The concept of definiteness and its lexical-grammatical representation in the modern English-language scientific discourse

Tymchuk Elena Victorovna Doctor of Philology Professor, the department of English Language, Kuban State Technological University 350080, Russia, Krasnodarskii Krai oblast', g. Krasnodar, ul. Sormovskaya, 181, kv. 103 timshuk_elena@mail.ru Other publications by this author

Gamayeva Lyudmila Anatolyevna Senior Educator, the department of Foreign Languages No.2, Kuban State Technological University 350072, Russia, Krasnodarskii krai, g. Krasnodar, ul. Moskovskaya, 2 lgamaeva@yandex.ru

Данная статья посвящена концепту определённости и его лексико-грамматической реализации в английском научном дискурсе. Цель данной работы – рассмотреть особенности употребления артиклей в англоязычном научном дискурсе через призму теории концептов ^[1,c.98-102], в частности, как способ реализации концепта определённости. Такая постановка проблемы является актуальной, поскольку не получила должного освещения в работах по общим ^[2,c.1-7] и когнитивным исследованиям артиклей ^[3,c.53]. В работах, посвященных функциональному статусу английских артиклей, рассматривается поли-функциональность английских артиклей ^{[4, c.3-8]}, их системный статус и функции ^[2,c.1-7]. В работах, написанных в рамках когнитивного подхода, английские артикли рассматриваются как особые маркеры дейктической направленности дискурса ^{[5, c. 45-70]}, выполняющие в дискурсе особые стилистические функции ^{[6, c.3-4],[7, c.174-186]}.

Новизна предлагаемого подхода определяется особой постановкой задачи исследования, где концепт определённости рассматривается в английском научном дискурсе на фоне важнейших фактов лексико-грамматической реализации этого концепта в других родственных языках.

Методологическую основу данной научной работы составляют такие методы исследования, как методы сравнительно-исторического и сопоставительного анализа, а также методы лексико-семантического и синтаксического анализа текстов из англоязычного научного дискурса.

Концепт определённости находит своё выражение в любом языке, поскольку является важнейшим элементом акта коммуникации в любом человеческом социуме^[8,c.17]. Даже в примитивном обществе члену рода важно было уметь разграничивать то, что составляло мир вещей и понятий его рода, и поэтому было привычным и определённым, и то, что лежало за пределами этого мира и воспринималось первобытным сознанием как чужое, непонятное и в этом смысле неопределённое.

По мере исторического развития общества, возникновения классовых и имущественных отношений, усиления роли и значимости отдельного индивидуума, значение концепта определённости претерпевало существенные изменения, что нашло своё выражение в языке и культуре индоевропейских народов.

Переход от патриархально общинной концепции мира к частной индивидуалистической трактовке мира и его сущностей с её особым акцентом на мире отдельного человека и его самосознании привел к значительным сдвигам в языковом отражении мира в тех культурах, которые больше всего были затронуты указанными общественно-экономическими изменениями. Речь, прежде всего, идёт о западноевропейской группе языков: германской, романской, где изменения в когнитивном отражении мира, связанные с появлением концепта определённости, проявились наиболее чётко. Это также наблюдается в частично сохранившейся кельтской подгруппе, где развитие категории артикля было неполным вследствие определённых исторических причин, приведших к частичному исчезновению кельтских языков и культур.

Указанные подгруппы западных индоевропейских языков отразили происходящие изменения в концептуальном осознании окружающего мира под воздействием глубоких перемен в общественно-экономической жизни народов, говорящих на этих языках ^{[9, с.35-47]}. Во-первых, это проявилось в концептуально-философском осмыслении общественно-экономических изменений, в создании и развитии самого философско-бытового понятия определённости и противоположного ему понятия неопределённости и, как следствие, формирование концепта определённости, позволившего по-новому увидеть и описать мир. Во-вторых, в языковом плане это новое, эгоцентричное восприятие мира проявилось во всех указанных языках и, прежде всего, в английском языке, в появлении особой лексико-грамматической категории – категории артикля, которая в отличие от архаичных флективных форм древне-индоевропейского языка была аналитической формой ^{[10,с.333-335]}. Новая форма представляла собой сочетание существительных с определяющими служебными словами - артиклями, основанной на противопоставлении концепта определённости и концепта неопределённости, выраженных формами существительных с двумя положительными артиклями, которые в работах по сравнительно-историческому языкознанию были названы определённым артиклем и неопределённым артиклем.

Возникновение языковой категории во всех указанных языках имело общие типологические черты, поскольку оно было вызвано одними и теми же историческими тенденциями общественно-экономического развития соседних народов, объединенных общностью исторической судьбы и взаимным влиянием культур^{[11, c.591-593]}. В результате, в языках разных подгрупп – германской, романской и кельтской - реализуется, по сути, одна и та же языковая модель концептуальной категории определённости – неопределённости. Два знаменательных слова – ослабленное указательное местоимение в анафорической функции и числительное «один» с ослабленной семантикой - переводятся в разряд определяющих служебных слов, характеризующих существительное и указывающих на его номинативные характеристики – категории рода, числа и падежа.

По мере утраты падежных флексий под влиянием редукции, которая в разных языках в силу особых исторических причин проходила с разной степенью интенсивности, происходит постепенное формирование новых аналитических форм имен существительных. Наряду с выражением значений определённости и неопределённости, неотъемлемой функцией артиклей становится указание на важнейшие номинативные свойства существительных и определение имени существительного как номинативной части речи в условиях почти полного исчезновения падежных флексий ^{[12, c. 133]}.

Несмотря на типологическое сходство западноевропейских языков в плане оформления новой категории служебных слов – определителей существительных, можно, без сомнения, утверждать, что во всех этих языках существуют «глубинные» отличия в использовании категории артикля в различных видах дискурса на уровне семантики, синтактики и прагматики. Можно без преувеличения сказать, что каждый из этих языков реализовал свою собственную семантическую, синтаксическую и прагматическую модель категории определённости-неопределённости в соответствии со своей культурой и особенностями своего мышления, хотя в целом она укладывается в общую схему развития данной категории в западноевропейских языках. Эта общность, как отмечалось выше, была обусловлена мировоззренческими причинами, которые, в свою очередь, базировались на общности исторического и экономического развития.

В языках других индоевропейских подгрупп, прежде всего в славянских языках, при почти полном сохранении архаичных флективных форм и системы падежного склонения индоевропейского праязыка возникли отдельные разрозненные способы выражения концепта определённости-неопределённости, которые не сложились в единую концептуальную грамматическую категорию^{[10,с.333-335]}. Это, возможно, определялось, прежде всего, тем обстоятельством, что в патриархальных славянских культурах не было столь сильной необходимости в четком выделении личного (определённого) пространства. Господствующее общинное мировоззрение не одобряло индивидуализма и, в некотором смысле, противодействовало его влиянию как чуждому славянскому духу и культуре. Отсюда английское thisworld «этот мир» для русского языкового сознания, прежде всего, «наш (мой) мир», который противопоставлен «не-нашему» миру как безграничному, неосвоенному пространству. Отсюда также непонятное для русского сознания английское употребление thiscountry, так как в этом случае русскоговорящий человек обязательно скажет «наша (моя) страна», и ряд других подобных употреблений.

Кардинальное различие в концептуальном отражении мира отразилось в философских исканиях русским обществом своего особого пути развития, получивших в истории названия славянофильства и западничества, в культурных ценностях славян (концепт мир как общее житие людей, в отличие от концепта война, которая губит и разъединяет людей). Оно также выражается в стремлении русского (славянского) мира к единению, веротерпимости, мирному сотрудничеству и сосуществованию с другими культурами и народами. Именно поэтому в славянских языках разрозненные средства выражения концепта определённости-неопределённости не сложились в единую грамматическую систему, так как отсутствовала концептуальная необходимость в языковом выражении понятия определённости, указывающего на предел личного пространства. Постоянное деление окружающего мира «на своё (наше) и не моё (не наше)», определённое и неопределённое, оказались значимыми сущностями лишь для западноевропейского эгоцентричного сознания с его особой эгоцентричной трактовкой мироздания.

В славянских языках существуют только немногочисленные отдельные лексические, лексико-синтаксические и синтаксические средства, которые передают философское значение концептов «определённости» и «неопределённости» как отдельных лексических и синтаксических единиц. Они не являются показателями соответствующей грамматической категории в том виде, как она сложилась во всех языках германской, романской и кельтской подгрупп, пронизывающей всю номинативную систему западноевропейских языков.

Примером лексических способов указания на определённость-неопределённость в славянских языках можно считать систему слабых и сильных указательных местоимений, которые имелись во всех древних языках мира, принадлежащих к различным языковым семьям ^{[10, c. 332-335]}. Этот же способ используется в западноевропейских языках с артиклями, но он не являлся препятствием для появления категории артикля. Помимо значения указания, равного жесту, указательные местоимения всегда использовались для выделения того, что казалось понятным и поэтому определенным в ряду подобных объектов, независимо от того насколько близко они находились от говорящего субъекта. Это свидетельствует о том, что концепт указания и концепт определённости-неопределённости на ранних этапах развития общества были неразрывно связаны между собой.

Кроме того, имелся целый ряд знаменательных слов с указательным значением таких, как прилагательные данный, настоящий, вышеупомянутый, нижеупомянутый, неопределённо-личныеместоимения некий, какой-то, числительное один, которые в своей семантике имеют значение указания. Эти лексические средства могут использоваться в создании логической структуры текста и выполнять функцию своеобразных «текстоуказателей», например, когда необходимо сделать отсылку к сформулированной выше мысли. Однако, в отличие от артиклей, которые полностью «грамматикализовались», эти слова не перешли в разряд грамматических слов и даже частично не утратили своего лексического значения. Они выражают значения определённости-неопределённости на семантическом уровне, не переходя в ранг обязательного грамматического маркера, как это можно наблюдать в случае с артиклями.

В процессе исторического развития западноевропейских языков и культур на раннем этапе произошло разделение понятия указания и понятия определённости-неопределённости. Концепт определённости-неопределённости, который в этих культурах стал приобретать особую значимость для западноевропейской картины мира, обязательно включал в себя значение указания, но оно могло быть не прямым указанием равным жесту, а указанием опосредованным, например, указанием анафорическим, т.е. указанием на известный предмет или лицо, которые упоминались ранее^[13,с.215]. В плане выражения это соответствовало периоду выделения категории артикля с его дифференциацией определённости и неопределённости с помощью двух разных положительных артиклей – артикля определённого и артикля неопределённого ^{[14, с.46-49]}.

Наиболее последовательно дифференциация определённости и неопределённости прошла в германской группе языков, прежде всего, в наиболее распространенных из них - английском и немецком языках. В лингвистической литературе, посвящённой сравнительно-историческим исследованиям на материале немецкого и, отчасти, английского языков, подробно рассматривались исторические причины возникновения в этих языках определённого артикля, наделённого сильным значением выделения ^{[14, с.46-49]}. Отмечалось, что в древних германских языках указательные местоимения всегда выделялись с помощью особой усилительной частицы, которая подчеркивала значение указания, особенно когда речь шла об уникальном, единичном предмете или лице, и которая, как свидетельствуют исторические тексты, слилась с новообразованным артиклем, увеличив его выделяющую силу. Отсюда существенное отличие определённого артикля в английском языке от определённого артикля во французском языке, где определённый артикль не обладает такой выделяющей силой, как в английском языке. Известен пример неудачного перевода автобиографической книги французского писателя Сартра, название которой во французском оригинале звучало как “Les mots”. Английский перевод этого названия с сохранением его внутренней формы (“The Words”) был воспринят английской читающей публикой как абсолютно неприемлемый ^{[15, p.65]} именно потому, что концепты определённости и неопределённости в культурах двух родственных соседних народов – английского и французского – понимались совершенно по-разному, несмотря на внешнее сходство грамматических категорий и терминологии.

Это различие проявлялось в том, что во французском языке концепт определённости может включать в себя значения обобщения и абстрактности, что значительно сужает возможности его использования для передачи значения уникальности. Последнее, по мнению английского философа Бертранда Расселла, принципиально отличает понятие определённости (definiteness) от понятия неопределенности (indefiniteness) ^{[16, p.392]}. На это также указывает Хокинз, отмечая, что при выделении определённого артикля через сопоставление получается значение уникальности, которое может даже распространяться на множественное число ^{[17, p. 302]} и обозначать уникальность отдельной группы предметов или лиц.

Возвращаясь к неудачному переводу названия книги Сартра, можно сказать, что проблема как раз и заключается в непонимании разницы между концептом определённости в английском и французском языках. Во французском языке этот концепт обязательно включает в себя значение обобщения и абстрагирования, в то время как в английском языке акцент делается на выделении единичного предмета или группы подобных единичных предметов как уникальных, единственных в своём роде, как для говорящего, так и для слушающего лица. Такое понимание делает заглавие автобиографической книги Сартра очень претенциозным и приравнивает его жизнеописание к описанию жизни божественного существа, в то время как речь идёт лишь о словесном изложении жизни одного человека.

В других описаниях концепта определённости, например, у Поля Кристоферсена ^{[18, p.61]} доминирующей характеристикой концепта опре-делённости является наличие факта предварительного ознакомления (familiarity) с предметом или лицом, которое может пониматься в очень широком плане. Это может быть то, что уже упоминалось в ситуации(1), то, что входит в круг привычных вещей говорящих (2), то, что известно им по умолчанию(3), то, что легко восстанавливается из ситуации(4) и т.д. Например:

They protect the plant (4) from overheating the hot midday hours (3)^{[19, p.98]}.

The traditional technologies pertaining to essential oils processing (2) are of great significance and are still being used in many parts of the globe (2)^{[19, p.98]}.

The differences (1) lie mainly in the methods(4)of handling the material(1) ^{[19, p.98]}.

A pressing action on the fruit (1)removes the oil (3)from the glands,(4)and a finespray of water washes the oil(1) from the mashed peel(4) while the juice (4)is extractedthrough a central tube that cores the fruit.(1)^{[19, p.98]}.

Концепт неопределённости в английском языке связан, по мнению П. Кристоферсена ^[18,p.97], с введением в изложение нового предмета или нового лица, с которыми реципиент абсолютно не знаком. В интерпретации Б. Расселла, неопределённое - это то, что не имеет значения уникальности, а является обыденным, заурядным, одним из ряда подобных предметов или лиц^[16,p.392]. Таким образом, по мысли Рассела, концепт неопределённости базируется на значении единичности, которое является исходным у числительного один. Например, в приведенном выше отрывке из научного дискурса, посвященного экстракции эфирных масел из растительного сырья, имеются три случая употребления неопределённого артикля, где первые два случая связаны со значением единичности.

Третий случай употребления неопределённого артикля в приведённом отрывке связан с введением в контекст новой детали - части оборудования (трубки), которая проходит через сердцевину цитрусового плода и используется для получения сока. Приведём ещё примеры, где неопределённый артикль связан со значением числительного один:

True lavender and spike lavender are the main essential oil crops, which are widely used as a source of valuable essential oil. As a dried rawmaterial it is used for the production of “sachet”, aromatization of rooms …^{[19, p.98]}.

Как следует из приведённого отрывка об основных промышленных сортовых разновидностях лаванды, она используется как один из источников ценного эфирного масла и как одна из разновидностей сухого сырья для производства ароматических саше. И в том и другом случае основным исходным значением является значение единичности, которое и определяет выбор неопределённого артикля. Вместе с тем, в приведённом отрывке из научного дискурса об экстракции эфирного масла лаванды для использования в парфюмерной промышленности имеются употребления неопределённого артикля, которые связаны со значением концепта неопределённости как чего-то нового, незнакомого:

Lavender essential oil is a pale yellow or colorless liquid with a strongfloral aroma and woody scent ^{[19, p.99]}.

В приведенном примере говорится о том, как выглядит эфирное масло лаванды, какой оно имеет аромат и запах. Поскольку такие описания имеют большую долю субъективного восприятия, то, не удивительно, что автор выбирает неопределённый артикль, указывая на субъективность своей характеристики описываемого вещества. В соответствии с теорией когнитивно значимых образов, которые хранятся в нашей памяти в виде определённой соподчиненной системы и извлекаются в соответствии с их значимостью для участников общения, роль неопределённого артикля в английском научном дискурсе можно охарактеризовать как указание на необычное субъективное понимание говорящим лицом предметов, лиц или явлений.

Иными словами, говорящий описывает своё яркое впечатление, свой новый образ, который с большой долей вероятности не знаком реципиенту. Он предупреждает получателя информации, что извлечение образа, необходимого для понимания предлагаемой информации, связано с определённым ментальным алгоритмом, образным представлением объекта в памяти слушающего. Даже, когда неопределённый артикль указывает на единичность образа, некоторая доля субъективного восприятия всё равно сохраняется, потому что значение единичности и выделение отдельного, особенного – это первый шаг к субъективному восприятию объективно существующих предметов или явлений. Например, в предыдущем изложении, где говорится о традиционном способе получении эфирных масел из цитрусовых плодов(ecuellemethod), сам процесс описывается следующим образом:

In certain countries, the general method for obtaining citrus oil involves puncturing the oil glands by rolling the fruit over a trough lined with sharpprojections that are long enough to penetrate the epidermis and pierce the oil glands located within the outer portion of the peel (ecuelle method) ^[19,p.110].

Как видно из приведённого отрывка, он весь выдержан в идентифицирующем ключе, потому что все этапы указанного метода экстракции понятны каждому исследователю, который хочет получить эфирное масло цитрусовых плодов. Мысленные образы доступны пониманию любого начинающего исследователя и легко извлекаются из памяти, поскольку речь идёт о традиционном методе экстракции. Единственный предмет, выпадающий из этого описания – поддон с острыми выступами, который может иметь любую форму и в этом смысле только он может быть представлен как произвольный, неопределённый по форме объект.

Дальнейшее дейктическое оформление текста - описание метода получения цветочного эфирного масла - полностью соответствует тому, насколько «когнитивно» значимыми и понятными являются для автора детали описываемого метода экстракции:

Often, the volatile content of fresh plants (flower petals) is so small that oil removal is not commercially feasible by the aforementioned methods. In such instances, an odorless, bland, fixed oil or fat is spread in a thin layer on glass plates. The flower petals are placed on the fat for a few hours; then repeatedly, the oil petals are removed, and a new layer of petals is introduced ^{[19, p.110]}.

Как и в предыдущем изложении, использование неопределённого артикля в данном примере научного дискурса очень ограничено. Это, во-первых, происходит там, где нужно выразить значение «один, ещё один, другой»: anewlayer, inathinlayer; а во-вторых, там, где неопределённый артикль встречается в составе идиоматически фиксированного употребления forafewhours.

Употребление неопределённого артикля для указания на новую разновидность масла или жира с другими характеристиками anodorless, bland, fixedoilorfat (любое бесцветное, лёгкое, насыщенное растительное масло или жир) встречается только один раз. Такое употребление представляет собой резкий контраст на фоне достаточно многочисленных случаев употребления определённого артикля, весьма уместного в описании определённой стандартной методики извлечения цветочного эфирного масла с помощью хорошо известного метода масляной экстракции: thevolatilecontent, theaforementionedmethods, theflowerpetals, theoilpetals^{[19, p.110]}.

Таким образом, в научном дискурсе определённый артикль указывает на традиционное понимание и апеллирует к устоявшимся образам и концептам, которые легко извлекаются из системы образов в памяти специалиста, владеющего данным профессиональным дискурсом. Неопределённый артикль, напротив, отсылает к единичному факту, который допускает вариативность, или указывает на новое, неопределённое, неустоявшееся понятие или образ, подразумевающее некоторую вариативность и возможность дальнейшего эксперимента. Например, в следующем отрывке, взятом из того же текста об экстракции эфирных масел, находим следующее употребление: As a result, extracted oils have a more natural odor that is unmatched by distilled oils, which may have undergone chemical alteration by the high temperature^{[19, p112]}. Если первое употребление неопределённого артикля (asaresult) обусловлено морфосинтаксическими причинами и может рассматриваться как случай морфосинтаксической изоляции ^{[14, p.189]}, то второй случай употребления неопределённого артикля(amorenaturalodor) явно контрастирует с употреблением определённого артикля (thehightemperature) в этом же предложении. Этот контраст построен на противопоставлении концепта «неопределённого» как нового, допускающего субъективную интерпретацию, и концепта «определённого» как известного, исходного, данного, легко извлекаемого из памяти исследователя, профессионально воспринимающего данный контекст.

Что касается нулевого обобщающего употребления, которое, как было показано выше, может соответствовать обобщающему определённому артиклю во французском языке, то его можно считать инновацией английского научного дискурса. Можно предположить, что именно благодаря научному дискурсу 19 века и большой потребности в обобщающем объективном представлении, которое в английском языке трудно было передать с помощью определённого артикля с сильным указательным значением, нулевой артикль (bare word) получил такое широкое распространение и был выделен в этом языке в качестве отдельной категориальной формы.

В заключении отметим, что когнитивное изучение английских артиклей как способа лексико-грамматической репрезентации концепта определённости в научном дискурсе даёт возможность выявить культуроспецифичные особенности данного аспекта английского языка. Важнейшим из них является следующее: определённый артикль указывает на традиционное понимание научного факта и связан с теми известными образами и концептами, которые легко извлекаются из памяти специалиста, владеющего данным профессиональным дискурсом.