Sociopolitical order and chaos in the classical and nonclassical philosophical paradigms: historiosophical analysis

Sulimin Aleksandr Nikolaevich PhD in Politics Docent, the department of History of Russian State, Law and International Relations, Volga Region Institute of Management named after P. A. Stolypin (Branch) of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration  410031, Russia, Saratovskaya oblast', g. Saratov, ul. Sobornaya, 23/25 Kratos84@yandex.ru Other publications by this author

Социальный и политический порядок как один из феноменов общественного развития выступал важнейшим объектом научного дискурса на определенных этапах исторического развития, когда в результате кризисов, революций и хаоса проблемы сохранения, обновления, выбора сущностных характеристик политического порядка становятся жизненно важными в точках бифуркации.

Динамичное развитие современного общества никак не укладывается в прокрустово ложе равновесных теоретических концепций, которые обосновывают социальный гомеостазис и постулируют медленные, равномерные тренды социальной эволюции. Современные теории модернизации общества, выработанные в западных общественных науках с их акцентом на неизбежность вестернизации и «конец истории» в условиях кризиса капитализма и нестабильности рыночных форм хозяйствования не способны выработать адекватную схему общественного развития.

В этом аспекте необходимо рассмотреть социально-политический порядок в контексте классических и неклассических парадигм, так как в истории социально-политической мысли концептуализация порядка и хаоса являлась определенной реакцией на социально-экономические изменения на определенных этапах развития человечества.

Стоит отметить, что понимание сущности социально-политического через призму линейно-эволюционных подходов получило свое концептуальное выражение еще в эпоху Нового времени. С XVII века социально-политический порядок как сущностный феномен начинает основываться на идейно-концептуальных ориентирах классической науки, идеалом которых выступали эмпирические методы, выработанные механистической ньютоно-картезианской парадигмой. Данная парадигма оказала существенное влияние на развитие социально-гуманитарного знания. Также на понимание сущности развития общества оказывало воздействие мировоззрение машинной цивилизации XVII-XVIII вв., когда образ функционирования простого механизма переносился на устройство и развитие мира в целом («лапласовский детерминизм»). Поэтому часовой механизм становился моделью мира, в котором детерминировано поведение и развитие человека, общества и государства.

Идея социального прогресса становится ключевым фактором социального развития, в котором рациональное переделывание мира осуществлялось во имя счастья человечества. Постепенно в рамках прогрессивистских идей появилась методологическая доктрина позитивизма, которая изначально была неспособна рассматривать политический порядок и хаос как единые сущностные характеристики процесса самоорганизации. В том момент в основе организации государства и общества лежал детерминистский подход, сформулированный в 1651 году в трактате Т. Гоббса о Левиафане. В данном трактате государство выступает как большой искусственный человек – Левиафан, функционирующий как механизм, или механическое соединение отдельных людей, сумма которых представляет колоссальную силу, подчиненную законам классической механики ^{[1, c. 6]}. В гоббсовской модели политический порядок строго детерминировал общественные взаимодействия, ограничивая индивидуальную волю людей и их самоорганизацию.

Механико-математическая методология для объяснения модели взаимоотношений между государством и обществом просматривается в трудах другого философа-рационалиста Б. Спинозы. Данная модель определяется общественным договором и опирается на принцип равновесного и эволюционного развития государства и общества, нарушать который опасно. Всеобщее возмущение может положить конец «общественному соглашению», привести гражданское общество в состояние враждебности ^{[2, c. 178]}.

Таким образом, в классической философской парадигме XVII века превалировали модели и методы точных наук, которые копировали представление о простой и однородной механической Вселенной.

Как считает О. Тоффлер, такое представление об устройстве политического порядка явно «довлело над умами творцов американской конституции, разработавших структуру государственной машины, все звенья которой должны были действовать с безотказностью и точностью часового механизма. К. Меттерних, настойчиво проводивший в жизнь свой план достижения политического равновесия в Европе, отправляясь в очередной дипломатический вояж, неизменно брал с собой в дорогу сочинения физика и астронома Лапласа» ^{[3, c. 25]}.

Представители европейского Просвещения рассматривали социально-политический порядок в контексте линейной парадигмы развития общества, выступая за его эволюционное изменение без радикальных трансформаций и хаоса. Несмотря на понимание необходимости свержения тиранических режимов, просветители рассуждали о желательности предотвращения кровопролития и пагубности гражданских войн. В рамках либерального направления общественно-политической мысли у нарождающейся буржуазии также существовал страх перед выступлениями трудящихся масс. «Когда чернь примется философствовать, – утверждал Вольтер, – все погибло» ^{[4, c. 354]}. Просветители обращались к необходимости постепенных реформ сверху.

Также для философской политической мысли эпохи Просвещения было характерно понимание не только равновесного развития общества, но и четкого очертания начального и конечного пункта общественного развития. В основе прогресса лежали идеи либерального социально-политического порядка, где формирование гражданского общества и правового государства становятся главной целью общественного развития.

Совершенно иная доктрина была выработана Ж.Ж. Руссо, который расширил общую модель теории естественного права за счет наполнения абстрактных построений философии рационализма историческим содержанием. Французский философ рассуждает о том, что поступательная эволюция общества ведет к усилению социальной дифференциации в результате внутренней динамики этого процесса.

Один из крупнейших основоположников классической немецкой философии И. Кант рассматривал социально-политический порядок в рамках идей субъективного идеализма и агностицизма. Изучая развитие человеческого общества, И.Кант обратил особое внимание на значимость такого феномена как просвещение ^{[5, c. 179]}. И. Кант позиционирует просвещение как основу существующего порядка, когда человек, под влиянием культурного прогресса освобождается от природной зависимости и обретает свободу. Кант также показал, что на совершенствование культуры оказывают влияние все поколения людей, действуя преимущественно бессознательно, не понимая общего хода развития человечества, однако преследуя свои личные интересы. Развитие человечества в будущем он связывал с образованием мировой конфедерации правовых республиканских государств. Для И. Канта разумное есть нарастающий итог культуры, а не обращение к традициям прошлого.

Таким образом, идеи И. Канта лежали в русле идей большинства мыслителей Просвещения, которые негативно воспринимая революцию как форму общественного развития, надеясь на постепенные реформы, выражавшие легальность буржуазной революции ^{[6, c. 40-60]}.

Представитель немецкой школы объективного идеализма Г.В.Ф. Гегеля, отмечал, что социально-политический порядок объективирован в государстве как высшей ступени развития объективного духа. Общественное развитие у Г.В.Ф. Гегеля идет от абстрактного к конкретному, каждая последующая стадия включает в себе «истину» предыдущих. Процесс самопознания абсолютной идеи разворачивается логически и во времени, как и всемирная история человечества. Государство является целью развития общества, а этатизм выступает ключевой его доктриной. В этом контексте у Гегеля семья и гражданское общество – это продукт развития государства, а не наоборот как у И. Канта. Государство первично к гражданскому обществу и логически и хронологически. Гражданское общество сформировалось только в эпоху Нового времени ^{[7, c. 69]}. Запад у Гегеля выступает вершиной самораскрытия абсолютного духа, а Восток помещается в основание всемирно-исторического процесса ^{[8, c. 147]}.

Резюмируя рассмотренные выше теории, касающиеся сущности социально-политического порядка в рамках классической науки, необходимо отметить, что он рассматривался как механическая система, функционирующая в рамках некой идеальной матрицы, находящейся в состоянии устойчивого развития.

В первой половине ХIХ века концепции линейного развития не могли в полной мере дать адекватной оценки росту общественной динамики. Возникновение революций в Европе и падение абсолютистских режимов привело к становлению буржуазного общества, что потребовало новых концепций, которые основывались бы не на ценностных суждениях о будущем справедливом, добродетельном порядке, а на реальных данных о состоянии и организации социально-политического порядка в данный период времени.

На ограниченность классической рациональности обратил внимание В.С. Степин, отметив, что автономность разума классической науки не позволяла ему рассматривать окружающий мир во всей целостности, кроме свойств и характеристики изучаемых объектов ^{[9, с. 47]}.

В качестве противовеса концепциям классической философии рационализма и идеализма, появилось неклассическое направление – позитивизм.

Позитивизм как принцип познания социально-политической действительности ввел в общественные науки О. Конт. В своих работах О. Конт выделяет различные переходные состояния трансформации социально-политического порядка: от разрушения старых верований и упадка авторитетов до политических беспорядков и погружение общества в анархию и хаос ^[10].

В основе позитивистского подхода лежала платоновская традиционная теория об особой роли государства. Инновационные тенденции и изменения в обществе, которые могли бы изменить будущее, расценивались как девиации и отторгались в практическом опыте. Позитивистская парадигма к пониманию развития социально-политического порядка в своей методологической основе делает акцент на познание устойчиво воспроизводящейся системной целостности. Механизм самоподдерживающегося социального порядка функционирует за счет духовного взаимодействия индивидов, сформированным прошлым опытом или феноменологическими представлениями о нем. Основой стабильности такого социального порядка заключается в поддержании гомеостаза, равновесия в некоем феноменологическом состоянии.

В XIX веке марксизм как одна из концепций западного модерна также разделял основные иллюзии классического рационализма, претендуя на единственно верную доктрину современности, направленную на установление социального равенства и справедливости в рамках формационного подхода.

Широко известный стадиально-формационный подход к генезису общества К. Маркса в своей основе содержал те же линейно-эволюционные принципы развития общества, отбрасывая нелинейность и многовариантивность развития социально-политической сферы.

Как отмечает В.Г. Федотова, притязания марксистской идеи на единственную и исключительную истину столкнулись с принципиальной ограниченностью объективности на монополию научного прогнозирования, потому что «мир, в котором истина одна, а заблуждений много прекратил свое существование» ^{[11, c. 51]}.

Во второй половине XIХ века на развитие позитивизма повлияли сенсационные успехи Ч. Дарвина в изучении эволюции человека в естественнонаучном знании. Идеи новой концепции эволюции человека достаточно быстро стали популярны и в социальных науках; возникший социальный дарвинизм опирался на методологические установки подчиненности развития общества тем же законам, что и законам природы. Естественнонаучные методы лежали в основе методов исследования общества, отвечая основным требованиям рационального знания: строгость, точность, непротиворечивость. Знания должны быть объективными и подвергаться строгой эмпирической верификации. Как отмечает Ю.Н. Давыдов, в этом период времени в социальной науке стремились избавиться от всякой субъективности, отделив идеологические ориентации и ценностные установки ученых от их научной деятельности ^{[12, c. 28-62]}.

В 1873 г. Г. Спенсер продолжил позитивистскую традицию О. Конта в попытках перенести такие закономерности развития человеческого организма и живых сообществ как изменчивость, естественный отбор, адаптацию на эволюцию общества ^[13]. В основе методологии Г. Спенсера лежал традиционный сравнительно-исторический подход, позволявший раскрыть социальные предпосылки политического порядка. В основу анализа социально-политического порядка лежали следующие факторы, которые ранее не рассматривались исследователями: усложнение внутренней структуры общества, под воздействием усиливающегося разделения труда, международные отношения, культурные факторы (обычаи, верования, традиции).

Один из наиболее известных представителей позитивистской науки социолог М. Вебер, считал, что в связи с усложнением системы управления и возрастанием потребности в профессиональных чиновниках с узкой специализацией господство рациональной бюрократии является неизбежным. Вебер утверждал, что данные тенденции будут свойственны и для работников внутри негосударственных институтов: партийной бюрократии политических партий; корпоративной бюрократии крупных корпораций; профсоюзным клеркам и т.д. Немецкий ученый отмечал, что две крупнейшие идеологии XIX века либерализм с его стремлением к ограничению роли государства, и социализм, направленный на установление сильного государственного регулирования не могут обойтись без бюрократического господства. Вебер также охарактеризовал идеологию социализма следующей фразой: «Социализм будущего – фаза, необходимая для рационализации экономики путем сочетания процесса дальнейшей бюрократизации с администрацией, осуществляемой союзами целевого назначения с помощью заинтересованных лиц» ^{[14, c. 600]}.

Научный подход Вебера, согласно которому рационализация и бюрократизация всех обществ будут носить неизбежный характер, в целом оказался верен. Тем не менее, и учение Вебера характеризовало социально-политический порядок как линейно-эволюционный феномен, с абстрактным пониманием его внутренней динамики. В данной динамике были указаны основные закономерности бюрократизации общества, но не обозначены основные фазы и этапы его развития. Однако в современном обществе действуют и обратные тенденции, связанные с развитием институтов гражданского общества, малого и среднего предпринимательства, местного самоуправления и т.д., которые сдерживают бюрократизацию государственного аппарата.

В виду разочарования в возможностях человеческого разума на рубеже XIX - XX вв. на общественную науку обрушился кризис вызванный, в том числе и критикой концепций линейного прогресса, открытием второго начала термодинамики и принципов энтропии. Под воздействием случайных и закономерных факторов социально-политический порядок оказался не всегда причинно и следственно обусловленным стабильным феноменом, как считалось ранее. Появляются идеи, рассматривающие всякий порядок системно-организационной сущностью, которая находятся в состоянии равновесия благодаря подпитке веществом и энергией из внешней среды.

Идеи неклассической науки были выражены в тектологии А.А. Богданова, который предвосхитил синергетику первого порядка – кибернетику ^[15]. В отличие от традиционных подходов к развитию социума, которые усматривали развитие как переход от одной застывшей структуры к другой застывшей структуре, А.А. Богданов рассматривал общество, как сложную меняющуюся систему, в которой нет ничего постоянного. Система имеет определенную организационную структуру, которая придает обществу устойчивость. По мнению ученого, всякая человеческая деятельность выступает разрушительной или созидательной силой в социальных процессах. Согласно Богданову, организующая сила способна сплотить людей в рамках определенных целей и задач, координировать и регулировать их деятельность.

Данная концепция обращала внимание на равновесное состояние системы не как раз и навсегда данное, а как динамическое равновесие. Равновесные системы, находясь в процессе своего развития в течении определенного времени утрачивают состояние упорядоченности, переживая данное состояние как «кризис», однако в дальнейшем разрешая его, приходят в состояние нового равновесия, переходя на качественно иной уровень организации.

Также Богданов считал, что только активное использование внешней среды обеспечивает упорядоченность и равновесие всякой социальной системы. Внешняя среда рассматривается здесь как один из главных факторов, который определяет строение организации. Социальная система не просто взаимодействует с внешней средой, но, будучи структурно связанной с ней, адаптируется к изменениям и коэволюционирует вместе с ней.

Идеи А.А. Богданова повлияли на дальнейшее развитие динамических и нелинейных принципов развития общества. Во-первых, благодаря его трудам был сформированы универсальные принципы системной динамики, которые распространяются на любые сложные системы, в том числе и на общественные. Во-вторых, тектология сформировала важные принципы усложнения систем любой природы в ходе своего развития, а также принципы их упрощения. В-третьих, в данной концепции учитывается высокая роль внешней среды, которая взаимодействует с системой и влияет на организацию ее структуры.

В дальнейшем Н. Винером были сформулированы идеи кибернетики как науки «о связи, управлении и контроле в машинах и живых организмах» ^{[16, c. 75]}. Кибернетика как наука вобрала в себя принципы и методы, как естественных дисциплин, так и социальных, которые ранее практически не были связаны между собой. С начала 1950-х кибернетическое знание начинает оказывать значительное влияние на развитие мировой науки. Благодаря высокому уровню абстракции, кибернетике удавалось находить универсальные методы и подходы к изучению эволюции систем различной природы: от биологических до социальных.

Главной задачей кибернетики как общедисциплинарного знания являлась выработка принципов функционирования систем, при которых они способны бороться с нежелательными, внешними, случайными отклонениями. Прежде всего, подразумевается управленческое «корректирующее воздействие на сложную динамическую сис­тему, которое осуществляется с помощью сигналов, несущих определенную информацию при широком использовании сложных логических операций и механизмов обратной связи. В результате такого воздействия достигается целенаправленное изменение состояния системы, обеспечивающее ее приспособление к изменяющимся внешним условиям и из­меняющемуся внутреннему состоянию, которое необходимо для существования самой системы или выполнения свойст­венных ей функций» ^{[17, c. 56-57]}.

Таким образом, с середины ХХ века в виду стремительного развития междисциплинарных научных знаний на смену позитивизму в социальном знании пришел постпозитивизм (К.Поппер, Т.Парсонс, К.Лоренц, И.Лакатос), который сумел сформировать понятийно-методологический аппарат для описания сущности социально-политического порядка через свойства и характеристики самовоспроизводящейся организационно замкнутой системы, в которой постоянно возрастает энтропия – мера внутреннего беспорядка. Однако эта методология оказалась несостоятельной для описания сложных социальных систем в условиях открытого общества и ускорения социальных изменений. Постепенно формируется новая парадигма социально-философского знания – постнеклассическая, рассматривающая социально-политический порядок как продукт самоорганизации хаоса ^[18].

Стоит заметить, что выработанные Н. Винером методологические приемы были связаны с управляемыми моделями, которые с помощью действия регуляторов и отрицательной обратной связи уменьшали нежелательные колебания от существующего или желаемого состояния. Однако в при­родных и социальных средах с помощью положительной обратной связи может усиливаться отклонение системы от состояния упорядоченности. Примерами такого рода положительной связи могут быть эволюция живых организмов, международные конфликты, накопление капита­ла.

Уже во второй половине ХХ века процессы глобализации нещадно разрывали социальную ткань различных обществ, а самореферентность переставала быть решающим фактором социального развития. Многовариантность, случайность, необратимость стали рассматриваться существенными моментами развития социальной среды и обусловливающие ее постоянно возрастающую сложность в результате ускоренной динамики.

Данные процессы стали рассматриваться в рамках появившейся в 1970-е гг. новой научной парадигмы – синергетики, когда Г. Хакен, один из основателей новой междисциплинарной науки, задался вопросом: «имеет ли самоорганизация общие законы?» и предложил изучать этот вопрос в рамках новой дисциплины, которую он назвал синергетикой ^[19].

В последнее время идут попытки осмыслить сущность социально-политического порядка через призму синергетики. Как отмечают В.В. Попов и О.А. Музыка, перенос законов синергетического (нелинейного) развития на общество должен учитывать особую значимость социальных субъектов, которые способны задавать динамику социально-политическому порядку благодаря возможности выбора альтернатив общественного развития ^[20]. Однако неадекватный выбор подобных альтернатив в процессе реформирования общественных институтов способен нести угрозу существующему социально-политическому порядку.

В.Г. Буданов и В.И. Аршинов анализируют сущность социально-политического порядка в традиционной и технологической парадигме ^[21]. Если в традиционном обществе организация общества имеет строго иерархичный характер и более предсказуема для окружающих систем, то в технологическом (стохастическом) обществе, организация социально-политического порядка основана на сетевом взаимодействии его участников. Логика функционирования подобной организации менее предсказуема и детерминирована для внешнего наблюдателя и может выступать дестабилизирующим фактором для целостности социально-политического порядка.

Таким образом, анализ основных подходов к социально-политическому порядку в классической и неклассической философии Нового времени, показал, что социально-политический порядок рассматривался через призму доктрин линейно-эволюционного подхода, в котором он противостоит отжившим явлениям и процессам. Социально-политический порядок как одна из форм состояния общества противопоставлялся процессам, которые дестабилизировали государственный порядок. В этом отношение основными причинами революций, кризисов и иных общественных потрясении выступали возмущения, которые вызывали хаос. Понимание того что социальный порядок – это открытая и неустойчивая система, состоящая из элементов нестабильности стало формироваться только с выявлением законов кибернетики третьего порядка и формированием синергетического знания. В то же самое время социально-политический порядок стал рассматриваться как первопричина дестабилизация общества, поэтому возникла необходимость поиска адекватных параметров стабильности социальной системы, балансируемых между хаосом и упорядоченностью.