Reconsideration of Russian colloquialism from the perspective of Vietnamese language tradition

Chin' Thuy Duong Postgraduate student, the department of Russian Language and Teaching Technique, People's University of Friendship of Russia 117198, Russia, Moskovskaya Oblast' oblast', g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 17, kab. 523 dukyu.rea@gmail.com

Shaklein Viktor Mikhailovich Doctor of Philology Professor, the department of Russian Language and Teaching Technique, People's University of Friendship of Russia 117198, Russia, Moskovskaya Oblast' oblast', g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 17 shaklein_vm@pfur.ru

Имеется множество исследовательских работ, посвящённых бытовой лексике в русском языке, однако среди них практически отсутствуют комплексные исследования, содержащие многоаспектный анализ тенденции переосмысления основного значения обиходно-бытовой лексики в сфере терминообразования. Начиная с 50-60-х годов XX века до сегодняшнего дня были опубликованы результаты ряда исследований, бо́льшая часть которых представляет собой заметки о процессе образования специальной терминологии на базе бытовой лексики, при этом указанные исследования либо ограничены рамками памятников древнерусского языка периода Московской Руси, либо проведены на материале языков российских национальных меньшинств. В таких исследованиях не раскрывается механизм превращения основного значения обиходно-бытовой лексики в терминологическое значение путём метафоризации и метонимизации. Вышеизложенное определяет актуальность темы настоящего исследования.

Анализ собранного материала с точки зрения структуры свидетельствует о том, что единицами терминологии могут быть слова и словосочетания (т.е. словосочетания как номинативная единица языка). Следует отметить, что под устойчивым номинативным словосочетанием понимается «составная номинативная единица, семантически цельная, стилистически нейтральная и функционально равная отдельному слову» ^{[2, с. 35]}. Среди русских терминов, рассмотренных автором, наиболее многочисленны термины, являющиеся номинативными словосочетаниями; доля однословных терминологических наименований значительно ниже. Это показывает, что для полной и точной передачи концептуального содержания понятия, выраженного специальной терминологией, в большинстве случаев целесообразно использовать сочетание языковых единиц. С этим обстоятельством связан актуальный вопрос русской терминологии – вопрос о номинативной функции специальных лексических единиц. Номинативные словосочетания в терминологическом значении не обладают цельнооформленностью, следовательно, они не соответствуют такому структурному требованию к термину, как краткость, однако выраженное ими специальное номинативное значение является ясным и точным. Это же противоречие отмечается и во вьетнамской специальной терминологии. Так, из более чем 30 тысяч терминов, использование которых было зафиксировано в СМИ, термины, представляющие собой номинативные словосочетания, составляют 74,92% (22 831 единицу), в то время как однословные термины составляют только 25,08% (7 169 единиц) ^{[9, с. 78]}. Очевидно, что как в русском, так и во вьетнамском языке в специальной лексике преобладают термины с многослоговой структурой. C одной стороны, это свидетельствует об активном развитии различных сфер деятельности современного общества, с другой – отражает трудности, связанные с потребностью в номинации большого числа явлений во многих быстрорастущих специальных областях. Как уже было отмечено, к структурной форме термина предъявляется требование краткости, то есть в его структуре должно быть мало слогов, поскольку это способствует лёгкости запоминания и использования терминологической единицы. «В лингвистике специальная терминология, как и существительные, обладает номинативным характером. Такое свойство требует краткости в форме термина (...) Длинные термины часто носят только описательный характер, они не только делают терминосистему русского языка неустойчивой, но также и сами уничтожают собственную терминологическую специфику» ^{[7, с. 63]}. Например, такие составные термины, как «контроллер базовых станций», «базовый вторичный контроллер», «инструменты автоматического программирования», «условия освобождения от юридической ответственности» и т.д., нарушают требования, предъявляемые к терминам ^{[8, с. 75]}, поскольку представляют собой, по сути, словосочетания и фразы, обладающие в большей степени описательным характером, нежели терминологичностью.

Рассуждая об основах формирования научной терминологии, Д. С. Лотте отмечает, что «термин с общим объёмом составляющих компонентов может быть только сочетанием двух, трёх и редко четырёх элементов, поскольку громоздкое количество слогов делает его неприемлемым в языковой практике» ^{[6, с. 33]}. Исследователь подчёркивает, что наряду с точностью краткость термина является одной из его основополагающих характеристик: «…чем больше используется понятие (термин) в документах, литературе и в повседневной практике, тем важнее его краткость» ^{[6, с. 59]}. Таким образом, очевидно, что создание терминологических обозначений путём переосмысления обиходно-бытовой лексики представляет собой оптимальный, продуктивный подход к номинации предметов и явлений.

В настоящей статье рассматривается терминологизация обиходно-бытовой лексики, представляющая собой трансформацию и развитие значения слова с целью создания нового значения – терминологического. Очевидно, что терминологическое значение является производным значением, основанным на первоначальной семантике обиходно-бытовой лексической единицы или созданным на базе одного или нескольких основных значений в сигнификативной структуре слова. Прямое значение обиходно-бытового многозначного слова (сигнификативное значение) может быть преобразовано в терминологическое значение. Соответственно, внешняя форма (фонетическая оболочка) слова и денотат остаются неизменными, а значение меняется. По наблюдению Ю. С. Степанова, изменение смысла слова заключается в переходе от представления к простому понятию, а затем происходит развитие и обогащение этого понятия. Эти различия дали основание А. А. Потебне выделить две категории значений – ближайшее (первичное, исходное) и дальнейшее (вторичное): «С учётом значений слова, в целом, необходимо различать два значения: первое – это то, что лингвистическое исследование называет ближайшим значением слова; второе – то, что должны изучать другие науки, называется дальнейшим значением слова» [Цит. по: 14, с. 45]. Согласно этой интерпретации, слово «луна» во вьетнамской лингвокультуре означает «một tinh tú tỏa sáng vào ban đêm, tháng»(объект, который светится в ночном небе; также во вьетнамском языке «луна» выражает значение «месяц») ^{[10, с. 141]}, а его терминологическое значение заключено в формулировке «естественный спутник Земли шарообразной формы, светящийся отражённым солнечным светом, наблюдаемый с Земли в ежедневно меняющейся форме – от серпа к кругу и наоборот» ^{[16, с. 621]}.

В процессе сематического преобразования и развития терминологическое значение занимает своё место в системе значений слова. Терминологическое значение всегда сохраняет предметно-смысловую связь с первоначальным обиходно-бытовым значением. По мнению вьетнамского лингвиста Ле Куанг Тьема, «динамика изменений слова от бытового значения к терминологическому представляет собой процесс преобразования лексического значения в результате перехода от денотативного значения (denotational meaning), принадлежащего практическому слою значения слова (praсtical stratum), в сигнификативное значение (significantmeaning), выражающее научное понятие (scientific concept) и относящееся к интеллектуальному слою значения слова (intellectual stratum)» ^{[4, с. 5]}.

Далее рассмотрим конкретный пример процесса преобразования и развития значения единицы обиходно-бытовой лексики с целью создания производного значения – терминологического. Слово «насыщенный» является прилагательным с исходным значением «характеризующийся удовлетворённостью физиологической потребности в пище, вполне утоливший свой голод» ^{[11, с. 731]}. На базе этого первоначального значения образовано переносное терминологическое значение слова «насыщенный», которое используется по отношению к химическим веществам – органическим соединениям, например: «Метан – это простейший насыщенный углеводород», то есть состав данного вещества является предельным, конечным, оно не может присоединять другие элементы ^{[17, с. 188]}. В этом случае отношения между исходным и терминологическим значением определяются на основе общего признака – «достаточный, удовлетворённый, полный», что обеспечивает сходство или близость свойств предметов и явлений, отражённых денотатом. Слово «насыщенный» в таком переносном значении широко используется в научных текстах, оно включено в словари специальной лексики, следовательно, слово приобрело терминологический характер; в словарях общеупотребительной лексики отмечается различие между его бытовым и специальным значениями.

Таким образом, использование обиходно-бытовых слов, входящих в основной словарный состав русского языка, в научном тексте ведёт к закреплению за данными лексическими единицами функции номинации определённых явлений и понятий, то есть происходит терминологизация обиходно-бытовой лексики. Под терминологизацией понимается процесс перехода общеупотребительных слов из неспециальной сферы в терминологическую, иначе говоря, приобретение неспециальным словом признаков термина ^{[18, с. 39]}. В. М. Лейчик отмечает, что создание терминологии на базе обиходно-бытовой лексики представляет собой результат процесса «вовлечения лексической единицы определенного естественного языка в систему терминов» ^{[5, с. 189]}.

Следует отметить, что переосмысление обиходно-бытовой лексики путём образования переносного значения происходило на разных этапах развития языка. Так, глагол «молитвить» в русском языке XIX века имел значение «совершать бракосочетание, венчать», что подтверждается таким примером: «А молитвилъ-де его Петра с ней Феклицею в селъ Редномъ в церкви Егориевской попъ Трофимъ (Реформатский 1996, с. 377)» ^{[12, с. 26]}; первоначальное значение этого глагола – «совершать над кем-либо молитву». Немало подобных примеров переосмысления обиходно-бытовых слов имеется в категории имён существительных. Такой способ терминообразования В. В. Виноградов относит к семантическому типу наряду с переосмыслением слов и формированием омонимов путём распада одного слова на два. Об использовании слов бытового характера с изменением их значения также упоминает В. Г. Пиотровский. В частности, слово «труба» в русском языке дореволюционного периода использовалось как название единицы измерения тканей: «У Куземки Леонтьева во доре изба: в избе коробя, а в ней: труба крашенины, скатерть алленая, холст конопной (Реформатский 1996, с. 332)» ^{[12, с. 23]}. Нетрудно восстановить историю образования этого термина: свёрнутая в рулон материя напоминает своим видом трубу – так было установлено сходство и произошёл перенос значения, а затем слово «труба» стало устойчиво использоваться как название единицы измерения ткани, то есть произошла терминологизация.

Таким образом, форма обиходно-бытовых слов остаётся полностью неизменной, только их значение приобретает терминологический характер. Следовательно, трансформируясь в полисемичное слово, имеющее наряду с денотативным также сигнификативное значение (т.е. выражающее научное понятие или профессиональное значение), обиходно-бытовое слово приобретает функцию терминологического наименования. Следует добавить, что в исследованиях вьетнамских лингвистов высказывается мнение о том, что терминологическому значению присущи точность и однозначность, поэтому оно не должно вступать в отношения полисемии. Ле Куанг Тьем предложил выделять бытовые слова, у которых появилось специальное значение, в отдельную категорию слов, у которых форма остаётся неизменной, а значения различны ^{[3, с. 39]}. Сущность терминологизации обиходно-бытовой лексики, по мнению исследователя, заключается в переосмыслении слова для его использования в терминологической функции, и эта функция должна быть отражена в толковании данного слова в научных текстах и словарях специальной терминологии.

Основанием для переноса значения слова и трансформации его из общеупотребительного в терминологическое является сходство двух предметов, явлений или существование между ними отношений интегральной целостности, которые отражаются в понятиях, выраженных такими словами.

Если семантический перенос основан на отношениях сходства, то терминологическое значение у таких бытовых слов образуется в результате метафоризации: например, значение слова «шапка» в наименовании «газовая шапка», «нос» в «нос корабля», «крыло» в «военное крыло» и т.д. Представляется, что референты производного (метафорического) значения сближаются с референтами исходного, прямого значения и становятся своеобразным «мостиком», связывающим столь различные категории ^{[16, с. 731]}.

Если семантический перенос опирается на отношения смежности, пространственной близости, то терминологическое значение образуется при помощи метонимии: например, значение слова «ручка» в словосочетаниях «ручка чайника», «ручка зонтика», «ручка двери», «ручка сумки» и т.д. Так, между референтами первоначального и производного (метонимического) значений существуют отношения смежности: исходное значение слова «ручка» – деминутив от «рука», то есть «часть тела, верхняя конечность», а производное метонимическое значение слова «ручка» связано с предметами, которые так или иначе соприкасаются с рукой. «Ручка» в метонимическом значении – это специальная дужка, которая позволяет удерживать чайник, сумку и т.д., образуя вместе с этими предметами новое целое; «ручка» в этом случае является неотъемлемой частью предмета (чайника, сумки, зонта и др.), представляющего собой двухчастную систему и обеспечивающую человеку возможность манипулировать данными предметами (чайником, сумкой и др.). Таким образом, значение «дужка» у слова «ручка» – это смежный референт производного (метонимического) значения, которое является второй частью системы смысловых слоев. Можно сказать, что референт исходного значения и смежный с ним референт метонимического значения формируют интегральную целостность; другими словами, в результате метонимизации такие референты начинают осмысляться как части нового целого.

При номинации происходит перенос значения в соответствии с типом ассоциациативной связи между референтами (в зависимости от этого используется либо метафора, либо метонимия), т.е. рассматриваемый процесс обусловлен закономерностями синтетического, а не логического мышления. В результате слово становится новой номинативной единицей (с референтом, отличным от исходного) и приобретает дополнительные выразительные свойства, эмоционально-экспрессивную окраску. Ю. Д. Апресян подчёркивает, что семантические ассоциации являются значимым элементом в структуре значения слов. Такие ассоциации чаще всего обусловлены национальным менталитетом человека, который размышляет, анализирует окружающие его явления, а также соотносит их с другими явлениями действительности, находя между ними признаки сходства или отмечая их связанность ^{[1, с. 43]}. В то же время по своей сути мыслительный процесс людей из разных стран одинаков, поэтому отмечается множество совпадений при создании переносных значений и в процессе терминологического переосмысления лексических единиц задействуются аналогичные референты. Например, одним из универсальных объектов, с древнейших времен используемых людьми для сравнения с окружающими предметами, являются части тела. Действительно, сопоставление с частями человеческого тела способствовало появлению у разных народов универсальных единиц измерения. В процессе развития терминологических систем многих областей знания и практической деятельности части тела человека, одежда, обиходно-бытовые предметы выступают в качестве бесконечного источника для создания новых языковых единиц терминологического характера.

В числе способов терминологизации обиходно-бытовой лексики следует также выделить функционально-семантический перенос, который по самой своей сущности близок к метафоре, поскольку оба переноса выполняются на основе сходства. Тем не менее «переосмысление бытовых слов путём метафоры опирается на сходство материальных свойств, таких как цвет, форма, “наблюдаемое” движение. В случае функционально-семантического переноса означаемые объекты могут быть совершенно разными. Они объединяются только общим характером функции» ^{[13, с. 105]}. В качестве примера можно рассмотреть функционально-семантический перенос значения слова «перо» в словосочетаниях «перо птицы» и «стальное перо». Данное языковое явление имеет следующее объяснение: в прошлом люди писали гусиными перьями; появившийся новый объект с той же функцией (функцией письма) сохранил наименование «перо», но в трансформированном значении слово изменило сочетаемость: «стальное перо». Подобным образом происходит и метафорический перенос значения, приводящий к тому, что два совершенно разных по своей природе объекта сближаются на основе некой связывающей их в сознании человека характеристики, нередко заключающейся во внешнем облике обоих объектов. Например, русское слово «журавль», обозначающее «тонкий длинный шест у колодца, служащий рычагом для подъёма воды» ^{[15, с. 163]}, является результатом метафорического переноса слова, имеющего исходное значение «большая болотная птица с длинными ногами и длинной шеей». Два означаемых объекта визуально различны по большинству признаков, однако у них есть один общий внешний признак, а именно: тонкий длинный шест у колодца или у простейшей машины для подъёма тяжестей напоминает длинную шею журавля.

Наряду с тем, что метафора способствует активизации процесса терминообразования, она позволяет избежать использования неясных терминов со сложным и запутанным содержанием, поскольку чётко указывает на основные характеристики предметов и явлений, номинированных в соответствии с их ключевой спецификой. При терминообразовании путем переосмысления бытовой лексики также используется метонимический перенос, основанный не на сходстве внутренних или внешних характеристик первоначального и производного референтов, а на их взаимосвязи, смежности в пространстве или во времени. В результате метафоризации и метонимизации форма слова (его фонетический облик) полностью сохраняется, но меняется обозначаемое им понятие ^{[13, с. 80-83]}. Наиболее широко при терминообразовании путём переосмысления обиходно-бытовой лексики используется метафора. Следует при этом отметить, что такая метафора выполняет функцию не риторическую, а номинативную. Лексическая единица с производным значением сохраняет предметно-образную связь с исходным, прямым значением слова и его референтом.

Итак, исходя из вышеизложенного, можем сделать вывод, что переосмысление основного значения слов обиходно-бытовой лексики путём метафоризации и метонимизации отражает закономерность в развитии русского языка, в которой обиходно-бытовая лексика служит основой для формирования специальной лексики. Изучение терминологического переосмысления обиходно-бытовой лексики русского языка показывает не только преимущества данного явления, связанные с его экономией и удобством для формирования русской терминологической системы, но и недостатки, такие как появление полисемии и синонимии в терминологии. Переход от обиходно-бытового значения слов к терминологическому может происходить гомогенно (только метафорически либо только метонимически), а также смешанным способом (одновременно и метафорически, и метонимически). В рамках статьи трудно выявляются все вопросы, относящиеся к переосмыслению обиходно-бытовой лексики русского языка с позиции вьетнамской лингвокультуры. Данные проблемы являются открытыми и следуют продолжать изучать. Дальнейшее исследование темы можно продолжить в следующем направлении «Изменение объёма значения обиходно-бытовой лексики в русском языке с точки зрения вьетнамской языковой традиции».