The genre of folk riddles and forms of its application in ashug art of the Lezgins

Gasharova Aida Ruslanovna ORCID: 0000-0002-1651-1740 PhD in Philology Senior Scientific Associate, the department of Folklore, G. Tsadasa Institute of Language, Literature and Art of Dagestan Federal Scientific Center of the Russian Academy of Sciences 367000, Russia, respublika Dagestan, g. Makhachkala, ul. M. Gadzhieva, 45, kab. 212 aida.2015@yandex.ru Other publications by this author

Одним из распространённых жанров лезгинской народной лирики являются песни-переклички. Их отголоски встречаются в различных жанрах фольклора, преимущественно в детском фольклоре, хоровых песнях и т.д. Это песни в форме состязания, поэтического турнира юноши и девушки, которые сопровождались игровыми действиями.

Характерной особенностью песен-перекличек является наличие контрастных образов. Образы-антиподы создают несовместимость разных явлений. Как правило, один образ исключает собой другой: луна – солнце, голубь – ястреб, рыба – крючок, зима – лето, душа – тело, лань – охотник и т. д. Примером может послужить лезгинская народная песня-перекличка «Парень и девушка» («Гадани руш»):

Гада: –ПIинид тарцяй нихъ гуьзетда,

Чан, зи гъиляй акъатай, къвед.

Ша, ви вак хьайи дидед хъиляй

Гъил зав гице, катин чун кьвед.

Руш: –ПIинид тарцяй вахъ гуьзетда,

Ви гъил кьуна кат жедани?

Дидени буба терг авуна,

И чуьллера гьат жедани? ^{[17, с. 89]}.

Парень: –С черешневого дерева за кем наблюдаешь,

Джан, из моих рук ускользнувшая, куропатка?

Идем, на зло твоей окаянной матери,

Дай мне руку, сбежим с тобой вдвоем.

Девушка: – С черешневого дерева за тобой наблюдаю,

Взяв тебя за руку можно ли сбежать?

Мать и отца погубив,

В этих полях скитаться что ли?

(Подстрочный перевод здесь и далее наш – авт.)

Песня-перекличка, насыщенная элементами театрализации, также имеет свои особенности и в композиционном отношении. Это многократное повторение сюжетного мотива, своеобразные зачины и концовки, однострочное или многострочное повторение, диалогическая форма песни и др. Система диалогов в этих песнях обычно однообразная, так как представляет собой состязание двух исполнителей. Даже оторвавшись от игры, они (песни-переклички – авт.) сохраняют свои жанровые черты и следы первоначального бытования.

Поэтическая перекличка парня и девушки с «амебейной композицией» получила дальнейшее распространение в творчестве ашугов.

«Ашуги – выходцы из народа, которые сами сочиняли текст для песни, ее музыку и сами же ее исполняли перед публикой во время народных праздников, на свадьбах, на ашугских состязаниях. Ашугская поэзия пользовалась большой популярностью у простого народа, поскольку была близка его мировоззрению и эстетическим вкусам» ^{[1, с. 133]}.

Ашугская поэзия – это своеобразное явление устной литературы, которая отошла от фольклора и стала ближе к индивидуальному творчеству. Это «оригинальный и неповторимый вид устного народного творчества, основанный на творческом опыте широких народных масс» ^{[4, с. 256]}. Поэтические произведения ашугов и певцов-импровизаторов принято считать промежуточным звеном в процессе перехода от коллективности, присущей фольклору к литературному авторству. «На этом пути она дифференцировалась как от письменной литературы, так и от устного народного творчества, одновременно воплотив в себя качества их обоих» ^{[7, с. 159]}. С фольклором ашугское творчество сближает форма сложения и бытования песен, а с литературой – творческая индивидуальность.

«Изустность, являющаяся одним из фундаментальных устоев ашугства, определила его естественную среду обитания – публичную аудиторию, обеспечившую условия возрождения в ашугской поэзии песен-состязаний, излюбленного жанра фольклора» ^{[5, с. 53]}.

Как было отмечено выше, одной из форм бытования словесного творчества являются ашугские поэтические состязания. «Состязания ашугов – это живой поэтический поединок, в котором они оттачивали свое мастерство, создавали новые образы, обращались к актуальным темам. Соревнования, диспуты, единоборства народных певцов, подобно театрализованным представлениям, объективно способствовали просвещению людей, толкали их на размышления о жизни, о времени и событиях, происходивших на их глазах ^{[9, с. 57]}. Эти песни бытовали как среди восточных певцов-импровизаторов, так и среди европейских народов. «У провансальских трубадуров эти песни назывались "тенцора-дебат", у немецких миннезингеров – "шпрух", у арабских и персидских певцов – "мушаира" или «муназира», у казахских и кыргызских акынов – "айтыс", у кавказских ашугов – "дейишме"» ^{[8, с. 60]}. С историческим развитием народа, песни-состязания выделяются из народного творчества и принимают форму загадок и отгадок.

Особый интерес представляют загадки и разгадки ашугов. Они, как и другие художественные произведения, изображают события, явления, рисуют характеры людей.

В фольклористике существуют различные мнения о жанре загадки. Одни связывают их появление с тайными сакральными разговорами. «К примеру, у лезгин это своеобразный загадочный язык, представляющий собою изменённую форму обычного языка, целью которого является утаить от окружающих смысл разговора. Иными словами, это система, по которой загадывали загадки, вся суть которой раскрывалась при помощи сравнения через известное явление» ^{[12, с. 74]}. Это был период, когда у людей складывались анималистические представления об окружающей среде; существовал запрет (табу) на произношение некоторых слов. Другие же, соотносят с тем, что для определения зрелости человека необходимо ответить на ряд вопросов.

Таким образом, загадка, как правило, должна в своей основе содержать замысловатый вопрос, рассчитанный на сообразительность человека, а также для привития ему поэтического взгляда на действительность.

По идейно-тематическому содержанию и структуре ашугские загадки имеют расхождения при сопоставлении с народными загадками.

Из сокровищницы устно-поэтического творчества поэты и писатели черпают образы, мотивы, приемы и средства поэтического изображения действительности. Благодаря причудливости и замысловатости формы лезгинская народная загадка в прошлом явилась предметом состязаний ашугов и певцов-импровизаторов. Они стали своеобразной проверкой знаний в различных областях науки, средством испытания их остроумия и силы воображения. От умения быстро и ловко загадывать загадки в рифмованной форме при большом скоплении народа зависел исход соревнования между ашугами-певцами.

Вместе с тем, «ашуг, одержавший победу над своим соперником, отнимает у него чунгур и получает условленный денежный штраф» ^{[13, с. 40]}. Этим определялся вопрос ашугской чести и достоинства. О том, какова была примерная тематика таких споров, можно судить по первым записям ашугских поэтичеких состязаний в форме народных загадок, которые были произведены известным ученым-кавказоведом А.М. Дирром ^{[18, с. 139–140]}. Приведем пример:

1-й ашуг загадывает:

Что исчезает, когда солнце восходит?

Что не мокнет внутри воды

Что не пачкается в земле?

Что одновременно во рту, на языке и в сердце?

2-й ашуг отвечает:

Звезды исчезают, когда солнце восходит.

Свет не мокнет внутри воды.

Драгоценные камни не пачкаютя в земле.

Слово «Во имя Бога!» одновременно во рту, на языке и в сердце.

Сердце – та птица, что одна лежит в гнезде.

«Ашугские турниры охватывали не только область загадок и отгадок, но и вопросы хозяйственно-бытового, морально-эстетического, религиозно-философского и историко-географического характера» ^{[9, с. 53]}.

Для примера остановимся на поэтическом единоборстве Лезги Ахмеда и Хесте Касум.

Лезги Агьмед: – Суал гун за, жаваб це на заз иердиз:

Макан кьуна кьефесдикай гьи шегьерди?

Вуч ятIа лагь, вич маса гуз тежерди?

Малум яни ваз чанда вирт авайди?

Хесте Кьасум: – Ви суалдиз жаваб гун за иердиз:

Кьефес макан я рикI лугьур шегьердиз.

Акьул-камал я маса гуз тежерди.

Шекердин нацI я чанда вирт авайди ^{[16, с. 49]}.

Лезги Ахмед: Я спрошу, ты мне достойно ответь:

Какому городу клетка стала родиной?

Что это, что нельзя ее продать?

Известно ли тебе, в чьем теле содержится мед?

Хесте Касум: – На твои вопросы достойно я отвечу:

Клетка стала родиной городу под названием сердце.

Ум-знания нельзя продать.

В теле сахарного тростника содержится мед.

В состязаниях ашуги демонстрировали свое остроумие, проявляли аттическую соль в различных областях знаний. Это могли быть вопросы по астрономии, географии и т.д. Например: Сколько сфер имеет седьмое небо? Чья молодая жизнь длится всего 15 дней? Что это стоит без опор? Что за садовник, который над 12 садами? Сколько родников у Нила при истоке и сколько рукавов имеет при устье он?

«Ашугское творчество интересно именно своим богатством и разнообразием стиля речи. Простота, красочность и поэтичность народного языка ярко выражается в ашугском творчестве. <...> Используя тончайший неповторимый эмоциональный стиль, была создана богатая и разнообразная поэтика, наполненная образными выражениями» ^{[19, с. 94]}.

В целом, вопросы и ответы певцов-импровизаторов представляли собой целостное художественное произведение. Спор начинался с приветствия друг друга в форме диалога:

– Вун хвашкалди, уста Кьасум, шад я чун,

Ша майдандиз, элдин гьуьрмет авайди.

Машгьур хьайи ашукьрикай сад я вун,

Лезги Агьмед я вахъ галаз рахайди ^{[16, с. 48]}.

– Добро пожаловать, мастер Касум, рады мы,

Выходи на майдан, имеющий уважение среди народа.

Ты один из известных ашугов,

Лезги Ахмед это с тобой заговорил.

Оба ашуга пытались сохранить рифму и стиховорный размер предыдущего исполнителя. Ответы состояли из традиционных четверостиший (бенд), одиннадцатисложников.

Зафиксированы также случаи, когда местные ханы пользовались остроумием ашугов. Показателен в этом отношении спор между дагестанской поэтессой Зарнияр-ханум и азербайджанским ашугом Валехом. Предание гласит, что в плане поэтического мастерства Зарнияр не было равных. Она «одерживала победы над десятками прославленных ашугов, у которых отбирала сазы и, пользуясь ханской властью (она была сестрой дербентского правителя), заключала их в тюрьму» ^{[8, с. 64]}:

Привет, ашуг, салам, ашуг Валех!

И, если ты ашуг, тебе хвала!

Начнем скорей, посмотрим, кто кого?

Посмотрим, кто слабей, чья смерть пришла? ^{[3, с. 347]}

В конечном итоге смелый Валех одерживает победу над Зарнияр.

Такого рода поэтические прения чаще проходили перед многочисленной публикой. «На базарной площади устраивалось нечто вроде трибуны, возле которой разбивали нарядный красный шатер. На трибуне перед толпой выступали состязавшиеся поэты, в шатре восседало жюри, состоявшее из известных знатоков поэзии, оно присуждало победителю премию» ^{[6, с. 92]}.

Главное, что характерно такого рода состязанием – это выход одного из участников состязания побежденным.

«Ашугство – как ветвь музыкальной культуры, обусловившие прочность певческих и поэтических навыков способность обогащать свою культуру с восточными соседями» ^{[15, с. 67]}. Потому что «в восточных загадках, сказках "Тысяча и одна ночь", поговорках и пословицах повествование направлено на раскрытие сложного символизма мышления и воображения. В восточном фольклоре, ашугском творчестве расшифровка пословиц и закодированных стихов гыфылбандов (гыфылбанд – дословно "замок-запор" Означает, что текст очень сильно зашифрован, запутан, имеет двойную кодировку. Такие образцы стихотворного народного творчества соревновательного типа есть и у других народов) есть, по сути, устная форма толкования. Устный характер и замкнутость восточной культуры связана с ее сложным символизмом» ^{[2, с. 17]}.

Следует отметить, что «очень часто ашуги выступали как исполнители и хранители народного творчества – древних сказаний наших предков. Традиции ашугской поэзии исключительно живучи и сохранили свою актуальность и популярность до наших дней. Исполнительский талант ашугов возвращает нас к самым истокам народной музыки, приобщая к коллективному художественному сознанию» ^{[14, с. 91–92]}.

Знакомство с наследием отдельных ашугов убеждает нас в том, что их творческий почерк глубоко индивидуален и в каждом отдельном случае мы имеем дело с явлением самобытным. «Поэтическая "перекличка" получила дальнейшее развитие в ашугской поэзии, а позднее и у классиков лезгинского стиха» ^{[10, с. 125]}. Стихотворения, написанные в форме дейишме, мы встречаем и в творчестве С. Стальского. «Если в фольклорных произведениях поэтические состязания проходили в форме загадывания загадок и их отгадок, то С. Стальский отходит от этих традиционных канонов. В стихотворениях такого жанра поэт поднимает социальные вопросы. Таково, в частности, стихотворение «Самовар» (ответ на стихотворение «Чай» поэта Курбана из Хпеджа), где литературные традиции превалируют над фольклорными» ^{[11, с. 111–112]}.