Corruption Counteraction: Issues of Conceptual and Categorical Framework

Введение

Предупреждение преступности является одной из ключевых составляющих предмета криминологической науки, вместе с тем именно в этой области криминологических знаний наблюдается серьезная терминологическая неопределенность. Ведущие ученые используют такие термины, как «предупреждение», «борьба», «профилактика», «контроль», «противодействие», «воздействие», «предотвращение» преступности, при этом вкладывают в них различное содержание и по-разному выстраивают системы их подчиненности. Примечательно, что основное содержание характеризуемой области криминологического знания может быть общим, однако имя (термин) ему присваивается в зависимости от авторской позиции. В связи с этим можно сделать вывод, что в криминологической науке дискуссия имеет не столько понятийный, сколько терминологический характер.

Слово «термин» в переводе с латинского terminus означает границу, предел, конец. В философии под термином понимается имя (слово или словосочетание), с оттенком специального (научного) его значения, уточненного в контексте какой-либо теории или отрасли знания ^{[1, c. 653]}. В филологии под термином предлагается понимать «слово или словосочетание, соотнесенное со специальным понятием, явлением или предметом в системе какой-либо области знания» ^{[2, c. 44]}.

Основная часть

Основные дискуссии в научной литературе ведутся о термине, характеризующем систему реагирования на преступность в целом. В качестве термина, обозначающего неотъемлемую составляющую предмета криминологии, в учебной литературе преимущественно используется «предупреждение» [3–9].

Обращение к диссертационным исследованиям в областях наук уголовно-правового цикла по коррупционной проблематике позволяет сделать вывод, что в них в качестве общего термина используются:

− «предупреждение» (Т.А. Балебанова ^[10], А.С. Иванов ^[11], В.К. Максимов ^[12], Л.В. Петелина ^[13], Н.В. Сторчилова ^[14] и др.);

− «противодействие» (М.А. Абдулмуслимов ^[15], М.А. Багмет ^[16], С.А. Головко ^[17], А.Б. Ишимов ^[18], Е.В. Красникова ^[19], С.Д. Красноусов ^[20], И.А. Мамедов ^[21], Н.В. Павловская ^[22], С.В. Плохов ^[23], А.В. Полукаров ^[24], А.В. Соколов ^[25], Х.А. Умаров ^[26], Ю.И. Феркалюк ^[27], В.В. Филиппов ^[28], Н.В. Хлонова ^[29] и др.);

− «борьба» (Г.И. Богуш ^[30], А.В. Воробьев ^[31], Н.А. Егорова ^[32], Ю.В. Скосырская ^[33] и др.);

− «воздействие» (Д.В. Мирошниченко ^[34] и др.).

В работах иных юридических специальностей преимущественно используется термин «противодействие» (М.А. Долгов ^[35], Д.Н. Колчеманов ^[36], П.И. Коннова ^[37], И.Г. Корзун ^[38], А.М. Ломов ^[39], С.Г. Мусаев ^[40], И.Е. Охотский ^[41], Д.А. Повный ^[42], А.А. Пономарев ^[43], Е.В. Ромашина ^[44], К.В. Севрюгин ^[45], А.А. Чистов ^[46], А.А. Шевелевич ^[47] и др.), реже встречается «предупреждение» (А.В. Куракин ^[48] и др.).

Описанная ситуация обусловлена тем, что представители уголовно-правовой специализации в качестве теоретической основы используют фундамент криминологической науки, представители иных наук ориентируются на терминологические позиции законодательства, которые будут раскрыты позже.

Содержание предупреждения преступности раскрывается в криминологии с некоторыми расхождениями как «многоуровневая система государственных и общественных мер, направленных на выявление, устранение, ослабление или нейтрализацию причин и условий преступности, преступлений отдельных видов и конкретных деяний, а также на удержание от перехода или возврата на преступный путь людей, условия жизни и «или» поведение которых указывают на такую возможность» ^{[5, c. 185]}. Иного мнения придерживается А.И. Долгова, которая полагает, что предупреждение преступности является одной из трех подсистем, образующей вместе с организацией борьбы и правоохранительной деятельностью сложную системную деятельность – борьбу с преступностью ^{[49, c. 377]}. По мнению Д.А. Шестакова, борьба связана со стремлением к победе, т.е. с уничтожением преступности, что является заведомо невыполнимым, а предупреждение имеет место лишь когда возможно предотвратить преступление. Предупредить же то, что уже есть – процесс воспроизводства преступлений, само свойство общества порождать новые и новые преступления, – невозможно. Поэтому более приемлем термин «контроль» ^{[50, c. 144]}. В развитие идей о предупреждении преступности автором предложена оригинальная концепция законодательства о противодействии преступности, в котором общие положения и принципы устанавливаются в «Основах законодательства о противодействии преступности» и конкретизируются в специальных законах ^{[51, c. 13–22]}. С.М. Иншаков полагает, что доктрина контроля в скрытой форме содержит идею примирения общества с преступностью, что сковывает государственную инициативу противодействия этому общественно опасному явлению и готовит людей к спокойному восприятию перспективы значительной криминализации общества. В свою очередь, концепция воздействия позволяет синтезировать подходы к отрицанию преступности, сохранив в них все, что представляет научную и практическую ценность ^{[52, c. 80–81]}.

Некоторые авторы наряду с термином «предупреждение» используют термин «профилактика», указывая на их взаимозаменяемость и равнозначность (Е.О. Алауханов ^{[8, c. 124]}, В.Н. Бурлаков ^{[7, c. 115]}, А.Э. Жалинский ^{[53, c. 11]}, К.Е. Игошев ^{[54, c. 45]}, В.А. Уткин ^{[55, c. 9]}, О.В. Филимонов ^{[56, c. 5–8]}, Л.М. Прозументов и А.В. Шеслер ^{[57, c. 199–200]} и др.). Однако с таким подходом соглашаются не все. Так, Н.В. Щедрин предлагает заключить терминологическую конвенцию ^{[58, c. 280–285]} и утверждает, что социальная профилактика составляет основу мер стимулирования, которые наряду с мерами наказания (ответственности), восстановления (компенсации) и безопасности (защиты) заключают в себе весь спектр мер предупредительного воздействия ^{[3, c. 9]}. Предупреждение преступности, по мнению автора, охватывает не только превентивные меры, но и меры реагирования на уже совершенные преступления, поскольку одной из задач Уголовного кодекса РФ является «предупреждение преступлений» (ст. 2), а одной из целей уголовного наказания – «предупреждение новых преступлений» (ст. 43) ^{[3, c. 6]}.

Г.А. Аванесов, С.М. Иншаков, С.Я. Лебедев, Н.Д. Эриашвили отмечают, что предупреждение преступности нужно рассматривать в связи с необходимостью осуществления профилактической деятельности. Именно в понятии «профилактика» и выражается предупредительная сущность этой деятельности. Анализ ее (деятельности) содержания позволяет рассматривать категорию «профилактика» как важнейший компонент процесса предупреждения преступности ^{[6, c. 299]}.

В целом аналогичной позиции придерживается и А.И. Алексеев, указывающий на значимость с практической точки зрения выделения в предупреждении преступности таких стадий (этапов), как профилактика, предотвращение, пресечение. Наличие у преступности и отдельных преступлений сложного и, как правило, длительного генезиса обусловливает необходимость четкого разграничения указанных понятий. В данном контексте профилактика – это меры по выявлению, устранению (нейтрализации, блокированию, ограничению сферы действия) причин, условий, других детерминант преступлений. Под предотвращением автор понимает деятельность, направленную на недопущение замышляемых или подготавливаемых преступлений. Под пресечением – действия, обеспечивающие прекращение уже начатых преступлений на стадии покушения либо последующих эпизодов при длящихся или так называемых серийных преступлениях ^{[4, c. 119–120]}.

По мнению В. Щербакова, в общем разделяющего позицию А.И. Алексеева, в предупреждение преступности в качестве составных частей должны входить только профилактика, под которой следует понимать устранение или нейтрализацию причин и условий, способствующих совершению преступлений, и предотвращение, означающее деятельность, направленную на недопущение замышляемых или подготавливаемых преступлений ^{[59, c. 109]}.

Таковы основные теоретические позиции, высказанные авторитетными отечественными криминологами. Для уяснения позиции законодателя по соотношению ключевых понятий рассмотрим соответствующие положения действующего законодательства, а также проектов законов.

Действующее законодательство не раскрывает содержание исследуемых нами понятий на общем уровне. Нельзя не отметить, что проекты специальных законов о предупреждении преступности разрабатывались, но так и не были приняты. В настоящее время на общем уровне принят Федеральный закон от 23.06.2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации».

Определение содержания некоторых интересующих нас понятий имеется в ряде отраслевых федеральных законов. В названиях данных федеральных законов используется термин «противодействие».

В ранее принятом Федеральном законе от 07.08.2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» в статье, посвященной основным понятиям, определение противодействия данному виду деятельности отсутствует. Глава II называется так: «Предупреждение легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма», а первая статья в данной главе: «Меры, направленные на противодействие легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (ст. 4). Становится очевидным, что в одном из первых отраслевых законов понятийная система не выстроена, однако в правовой оборот введен в качестве общего термин «противодействие».

В Федеральном законе от 25.07.2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» в статье, посвященной определению понятий, также не содержится определение противодействия соответствующему виду преступной деятельности. Вместе с тем в ст. 3 «Основные направления противодействия экстремистской деятельности» названы следующие два:

− принятие профилактических мер, направленных на предупреждение экстремистской деятельности, в том числе на выявление и последующее устранение причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности;

− выявление, предупреждение и пресечение экстремистской деятельности общественных и религиозных объединений, иных организаций, физических лиц.

Согласно ст. 5 «Профилактика экстремистской деятельности» указанного Федерального закона в целях противодействия экстремистской деятельности федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления в пределах своей компетенции в приоритетном порядке осуществляют профилактические, в том числе воспитательные и пропагандистские, меры, направленные на предупреждение экстремистской деятельности.

Соответственно, в рассматриваемом законе обособлены профилактические меры, которые направлены на предупреждение экстремистской деятельности, раскрывается их содержание, а также определяется перечень субъектов. Самостоятельным и более широким направлением противодействия экстремистской деятельности выступает второе, которое включает в себя как выявление и пресечение, так и предупреждение.

Последовательное формирование унифицированного законодательного понятийно-категориального аппарата противодействия различным видам общественно опасных явлений прослеживается в более поздних федеральных законах «О противодействии терроризму» и «О противодействии коррупции».

Федеральный закон от 25.12.2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» внес некоторую правовую определенность в соответствующую терминологическую дискуссию. Так, всю совокупность мер реагирования на коррупцию обозначают общим термином «противодействие».

Противодействие коррупции в соответствии с ч. 2 ст. 1 Федерального закона «О противодействии коррупции» представляет собой «деятельность федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, институтов гражданского общества, организаций и физических лиц в пределах их полномочий:

а) по предупреждению коррупции, в том числе по выявлению и последующему устранению причин коррупции (профилактика коррупции);

б) по выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию коррупционных правонарушений (борьба с коррупцией);

в) по минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений».

Субъектами противодействия коррупции являются:

− федеральные органы государственной власти;

− органы государственной власти субъектов Российской Федерации;

− органы местного самоуправления;

− институты гражданского общества;

− организации;

− физические лица.

Сопоставление видов деятельности в рамках трех направлений противодействия позволяет определить субъектов, реализующих такие направления.

Субъектами предупреждения коррупции, исходя из совокупного толкования положений анализируемого закона, выступают все субъекты противодействия коррупции (федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, институты гражданского общества, организации и физические лица в пределах их полномочий).

К основным субъектам борьбы относятся правоохранительные органы, поскольку именно в их полномочия, помимо предупреждения, входят такие виды деятельности, как пресечение, раскрытие и расследование коррупционных правонарушений. Деятельность органов внутренних дел Российской Федерации, органов федеральной службы безопасности, таможенных органов Российской Федерации и других правоохранительных органов по борьбе с коррупцией и реализацию иных полномочий в области противодействия коррупции, установленных федеральными законами, координируют генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры (ч. 6 ст. 5 Федерального закона «О противодействии коррупции»).

Соответственно, противодействие коррупции включает в себя следующие направления деятельности:

− предупреждение коррупции (профилактика);

− борьба с коррупцией;

− минимизация и (или) ликвидация последствий коррупционных правонарушений.

Анализ приведенных в Федеральном законе «О противодействии коррупции» положений позволяет сделать вывод, что разграничение предупреждения коррупции и борьбы с коррупцией осуществляется по предметному полю деятельности, а также по субъектам.

Первое направление противодействия коррупции в названном федеральном законе называется профилактикой коррупции, то есть деятельностью «по предупреждению коррупции, в том числе по выявлению и последующему устранению причин коррупции». Системное толкование положений Федерального закона «О противодействии коррупции» позволяет сделать вывод, что законодатель использует термины «предупреждение» и «профилактика» как равнозначные, взаимозаменяемые. Так, один из принципов противодействия коррупции называется так: «Приоритетное применение мер по предупреждению коррупции» (ч. 6 ст. 3), а статья о мерах – «Меры профилактики коррупции» (ст. 6).

Второе направление, названное в определении противодействия коррупции в рассматриваемом федеральном законе, – борьба с коррупцией представляет собой деятельность «по выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию коррупционных правонарушений».

Перечень видов деятельности, указанных в данном направлении, соответствует видам деятельности, осуществляемым правоохранительными органами. Важно отметить, что борьба как самостоятельное направление противодействия коррупции, помимо иных видов деятельности (выявление, пресечение, раскрытие и расследование), включает в себя также и предупреждение коррупции. Реализуемое в рамках борьбы предупреждение коррупции осуществляется специальными субъектами борьбы с коррупцией – правоохранительными органами.

Таким образом, можно рассматривать предупреждение коррупции в узком и широком смыслах. В узком смысле под предупреждением коррупции следует понимать осуществляемые правоохранительными органами в рамках борьбы с коррупцией меры по ее предупреждению, в том числе по выявлению и последующему устранению причин коррупции.

В широком смысле предупреждение коррупции — это самостоятельное направление противодействия коррупции по выявлению и последующему устранению причин коррупции, осуществляемого всеми субъектами противодействия коррупции.

Таким образом, в Федеральном законе определены основные направления противодействия коррупции, указаны его субъекты, перечислены основные меры профилактики коррупции, реализуемые как в сфере государственного и муниципального управления, так и в организациях.

Выводы

Подводя итог рассмотрению доктринального и законодательного подходов к определению и соотношению основных терминов и понятий, можно сделать следующие выводы.

В криминологической науке в качестве общего используется преимущественно термин «предупреждение». В криминологических исследованиях, посвященных коррупции, применяются оба термина – и «предупреждение», и «противодействие». В юридических исследованиях неуголовного цикла в подавляющем большинстве используется термин «противодействие».

В законодательстве общим термином, характеризующим всю совокупность мер реагирования на те или иные общественно опасные явления, является понятие «противодействие», которое объединяет в себе «предупреждение» («профилактику»), а также «борьбу с преступностью». Такая законодательная терминологическая концепция видится вполне приемлемой по следующим основаниям.

Во-первых, данный термин характеризует векторную направленность осуществляемого в отношении коррупции действия, а именно «против». Буквальное толкование слова действие означает «проявление какой-нибудь энергии, деятельности, а также сама сила, деятельность, функционирование чего-нибудь» ^{[61, c. 157]}. В свою очередь противодействие определяется как «действие, препятствующее другому действию» ^{[61, c. 624]}. Соответственно, противодействие имеет активный деятельный посыл.

Во-вторых, противодействие коррупции как правовая категория имеет общеправовой характер и не связано предметом одной лишь криминологии, а как научная категория – общенаучный характер, поскольку затрагивает предметные аспекты научного интереса деликтологии, виктимологии, политологии, социологии, психологии, экономики, педагогики и других наук. Как следует из преамбулы Федерального закона «О противодействии коррупции», в нем «устанавливаются основные принципы противодействия коррупции, правовые и организационные основы предупреждения коррупции и борьбы с ней, минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений». Следовательно, закон ориентирован на противодействие всем видам коррупционных правонарушений, в том числе коррупционным преступлениям, а значит, содержит правовые основы для междисциплинарного подхода к формированию системы противодействия коррупции. Анализ содержания преамбулы позволяет также установить, что принципы противодействия едины для всех трех направлений, а правовые и организационные основы этих направлений противодействия, а именно: предупреждения, борьбы и минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений, разные. Осуществленное разграничение позволяет глубже понимать специфику каждого из направлений.

В-третьих, методологическое обеспечение реализации первого направления противодействия коррупции, определяемого в рассматриваемом федеральном законе как деятельность уполномоченных субъектов «по предупреждению коррупции, в том числе по выявлению и последующему устранению причин коррупции (профилактика коррупции), относится к предмету научного интереса криминологии в части причин и условий коррупционной преступности. Обеспечение надлежащего методологического сопровождения предупреждения коррупции, коррупционных правонарушений, коррупционных преступлений требует междисциплинарного подхода.

В познании характерных черт и детерминант коррупции активно участвуют психология, социология и экономика и другие науки. Вместе с тем ни психология, ни социология, ни педагогика не обладают разработанным научным инструментарием для формирования целостной системы профилактики. Деликтология как наука о правонарушениях в системе российского научного знания находится на начальной стадии формирования и пока не имеет достаточных наработок для научного обеспечения полноценной работы в этом направлении.

Методологическое обеспечение второго направления деятельности в рамках противодействия коррупции, а именно деятельности по выявлению, пресечению, раскрытию и расследованию преступности в целом и коррупционной преступности в частности (борьба с коррупцией), обеспечивают такие науки, как уголовное право, уголовный процесс, криминалистика, оперативно-розыскная деятельность и др., и конечно же криминология.

Представленный анализ доктринальных позиций, а также положений законодательства о противодействии коррупции свидетельствует, что диаметрально противоположные точки зрения в доктрине и законодательстве отсутствуют. По нашему мнению, законодательная концепция понятийно-категориального аппарата, изложенная в Федеральном законе «О противодействии коррупции», в целом удачно вписывается в систему междисциплинарного научного знания, где криминологии в силу наличия у нее инструментария надлежит занять место координатора.