Violation of the Formal Logic Law By Excluding the Middle in Journalistic Texts: Errors, Manipulation, and Stylicstic Means

Vol'f Olesya Aleksandrovna post-graduate student, senior lecturer of the Department of Stylistics of the Russian Language and Journalism at Khakas State University named after Katanov 655000, Russia, respublika Khakasiya, g. Abakan, ul. Lenina, 90 oles-sya@mail.ru

Сегодня, в условиях лавинного нарастания объёмов информации, ежедневно обрушивающейся на человека, крайне актуальными становятся вопросы информационной экологии и безопасности. Важные акторы мировых коммуникационных процессов – журналисты, сотрудники традиционных СМИ и работники мультимедийных редакций. Социологи, ещё недавно говорившие о нежелании интернет-человека читать длинные тексты и предсказывавшие аналитической журналистике скорую смерть, отмечают возрождение интереса массовой аудитории к качественным публицистическим материалам. Люди вновь хотят читать лонгриды и получать объективную, логически выверенную, достоверную информацию. Как следствие, возрос и научный интерес к факторам, влияющим на развитие (прогресс или деградацию) журналистики.

Требование соблюдать правила логики при создании текста является, на наш взгляд, одним из основных в профессии журналиста. Умение правильно мыслить и, далее, правильно транслировать свои мысли означают наличие у журналиста важнейших профессиональных качеств – способности к аналитическому мышлению и стремления к объективной передаче информации. Как утверждает известный исследователь А. А. Тертычный, «неточное мышление порождает неправильные выводы и оценки, к которым приходит журналист, что, несомненно, дезориентирует и аудиторию» ^{[16, с. 6]}. Достоверность фактов и мнений, излагаемых в публицистических материалах, напрямую зависит от следования автора логическим законам.

Традиционно в логике особое место занимают четыре закона формальной логики, которые большинство исследователей считают основными: закон тождества, закон непротиворечия (противоречия), закон исключённого третьего и закон достаточного основания.

В настоящей работе мы обратимся к нарушениям закона исключённого третьего (ЗИТ) в публицистических текстах. Цель данной работы заключается в определении лингвистического статуса и особенностей реализации осознанных и неосознанных отступлений от закона исключённого третьего в медиадискурсе. Методологической основой исследования стали принципы системного, структурного и комплексного анализа. В качестве методов использованы систематизация и различные методы анализа (интерпретация, классификация, прагматический и контекстуальный анализ, а также контент-анализ). Речевые примеры в количестве 258 единиц взяты из материалов региональных средств массовой информации (Республика Хакасия).

Прежде всего необходимо дифференцировать два логических закона, близких друг к другу по содержанию, – закон непротиворечия и закон исключённого третьего.

В четвёртой книге «Метафизики» Аристотель приводит суть закона непротиворечия: «невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении» ^{[1, с. 125]}.

Закон исключённого третьего в формулировке Аристотеля звучит следующим образом: «…ничего не может быть посредине между двумя противоречивыми суждениями об одном, каждый отдельный предикат необходимо либо утверждать, либо отрицать» ^{[1, с. 141]}.

Наиболее чётко и аргументированно, по нашему мнению, разграничение указанных феноменов представлено в исследовании Я. А. Слинина, посвящённом принципу противоречия Лейбница ^[15]. Я. А. Слинин указывает на то, что для понимания разницы между понятиями, к которым применяются два упомянутых закона, существуют термины «противоположность» и «противоречие».

Для интерпретации закона непротиворечия можно использовать обе характеристики, т. е. закон распространяется и на контрарные, и на контрадикторные логические отношения между понятиями. Например, суждения «Человек высокий» и «Человек низкий» могут быть одновременно ложными (если человек среднего роста), однако они не могут быть одновременно истинными. В данном случае прилагательные «высокий» и «низкий» находятся в контрарных отношениях: они расположены на разных концах шкалы, обозначающей рост человека, и между ними, безусловно, есть другие звенья («не очень низкий», «среднего роста», «чуть выше среднего» и т. п.). Понятие «противоречие» можно проиллюстрировать следующим примером: утверждения «Человек жив» и «Человек мёртв» не могут быть одновременно истинными, как и не могут быть одновременно ложными. Между двумя членами контрадикторной оппозиции не может быть срединного звена.

Что же касается закона исключённого третьего, то он действует только для противоречащих друг другу понятий, находящихся в контрадикторных отношениях (как в последнем примере).

Поскольку закон непротиворечия распространяется в некоторых случаях на тот же тип высказываний, к которым приложим и закон исключённого третьего, возникает вопрос, как соотносятся речевые примеры, содержащие нарушения этих законов, и возможна ли их дифференциация.

Исследователь Н. В. Сафонова, изучающая роль логических законов в создании смешного, провела исследование 500 анекдотов, в которых не обнаружила ни одного случая, когда механизмом формирования комического послужило бы только нарушение закона исключённого третьего. Автор пришла к выводу, что «нет смешных ситуаций, где нарушен только закон исключенного третьего и нельзя было бы применить закон непротиворечия» ^{[12, с. 271]}.

Отталкиваясь от результатов, полученных Н. В. Сафоновой, мы предположили, что во всех высказываниях, построенных на нарушении закона исключённого третьего (не только вызывающих комический эффект), этот закон будет контаминироваться с законом непротиворечия. Данную гипотезу подтверждают примеры, которые приводят другие исследователи в своих трудах. Например, Г. А. Копнина, составлявшая таблицу отклонений от логических законов в учебном пособии «Русский язык и культура речи (базовые компетенции)», объединила законы непротиворечия и исключённого третьего и проиллюстрировала ненамеренное отступление от них следующим высказыванием из разговорной речи: «Честное слово, я никому об этом не скажу. Только Насте» ^{[11, с. 327]}. В таком высказывании одновременно истинными постулируются противоречащие суждения «Я никому не скажу» и «Я скажу Насте», что нарушает оба рассматриваемых нами закона.

В то же время полное отождествление отступлений от закона непротиворечия и закона исключённого третьего, на наш взгляд, не целесообразно, поскольку в случае соединения в одном контексте противоположных понятий наблюдается нарушение только закона непротиворечия. См. пример: «Дураков на самом деле немного, но они так ловко расставлены, что на них постоянно натыкаешься» (http://bibo.kz/kipa/343204-durakov-na-samom-dele-nemnogono-oni-tak-lovko.html, дата обращения 04.06.18). Анекдот построен на соединении противоположных понятий «немного» и «постоянно», между которыми возможны другие варианты (например, «часто»), поэтому к ним закон исключённого третьего неприложим.

Соотношение отступлений от законов непротиворечия и исключённого третьего представлено в таблице 1.

Таблица 1.

В речевой практике, таким образом, нарушения закона исключённого третьего встречаются только «в содружестве» с законом непротиворечия.

В лингвистике отступления от логических законов могут иметь различный статус в зависимости от причин их возникновения. Если логическое правило нарушено неосознанно, вследствие невнимательности или неумения правильно производить логические операции, то в тексте появляется логическая ошибка. В противном случае, когда автор намеренно идёт на повреждение логической структуры высказывания, такое отступление принято считать приёмом. В свою очередь, цели адресанта предопределяют деление приёмов на манипулятивные (в случае, когда реципиент не должен заметить логического «подвоха») и стилистические – тропы и фигуры (которые призваны воздействовать на адресата открыто). На это обращала внимание исследователь Е. Е. Ермакович, которая предложила дифференцировать осознанные логические отступления («паралогизмы») на манипулятивные (софизмы, уловки) и стилистические, опираясь на категорию «искажённости – неискажённости передаваемой информации» ^{[4, с. 3]}.

Рассмотрим названные виды нарушений закона исключённого третьего в публицистических текстах.

Неосознанные нарушения – ошибки. Изучая современную речевую культуру в России, М. Н. Крылова заметила, что «особое внимание всегда привлекает к себе речь журналистов, обращающихся к широкому кругу читателей, слушателей или зрителей; им очень важно осознавать: их слово влияет на речь огромного количества людей, а допущенная ошибка способствует распространению, тиражированию неправильного словоупотребления, формообразования, ошибочных ударений, просторечий, грубых слов и т. д.» ^{[6, с. 13]}. Это замечание, безусловно, справедливо и по отношению к логике мышления, отражённой в каждом журналистском тексте в виде логической организации текста – чёткой и последовательной композиции, проверенных аргументов, обоснованных выводов и т. д.

Логические ошибки в СМИ не раз становились объектом исследования; им посвящены труды таких учёных, как Е. Е. Ермакович ^[4], Е. П. Невельская-Гордеева ^[8], М. Б. Шохиён ^[17]. Однако в указанных и других работах почти не встречается упоминаний о законе исключённого третьего в общем и о конкретных механизмах допущения таких ошибок в частности. Постараемся восполнить этот пробел.

При мониторинге средств массовой информации нами обнаружены следующие типы нарушений закона исключённого третьего, которые мы посчитали целесообразным типологизировать в соответствии с тем ярусом языковой структуры, на котором они реализуются.

1) Отступления от ЗИТ на уровне текста.

Логическая организация текста предполагает соблюдение правил построения композиции речевого произведения и его частей, а также наличие предметно-смысловых связей между этими частями. В журналистских материалах встречаются нарушения закона исключённого третьего, когда в одной части текста что-либо утверждается, а в другой то же самое отрицается. Проиллюстрируем сказанное на примере статьи «Зима близко» из газеты «Шанс» (орфография и пунктуация источников здесь и далее сохранены – О.В.):

«ШАНС» не привык сыпать пустыми, неподтвержденными документально фактами, поэтому сделал запрос в администрацию. Ее сотрудники открещиваться от нас не стали (за что им наше огромное человеческое) и в установленный законом срок прислали заверенную печатями и подписями копию протокола собрания прихожан Петропавловского храма. <…>

После того, как «ШАНС» начал свое расследование в каратузском приходе, многие пользователи интернета поспешили обвинить нас в необъективном освещении ситуации, мол, мы не показываем другую сторону конфликта. Да мы бы рады! Но как ее показать, уважаемые, если эта вторая сторона не идет на контакт? <…> Администрация района и вовсе ушла в глухую оборону (http://shans.online/zima-blizko/, дата обращения 04.06.2018).

Автор материала, обвиняя в конце статьи администрацию Каратузского района Красноярского края в нежелании содействовать журналистскому расследованию, словно забыл о том, что ранее выражал работникам этой же структуры благодарность за оперативное предоставление информации. Суждения «Администрация помогает» и «Администрация не помогает» одновременно утверждаются как истинные, что невозможно в случае соблюдения исследуемого нами логического закона.

2) Нарушения ЗИТ на синтаксическом ярусе.

Противоречия на уровне предложений и словосочетаний проявляются в отступлении от правил конструирования указанных языковых единиц, в нарушениях синтаксических связей. См.:

Пользователям предложено четыре варианта ответа, каждый из которых страннее другого (http://shans.online/eto-fiasko-bratany/, дата обращения 04.06.2018).

В высказывании сталкиваются суждения «Каждый из четырёх вариантов страннее другого» и «Если один из вариантов более странный, то остальные должны быть менее странными». Журналист не смог правильно сконструировать словосочетание («один страннее другого»), из-за чего возникла логическая ошибка.

3) Ошибки, связанные с отклонениями от ЗИТ на лексическом уровне.

Логические ошибки часто возникают из-за нарушений лексико-семантической валентности или смешения в речи слов, связанных парадигматическими отношениями (синонимов, антонимов, омонимов и т. п.). К отступлениями от закона исключённого третьего относятся нивелировка антонимов и смешение энантиосемантов. Проиллюстрируем сказанное цитатами из журналистских статей:

(1) Первоначально Варламовых не ставили на очередь как нуждающихся в получении жилья. – Потому что нужно минимум 7 квадратов на человека, а у нас 23, – говорит Елена (http://shans.online/a-kuda-uzhe-pisat/, дата обращения 04.06.2018).

В статье поясняется, что в комнате на 23 квадратных метрах проживают 3 человека, следовательно, на одного приходится около 7,6 квадрата. А чтобы встать в очередь на получение другого жилья, на одного человека должно быть не более 7 кв.метров. В данном примере вместо слова «максимум» употреблён его антоним, что делает высказывание алогичным.

(2) Как следует из все того же прошения прихожан Петропавловского храма патриарху Кириллу и митрополиту Пантелеймону, зимой температура в храме не поднималась выше 8-10 градусов тепла. Прихожане заболевали, а те,кто работал в церкви, не успевали уходить на больничные (http://shans.online/zima-blizko/, дата обращения 04.06.2018).

Во втором предложении наблюдается внутреннее противоречие, обусловленное контекстуальной энантиосемией выражения «не успевали». С одной стороны, информацию, представленную в тексте, можно трактовать как то, что работники церкви не успевали уходить на больничные из-за работы. С другой стороны, контекст позволяет предполагать, что автор имел в виду иное: сотрудники не успевали выйти с одного больничного, как приходилось брать другой.

На всех рассмотренных языковых ярусах неосознанные нарушения закона исключённого третьего возникают из-за слабого владения автором текстов нормами русского литературного языка и незнания правил логики.

Осознанные нарушения – приёмы манипуляции. Различные аспекты манипуляции общественным сознанием через СМИ уже довольно давно изучаются лингвистами, см., например, труды И. Г. Катеневой ^[5], А. П. Сковородникова и Г. А. Копниной ^[13], Р. Р. Газизова и Т. А. Наговицыной ^[18] и многих других. При анализе манипулятивных технологий обычно упоминаются и отступления от законов формальной логики. Например, красноярские учёные А. П. Сковородников и Э. А. Королькова, исследуя стратегии и тактики информационной войны, отдельно описывают тактику «искажения логических, в том числе причинно-следственных, отношений» ^{[14, с. 166]}.

Приведём отрывок из статьи в газете «Хакасия», в котором нарушение закона исключённого третьего является манипулятивным приёмом:

Сегодня в Черногорске прошла вторая встреча участников внутрипартийного голосования по определению кандидатур для последующего выдвижения от партии «Единая Россия» на выборах главы республики. <…>

Каждый из участников начал с краткого рассказа о себе.

Первым со своей программой выступил Олег Гавловский. Ее основа – социально-экономическое развитие республики, пути наполнения республиканского бюджета.

Следом выступил Виктор Зимин. Его доклад был объемным по той причине, что он отчитался перед партийцами о деятельности республиканского правительства за минувшие девять лет работы, а от конкретных примеров перебросил мостик в будущее – что еще необходимо сделать, подчеркнул, что реализация действующих программ будет продолжена (http://gazeta19.ru/index.php/v-khakasii/item/12162-v-chernogorske-vstretilis-uchastniki-vnutripartijnogo-golosovaniya-edinoj-rossii, дата обращения 04.06.18).

Не могут быть одновременно истинными или одновременно ложными высказанные в представленном тексте суждения: «Каждый из участников кратко рассказал о себе» и «Доклад одного из участников был не кратким». Журналист использует противоречие, чтобы донести до читателя мысль, что двум предполагаемым кандидатам на пост главы Республики Хакасия практически нечего рассказать о себе по сравнению с третьим кандидатом – действующим главой. Нарушение ЗИТ реализуется на текстовом уровне, актуализируясь не только употреблением противоречивых лексических единиц в разных частях статьи, но и объёмом текста, посвящённого тому или иному кандидату: Олегу Гавлонскому отведён один абзац из двух строк, Валентине Филимоновой – два абзаца в восемь строк, а о Викторе Зимине написано десять абзацев текста (24 строки). По нашему мнению, автор намеренно прибегнул к алогичной композиции, содержащей несоответствующие друг другу по объёму информации части, чтобы скрыто воздействовать на сознание аудитории, заставив читателей поверить в преимущества определённого кандидата.

Осознанные нарушения – стилистические средства. Как отмечают исследователи И. В. Пекарская и А. Ю. Спалевич, «большую значимость вопросы речевого воздействия получают тогда, когда коммуниканты общаются посредством художественного и публицистического текстов» ^{[10, с. 87]}. Очевидно, что одним из самых действенных инструментов речевого воздействия в журналистском тексте являются стилистические средства – тропы и фигуры, которые «представляют собой усилители изобразительности речи» ^{[9, с. 106-195]}.

Некоторая часть стилистических средств основывается на намеренном и целесообразном отступлении от логических правил, в том числе, от закона исключённого третьего, см. пример:

Так что, получается, ФАП в Беренжаке – полнейшая профанация и показуха. Он вроде есть, но на самом деле его нет (http://shans.online/tserkov-kgb-i-svyazi/, дата обращения 04.06.2018).

Журналист использует стилистическую фигуру парадокса – «суждение, высказанное в форме, на первый взгляд кажущейся противоречивой» ^{[7, с. 524]}, но делающей смысл высказывания более глубоким.

Следуя концепции руководителя абаканской научной школы И. В. Пекарской, мы считаем, что в основе построения стилистических средств лежат определённые принципы – парадигматические и синтагматические, общие и частные ^{[9, с. 176-190]}. Одним из принципов является алогизм, подразумевающий под собой осознанное и эффективное отступление в речи от законов формальной логики ^{[2, с. 323]}. Ранее мы предположили, что в круг элокутивов, основанных на отступлении от закона исключённого третьего, следует включить такие изобразительно-выразительные средства, как парадокс, абсурд, апофазия, паралепсис и т. д. ^{[3, с. 37-41]}. Исследование стилистических средств, построенных по принципу алогизма, целесообразно проводить, на наш взгляд, в опоре на несколько критериев (структурный, семантический, функциональный) в рамках теории поля. В связи с этим, полное описание элокутивов, основанных на отступлениях от закона исключённого третьего станет темой отдельной статьи и позволит в конечном итоге представить системную характеристику всех стилистических средств, базирующихся на намеренном нарушении логических законов.

В нашем исследовании были рассмотрены особенности нарушений закона исключённого третьего в современных публицистических текстах. Соотнесение алогичных речевых высказываний, встречающихся в медиадискурсе, показало, что отступления от закона исключённого третьего являются одновременно и нарушениями закона непротиворечия. Анализ иллюстративного материала позволил утверждать, что исследуемые алогизмы функционируют в трёх видах: неосознанные отступления от логического закона (ошибки), осознанные отступления с целью обмануть или запутать адресата (манипулятивные приёмы) и осознанные отступления, допущенные авторами для усиления прагматического эффекта (стилистические средства – тропы и фигуры).