Social entrepreneurship: modern trends and new objectives in ensuring the economic security of the Russian Federation

Rabkin Sergei Vladimirovich PhD in Economics Docent, the department of State and Municipal Administration, Komi Republican Academy of State Service and Administration 167982, Russia, respublika Komi, g. Syktyvkar, ul. Kommunisticheskaya, 11 Fulcrum-A@yandex.ru Other publications by this author

Социальное предпринимательство является одним из интересных феноменов современного экономического развития. Неоднозначность трактовки понятийного аппарата, опредёленная специфика восприятия процесса его становления в различных странах мира во многом определяют дискуссионность ряда вопросов, как со стороны практиков, так и со стороны научного сообщества. Несмотря на все трудности практической реализации идей социального предпринимательства, сам процесс его общественного восприятия порождает новую по своему характеру институциональную парадигму взаимоотношения личного и общественного интереса в рамках общей модели государственного регулирования социальной сферы экономики.

Низкий жизненный уровень населения выступает важнейшим сдерживающим фактором экономического развития. Но без активного государственного участия решить в современной России эту задачу невозможно. Среди основных задач реализации человеческого потенциала в новой редакции Стратегии экономической безопасности РФ пункт 5 определяет «снижение уровня бедности и имущественного неравенства населения». ^[1,с.14] Объективно имеющиеся бюджетные ограничения существенным образом влияют на применение традиционных методов государственного социального управления. Следовательно, необходим поиск тех механизмов, которые в полной мере смогли бы в рамках принятой модели экономического развития активизировать решение социальных задач.

Приоритетность решения социальных задач со стороны государства в определенной степени противоречит неолиберальному направлению в экономической теории. Отрицание того, что свобода и демократия совместимы с определенными ограничениями в пользу общественных интересов является одним из аргументов масштабного разгосударствления экономики. Что в свою очередь порождает обострение противоречия с представителями российского неолиберализма. ^[2,с.49] Однако без разрешения данного противоречия не возможно обоснование современной модели рыночных отношений, направленной, прежде всего, на реализацию не столько индивидуальных, сколько общественных интересов в рамках принятых национальных моделей экономики. О чем свидетельствует анализ основных работ современных экономистов, исследующих проблемы предпринимательства. ^[3]

В этом контексте рассмотрение данных вопросов с точки зрения оценки современных тенденций развития социального предпринимательства, как рыночного механизма и обеспечения гарантий экономической безопасности, как необходимого условия развития государства, представляется достаточно интересным направлением исследований, определяющим институциональную основу трансформации роли самого предпринимательства в современной модели общественного развития.

Зарождение и развитие социального предпринимательства во много было предопределено самой системой экономических отношений, которые были обусловлены поиском компромиссов между обществом и бизнесом в решении определенного круга задач развития самого государства. Стремление создания этой новой системы отношений определяет многообразие форм социального предпринимательства, от общих условий формирования экономических отношений до конкретных задач предпринимательской деятельности в социальной сфере. ^{[4, с.39]}

Многообразие примеров, которые в большей степени касаются зарубежного опыта, подтверждает общую мировую тенденцию: социальное предпринимательство определяет различные сферы деятельности, так или иначе выполняющие социальные функции государства, именно в условиях ограничения инвестиционных возможностей самого государства. ^{[5, с.25 - 26]}

Прежде всего, это вопросы занятости населения и возрождение тех направлений, которые в силу определенных институциональных условий стали для государства обременительными. В какой - то степени появление социальных предприятий в этих сферах может служить определенным индикатором их социальной значимости для общества, и отсутствием их достаточной поддержки со стороны государства. Не случайно для России весьма характерны примеры создания частных детских садов, предприятий организующих рабочие места для людей с ограниченными возможностями, организаций связанных с развитием широкого спектра социальных услуг.

Процесс развития форм социального предпринимательства динамичен и не имеет чётко определённых территориальных границ в рамках реализации предпринимателями своей социальной миссии. Само понятие реализации социальной миссии для любого участника этого процесса приобретает достаточно конкретизированную форму в зависимости от общественного осознания происходящих институциональных изменений в экономике. Достаточно часто это зависит от восприятия целей социального предпринимательства в зависимости от принятых в обществе ценностей, определяемых рациональными и иррациональными факторами развития.

Социальное предпринимательство изначально находится на грани противостояния иррациональных и рациональных факторов экономического развития, предопределяя самим фактом своего присутствия в любой национальной экономической модели разрешение вопроса об общественном восприятии социально значимых направлений и приоритетов принятой государством модели экономического развития.

Тем самым многообразие форм социального предпринимательства определяет специфику направлений решения социально значимых задач, которые не могут быть решены вне общей системы ценностей личности, государства и общества. Иррациональность восприятия «норм и правил» достижения социальных результатов порождает рациональное определение институциональных гарантий реализации социальной политики государства. Эффективность, которой зависит от восприятия обществом не только её целей, но и механизмов их достижения.

Поэтому для ряда стран социальное предпринимательство становится своеобразным элементом институционального развития, который отражает некоторые исторически обусловленные тенденции в формировании национальных моделей предпринимательства. Хотя дать однозначную оценку данных тенденций достаточно сложно. Дискуссионность вопросов о формах и методах реализации идей социального предпринимательства связана с определенными традициями взаимодействия бизнеса и государства, а главное возможности их пересмотра. Одним, из таких остается вопрос о роли самого государства в управлении или регулировании данных процессов.

Традиционная система государственного социального управления в полной мере основана на распределении ресурсов. При этом не важно, будет ли этот механизм директивным или индикативным. Принципиальным является сам процесс государственного распределения и установления правил, определяющих его результативность. Предпринимательство изначально нацелено на реализацию собственных правил не столько в распределении, сколько в создании благ, определяющих результат предпринимаемых действий. Но если результат становится социальным, то и сама основа его достижения будет определяться не столько прямым (получение прибыли), сколько внешним эффектом (создание общественного блага). Следовательно, социальное предпринимательство создает объективные предпосылки для реализации невещественных факторов экономического развития как институциональной основы активизации роли государства в решении социальных задач на основе сочетания механизмов социального управления и социального регулирования.

Однако важно понимать, что для социального предпринимательства сами понятия «предпринимательство» и «социальность» приобретают достаточно специфицированную систему категорийного взаимовлияния. Первое является ключевым, второе играет модифицированную роль, которая определяет условие получения прибыли, через достижение и реализацию общественного блага. ^{[4, с.8 - 9]}

Следует согласиться и с тем, что существует определенная смысловая разница в переводе на русский язык терминов «предпринимательство» и «бизнес»: от воплощения креативности и новаторства в первом случае, к получению и умножению прибыли во втором. Но в России понятие «социальный бизнес» напрямую связано с получением прибыли, что противоположно трактовке данного понятия как отказа от прибыли в пользу создания продуктов для бедных. ^{[6, с.109]}

Тем самым практика опережает теорию, а государство вынуждено регулировать данные процессы, в большей степени исходя из принципа распределения субсидий на развитие социального предпринимательства, основываясь на нормативных документах Минэкономразвития РФ. Предложенный Минэкономразвития РФ проект Закона о социальном предпринимательстве пока находится в стадии обсуждения. Поэтому Приказы Минэкономразвития РФ, фактически определяющие само понятие социального предпринимательства, можно в полной мере считать элементом социального управления, а не регулирования, т. к. «правила игры» могут постоянно меняться. Например, пункт 5.20.1. Приказа Минэкономразвития РФ № 220 определял социальное предпринимательство как «социально ответственную деятельность» ^[7], а пункт 9.2.2 Приказа Минэкономразвития РФ № 167 определяет его как «субъекты малого и среднего предпринимательства, осуществляющие социально значимые виды деятельности» ^[8] .

Несмотря на то, что нормативная база постоянно совершенствуется опасность превращения социального предпринимательства из потенциально эффективного института развития, в неэффективную форму организации социального бизнеса существует.

С точки зрения институциональной теории подобная ситуация во много объяснима различием в обосновании категорий института и институции. Одна институциональная норма может быть изменена на другую, только в том случае, когда общественное восприятие этой нормы совпадает с реализацией государством своей экономической политики. Изначально рыночный механизм в России определялся не экономической эффективностью, а политическими целями и задачами по изменению существовавшей ранее экономической модели. Создание неэффективных институтов было предопределено самим ходом реформ. Поддержка государством малого и среднего бизнеса в этих условиях не могла дать ощутимых результатов в создании основы для экономического роста, как это происходило в других странах. Поддерживая неэффективные институты, в том числе и социальной сфере, при фактическом отказе на долгие годы от решения социальных задач государство создало ситуацию близкое к «институциональной ловушке». Поэтому рассмотрение данных вопросов в рамках теории предложенной В. М. Полтеровичем ^{[9, с.7]}, представляется важным с точки зрения результативности государственной поддержки социального предпринимательства со стороны современного российского государства. Опасность возникновения данного состояния по отношению к социальному предпринимательству заключается в своеобразной дилемме государства: продолжать субсидировать множество небольших предпринимательских проектов, стимулируя массовость участия в социальных программах или сконцентрировать средства на решении приоритетных задач социального развития. И в том и другом случае принципиальным является оценка социального предпринимательства как необходимого института для решения социальных задач, которые государство в данных условия решает частично или не может решить. Это стратегические задачи, которые должны быть определены на уровне Федерального центра. Тактика реализации социальных проектов должна вырабатываться непосредственно регионами, исходя из специфики своего территориального развития.

Безусловно, поддержка со стороны государства важна для предпринимательства, но она должна быть специфицирована, в том числе исходя из национальных приоритетов развития. Иначе возникает институциональное противоречие между её формой, тяготеющей к функции распределения государственных средств и содержательностью целей, основанной на предпринимательской инициативе. В этой связи интересно мнение Д. Стори, который считал, что цели государственной поддержки предпринимательства должны быть четко специфицированы, «определены и реализоваться через систему исполнимых действий». ^{[3, с.72]}

Возращение современного российского государства к принципам стратегического планирования неизбежно приведет к изменению взаимоотношений государства и бизнеса в рамках определения системы не только общих приоритетов развития, но тех институтов развития, которые могут в полной мере содействовать реализации специфицированных целей, определенных документами стратегического планирования. Учитывая, что базовым документом стратегического планирования является Стратегия национальной безопасности РФ, становление новой системы взаимоотношений бизнеса и государства должно соответствовать критериям обеспечения экономической безопасности.

Так, среди критериев экономической безопасности выделяется показатель оценки качества жизни населения. Пункты 53, 62 обозначенной Стратегии чёткого регламентируют направления противодействия угрозам качества жизни населения и направления реализации социально-экономической политики органами власти и органами местного самоуправления, совместно с институтами гражданского общества. ^[10]

Поэтому современное восприятие государством и обществом роли социального предпринимательства должно определяется не столько отдельными социальными направлениями развития, а прежде всего самой институциональной структурой формируемых новых общественных отношений. Во многом это переход от простой модели субсидирования к инвестиционной модели реализации социально значимых проектов, направленных на повышение качества жизни населения страны.

Сегодня важно не противопоставление рыночных и государственных институтов развития, а эффективность их формирования в рамках общей системы обеспечения экономической безопасности государства как взаимодополняющих её элементов,

Специфика влияния малого бизнеса на национальную безопасность страны носит комплексный характер, в т. ч. затрагивая вопросы экономической и социальной безопасности. В совокупности с этим его динамичность и дисперсность определяет высокий уровень сложности государственного регулирования этой сферы как одного из объектов обеспечения национальной безопасности, изначально ориентируя его на решение задач роста уровня благосостояния и реализации человеческого потенциала. ^{[11, с.160]}

Подобная постановка вопроса позволяет существенным образом расширить сферу деятельности социального предпринимательства и использовать государству потенциал этого института развития для решения ряда приоритетных социальных проблем.

В этой связи наряду с традиционно выделяемыми сферами социального предпринимательства предлагается использования потенциала данного института развития в решении задач обеспечения транспортной доступности территорий, строительстве и обслуживании объектов социальной инфраструктуры. Для многих субъектов Российской Федерации решение задач транспортной доступности территории напрямую связано с осуществлением социально значимых видов перевозок. Однако достаточно часто эти вопросы сводятся только к их дотированию и как следствие поиску соответствующих инвестиционных источников. При этом необходимо понимать, что транспортная инфраструктура технологически требует постоянных вложений а, следовательно, создания системы её поддержания и развития. Реализация потенциала социального предпринимательства в этой сфере позволит сконцентрировать средства не только на реализации необходимых для регионов транспортных проектов, но и стимулировать развитие самого предпринимательства, создавая институциональную основу дальнейшего совершенствования элементов транспортной системы регионов. Тем самым происходит необходимая спецификация целей развития малого и среднего бизнеса на региональном уровне, направленная на определение точек роста экономического развития отдельных территорий. Решение подобного рода задач неизбежно связано с реализацией социальной инициативы, определяемой не директивными методами реализации государственной социальной политики, а внутренними невещественными факторами, осознанием обществом необходимости получения определённого социального результата. В полной мере это касается дорожного строительства. Пока дороги будет выгоднее ремонтировать, а не строить в соответствии с нормами их дальнейшей эксплуатации любой участник этого процесса (государственный или частный) будет стремиться к получению максимальной нормы своей прибыли. Хотя для каждого участника эксплуатации дорог общего пользования важнее будет социальный эффект, определяемый качеством дорожного покрытия. Следовательно, для государства важно не только возращение к принципам отраслевого регулирования транспортной системы страны, но и использование потенциала социального предпринимательства для решения локальных задач регионального развития.

Еще одним из таких новых направлений развития социального предпринимательства может служить использование его потенциала для реализации задач по развитию санитарной авиации. Сегодня принята Федеральная программа, позволяющая 34 субъектам РФ существенным образом улучшить состояние санитарной авиации и экстренной медицинской помощи. Только в 2017 г. на развитие санитарной авиации выделяется около 3,3 млрд. рублей. По лизинговым схемам регионы получат 29 специализированных вертолетов. ^{[12, с.20]}

Опыт использования санитарной авиации в рамках пилотного проекта Минздрава РФ в г. Санкт - Петербург и Ленинградской области подтверждает не только эффективность использования современной вертолетной техники для решения соответствующих задач, но и достижения определенного социального эффекта, подтвержденного соответствующей системой расчетов. ^{[13, с.21-23]}

Серийное производство российских вертолетов Ансат в различных модификациях позволяет решать широкий спектр задач и создает условия для развития частной авиации в регионах. Однако рассматривая это направление в рамках реализации задач социального предпринимательства можно утверждать о возможности со стороны государства способствовать данному процессу с целью обеспечения расширения спектра услуг для населения. Прежде всего, это санитарная помощь и поисково-спасательные работы. Но для многих регионов страны социально значимыми остаются вопросы лесоохраны и выполнения сельскохозяйственных работ. Поэтому развитие соответствующих образцов техники и соответствующих механизмов поддержки государством развития социального предпринимательства в этих сферах позволит решить в комплексе несколько важнейших задач социально - экономического развития страны. Заказы на собственную авиационную технику позволят развиваться авиапромышленности, как стратегически важной отрасли реального сектора экономики. Постепенно укрепить группировку региональной авиации, сделав доступным её услуги населению и как следствие, повысить качество жизни населения. Учитывая опыт предыдущих реформ, когда развитие предпринимательских структур в социальной сфере приводило к повышению цен на них и фактической недоступности их для населения, данный процесс должен быть регулируем со стороны государства. Поэтому указанные виды деятельности также должны быть отражены в Законе о социальном предпринимательстве.

Все это требует принципиального изменения оценки роли и сфер деятельности социального предпринимательства в современной модели российской экономики. В качестве одного из вариантов определения сфер деятельности социального предпринимательства предлагается рассмотреть следующее. К субъектам социального предпринимательства могут быть отнесены организационные формы малого и среднего предпринимательства участвующие на постоянной основе в реализации социально значимых приоритетных проектов развития территории. Приоритетность данных социальных проектов должна отражать задачи обозначенные Стратегией национальной безопасности Российской Федерации в части реализации региональной экономической политики государства по повышению качества жизни российских граждан и достижения экономического роста. ^{[14, с.124]}

Предлагаемый подход позволяет не только активизировать развитие социального предпринимательства в регионах, но избежать государству состояния «институциональной ловушки» порождаемой неэффективностью системы субсидирования малого и среднего бизнеса в социальной сфере без чёткой спецификации целей регионального развития. Конкретизация этих целей с точки зрения решения задач обозначенных Стратегией национальной безопасности РФ и Стратегией экономической безопасности РФ до 2030 г. создает объективные предпосылки концентрации государственных средств на ключевых направлениях экономического развития и постепенного перехода от модели социального управления к модели социального регулирования этих процессов.