On acquisition and alienation of shares in contracts on realization of the rights of members of an association

Vasilchenko Daniil Dmitrievich Postgraduate at the Civil Law Department of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration  670013, Russia, Ulan-Ude, ul. Klyuchevskaya, 28 vasilchenkodaniil@rambler.ru Other publications by this author

В рамках статьи 67.2 Гражданского Кодека Российской Федерации (часть первая)^[1] (далее - Гражданского Кодекса РФ (часть первая)) закреплена возможность участникам (акционерам) обществ заключить корпоративный договор, то есть соглашение, в соответствии с которым они обязуются осуществлять эти права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств.
Стоит обратить внимание, что в теории права ^[2] указано, что акция как ценная бумага имеет двойственную правовую природу, т.е. это не только совокупность корпоративных прав, но и объект абсолютных прав. Аналогичный вывод следует и относительно доли ^[3]. Соответственно, в определении данной договорной конструкции содержатся положения о возможности осуществления и (или) воздержании от такого осуществления двух видов прав, которыми обладает участник (акционер), а именно корпоративными и некорпоративными правами.
Ранее нами было указано, что посредством данного соглашения возможно определить действия, направленные на формирование воли общества ^[4]. Но, в данном случае, возникает вопрос о целях регулирования в данном соглашении некорпоративных прав. Стоит отметить, что как в теории, так и на практике наиболее распространенными условиями приобретения и отчуждения доли (акций) являются условия о купле-продаже и об опционе на заключение договора.
В связи с подобными установлениями возникает множество вопросов. В частности, о влиянии особенностей статуса публичных и непубличных обществ, в рамках которых заключается соглашение, на определение в договоре рассматриваемых положений.
Соответственно, стоит обратить внимание на пункт 5 статьи 97 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), в рамках которого установлено, что в публичном акционерном обществе не могут быть ограничены количество акций, принадлежащих одному акционеру, их суммарная номинальная стоимость, а также максимальное число голосов, предоставляемых одному акционеру. Уставом публичного акционерного общества не может быть предусмотрена необходимость получения чьего-либо согласия на отчуждение акций этого общества. Никому не может быть предоставлено право преимущественного приобретения акций публичного акционерного общества, кроме случаев, предусмотренных пунктом 3 статьи 100 указанного акта.
В отношении непубличных обществ определено следующее. В рамках пункта 3 статьи 7 Федерального Закона "Об акционерных обществах" ^[5](далее - Закон об АО) указывается, что уставом непубличного общества может быть предусмотрено преимущественное право приобретения его акционерами акций, отчуждаемых по возмездным сделкам другими акционерами, по цене предложения третьему лицу или по цене, которая или порядок определения которой установлены уставом общества. В пункте 4 статьи 21 Федерального Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" ^[6] (далее - Закон об ООО) прямо предусмотрено преимущественное право покупки у участников при отчуждении доли третьим лицам. Соответственно, у участников в ООО и у акционеров в непубличном АО, при наличии такого условия в уставе, имеется обязанность соблюдения преимущественных прав иных участников (акционеров) при намерении реализовать свою долю (акции) третьим лицам.
Исходя из этого, на практике возникает вопрос о возможности установления подобия преимущественного права приобретения доли (акций) в рамках корпоративного договора в отношении самих сторон договора, т.е. определить условия таким образом, что при намерении продать или иным образом произвести отчуждени своей доли (акций) третьим лицам участник (акционер) обязуется вначале предложить данный объект сторонам заключенного договора.
Соответственно, рассмотрим данный вопрос более подробно.

Публичное акционерное общество
Исходя из вышеуказанного пункта 5 статьи 97 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), отдельными авторами делается вывод, что установление каких-либо ограничений на приобретение и отчуждение акций затруднено^[7]. Но считаю, что, исходя из смысла этого положения, ограничения по установлению каких-либо преимущественных прав по приобретению акций относятся именно к самому обществу по отношению к своим акционерам. В данном случае, согласимся, что устанавливать подобные ограничения в рамках устава или внутренних документов невозможно исходя из самого смысла публичного акционерного общества. Но определение условий о подобном праве сторон договора при намерении одной из сторон реализовать свою долю (акции) третьим лицам можно расценивать лишь как один из способов осуществления своих прав, которое, считаю, не нарушает положений закона. В данном случае не нарушаются ни права иных лиц, не являющихся сторонами договора, ни права самих сторон, так как подобное ограничение, во-первых, соответствует сути договора, а во-вторых, согласно пункту 1 Постановлению Пленума ВАС РФ «О свободе договора и ее пределах»^[8], толкование осуществляется исходя из существа нормы и целей законодательного регулирования, то есть суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но и те цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило. Соответственно, считаю, что установление подобных условий в рамках корпоративного договора возможно.
При этом стоит обратить внимание, что данные условия могут быть установлены, только если сторонами договора являются не все акционеры, т.к. наличие подобного условия в рамках договора, сторонами которого являются все акционеры, считаю, будет направлено на обход закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского Кодекса РФ (часть первая)).

Непубличное общество
Как ранее было указано, у участников ООО и у акционеров непубличного АО, при наличии такого условия в уставе, существует преимущественное право покупки доли (акций) при отчуждении третьим лицам. Но возникает вопрос о возможности предусмотреть условия о приобретении (отчуждении) и (или) воздержании от отчуждения третьим лицам в рамках корпоративного договора между участниками (акционерами).
Считаю, что подобные условия будут противоречить действующему законодательству, так как установление преимущественных прав приобретения доли (акций) одних участников (акционеров) перед другими в рамках договора, направлено, фактически, на нарушение положений закона, т.е. тех что посвящены процедуре предложения доли (акций) иным участникам (акционерам) и т.п. В ином случае, существует возможность возникновения следующей ситуации. Действуя согласно договору одна сторона, вместо обращения к обществу и иным участникам, предложила свою долю (акции) другой стороне (сторонам) и, например, при их отказе, участник (акционер), в рамках реализации положений закона об информировании общества и остальных участников, фактически должен предложить тем же сторонам эту же долю (акции), которым уже ранее предлагались.
Соответственно, можно сказать, что любое определение условия, которое связано с отчуждением акций (доли) третьим лицам будет «блокировано» законодательным преимущественным правом участников в ООО и акционеров в рамках непубличного АО при наличии соответствующего условия в уставе.
Но, стоит отметить, что в рамках корпоративного договора, заключенного между всеми участниками (акционерами) непубличного общества, в соответствии с пп.7 п.3 и п.4 ст. 66.3 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), существует возможность изменить порядок осуществления преимущественного права покупки доли или части доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью или преимущественного права приобретения размещаемых акционерным обществом акций либо ценных бумаг, конвертируемых в его акции, а также о максимальной доле участия одного участника общества с ограниченной ответственностью в уставном капитале общества.

При этом данные вопросы связаны с отчуждением доли (акций) третьим лицам, но что можно сказать относительно определения условий о приобретении (отчуждении) долей (акций) участников (акционеров) перед другими участниками (акционерами), которые не являются сторонами договора?

Публичное акционерное общество
В рамках публичного АО, напомню, установлен запрет на закрепление каких-либо ограничений по части отчуждения акций, но, считаю, что, как и в ситуации выше, в рамках соглашения между акционерами возможно прописать подобие преимущественного права в случае если одна сторона захочет произвести отчуждение другим акционерам, так как это также подпадает под вопрос ограничения своих прав и свободу договора.
Таким образом, можно сделать вывод, что в рамках публичного акционерного общества установление ограничений на приобретение и отчуждение доли (акций) возможно в корпоративном договоре как в случае наличия намерения продать акции третьему лицу, так и в случае наличия намерения продать их другому акционеру, но при условии, что это соглашение не включает в себя всех участников (акционеров). При наличии всех участников данные условия, считаю, будут трактоваться как вышеуказанный обход закона.

Непубличное общество
Относительно непубличных обществ стоит указать на следующее. Так как преимущественное право в ситуации с третьими лицами направлено на недопущение «посторонних» и соответствует «закрытому» характеру непубличной организации^[9], то закрепление в рамках устава подобного права одного или нескольких акционеров перед другими нарушает равенство участников (акционеров). В данном случае возникает ситуация ухудшения положения одних участников (акционеров) перед другими. Соответственно, установление персонифицированных преимуществ приобретения долей (акций) перед другими участниками (акционерами) в рамках устава не соответствует сути тех отношений, которые возникают между участниками корпорации. Более того, данная позиция схожа с позицией и в судебной практике, действовавшей для ЗАО. Так, согласно пункту 4 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.06.2009 N 131 <Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров о преимущественном праве приобретения акций закрытых акционерных обществ> ^[10] уставом ЗАО не может быть распространено действие преимущественного права приобретения акций на случаи продажи акций между акционерами. Но в данном случае имеются в виду ограничения в рамках учредительных документов общества, т.е. правила обязательного для всех. В рассматриваемом случае речь идет о возможности установить исследуемым договором подобия преимущественного права приобретения доли (акций) участников (акционеров) – сторон договора перед другими участниками (акционерами), которые не являются сторонами договора.
Считаю, что в случае, когда сторонами соглашения являются не все участники (акционеры) установление подобного права возможно, так как законом не определено никаких ограничений и преимущественных прав при реализации другим участникам (акционерам). К тому же подобные условия могут быть направлены на обеспечение сохранения определенного пула долей (акций), необходимых для дальнейшего участия на собраниях. Более того, установление подобных условий не считаю направленными на какое-либо нарушение так как, во-первых, соглашение не распространяет свое действие на участников (акционеров), не являющихся его сторонами и во-вторых не происходит нарушения их прав.
Другой вопрос возникает относительно установления подобных условий в договорах, сторонами которых являются все участники (акционеры). Как отмечалось выше, законодательством прямо предусмотрена возможность участниками (акционерами) менять порядок осуществления преимущественного права покупки доли или части доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью или преимущественного права приобретения размещаемых акционерным обществом акций либо ценных бумаг, конвертируемых в его акции при наличии всех участников (акционеров) в качестве сторон договора. Но в данном случае, считаю, что имеется в виду изменение порядка осуществления существующего в рамках законодательства преимущественного права, а не определение положения фактически создающего «новое» преимущественное право, т.е. одних участников перед другими. Стоит отметить, что учитывая значение подобного договора для общества, считаю, что установление подобного преимущественного права фактически противоречит тем целям, ради которых преимущественные права определены в рамках обществ.
Таким образом, считаю, что в случае если сторонами договора являются не все участники (акционеры), то установление подобных условий возможно в определенных целях. Если же все участники (акционеры) являются сторонами договора, то, учитывая значение подобного соглашения для общества, считаю, что это будет противоречить равенству участников (акционеров).

Учитывая соответствующие возможности, указанные в рамках определения корпоративного договора, отмечу, что вопросы приобретения (отчуждения) доли (акций) могут решаться специально выделенными для этого договорными конструкциями, но, в данном случае, установление подобных условий связано не просто с дублированием условий одного договора в рамках другого. В рамках зарубежного законодательства существуют различные варианты условий, связанных с приобретением и отчуждением доли (акций). В основном данные права связаны с разрешением тупиковых ситуаций (т.н. deadlock), а также с намерением третьих лиц стать участниками корпораций ^[11].
Стоит отметить, что в теории права нет единого понимания места данных условий в контексте корпоративного договора.
Так, одними авторами указывается, что исходя из наличия данных условий в рамках определения, данного как в рамках корпоративного договора, так и в рамках акционерного соглашения и договора об осуществлении прав участников общества, можно сделать вывод, что данные условия входят в предмет данного соглашения^[12]. Отдельными авторами указывается, что наличие данных условий делает соглашение законодательно определенным смешанным договором ^[13]. Другие авторы придерживаются позиции, что в силу наличия условий о приобретении (отчуждении) доли (акций) в рамках определения, данного в статье 67.2, данный договор является собирательным соглашением, т.е. в рамках него существует несколько договорных типов, каждый из которых обладает своим предметом^[14]. В отношении условий, связанных с приобретением (отчуждением) доли (акций) указывается, что данный корпоративный договор аналогичен предмету договора купли-продажи по заранее определенной цене и (или) при наступлении определенных обстоятельств с заблаговременным представлением одной стороны договора другой опциона на покупку или опциона на продажу.
Соответственно, стоит указать следующее.
Как указывается в теории права, у каждого договора есть свой предмет, т.е. условия (и соответствующие им права и обязанности сторон) соглашения, которые являются основанием для классификации соответствующего договорного типа и вида^[15]. Соответственно, под предметом договора в теории понимается такой элемент соглашения, который включает в себя условия (и соответствующие права и обязанности), позволяющие отграничить его от других договоров. В рамках исследуемого соглашения можно сделать вывод, что теми условиями, которые позволяют выделить соглашение среди других, являются положения об осуществлении корпоративных прав определенным образом и воздержании от такого осуществления. В данном случае, указанные условия являются тем самым решающим элементом, который позволяет отделить исследуемый договор от других.
Исходя из первой позиции можно сделать следующие выводы.
Во-первых, согласно абзацу 1 пункта 1 статьи 432 Гражданского Кодекса РФ (часть первая) договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Согласно абзацу 2 данного пункта, условия о предмете договора являются существенными условиями каждого соглашения.
Таким образом, возникает следующая ситуация. Исходя из данного определения мы можем говорить либо о том, что все указанные в определении, данном в пункте 1 статьи 67.2 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), условия участникам (акционерам) необходимо прописать при заключении корпоративного договора (то есть касающиеся как «прав из объекта» так и «прав на объект»), либо мы можем говорить о том, что участники могут прописать не все, а лишь условия, связанные с осуществлением и (или) воздержанием от осуществления корпоративных прав. В частности, возможно прописать только условия о голосовании на общем собрании, но не положения о приобретении (отчуждении) доли (акции). Считаю, что более подходящим является второй вариант, т.к. в рамках закона, на мой взгляд, приводится лишь указание на то, что в рамках этого договора возможно прописать условия, которые относятся к «правам на объект». Соответственно, отсутствие этих условий не обозначает отсутствие предмета договора, что не делает его незаключенным.
Во-вторых, в определении договора указаны условия о приобретении (отчуждении) доли (акции). В рамках соглашения, как было указано нами ранее, могут быть условия различных договоров. Следовательно, нельзя с точностью определить какие именно условия приобретения (отчуждения) доли (акций) должны быть закреплены в рамках договора.
Таким образом, можно сделать вывод, что условия о приобретении (отчуждении) доли и воздержании от такого отчуждения не могут входить в предмет рассматриваемого договора.

Выводы авторов относительно того, что под понятие корпоративного договора можно подвести договор купли-продажи по заранее определенной цене и (или) при наступлении определенных обстоятельств с заблаговременным представлением одной стороны договора другой опциона на покупку или опциона на продажу не совсем корректен в силу следующего.
Во-первых, стоит отметить, что Завидов Б.Д. указывает, что выделение видов договора служит прежде всего целям наиболее простого и оптимального правового регулирования сходных правоотношений^[16]. Считаю, что выделение данных положений в отдельный вид корпоративного договора не содействует более простому регулированию возникающих отношений. В данном случае происходит дублирование одних положений в рамках другой договорной конструкции без определения дополнительной регламентации.
Во-вторых, считаю, что подобное понимание противоречит самой сути договорной конструкции и той цели, ради которой она была установлена в рамках российского права, а именно осуществление своих корпоративных прав.

Отдельными авторами, как мы указывали ранее, данное соглашение рассматривается как законодательно определенный смешанный договор.
Считаю данное утверждение не соответствующим действительности исходя из следующего.
Как было указано ранее, исходя из пункта 3 статьи 421 Гражданского кодекса РФ (часть первая), стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). Отмечу, что в рамках законодательства закреплены отдельные договоры, которые можно назвать смешанными (например, договор найма-продажи является смешанным). Но можно ли отнести корпоративный договор к таким соглашениям?
Считаю, что нет, исходя из следующего. Брагинским М.И. определен ряд требований, характеризующий смешанный договор. Среди них выделяется следующее: в составе смешанного договора должно быть не менее двух договоров: договоры, входящие в состав смешанного договора, должны быть поименованными в гражданском законодательстве; сам смешанный договор к числу поименованных не относится, за исключениями, установленными законом; действует презумпция возмездности смешанных договоров; обязательно наличие определенной связи между правовым режимом элементов договоров, входящих в состав смешанного договора^[17]. Среди данных признаков стоит обратить внимание на то, что, во-первых, договоры, входящие в состав смешанного договора, должны быть поименованными в гражданском законодательстве^[18] и, во-вторых, то, что сам смешанный договор не должен относится к числу поименованных^[19].
Соответственно, стоит указать, что исходя из позиции, признающей данный договор смешанным, авторами указывается на положения об осуществлении прав участников (акционеров) и положения, связанные с приобретением и отчуждением доли (акций). Но если положения о приобретении и отчуждении долей (акций) существуют в рамках законодательства, о чем нами было указано выше, то положения об осуществлении прав участников, по состоянию на 2009 год, являются нововведением. Если исходить от обратного, можно сделать вывод, что смешанный договор состоит из поименованной части (т.е. условия договоров, связанных с приобретением (отчуждением) доли (акций)) и непоименованной (осуществление определенным образом корпоративных прав и воздержание от такого осуществления), что исходя из вышеизложенного некорректно.
Также стоит обратить внимание, что корпоративный договор (как акционерное соглашение, так и договор об осуществлении прав участников обществ), будучи определенным в рамках закона, является поименованным. Как указывает Фетисова Е.М. соглашение прекращает быть смешанным в тот момент, когда законодатель определяет его в нормативный акт соответствующего уровня в качестве отдельного договорного типа (вида) со своей собственной регламентацией^[20].
Таким образом, можно сделать вывод, что корпоративный договор (как акционерное соглашение, так и договор об осуществлении прав участников обществ) не является смешанным.
Соответственно, считаю, что наличие в рамках законодательных положений о корпоративном договоре условий о приобретении или отчуждении долей (акций) не обозначает, что данное соглашение является законодательно определённым смешанным договором. Но в том случае, если непосредственно в рамках данного соглашения присутствуют положения о приобретении или отчуждении долей (акций), то оно будет считаться смешанным.

При этом стоит обратить внимание на достаточно важный аспект смешанных договоров. В рамках теории права указывается, что не все договоры, в которых присутствует элементы разных договоров, в том числе конституирующие, будут являться смешанными. Например, смешанные договоры отличаются от договоров-документов, в рамках которого представлены различные договоры, т.е. если в одном документе соединить «для удобства» условия различных договоров, в том числе различной отраслевой принадлежности, то он сам по себе «действительно» смешанным не становится^[21]. Указывается, что если между двумя разными договорами отсутствует связь, позволяющая квалифицировать их совокупность в качестве смешанного договора, нет единой цели, которую имели в виду стороны при заключении смешанного договора, и условия каждого из технически соединяемых в одном документе договоров относятся только к соответствующему договору, а не ко всем договорам, то смешанности как таковой не будет^[22].
Соответственно, если соотносить те цели, ради которых условия о купле-продаже включаются в договор, то, получается, что ситуация будет не однозначной. Вместе с этим, стоит поднять вопрос об отличиях заключения отдельных договоров, связанных с приобретением (отчуждением) доли (акций) от тех же условий, но определенных в рамках корпоративного договора.
Стоит указать следующее. Как определено в теории права, суть корпоративного договора и причина определения данной конструкции в рамках российского законодательства, состоит в определении порядка осуществления корпоративных прав участниками (акционерами), а также в воздержании от такого осуществления^[23]. Соответственно, исходя из вышеизложенного, корпоративный договор будет смешанным в том случае, когда какие-либо условия, относящиеся к другим договорным конструкциям, определены в рамках соглашения, но в тоже время обладали единой целью. Исходя из этого, считаю, что условия приобретения (отчуждения) являются, можно сказать, «сопутствующими», т.е. приобретение (отчуждение) доли (акций)или воздержание от такого отчуждения не являются главной целью заключения рассматриваемого нами соглашения.
Соответственно, возникает вопрос об определении этих целей.
В первом случае, учитывая элемент согласованности в рамках определения корпоративного договора, считаю, что целью является разрешение возникающих корпоративных конфликтов и обеспечение согласованного осуществления корпоративных прав и продолжение осуществления действий по достижению цели заключения договора.
Под корпоративными конфликтами понимаются ситуации, когда участники общества не могут достичь согласия по какому-либо важному вопросу деятельности компании и при этом ни один из них не обладает достаточным количеством голосов для принятия решения^[24]. В рамках зарубежной практики существует множество способов разрешения корпоративного конфликта^{[12, C.5, 24, C.45]}. Среди основных моментов, связанных с разрешением тупиковых моментов выделяют конкретизацию ситуации (условий) при которой применяются те или иные механизмы, установление количества собраний органа, на котором не может быть принято решение, письменное формулирование позиций и разногласий по спорному вопросу. Стоит отметить, что среди механизмов, позволяющих разрешать корпоративные конфликты можно выделить не только приобретение (отчуждение) доли (акций), но и иные способы. В зарубежной практике, в частности, используется возможность привлечения третьих, независимых, лиц для разрешения спора^[25]. В рамках действующего российского законодательства данная возможность также присутствует в рамках медиации^[26]. Подобное установление, по мнению многих авторов, также делает обычный корпоративный договор смешанным^[27]. Отмечу, что положительный эффект указывается и в рамках судебной практики^[28]. Приженникова А.Н. особо подчеркивает, что медиатор, будучи независимой стороной, не принимает участия в формировании решения. Он создает условия и осуществляет помощь в том, чтобы стороны конфликта самостоятельно могли найти решение^[29].
Стоит обратить внимание, что на практике подобные способы не теряют своей актуальности и Верховный Суд Российской Федерации, на сегодняшний день, делает первые шаги по закреплению в своих разъяснениях возможности их разрешения^[30]. Стоит отметить, что, в связи развитием не только законодательства, но и судебной практики, как например, связанной с возможностью предусмотреть в уставе обязательность голосования по отдельным положениям единогласно^[31], потребность, в такого рода соглашениях, возрастает. Как отмечает Д.И. Степанов посредством закрепления подобных положений возникает возможность для создания новых тупиковых ситуаций^[32].
Во втором случае, целью является обеспечение того «пула» долей (акций), которым обладают стороны договора для голосования на общем собрании. В данном случае имеется в виду, что возможны ситуации, при которых одна сторона договора реализует свою долю (акции) и, таким образом, появляется новый участник, который, в силу пункта 3 статьи 308 Гражданского Кодекса РФ (часть первая), не будет являться его стороной. Следовательно, при отказе нового участника присоединиться к уже существующему договору, возникает ситуация, при которой позиция сторон, выраженная в договоре, ослабевает, что негативно сказывается на его значении. Более того, данная проблема касается и отчуждения иным участникам (акционерам), которые не являются сторонами договора и которые, соответственно, могут не разделять тех положений, ради которых соглашение было заключено. Исходя из этого, приобретение участниками (акционерами), которые не являются сторонами договора, доли (акций) обозначает прибавление ими «веса» в вопросах, связанных с управлением, что может обозначать «ослабление» позиций сторон договора. Но при указании рассматриваемых условий, даже при потере стороны договора, оставшиеся участники (акционеры) не теряют того, можно сказать, «пула» долей (акций), которым они обладают в рамках договора. Считаю, что подобные условия актуальны в основном для долгосрочных договоров, в рамках которых действует определенная группа участников (акционеров).
Также стоит отметить, что пул долей (акций) можно обеспечить не только вышеуказанными условиями, но и, посредством указания условия о воздержании от реализации своей доли (акций) до наступления определенных обстоятельств (например, до голосования по данным вопросам). В данном случае считаю, что подобные условия актуальны для краткосрочных договоров, хотя не отрицается тот факт, что они могут быть использованы и в долгосрочных соглашениях.
Стоит отметить, что на практике могут существовать и иные цели, но главное, чтобы данная цель была связана с осуществлением корпоративных прав и (или) воздержанием от такого осуществления.
Если же говорить об отдельных соглашениях, направленных на приобретение (отчуждение) доли (акций), то считаю, что интерес сторон связан не с разрешением каких-либо споров либо с сохранением объема доли (акций) для поддержания указанных в договоре позиций. В данном случае удовлетворение интереса сторон заключается непосредственно в том, чтобы стать участником (акционером) или увеличить объем той доли (акций), которым данный участник (акционер) уже обладает.
Таким образом, в рамках договора стороны если и указывают какие-либо условия, связанные с ее приобретением или отчуждением доли (акций), то это условия, связанные непосредственно с теми целями, ради которых данное соглашение было заключено.
Стоит обратить внимание, что на практике под условиями приобретения (отчуждения) доли (акций) в корпоративном договоре определены и иные факторы, которые не связаны с указанием на осуществление корпоративных прав (например, отчуждение доли (акций) в случае не достижения корпорацией определенных финансовых показателей), но данные условия не будут отличаться от обычного договора купли-продажи под условием, не связанным с осуществлением корпоративных прав. Если же стороны указывают в качестве условия приобретения (отчуждения) осуществление корпоративных прав и определяют, что, например, возникновение корпоративных конфликтов между сторонами влечет отчуждение или приобретение доли (акций) одной из сторон, то данное соглашение считаю, может являться корпоративным договором. Соответственно, можно сделать вывод, что между корпоративным договором и любым другим договором, направленным на приобретение (отчуждение) доли (акций) существует определенная грань, позволяющая отличать одно соглашение от другого.