Dialogical aspect of African communitarianism in the philosophy of Ubuntu

Timkuk Julfa Aaron Post-graduate student, the department of Theoretical and Applied Political Science, Southern Federal University 344090, Russia, Rostov-On-Don, Zorge Street 21, office #801 julfa.timkuk@gmail.com Other publications by this author

Введение

Ключевым элементом в дискуссии об африканском коммунитаризме были дебаты по поводу статуса личности и общества. Существует консенсус мнений среди учёных –африканистов в понимании концепции африканского коммунитаризма, заключающейся в том, что общество предшествует человеку. В этой статье мы разделяем мнение, что общество играет важную роль в содействии благу каждого его члена. Автор данной статьи согласен с тем, что общество предшествует человеку, а бытие человека немыслимо отдельно от общества. Только на первый взгляд личность и общество могут восприниматься через призму антагонизма, так как личные интересы и приоритеты могут быть противопоставлены общественным. Однако всегда можно найти социальную основу для гармоничного взаимодействия, прийти к консенсусу посредством диалога. По нашему мнению, консенсус дает адекватную оценку концепции всеобщего блага в африканском коммунитаризме.

Консенсус зависит от перспективы соответствия и единодушия между компонентами сообщества и самого общества в период социальных и культурных взаимодействий. Поскольку нравственный облик африканского общества трактуется в рамках западной философской парадигмы, то единственно правильным будет принять перспективу консенсуса. С этой целью мы будем использовать убунту как один из социально-политических дискурсов африканского коммунитаризма.

Эта статья разделена на три части. В первой части представлен обзор африканского коммунитаристского дискурса – убунту – расположенного в этическом, социально-политическом и культурном этосе африканской системы ценностей. За ним последует дискуссия о политике «всеобщего блага» в рамках модели консенсуса. В заключительном разделе будут освещены описывающие философскую систему убунту метафоры, такие как «Симунье» (слово из зулусского языка, которое обозначает «мы – одно целое»). Впервые симунье было употреблено как национальный дискурс во время борьбы против апартеида, но оно будет занимать важное место как популярное толкование убунту в общественно-политическом дискурсе пост-апартеида в Южной Африке.

Африканский коммунитаристский феномен – убунту

Как социально-этический императив африканских народов Убунту не просто ограничивается народами, говорящими на языке банту, которые используют слово «убунту» или его эквивалент. Он также включает в себя мировоззрение других этнических групп Африки к югу от Сахары, которые разделяют сходные идеалы как доверие между людьми и их взаимосвязи и взаимозависимость, воплощенные в убунту. Причина такого широкого сходства основывается на понятии культурной близости и родства африканских народов ^{[1, с. 49]}.

Убунту это философско-мировоззренческая система, основанная на социокультурных традициях и ценностях народов Африки, в которойцентральное место занимает вежливость и человечность по отношению к другим ^[2]. Современные африканские учёные обращаются к данной философско-мировоззренческой системе, так как считают её перспективной в плане урегулирования существующих в настоящее время этнокультурных противоречий. Нобелевский лауреат и известный религиозный деятель Африки Десмонд Мпило Туту, характеризуя убунту и ее социальную значимость писал, что: «Человек с убунту открыт и доступен для других, принимает других, не страдает оттого, что другие лучше и способнее, и все это — на основе глубокой убежденности, идущей от понимания того, что он или она принадлежит великому целому и умаляется, когда другие страдают или угнетены» ^{[3, с. 55]}.

Известный африканист Рамозе предполагает, что убунту является основой африканской философии, поскольку она одновременно и философия, и культура ^{[1, с.11]}. Обобщающий анализ литературных данных по исследуемой проблематике, показал: убунту - это термин, используемый среди многих племен Центральной и Южной Африки, говорящих на языке банту, для описания качества или сущности бытия человека. В этом контексте трактовка термина «человек» отлична от трактовки, принятой в эпоху Просвещения, когда человек считался рациональным по своей сущности и «рационализм» являлся единственным критерием субъективности. Однако мы предполагаем: все люди рациональны, рациональность не должна быть единственным критерием для определения того, кто является человеком. Тезис о том, что личность определяется сообществом, а не такими качествами, как рациональность, воля, или память, аргументирован африканистом Ифеаний Менкити который утверждает, что человек становится человеком через «процедуру общественной и культурной социализации» ^{[4, с.176]}. Иными словами, индивидуальность человека в убунту есть следствие, производная его взаимосвязей с другими людьми и с окружающим миром в целом.

Однако более важным для настоящего исследования является изучение человека в социокультурном контексте, где быть человеком означает быть в диалогических отношениях в этом сообществе. Соответственно, гуманность человека зависит от того насколько он ценит, сохраняет и подтверждает гуманность другого человека. Отрицать чужую человечность означает умалять свою собственную. Быть человеком значит признавать, что наша субъективность частично образована другими лицами, с которыми мы разделяем социальный мир. Эта африканская точка зрения аналогична теории ролевой игры Мида, которая утверждает, что мы ставим себя в положение других, что помогает нам усваивать поведение в организованном сообществе или социальной группе, которая дает индивидууму ощущение целостности или единство самого себя через «другого человека». Мироощущение этого «обобщенного другого» является отношением всего общества ^[5].

В поддержку важности общественных связей высказался известный африканский писатель Джон Мбити: «В традиционной жизни человек не имеет и не может существовать в одиночку, только корпоративно. Он обязан этим существованием другим людям, включая прошлые поколения и его современников. Он просто часть целого» ^{[6, c. 47]}. Таким образом, сообщество должно сформировать или создать личность; так как личность зависит от общей группы. Все, что происходит с индивидуумом, происходит со всей группой, и все, что происходит со всей группой, происходит и с индивидуумом. Убунту в этом отношении относится к чувству взаимозависимости между членами сообщества, где человек может сказать: «Я существую, потому что мы существуем; и так как есть мы, следовательно, есть и я» ^{[6, c. 50]}.

Нельзя не согласиться с Мбити в том, что общество занимает центральное место в создании и формировании личности, однако заслуживает внимания еще одна точка зрения, преимущественно потому, что она касается символического взаимодействия между человеком и обществом. Например, Танох Гьекье придерживаются мнения относительно того, что такие факторы, как рациональность, добродетель, оценка моральных суждений и выбор являются важными в определении бытия личности в Африке. Люди рождаются в обществе и ориентированы на других людей ^{[7, c. 320]}. В поддержку своего аргумента о человеческой взаимозависимости, Гьекье опирается на африканскую пословицу «одно дерево – это не лес». Действительно, по мнению автора данной статьи, следует согласиться с Гьекье в том, что индивидуальные способности, таланты, склонности, цели и потребности удовлетворяются во взаимодействии с другими людьми.

В содействии общественному благу, будет уместным уверенно утверждать, что блага общества и блага индивидуума не являются радикально противоположными, а переплетаются и дополняют друг друга, и общество выступает в качестве гаранта субъективности и идентичности личности в форме взаимодействия с ним. Чувство общности, которое характеризует отношения между людьми, является прямым следствием коммунитарных социальных механизмов, где культурная общность остается важной средой, в которой человек разрабатывает и выбирает жизненные цели и планы. Это та деятельность, через которую человек, в конечном счете, становится тем, кем он хочет быть, и приобретает желаемый статус, при условии, что последний соответствует ожиданиям общества.

Феномен всеобщего блага: диалог и консенсус

Убунту является политикой всеобщего блага, в соответствии с которой коллективное стремление к достижению целей, разделяемое членами сообщества, выступает основной политической целью. Так же, как в теории наибольшего счастья для наибольшего числа людей Джереми Бентамса, в философии убунту цели или интересы индивида не вступают в противоречие с всеобщим благом, которое является ведущим социальным приоритетом сообщества. Однако, важно отметить, что в данной африканской мировоззренческой системе индивидуальное человеческое существо является объектом значимой ценности в своем собственном праве в обществе, поэтому убунту предписывает признание и уважение других. Идея «человек является человеком через других людей» утверждает, что человечность одного проявляется посредством признания уникальности и отличий «другого» ^{[8, с. 386]}.

Опорочить или проявить непочтительность к другому человеку в первую очередь означает порочить и не уважать самого себя. Это утверждение поддерживает принцип «одинаковости», упомянутый в приведенной выше коммунитарной фразе: «Я существую, потому что мы существуем; и так как есть мы, следовательно, есть и я».

Большинство учёных африканистов поддерживают консенсус и диалог в качестве единственной нормативной парадигмы, через которую всеобщее благо достигается в африканской системе ценностей. Учитывая, что общинный дух африканской культуры придает большое значение солидарности, которая, в свою очередь, требует стремления к единодушию или консенсусу не только в важных решениях, принимаемых высшим политическим органом города или государства, но и в решениях, принимаемых нижними собраниями, например, под председательством глав клана ^{[9, c.69]}.

Консенсус, как известно, достигается после длительных обсуждений в форме диалога и консультаций. Однако, африканское понимание оппозиции специфично. Когда она возникает, это не происходит ради противодействия политическому большинству. Оппозиция сознательно и намеренно включена в процесс, ведущий к консенсусу. Рамозе дает интересное описание того, как выглядит политический диалог в системе африканского коммунитаризма. Он пишет, что «старики сидят под большими деревьями и ведут диалог до тех пор, пока не придут к согласию...» ^[10]. Чтобы подкрепить свою точку зрения о диалоге, Рамозе использует иллюстрацию крокодила с одним желудком и двумя головами, которые борются между собой за пищу. «Если бы они понимали, что пища в любом случае предназначается для одного и того же желудка, иррациональность конфликта по поводу того, кто какую долю получит, была бы для них очевидной» ^{[10, c. 379]}. В связи с этим достаточно сказать, что человеческие существа обладают способностью, в конечном счете, преодолевать свои различия и сосуществовать вместе.

Критики идеи консенсуса в африканском коммунитаристском дискурсе утверждают, что консенсус порождает тиранию и отпугивает инакомыслие. Другие, такие как Дирк Лау утверждают, что консенсус отпугивает автономию и несхожесть, которые сами по себе являются необходимыми условиями для процветания сообщества. Однако Лау признает, что консенсус дает каждому равные шансы высказываться до тех пор, пока не будет достигнуто какое-нибудь соглашение, консенсус или групповая сплоченность ^[11]. Эта важная цель выражается такими словами как симунье: «мы – это одно целое» (тo есть «в единстве сила») или лозунгами типа «боль одного – это боль для всех».

Мы рассматриваем консенсус в качестве теоретической основы, на которой взращена наша политика всеобщего блага, и для дальнейшей разработки этой точки зрения используем консенсус в качестве демократического императива, как постулировал Хабермас. Согласно его коммуникативной теории, универсальность допустимых норм достигается за счет рационального дискурса. Благодаря кооперативному процессу интерпретации, рациональные и свободные индивидуумы принимают в качестве имеющих юридическую силу любые претензии, которые они выдвигают, поскольку причины высказанных требований были обоснованны с помощью рационального дискурса ^[12]. Это обусловлено тем, что консенсус позволяет свободный диалог, который, следовательно, приобретает законность через легитимацию. Легитимация – это попытка аутентификации претензии к политической власти с помощью данного государства путем реализации и сохранения тех норм и ценностей, которые необходимы для постоянного поддержания этого государства. Достаточно сказать, что наиболее эффективным способом достижения всеобщего блага, принимаемым всеми на равных условиях, будет консенсус, который основывается на справедливой процедуре.

Аргумент Джона Ролса о том, что люди приобретают субъектность, в ходе выполнения своих обязательств через моральные возможности, которые приобретаются в процессе социализации личности, оказал влияние на многих жестких африканских коммунитаристов ^{[13, c. 77]}. В связи с этим они предположили, что субъектность, являющаяся необходимым условием для участия в диалоге и консенсусе сообщества, приобретается, когда индивидуум разрабатывает и осуществляет моральные акты. Кроме того, индивидуализм, который в западной философии включает в себя безусловную свободу и выбор, доступные для всех, интерпретируется в африканской коммунитаристской мысли иначе. Мнение многих африканских учёных заключается в том, что такая идея свободы неправильна, потому что она игнорирует сообщество, играющее важную роль в жизни человека. Более того, это мнение дает основания предположить, что общество не является собранием эгоистичных индивидов или совокупностью отдельных индивидов, а конгломерацией коллективного «Мы» ^[14].

Однако умеренные коммунитаристы, такие как Гьекье, утверждают, что сообщества – это больше, чем объединения граждан; сообщества разделяют общие ценности и обязанности ^[15]. При этом члены сообщества стремятся продвигать, как правило, коллективные интересы. Таким образом, члены сообщества часто используют собственные интеллектуальные, идеологические, эмоциональные ресурсы для достижения не личных целей, а целей сообщества, участвуют в социальных взаимоотношениях внутри семьи, рода, деревни, этнической группы, района, города и страны.

Сообщество, в этом смысле, относится к культурной общности, той, которая разделяет ценности и практики, а не просто к языковой группе. Идея сообщества предполагает всеобщее благо, которое не является просто совокупностью индивидуальных интересов и благ, а объединяет на основе общих ценностей, ориентированных на удовлетворение жизненных потребностей, как отдельных людей, так и всего человечества. Таким образом, «всеобщее благо» относится ко всем общим ценностям сообщества: мир, свобода, уважение, достоинство, безопасность и удовлетворенность ^[16].

Относительно прав человека позиция представителей умеренного коммунитаризма заключается в том, что сообщество не может игнорировать индивидуальные права, так как они необходимы для самоутверждения и дарованы всем существам их создателем. Он также подчеркивает, что такие социальные ценности, как мир, гармония, стабильность, солидарность, понимание и взаимодействие являются всеобщим благом, способствующим сплоченности.

Отметим, что в отношении прав человека многие постколониальные лидеры придавали большое значение коммунитарным взглядам, трактованным в соответствии с африканским контекстом. При этом они были глубоко убеждены, что коммунитаризм представляет собой «общественный дух», на основе которого легко сформировать самые сложные потребности государства-нации. Политики на африканском континенте стремились пропагандировать социализм и коммунальный эссенциализм. Однако их привязанность к коммунитаризму иногда компрометировали дебаты по вопросу о правах человека в Африке.

Итак, несмотря на мнение критиков, отстаивающих позиции либерализма и определённые сложности, возникающие в ходе претворения убунту в реальную социальную жизнь, опираясь на постулаты этой философской системы, возможно создать устойчивую платформу, обеспечивающую баланс между ценностями индивидуализма и коллективизма, гармоничное сосуществование и сотрудничество в современном африканском обществе.

Понимание «Убунту» через метафору «симунье»

Популярным гуманистским лозунгом, который приписывается философии убунту и который был поддержан многими учеными африканистами, является симунье: «Мы – это одно целое. Боль одного – это общая боль». Термин симунье используется учеными, а иногда и политической элитой, чтобы придать убунту эссенциалистский смысл и позиционировать как убедительную философию, согласно которой мы находим себя друг в друге и во многих отношениях испытываем чувство принадлежности к чему-то большему, чем мы сами.

Симунье выступает за общую человечность, признавая уникальность каждого человека. Соответственно, быть человеком значит подтверждать свою человечность путем признания человечности в других. При этом важно позитивно относиться к бесконечному разнообразию внешних форм, внутреннего содержания, а также способам самовыражения других. Человеческое существо является человеком через «инаковость» других человеческих существ. Индивидуумы существуют только во взаимоотношениях с другими. Такое понимание убунту лучше всего описывает это единство в многообразии, где случайные различия, такие как раса, пол и этническая принадлежность становятся несущественными ^{[17, c. 158]}.

Каждый человек в сообществе видит сообщество, как самого себя, т.е. как отражающее его собственный характер и идентичность. Каждый человек видит каждого другого отдельного члена сообщества как еще одного себя. Таким образом, нет места для разделения между человеком и обществом.

Человечность в Африке является не только антропологическим понятием; это моральный термин, который отражает связь между людьми, имеющими общие цели и интересы. Эта связь выходит за рамки этического и расового разделения и признает человечность в качестве единого критерия, который образует из всех человеческих существ одну универсальную семью человечества, придерживающуюся морали общей человечности ^{[18, c. 294]}.

Такое восприятие взаимосвязи между человеком и обществом также находит свое отражение в политике Аристотеля (328 г. до н.э.), где он утверждает, что «человек по своей природе – общественное животное; индивидуум, который асоциален естественным образом, а не случайно, является либо не заслуживающим нашего внимания, либо является сверхчеловеком. Общество – это нечто такое по своей природе, что предшествует человеку. Любой, кто-либо не может вести общественную жизнь или настолько самодостаточен, что ему это не нужно, и соответственно, не участвует в жизни общества, является либо зверем, либо богом». ^{[19, c. 1253a]} Автор данной статьи полностью согласен с мнением Аристотеля о значении общества и необходимости взаимодействия между отдельными людьми и их сообществами.

Подчеркнём, что философия симунье в теории убунту поддерживает ценности истинной человечности: чуткость к нуждам других людей, уважение, эмпатию и конгруэнтность. Она сосредоточена на вопросах человеческого достоинства и уважения, основана на понимании взаимосвязи между человечностью личности и достоинством, человечностью других людей.

Заключение

Итак, в данной статье показано, что коммунитаристский подход к социальной жизни в Африке был практически сформирован под влиянием опыта африканских народов, проживающих на юге от Сахары, где сообщество предшествует личности, и обеспечивает благоприятные условия для их взаимосвязи и взаимообусловленности. Вместе с тем гражданская и социальная позиция автора настоящего исследования заключается в необходимости достижения консенсуса, который возможен, исходя из постулатов философии симунье как актуальной модели системы африканских ценностей.

На наш взгляд, решительное представление единодушия и соблюдения устоев общества в качестве основы для консенсуса и диалога, передает существующее положение вещей, а не подавляет самореализацию и субъективность других, как постулируют критики африканского коммунитаризма.

Однако автор данной статьи согласен с тем фактом, что убунту как философско-мировоззренческая система часто подвергается критике вследствие того, что в ее основе лежат общие ценности человечества и общества. Это зачастую воспринимается как непризнание ценности индивидуализма и индивидуальной свободы. Однако в данной работе продемонстрировано, что это понимание не является точным, так как коммунитаризм признает важность индивида и его поведения, направленного на благо общества.

Таким образом, описанные выше модель консенсуса и философия симунье является основой для реализации концепции всеобщего блага. При условии дальнейшего развития указанных философско-мировоззренческих систем и моделей, исходя из актуальных потребностей современности, они способны стать методологическим базисом для разрешения яростных конфликтов в Африке, начиная от этнического и религиозного кризиса, племенных войн до ксенофобии, распространяющейся по всему континенту.