GR – yesterday, today, and tomorrow. Peculiar in the portrait perception of GR-communications in Russia

Asevedo-Yakubovskaya Karina Post-graduate student, the department of Government Administration and Political Processes, State University of Management 109542, Russia, Moscow, Ryazanskiy Prospekt 99 raketa416@yandex.ru Other publications by this author

Для успешного всестороннего развития, государство должно суметь создать механизм постоянного внутреннего обновления своего общества и политической системы, динамичную экономическую модель, способную к постоянным качественным изменениям, самонастройке, адекватному и своевременному ответу на все внешние вызовы, социально ответственную и могущую обеспечить высокий уровень жизни и возможность самореализации гражданам нашей страны. ^[1]

Таким образом, для повышения уровня конкурентоспособности нашей страны, как экономической, так и социально-политической, необходима координированная и слаженная работа всех вовлеченных заинтересованных субъектов. Именно способность к компромиссам, стремление к выработке консенсуса и учет взаимных интересов способны стать катализатором масштабных качественных изменений во всех сферах жизни общества, в первую очередь в экономической.

Сегодня бизнес-сообщество – один из наиболее значимых участников в политическом процессе как национального, так и глобального масштабов. Поэтому для государственной власти становится важным учитывать интересы представителей бизнес-структур и стремиться к компромиссу по общим вопросам.

О том, что условия для ведения бизнеса в России являются скверными, говорится и пишется очень давно. Тем не менее именно в последнее время власть стала предпринимать видимые усилия для изменения инвестиционного климата. [Цит. по: 2] В выступлениях представителей политической элиты и анонсируемых ими агитационных обещаниях, деятельность бизнес-сообщества, в особенности среднего и малого его сегментов, с середины 2000-х годов стала объектом пристального внимания государства, а взаимоотношения с ним включены в разряд важных и приоритетных государственных задач. ^[3]

Вопросы повышения эффективности государственной поддержки малого бизнеса; расширения доступа предпринимателей к кредитным ресурсам, решение проблем, связанных с кадровым обеспечением, налоговым и правовым регулированием, в том числе трудовых отношений, проведением проверок со стороны контрольно-надзорных органов ^[4] приобрели ключевой характер в подходе государственной власти к налаживанию взаимоотношений с бизнес-структурами.

В этом аспекте хочется отметить, что хотя политический вес и политическая роль того или иного субъекта бизнес-сообщества во многом зависит от наличия тех или иных ресурсов – экономических, материальных, социальных, в последнее время, при построении отношений с органами государственной власти в России первостепенное внимание смещается с, так называемого корпоративного капитала, на политические, репутационные, коммуникативные и интеллектуальные ресурсы корпорации. Во многом, это происходит потому, что в высших управленческих слоях российского государства в последние годы сформировался устойчивый спрос на управленческие технологии, способные обеспечить наиболее рациональные способы и механизмы реализации функций политической системы, а также направленные на повышение эффективности политических процессов и достижение поставленных перед страной целей и задач. ^[5]

Соответственно, ключевым становится вопрос о том, каким должно быть такое сотрудничество в современных российских реалиях, необходима ли нам сегодня система совместного целеполагания и принятия решения между бизнесом и властью, требуются ли какие-либо изменения в сфере взаимодействия бизнес-сообщества с властью.

Известен пример изменения места и роли ассоциаций во взаимоотношениях бизнеса и государства в развитых странах, на примере США, Японии и ряда Европейских государств. Достаточно подробно проведен анализ классических форм отношений, сложившихся в этих странах за последние полвека. На основе этого материала и другой научной литературы реконструированы основные изменения в представительстве интересов бизнеса, под оказанием на них влияния таких факторов как постиндустриализм, глобализация и информатизация. Большое упоминание такого опыта и его возможной роли в построении модели новой государственности можно было наблюдать в России в начале 1990-х годов.

Однако, предположения о том, что Россия может слепо скопировать западный опыт и безболезненно перенести его на национальные институты, уже развеялись. Национально-культурная самобытность и фактор эксклюзивности в политическом процессе нашей страны предопределяют необходимость адаптации западной модели связей между бизнес-сообществом и властью.

Нельзя обойти стороной тот факт, что Россия в своем государственно-политическом развитии принадлежит скорее к восточной традиции государственности, в противовес западных ценностных ориентиров политико-правовой культуры, в которой немаловажная роль всегда отводилась либеральным принципам. В классическом понимании западной традиции политической культуры основополагающим видится прежде всего автономия личности и ее эмансипация от государства. В России же, с присущими национальной традиции этатизму и патернализму практически во всех политических отношениях ^[6], определяющая роль государства в бизнес-процессах является не только следствием сложившейся экономической конъюктуры, но и важной социально-культурной традицией.

Указанная выше специфика, безусловно, определяет особую роль бизнес-коммуникаций с таким субъектом как государство, но второй стороной медали оборачивается сакрализация власти обществом, безусловное принятие ее приоритета и неоспоримости и, в связи с этим, отсутствие культуры политико-правовой традиции. Соответственно, свое активное развитие получил опыт неформального взаимодействия заинтересованных лиц и объединений с представителями власти. Крайней точкой здесь явилось вытеснение практически любых попыток лоббирования субъективных бизнес-интересов в конце 90-х годов прошлого века в откровенно коррупционную, а порой и уголовно-криминальную сферу. Иными словами, инструменты продвижения интересов со стороны бизнес-сообщества приобрели сугубо теневой характер.

Другая особенность процесса политической институционализации в России состоит в том, что исторически почти все крупные предприятия страны – от петровских мануфактур до советских гигантов – были созданы при прямом участии государства. Поэтому и сегодня бывает практически невозможно отделить бизнес, особенно крупный, от государства.

Выстраивание прозрачных и конструктивных отношений между предпринимателями и властью осложняются и другими факторами, например, спецификой российской приватизации, результаты которой до сих пор не до конца понятны и приняты обществом; излишней бюрократичностью российского госаппарата; незавершенностью политического транзита; сырьевым характером экономики.

Кроме того, еще раз подчеркнем значение советского наследия и классовой ориентации в истории нашей страны. В периоды советской модернизации каналы GR-продвижений были максимально сужены и минимизированы, вследствие жестко выстроенной вертикали власти, без предполагаемого присутствия в ней горизонтальных связей. К тому же в условиях, когда представители бюрократии сами не могли защитить свои интересы, а зачастую и жизнь, неформальные договоренности и связи были попросту смертельно опасными как для карьеры чиновника, так и для его жизни, а должность существования формального института по взаимодействию с заинтересованными субъектами попросту отрицалась, ни о каком становлении или развитии сферы GR-деятельности не могло быть и речи.

Стоит отметить, что несмотря на отсутствие частной собственности и предпосылок для развития деловой корпоративной инициативы в целом в советской идеологии, в хрущевский период, а особенно в брежневский, наблюдается активное разрастание горизонтальных связей и выстраивание неформальных контактов в рамках теневой коррупции едва ли не на всех этажах власти. ^[7] Однако эти практики не имеют ничего общего с GR-взаимодействием и лишь осложняют своим наличием в ретроспективе становление цивилизованного коммуникационного взаимодействия в институте отношений между заинтересованным сообществом и властью.

Конечно, прошли те времена, когда инструмент лоббизма любого корпоративного интереса носил откровенно криминальные и коррупционные формы. Сегодня в российский политический процесс активно пришли представители, так скажем «легального лоббизма», - это специализированные департаменты по взаимодействию с органами власти. Современные реалии диктую правила, существуя в рамках которых не только

крупные федеральных компании и отраслевые гиганты нуждаются в наличии таких департаментов, но и представители среднего и малого бизнеса, в целях выживаемости, вынуждены идти на контакт с органами власти разного уровня.

Еще одним немаловажным актором сферы взаимодействия представителей властных структур с бизнес-сообществом являются также и профессиональные ассоциации конкретных секторов рынка, официально занимающихся продвижением интересов представляемого субъекта. Именно за счет представительства в таких организациях субъекты небольших рыночных сегментов получают возможность громогласного изъявления своих интересов.

Корпоративные и отраслевые ассоциации официально принимают участие в разработке проектов законов, организуют тематические встречи и конференции, и что немаловажно, оказываются способными влиять на формирование общественного мнения.

Среди прочих факторов, влияющих на характер взаимоотношений между бизнес-сообществом и властью, нельзя не заметить, что развитие информационных технологий в течение последних 20 лет и появление новых видов коммуникации оказывает не менее существенное влияние на процесс взаимодействия бизнес-структур и органов государственной власти. Внедрение в систему административного управления концепции открытой власти делает процесс такого взаимодействия более открытым, оперативным и эффективным. Это означает, что интернет-коммуникация может нивелировать статусные позиции ее субъектов: даже представители совершенно небольших бизнес-организаций получают возможность обратиться напрямую к представителям политической элиты, получить обратную связь, повлиять на принятие конкретного решения. ^[8]

В качестве резюме выделим факторы влияния на становление и развитие сферы GR в нашей стране:

1) Преобладающая роль государства во всех сферах экономической жизни нашей страны;

2) Переориентация государственной политики на демократические принципы в управлении;

3) Формирование постиндустриального информационного общества нового типа, подразумевающего под собой внедрение технологий открытости и партнерства;

4) Институционализация сферы GR под влиянием специфичности большинства составляющих политического процесса в нашей стране.

Под итогом здесь заметим, что довлеющий характер советского прошлого и национально-исторические особенности нашей политической культуры, нередко неоднозначные и радикальные, оказывают существенное негативное влияние на сущность GR-коммуникации в нашей стране и тормозят процесс ее становления.

Ввиду этого, сегодня перед политической элитой стоит нелегкая задача, связанная с необходимостью построения новой модели экономической, политической и социальной модернизации, успешное осуществление которой во многом будет зависеть от решения отойти от довлеющего прошлого опыта политики одностороннего воздействия. В связи с этим, интересным для автора видится аспект формализации GR-деятельности в существующих российских реалиях, и в рамках специфичности и эксклюзивности большинства политических процессов в нашей стране.

Таким образом, невозможно обеспечить инструментальную технологическую модернизацию, не прибегая к изменению делового климата, инвестиционной политики и конкурентного режима. В этой связи, с представлением о новой модели GR-коммуникации и активном включении ее в российский политический процесс, необходимым отмечается предпосылка говорить о становлении и модернизации GR-взаимодействия в контексте общих социально-экономических преобразований.