Motivational Сlient Activity Counseling: the Research Aspects of the Problem

Martyanova Galina Yurievna PhD in Psychology Associate Professor, Department of Educational Psychology, Moscow City Teachers Training University 129226, Russia, Moscow, 2nd agricultural passage, 4 martyanova94@yandex.ru Other publications by this author

Субъектно-деятельностный подход определяет человека как целостную систему внутренних условий, через которые как через основание развития действуют внешние факторы. Поэтому способность разрешать противоречия в трудных условиях и переживать себя как «суверенного источника активности» признается важнейшими личностными характеристиками ^[1]. Активность при этом соотносится с осознанным регулированием своего состояния, поведения, своего отношения к проблемам. Мнение С. Л. Рубинштейна о том, что для включения человека в решение задач (и жизненных в том числе), нужно умело оперировать соответствующей системой его индивидуальных мотивов, широко распространенно в практической психологии, но вопросы мотивационной включенности клиента в отечественной теории консультирования разрабатываются слабо. Можно отметить схожие позиции в этом вопросе В. Н. Мясищева, А. С. Спиваковской, А. И. Захарова, касающиеся, однако, психотерапевтической и психокоррекционной деятельности и только в узко заданном контексте отношения человека к проблеме. В то время как вопросы мотивации в психологическом консультировании требуют отдельного самостоятельного обоснования; и прежде всего в этом плане внимания заслуживают следующие аспекты проблемы: 1 — мотивация в соответствие со спецификой консультативной деятельности (поводы обращения за помощью, мотивация получения помощи и ее усиление, создание перспективы, последующая самореализация и т. д.); 2 — мотивация объяснения активности субъекта деятельности (причины нарушения жизнедеятельности, актуализация дополнительных ресурсных механизмов совладания с трудной жизненной ситуацией и др.). Отдельным исследовательским вопросом может быть анализ мотивации специалиста, оказывающего помощь. Рассмотрение вопросов мотивационной активности в данной статье осуществляется с позиции авторского положения о том, что клиент по отношению к процессу и результату психологического консультирования занимает двойную позицию: выступает как субъект собственной жизни и как субъект получения помощи. Эти грани могут пересекаться в мотивационно-потребностной сфере в момент обращения за помощью и должны быть разведены при принятии клиентом ответственности за последующие изменения (на «выходе» из консультативной ситуации).

В психологическом консультировании мотивационный фактор клиентов рассматривается как необходимая предпосылка изменения. Для клиентов мотивация выполняет функцию поддержки: перед началом консультирования она усиливает стремление получить информацию о том, где и каким образом может быть оказана требуемая помощь; в начале консультирования помогает человеку освоиться с положением «клиента» и скорректировать несбыточные ожидания; в процессе консультирования побуждает переносить напряжение, трудности в связи с возможностями изменений и не отступать при неудачах.

Для психологов мотивация клиентов к консультированию выполняет прогностическую функцию: прогноз успеха самостоятельного разрешения проблемы тем благоприятнее, чем сильнее оказывается система побуждений. Проводя консультацию, психолог по мере сил укрепляет мотивацию клиентов, создавая предпосылки для конструктивных перемен. Появление перспективы становится новым мотивом, помогающим продолжать консультирование и выстраивать линии будущей ответственной самореализации.

Менее всего в теории консультирования разработаны вопросы содержания мотивации клиента. В связи с чем идет активное заимствование аналогичных представлений из медицины. Так, например, в литературе много ссылок на концепцию субъективного образа болезни, где среди других выделяется и мотивационный уровень. В частности, по В. В. Николаевой мотивационный уровень внутренней картины болезни включает ее личностный смысл, сопровождает изменения поведения, образа жизни и актуализацию деятельности по возвращению и сохранению здоровья ^[2]. По мнению В. М. Ялтонского, побуждение к лечению становится важным структурным компонентом мотивационного уровня внутренней картины болезни при отражении ценностей здоровья или заболевания, целей лечения и т. п. ^[3]. В модели мотивации В. М. Ялтонский выделяет три уровня (негативный, амбитендентно-амбивалентно-неустойчивый и позитивный) и сложную организацию, включающую смысловые, эмоциональные, когнитивные и поведенческие компоненты. Важным для исследуемой проблемы является мнение автора о том, что конкретная мотивация к лечению представляет собой когнитивные стадии готовности к изменению, возможные переходы в процессе интернализации от регуляции поведения с помощью внешних факторов — к саморегуляции, от внешней мотивации — к смешанной мотивации (внешней и частично внутренней) и обратно. В процессе интернализации происходит замещение внешних представлений и целесообразности лечения внутренними представлениями субъекта ^[3].

Большинство психотерапевтических направлений постулируют необходимость использования консультаций как превентивных мероприятий, например, перед психотерапевтической, психиатрической и другой медицинской работой с пациентами. Содержанием мотивации в данном случае становится система побуждений к будущей работе над серьезной проблемой. Подобная позиция, именуемая как мотивационное консультирование, представлена в современном психоанализе, в неклинических видах психотерапии, в наркотерапии и т. д. Общую позицию авторов можно выразить словами А. В. Зернова о том, что консультирование — один из основных инструментов коррекции, и прежде всего, условие развития мотивации к выздоровлению ^[4]. При этом медико-ориентированная практика, в том числе и психотерапевтическая, исходит из убеждения, что в случае непосредственного добровольного обращения за помощью (где человек уже мотивирован на достаточном уровне) остается только эту мотивация развить, укрепить или направить в нужное русло. Существует точка зрения о мотивационном консультировании как условии обучения человека позиции (или роли) «клиента». «Поскольку большинство людей, обращающихся за психотерапевтической помощью, не знают функциональных обязанностей клиента и не владеют иногда очень специфическим клиентским ремеслом, то психотерапевтическая техника любого подхода явно или неявно включает в себя этап (или аспект) обучения человека» ^{[5, с. 37]}. Иллюстрацией подобного подхода может служить психоанализ, где пациента научают следовать главному аналитическому правилу, на что уходит немало времени. Или терапия, фокусирования на проблеме, реализующая специальный подготовительный этап, на котором человека учат быть хорошим клиентом, а именно овладевать навыком вслушивания в непосредственное телесное переживание и символизацию этого опыта [цит. по 5, с. 38]. Когнитивно-поведенческий подход также признает мотивационное консультирование эффективной психотехнической процедурой и включает его в работу по формированию требуемой системы побуждений при лечении и реабилитации аддикций, неврозов и др. Отечественная психологическая и психотерапевтическая практика активно апеллирует к мотивационному консультированию при работе с третьими лицами.

Основная сторона анализируемого вопроса — мотивация в консультировании как побудитель, который приводит клиента к обращению за помощью и способствует ее принятию. Здесь также прослеживается определенное заимствование знания из психотерапии (в связи с дефицитом соответствующего в теории консультирования). Например, из психоанализа, где основным поводом обращения за помощью признается тягостное эмоциональное давление (или «давление страданий») ^[6]. Именно желание избавиться от него приводит пациента к психоаналитику и вызывает активные действия в психотерапевтическом плане. Существует и контрмотивация, та, которая противостоит принятию помощи. Это вторичный выигрыш от болезни — явление закрепления своей проблемы в силу ее условной желательности. Согласно психодинамической модели, изменения в проблемности будут происходить только в том случае, когда мотивация к психотерапии окажется сильнее, чем условная желательность проблемы. Кроме вторичной пользы от проблемы психоанализ выделяет в качестве антипобудителей к принятию помощи и такие свойства личности, как излишняя гордость, стыд признания своей некомпетентности в решении проблем, тревога перед аналитиком и самой аналитической процедурой. Стремление к лечению определено ограничениями вследствие нарушений, желанием перемен, и не в последнюю очередь, давлением со стороны партнеров по общению. Концепция З. Фрейда в качестве основной предпосылки и детерминанты в структуре мотивации к психотерапии не утратила своего значения до настоящего времени.

Гуманистический подход определяет содержанием мотивации самореализацию, т. е. желание человека наилучшим образом проявить свои возможности, раскрыть способности, выявить потенциал. И даже в ситуации неуспешной психотерапии стремление к самореализации остается, поскольку является природной, жизненно необходимой потребностью. Наиболее рельефно это положение доказывается А. Маслоу, согласно которому, конечная цель психотерапии — самоактуализация индивида. Добиться этой цели возможно при условии удовлетворения других потребностей: в безопасности, социальной принадлежности, любви, уважении и самоуважении ^[7]. К. Роджерс в качестве исцеляющей силы в психотерапии указывает на стремление клиента к «Я-идеальному» как категории зрелой, полноценной и, в условиях психологической помощи, новой личности ^[8]. Самоактуализация в контексте психологического консультирования рассматривается, таким образом, как перспектива, как направленность на изменения, как гарант результата получения помощи. Именно моменты актуализации потенциала, скрытых ресурсов позволяют направлять консультирование на эффективный путь решения проблемы, на снятие напряжения и на разрешение противоречий в трудной жизненной ситуации. В этой связи гуманистические идеи самоактуализирующейся личности коррелируют с принятой в отечественной методологии идей перспективы (временной, личностной, ценностно-смысловой и т. д.). Так, например, личностно-временная перспектива определяется как целостная картина будущего, отражающая ряд возможных (планируемых и ожидаемых) событий, находящихся в многосторонней, порой неоднозначной связи друг с другом, в которых возможно будущее позитивное изменение.

Удобной мотивационной концепцией можно назвать поведенческую психотерапию, где априори признается наличие требуемой для изменения мотивации у клиента в случае его добровольного обращения за помощью. При недостатке мотивационной включенности в терапию проводят специальные стимулирующие беседы на начальных этапах работы. Считается, что клиенты, которые активно участвуют в составлении терапевтического плана и понимают содержание процесса лечения, готовы сотрудничать на контрактных условиях, способны к благоприятной мотивации перемен.

По нашему мнению, основной мотивацией клиента на момент обращения за помощью является потребность в снижении возникшей напряженности, которая направляет и систему взаимодействия человека с окружающей средой, и систему осознанной саморегуляции. Потребностное напряжение, обусловливающее, но не реализующее в ходе консультирования достаточную мотивацию должно снижаться за счет удовлетворения или частичного осознания нереализованных компонентов мотивационной сферы. Субъектная активность клиента, не приводящая к конструктивному совладанию с проблемной ситуацией и обусловливающая потребностное напряжение своим происхождением обязана ряду противоречий:

1) между содержанием цели и потребностями в самоуважении и самоактуализации. Содержание цели в проблемной ситуации чаще соотносится с разрабатываемой программой действий по снижению напряжения и почти не соотносится с содержанием актуализирующейся потребности;

2) между программой исполнительских действий и потребностями. Выбор клиентом способов действий в проблемной ситуации направляется на достижение цели и не включает механизмов, побуждающих субъекта к регуляции своего потенциала;

3) между моделированием условий активности и поиском альтернативного способа поведения и деятельности в трудной жизненной ситуации. Создавая внешние и внутренние условия для собственной регуляции по достижению цели, субъект придерживается прежних моделей и программ ^[10].

Кроме того, наши экспериментальные исследования на материале клиентов индивидуального психологического консультирования показали, что априорный факт мотивации клиента является профессиональным мифом. Система побуждений, которая приводит человека к обращению за помощью, вариативна и по форме, и по содержанию, и по интенсивности проявления. Мотивационные границы определяются слабодифференцированной областью согласования мотивационных тенденций, которая проявляется скорее в нежелании принимать внешнюю помощь, чем наоборот. Подобное нежелание обусловлено важностью, которое в их жизни приобрела психологическая проблема, а малоосознаваемая мотивация самостоятельного совладания с ней и мотивация принятия внешней помощи часто не коррелируют между собой ^{[9, 10]}.

Думаем, что вопрос о мотивации, по которой клиент обращается за помощью не так актуален, как вопрос почему люди принимают помощь, готовы идти на трудности при построении новой жизни, брать на себя ответственность. Поэтому, мотивацию перспективы не менее важно изучать и разрабатывать, чем мотивацию обращения и получения помощи. Ведь когда осознается не только цель как идеальное предвосхищение результата деятельности, но и реальность достижения этой цели в значимом объекте, появляется перспектива личности. Мотивационная перспективность чаще всего определяется через временные, личностные, ценностно-смысловые и регуляторные характеристики человека. Это те характеристики, на основе которых принятая клиентом ответственность создает позитивную будущую направленность ^[11]. Для консультанта перспективное мотивирование является самой сложной задачей. Она не реализуется специальными техническими приемами, а сопровождает процесс изменений клиента подкреплением и поощрением этих изменений. Перспектива создается верой психолога в то, что клиент способен управлять своей будущей жизнью, что его потенциала достаточно для преодоления возможных трудностей. Перспектива — это новый путь самореализации, тот, на который консультант сейчас указал клиенту, а идти по нему предстоит человеку самостоятельно. Другими словами, на выходе клиент должен быть самодетерминирован на более высокий уровень личностного развития по сравнению с его актуальным состоянием.

Однако изменения содержательных параметров мотивации перспективы должны подкрепляться динамикой ее формальных характеристик: конфликтности, широты и осознанности. Снижение конфликтности (которая и обусловливает в первую очередь потребностное напряжение) позволяет рассмотреть прежние цели в проблемной ситуации с позиции их достижения, либо выработать новые. Сама мотивационная конфликтность есть результат малого осознания системы побуждений, что в будущем может блокировать регуляторную деятельность по построению адекватных перспективе условий действий. Поэтому осознание как механизм работы с проблемой должен включать и мотивационную составляющую. Перспектива изменений также связана со способностью стоить новые поведенческие модели и на когнитивном уровне определять иные параметры ситуации. Однако узость мотивационной сферы у клиентов психологического консультирования признать конструктивными такие перспективы не позволяет. Возникает дополнительная консультативная задача — увеличение количества намерений, склонностей, установок для расширения внутреннего потенциала совладания с проблемой.

Для объяснения природы активности клиента недостаточно знать позитивную направленность личности; важно уделить внимание и нарушениям мотивации, сопровождающим процесс и влияющим на результат консультирования.

Нарушения мотивационной активности относят к негативным эффектам психологического консультирования. Это «немотивированность» клиента, выражающаяся в виде неогоспитализма, излишней рационализации, поиска выгоды от проблемы. Могут встречаться различные формы зависимости от консультанта, обострение проблемной симптоматики на начальных этапах консультативной сессии, негативные эмоциональные последствия для клиентов, обусловленные применением психотехнических средств. Негативные эффекты чаще всего возникают в результате того, что клиент не готов к изменениям, недостаточно ответственно оценивает свою роль в образовании проблемы и т. д.

Общепринято в случаях «немотивированных клиентов» использовать «терапию реальностью»: если невозможно повлиять на обстоятельства, следует отказаться от своих установок. Применительно к клиенту консультирования данный принцип означает, что ему следует помочь даже в минимальном объеме: принять таким, каков он есть, т. е. как незаинтересованного в консультировании человека, проработать негативные чувства по отношению к консультированию, определить причины состояния и др. Нежелание сотрудничать следует интерпретировать серьезно, как позицию клиента, детально разъяснив возможности консультативной помощи.

К основным негативным мотивационным эффектам относятся феномены зависимости, трансфера, сопротивления и застревания.

Зависимость от ситуации психологического консультирования или консультанта обусловлена двойственностью мотивации в самом начале консультативного процесса: одновременно клиент испытывает стремление к независимости, самостоятельности и ищет помощь, надеется на поддержку. Отношение зависимость – независимость в процессе консультирования трансформируется: по мере включенности клиента в процесс зависимость уменьшается, соответственно, независимость увеличивается. Если данный баланс нарушается в сторону уменьшения самостоятельности, говорят о психологической зависимости клиента от консультанта. Подобная зависимость определяется типом поведения клиента, когда ему кажется, что он может добиться результата, справиться с решением своей проблемы, внедрить выработанные способы поведения и переживания, только получая от психолога знание, отсутствующее у него самого. При этом он опирается на психолога, а не работает с ним, перекладывая на него ответственность за собственные изменения.

Впервые зависимость как признак терапевтического прогресса описывалась З. Фрейдом, определившим ее как посредничество «Эго» во внутреннем конфликте, как выражение защиты. К. Роджерс же указывал на то, что успешность психотерапии зависит от готовности самих клиентов решать собственные проблемы: «…консультанты добиваются меньших успехов с клиентами, которые агрессивно зависимы, которые настаивают на том, что консультант должен взять на себя ответственность за их лечение» ^{[8, с. 394]}. Часто зависимость проявляется в том, что клиент ведет себя беспомощно, выбирает подчиненную позицию и получает посредством всего этого определенную выгоду. Зависимость может выражаться в особом отношении к психологу как к компетентному человеку, способному помочь в трудных жизненных ситуациях. Негативный эффект зависимости объясняется тем, что собственная активность клиента снижается, и мотивация самостоятельной перспективы не появляется.

Трансферная природа психологического консультирования проявляется переносом на психолога чувств, испытываемых клиентом к другим людям. Подобный перенос может переживаться не только как эмоция, но и в виде побуждений и идей. Первоначальные источники трансферных реакций — значимые для клиента личности. При трансфере, возникающим непроизвольно, консультант становится объектом нежных, или наоборот, враждебных чувств, которые в любом случае негативно влияют на ход диалога. Клиент может требовать от специалиста признания, заботы, внимания, обещаний, делать ему комплименты. К трансферной природе консультирования относятся и такие механизмы, как переоценка качеств психолога, «наделение» его несуществующими личностными особенностями, ревность к другим клиентам. Трансфер как мотивационная установка неконструктивен в силу искажения когнитивной оценки ситуации консультирования и подмены содержания переживания.

Осознание клиентом причинно-следственных связей — достаточно болезненный для психики процесс. Коррекция личностных позиций клиента может восприниматься им как вмешательство, а отказ от старых форм поведения создает дискомфорт и сопровождается конфронтацией. В традиционном психоаналитическом понимании сопротивление выявляется по мере того, как психотерапевтическое влияние начинает противодействовать защитной организации личности или разрушать ее и высвобождать подавленные импульсы. В консультативной психологии сопротивление рассматривается как защитный механизм, отражающий реакцию на прикосновение к неприятным переживаниям или на изменение, перестройку нарушенных отношений. Сопротивление пациента в психотерапевтическом сеансе М. М. Бахтин предлагает рассматривать как реальное сопротивление человека человеку, подтверждая таким образом диалогическую природу данного явления ^[12].

Если признать, что по форме сопротивление — это диалог, то по содержанию диалог неконструктивный, принципиально незавершимый, распадающийся. Сопротивление проявляется в уходе от ответов на вопросы, в уклонении от обсуждения наиболее важных переживаний, в молчании, в переводе беседы на другую тему, в неясности и нечеткости вербальной формулировки, в отрицательных реакциях на слова или действия психолога. Часто поведение клиента внешне кажется далеким от сопротивления: он излишне податлив, соглашается с высказываниями консультанта, быстро находит способ избавления от проблемы (как правило, первый из проработанных). На самом деле подобные реакция носят такой же характер сопротивления, как и явное противостояние психологу. Выраженность сопротивления в процессе консультирования может варьироваться. Оно повышается при несовместимости установок клиента и стиля консультанта, при явном игнорировании потребностей и ожиданий клиента, при преждевременной проработке важнейших механизмов проблемы, увеличении требований от него активности или искренности. Работа над сопротивлением предполагает осмысление побуждений, провоцирующих подобное действие.

Застревание на проблемах или специалисте — еще один негативный феномен консультативной сессии. Редкий консультирующий психолог не сталкивается с ситуацией многократного повторного обращения одного и того же клиента. Застревающий на проблеме или на консультанте клиент — это результат неэффективной и одновременно эффективной работы психолога. К группе застревающих клиентов относятся зависимые личности с явным нежеланием принимать на себя ответственность за изменения; манипулятивные клиенты, если хотя бы один раз им удалось осуществить управление консультантом; психически неустойчивые люди, которым иногда бывает и не с кем поговорить о своих проблемах. Кроме того, консультант, быстро и эффективно оказавший помощь (например, посредством какой-либо технической процедуры психотерапевтического вмешательства), часто сам обрекает себя на застревающего клиента. Последнему не потребовалось труда или напряжения для разрешения своей проблемы, однако ощущение свободы от нее понравилось. Поэтому при малейших затруднениях он будет обращаться к психологу за подобной помощью. Встречаются клиенты, которых увлекает процесс консультирования, они получают удовлетворение от внимания, проявленного к ним психологом, от грамотного общения с ним, даже от минимальной заботы. В условиях постоянной депривации, особенно социального характера, беседа с приятным собеседником также является дополнительным поводом для обращения за психологической помощью. Следует вспомнить и о трансфере позитивной природы, который провоцирует приход клиента в связи с возникшими и еще не реализованные чувствами в адрес психолога. Кроме того, консультант как личность может стать объектом человеческих чувств клиента, который идет на консультацию в данном случае как, например, на свидание.

В заключение, заметим, что преодоление негативных мотивационных эффектов достигается осознанием их аутентичных причин и проработкой конкретных переживаний. Консультанту важно при этом сосредотачивать усилия на раскрытии личностных ресурсов клиента, переориентируя его в сторону собственной компетентности и самодостаточности.

Консультативная психология сегодня определяет мотивацию клиента как сложную дифференцированную систему внутренних и внешних побуждений, реализующих его отношение к своей проблеме. Для психологов мотивация клиентов выполняет одновременно прогностическую и регуляторную функции.

Мы выделяем три параметра регуляции клиента, которые можно рассматривать как отдельные характеристики мотивации. Основной параметр — содержательность, включающий в себя систему конкретных побуждений, приводящих клиента к обращению за помощью и ее принятию. Следующий параметр — интенсивность, показывающий степень готовности человека принимать помощь, изменяться, брать на себя ответственность. И, наконец, параметр перспективности определяет наличие и выраженность мотивационных ресурсов будущей жизни. Именно эти три мотивационные характеристики должны быть выяснены консультантом для того, чтобы на их основе, на каждом этапе работы с клиентом выстраивать правильные линии взаимодействия.

Поскольку мотивационная сфера выступает и важнейшим фактором, детерминирующим развитие саморегуляции, и требуемым основанием произвольной активности, становится важным определение потенциального источника функционирования, т. е. некоторой неиспользованной резервной зоны возможностей. А учитывая, что мотивация зависит от процессов целеобразования, каждый ее вид (обращения, принятия помощи, перспективы) должен определять соответствующие цели и способы их коррекции.

Когда мотивационного действия по снятию напряжения недостаточно для регуляции проблемной активности, следует усиливать мотивацию самореализации и самоуважения как перспективы по ходу консультативного процесса.

В методологическом плане проблема мотивационной активности клиента психологического консультирования должна решаться посредством:

- разработки принципов активности и ответственности клиента в психологическом консультировании;

- обоснования внутренней и внешней мотивационной детерминации активности клиента психологического консультирования;

- выделения конкретные мотивы в общей системе регуляторной активности соответственно параметрам содержательности, интенсивности и перспективности.