Fundamental Culturology as the Science of Survival and Conceptual Analogy to Theological Soteriology

Koren' Robert Viktorovich First Vice-President at Presidium of the National Cossack Academy 350049, Russia, Krasnodar, ul. Severnaya  265, of. 30. kasrob@rambler.ru Other publications by this author

Великий русский мыслитель – академик В.И.Вернадский, который много сделал для единения науки и религии, писал о конфликте между религией и наукой: «Если же мы всмотримся во всю историю христианства в связи с вековым его спором с наукой, мы увидим, что под влиянием этой последней понимание христианства начинает принимать новые формы, и религия поднимается в такие высоты и спускается в такие глубины души, куда наука не может за ней следовать… Как христианство не одолело науки в ее области, но в этой борьбе глубже определило свою сущность, так и наука в чуждой ей области не сможет сломить христианскую или иную религию, но ближе определит и уяснит формы своего ведения» ^{[1, с. 52]}.

В настоящее время уже нельзя говорить о том, что религия (богословие) является для науки «чуждой ей областью». Более адекватным является утверждение о том, что богословие для науки является недостаточно познанной областью. На такое понимание положения науки и на необходимость внесения изменений в позицию науки и направлена данная статья, основанная не только на внешнем опыте, но и на собственном опыте автора научных построений, глубоких раздумий и сопутствующих им озарений.

Сферой взаимодействия науки и богословия являются наука выживания и богословская сотереология (учение о спасении), имеющие смысловую аналогию. Совместное рассмотрение этих смысловых понятий соответствует системологии, в соответствии с которой завершающими этапами любого познания являются обобщения и аналогии.

Авторы книг по «игровой» культуре, следуя в кильваторе «Заката Европы» Освальда Шпенглера, в своих произведениях, так или иначе, отразили именно этот минорный мотив и, соответственно, мажорный мотив выживания остался в тени.

Проведенные философские исследования и обобщения работ по онтологии концепта «культура» ^[2] и её функций ^[3] позволяют подойти к исследованию очень интересной, и, пожалуй, недостаточно разработанной культурологией проблемы «игровой» культуры.

Разрешение проблемы выживания, или хотя бы более глубокое понимание, является одним из ключевых моментов не только в очерчивании функционального предметного пространства культуры, но и в развитии познания ее управляющей роли в целях выживании человека как биологического вида, что фактически и методологически является предметом ведения фундаментальной культурологии ^[4].

Концепции игровой культуры являются одним из самых распространенных культурологических концепций. Их основу составляют западноевропейские концепции игровой культуры (Й.Хейзинга, Х.Ортега-и-Гассет, Г.Гессе) ^{[5, с. 43-56]}, родившиеся как реакция на упадок западноевропейской культуры ^[6].

Лейтмотив концепции Й.Хейзинга: игра старше культуры, игра предшествует культуре, игра творит культуру. Игра в концепции Хейзинга – это культурно - историческая универсалия. Хейзинга убежден, что культура в ее древнейших формах «играется»: «Она происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела, она развивается в игре и как игра. Культура зачинается не как игра и не из игры, а в игре» ^{[7, с. 92]}.

Тема игры воодушевляла также испанского философа Х.Ортегу-и-Гассета. Подобно Хейзинге, Ортега озабочен судьбой современной культуры, кризисным бытием личности в условиях «массового общества». Путь спасения культуры он видит в сохранении духовных ценностей аристократической элиты, отводя ей роль «бесцельного напряжения», лучшим примером которого полагает спорт. Свои социологические идеи Ортега выразил в книге «Дегуманизация искусства» ^{[8, с. 241]}. Он склонен считать, что существует две разновидности рода человеческого: «народ» или масса, являющаяся «косной материей исторического процесса» и элита – особо одаренное меньшинство, творцы подлинной культуры.

Роман Г.Гессе «Игра в бисер» ^[9] – глубокое раздумье о культурном бытии, о возможности сохранить духовность в царстве Игры. Гессе сам называет Игру стеклянных бус «символической и многозначительной формой исканий совершенства». Семантическое поле Игры моделирует у Гессе в основном сферу эстетической деятельности, которая рассматривается им как деятельность, организующая все сферы общества и человека на основе порядка и ясности, благочестия и гармонии. Модель культуры Гессе зиждется на строгой духовной иерархии.

Игра рассматривается как важнейший феномен человеческого бытия в числе четырех других – смерти, труда, господства и любви – немецким философом Е.Финком. Игровое начало пронизывает всю человеческую жизнь и определяет способ понимания бытия. В отличие от Хейзинги, Финк считает игру важнейшим способом реализации человеческой деятельности, не свойственной животному миру. В игре, основанием которой служит фантазия, человек реализует высокие духовные потенции. Так происходит возвышение человека над природой и рождение культуры.

По мнению автора, игровая модель культуры в культурологии отражена на уровне восприятия явления, а ее содержательный смысл до конца не понят. В ряде учебников эта тема вообще снята из рассмотрения. Авторы учебных пособий по культурологии ^{[4, 10]}, вслед за Хейзинга и Ортега, связывают игровую модель культуры с упадком западноевропейской культуры, «массовой» и «элитной» культурами, спортом и социальными вопросами. Однако они не задаются вопросом первоосновы и первопричины «игры», довольствуясь ее вторичными отражениями.

А.Л.Золкин идет дальше, увязывая игру со свободой: «Главный признак игры состоит в том, что она свободна, она есть свобода. Игра не есть «обыденная» жизнь и непосредственная жизнь как таковая. Она выходит из рамок этой жизни в сферу деятельности, имеющую собственную направленность. Не будучи «обыденной» жизнью, игра лежит за рамками процесса нужд и страстей. И все же игра необходима индивидууму как биологическая функция, и она требуется обществу в силу заключенного в ней смысла, в силу своего значения, своей выразительной ценности. В силу завязываемых ею духовных и социальных связей. Игра, когда она в своих высших проявлениях что-то означает или что-то знаменует, находит себе место в сфере праздника и культа, в сфере священного» ^{[11, с. 35-36]}.

Только использование избытка энергии внешней среды (за счет доместикации животных и растений, переходу к земледелию, развития технологий и т.д.) позволило человеку расширить полосу свободы, создать материальные условия для культов, праздников, искусства. Поэтому энергия занимает важное место в игровой культуре.

Польский философ и писатель-фантаст Станислав Лем придал игровой культуре новый импульс. С.Лем, развивая идею культуры как системы игр, утверждает, что культура все же не является только игрой ^[12] , а скорее сравнима с биоценозом, поскольку они обе находятся в определенных, хотя и несхожих отношениях с Природой. По аналогии с биоценозом С.Лем поднимает тему Метаигры, в которую играет Природа и Человек по правилам, заданным Природой. В Метаигре Человек имеет люфт (полосу свободы, свободу выбора в отведенных рамках). Автору этой работы представляется, аналогия с биоценозом в теме Метаигры является условием необходимым, но недостаточным.

Всему живому свойственна экспансия и биоценоз является примером гармонии ограничения (люфта) этой экспансии растительного и животного мира во вмещающем ландшафте. Поэтому нельзя полностью согласиться с Лемом в возможности такой аналогии по отношению к человеку: биогеоценоз действует, в основном, на биологическом уровне воли, а человек существо и биологическое, и социальное. Возомнив себя «царем природы», он, реализуя свободу воли и потребительские наклонности, по преимуществу, разрушает биоценозы. В игровой культуре за отправную точку следует принимать гомеостаз, исходной целью которого является самосохранение.

Автор считает, что концепции игровой культуры, в особенности концепция Метаигры, имеют непосредственную связь с открытием К.Юнгом архетипа коллективного бессознательного. Оно «идентично у всех людей и образует тем самым всеобще основание душевной жизни каждого, будучи по природе сверхличным» ^{[13, с. 98]}. Коллективное бессознательное, кроме энергетической, вводит доминирующую информационную компоненту в понимание средств и форм выражения «игровой» культуры. Она фиксируется через архетипы культуры, которые являются информационными следами всего того, что позволило выжить человечеству в «игре» с Природой.

Если изобразить путь эволюции человека прямой, идущей из минус бесконечности в плюс бесконечность, а текущее состояние сознания – точкой на этой линии, то отрезок прямой от минус бесконечности до данной точки будет отображать подсознание, а отрезок прямой от данной точки до плюс бесконечности – сверхсознание. Подсознание есть сознание прошлого, сверхсознание – будущего. Именно в подсознании хранятся архетипы культуры в форме закристаллизованных следов информации, позволивших древнему человеку выжить. Таким образом, выстраивается триединая система: подсознание – сознание – сверхсознание (мистика).

Для подхода к пониманию сущности Метаигры в концепции Юнга не раскрыт один важный элемент, а именно аспект воли. Поясним это на основе раскрытия понятий: сущность жизни и сущность человека.

Сущность жизни – поддержание биологических норм, противостояние силам (энтропии), стремящимся низвести жизнь до уровня физического равновесия. Для этого животные наделены волей, которая реализуется посредством инстинктов (следов той информации, которая позволила виду выжить). Животные, проявляя агрессивность, устанавливают определенную иерархию в своем сообществе (стае). Но при этом, даже в моменты агрессии, не применяют против особей своего вида «оружия», такого как, например, яд,чего нельзя сказать о человеке.

Сущность человека, помимо того, - поддержание высокого социального и нравственного статуса, умение «продержаться» вопреки тем силам, которые стремятся низвести его к уровню животному и физическому. Для этого, в отличие от животных, человек наделен свободой воли. В качестве примера ее реализации можно было бы привести известную книгу рекордов Гиннеса как неудержимого стремления человека к экспансии, к завоеванию все новых и новых рубежей и расширению пространства возможных состояний, если бы в стремлении к рекордам не был замешан такой осложняющий дело момент, как человеческое тщеславие. Этот феномен еще на заре становления человеческого общества зафиксирован в мифологеме строительства Вавилонской башни. Пожалуй, что именно с этого момента исторически и началась глобальная Метаигра.

«И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их. Так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город [и башню]» [Быт. 11: 6-8]. Во всяком случае, приведенная цитата свидетельствует об образовании различных этносов (народов с различными стереотипами поведения и со своеобразными национальными культурами). До этого язык и культура были едиными – древних русов ^[14]. Об этом свидетельствую и архетипы культуры ^[15], которые едины у всех народов.

После изгнания из Эдемского сада целью Метаигры является выживание Человека в процессе эволюционного развития не только как биологического существа, но и существа общественного. Поэтому проблему следует рассматривать в разных уровнях движения материи.

Как было показано Р.Ф.Абдеевым ^[16], эволюционное развитие живого организма (как самоорганизующейся системы) осуществляется в три этапа (в трех контурах) на основе информации. В первом контуре формируется исходная цель – самосохранение, которая реализуется посредством связей гомеостаза. Конечная цель – самоорганизация окончательно формируется только в третьем контуре и может иметь различные формы реализации в зависимости от уровня организации и вида системы (род, община, государство и т.д.). В любом случае создается структура цикла взаимодействия противоположностей: самоорганизация – самосохранение.

Именно в этом бинарном ритме, человек как индивид начал игру «соло». Игралось трудно: особенно некогда, голодно, часто приходилось думать о самосохранении и играть в миноре похоронный марш, но фантазия звала к любви и мажору. Поэтому пришлось попридержать свободу воли и пойти под господство авторитета в роду (см. Е.Финк). При этом не обошлось без каннибализма и агрессии пока не произошло ранжирования в семье и роду (вместо равновеликих устанавливались разновеликие внутренние связи). Появились элементы самоорганизации и жесткий дирижер, но в компании играть было веселее и не так голодно. Люди начали осознавать необходимость цели бытия. Система усложнялась: заигрывать с природой, охотиться, растить детей и думать одновременно было сложновато, поэтому появился новый специализированный жанр с бубном. Но полоса свободы между самосохранением и самоорганизацией оставалась узкой.

Тут и выяснилась необходимость второго контура с жесткой дополнительной системой, которая расширяла полосу свободы между самосохранением и более сложной самоорганизацией, но сужала свободу выбора в отведенных рамках (см. Ст.Лем). В общине, наряду с личным авторитетом старшего в роду, в качестве дополнительной жесткой системы стали занимать элементы культуры. Постепенно начиналась троичная Метаигра, когда за счет усложнения экономической, социальной, а затем и политической самоорганизации расширялась полоса свободы, но ужесточалась свобода выбора. Это не всех устраивало, появились изгои, которые вначале уподоблялись солирующему индивиду, а затем обрастали единомышленниками, но на основе иной самоорганизации. Появлялась полифония игры.

После Вавилонских событий, за счет возрастания политической самоорганизации в условиях полифонии, процесс начал набирать силу: полоса свободы игры человека все более расширялась, а свобода выбора сужалась, так как суммарная жесткость всех управляющих систем резко возросла. Возникло противоречие. Природа решила поменять правила игры (идеалы) на обратные: жесткие системы институтов разрушались, а свобода воли отдельных личностей (пассионариев) резко расширялась за счет снижения степени самосохранения. При этом структура цикла взаимодействия претерпевала изменения: наряду с самосохранением на этом полюсе появлялась жертвенность (как проявление частью людей свободы воли, а не насильственного жертвоприношения). Полоса свободы расширялась, а роль жесткой системы все больше возлагалась на культурную традицию. Таким образом, происходит возрастание роли культуры, а полюс самоорганизации постепенно замещается самосознанием.

Итак, в предлагаемой автором концепции сущность «игровой» культуры сводится к следующему («Сюжет, программа и действующие лица»). Цель игры – выживание, становление и развитие человечества. Сюжет – Апокалипсис. Жанр – оптимистическая трагедия. Автор, художественный руководитель и Главный дирижер – Космический. Средства игры – энергоинформационные. Формы выражения. Ритмы игры – «четыре» и «семь». Фигуры (модели) для игры – объемные. Камертон – Нагорная проповедь (диалектически-триалектический). Формы тренировок – обряды, калядования, искусство. Формы осознанной групповой консолидации – верования, философские школы, сословия, различные союзы и т.д. Формы коллективной бессознательной консолидации – конвиксии (не долговременны), этносы, суперэтносы.

Основная сцена игры – этногенез. Анклавы для репетиций – социально-политический, экономический и т.д. Герои игры, они же жертвы – пассионарии. Действующие лица и исполнители – гармоничные люди. Зрители – субпассионарии. Музыкальное сопровождение – культурное. Направление развития – самосознание. Таким образом, Метаигра выражается формулой: Природа – Культура – Этногенез и осуществляется в соответствии с принципом триединства–триалектики. Природа и этногенез образуют структуру цикла взаимодействия противоположностей, а культура является принципом дополнительности (системообразующим и управляющим фактором).

Культура многогранна и имеет разные формы отражения в сфере бытия. Реализмом триединства–триалектики соткан весь окружающий нас мир и прочно зафиксирован в подсознании русского народа.

Внимательно почитайте русских поэтов и писателей, прислушайтесь к их сказкам, внимательно посмотрите картины русских художников, поскачите на русской тройке над бездной заблуждений, поплывите по океану на трех китах, воспарите в облака на трех лебедях, наконец, выпейте «на троих», да при этом не забудьте открыть свой «третий глаз» чистого разума. И Вы увидите перед собой три пути-дороги, где можно потерять коня, голову, или найти нечто; три пальмы, трех богатырей, повстречаете трех товарищей; загадайте три желания, сделаете три спортивных подхода (попытки), да не забудьте полюбоваться тремя Грациями и поучаствовать в «любовном треугольнике»…

Таким образом, реализм триединства в «игровой» культуре не требует доказательств. Хотя смысл понятия «игровой» культуры прояснился, автор считает необходимым продолжить анализ западноевропейских концепций игровой культуры с тем, чтобы выявить в них некоторые некорректности и сделать определенные выводы, а затем продолжить развитие новой концепции

Общий смысл понятий «игры» Хейзинги и «спортивности» Ортеги совпадают. Но для Хейзинги эстетическая игра является, прежде всего, деятельностью общественной и общедоступной, Ортега же в первую очередь ставит задачу спасения культуры от «восстания масс», а спасителем объявляет элиту. Именно здесь проходит водораздел «игровой» культуры на уровнях эмпирического и теоретического знаний, что диссертант и попытается показать. При этом он полагает, что читатель не будет путать «массовую культуру» и культуру народную (этническую).

Элитная культура, как было показано на примере шахматной игры, уже в силу того, что она замкнута на узкий круг общества, реализует лишь статику процесса («бег на месте») и не создает условий для развития («бега во времени»). Всякого рода элитарные «клубы» чаще всего являются соревнованиями вейстинговых (престижных) потребностей, что имеет мало общего с культурой, а больше с сегментацией.

Стандартизация и сегментация – важные условия гегемонии в гражданском обществе, где требуется сохранить «атомизацию», индивидуализацию людей. Но в то же время надо соединить «сегменты» связями, не приводящими к органическому единству, - безопасными для гегемонии. Как показали исследования по методологии Грамши, эффективным средством для этого стал в США спорт. Он порождал такие символы и образы, которые связывали мягкими, ни к какому социальному единству не ведущими связями самые разные сегменты общества – от негритянского дна до буржуазной элиты. Спорт создал особый срез общей массовой культуры и обыденного сознания ^[17]. Коммерциализация спорта показала это со всей очевидностью.

По выражению К.Бернара: «Постоянство внутренней среды – есть условие свободной жизни организма». Но человеку дана свобода воли, в соответствии с которой он сам выбирает: быть ли ему «дикарем» и потребителем, или одухотворенной личностью. Деяния (в отличие от явлений) – поступки, являющиеся результатом свободного выбора (сознательной деятельности) человека ^{[18, с. 549, 606]}.

С другой стороны, как и любому организму, человеку свойственна экспансия (поисковая активность, тщеславие, агрессия и т.д.), которая является условием развития. В полосе между гомеостазом и экспансией управление этносом осуществляется за счет стереотипа поведения, который периодически изменяется за счет микромутаций – пассионарных толчков. А поскольку стереотип поведения изменяется пульсирующе на противоположный, связь между стереотипами поведения осуществляет культурная традиция.

Понимание игровой культуры как энергоинформационных следов выживания в прошлом является важным этапом в решении проблемы предметного пространства культуры как фактора управления в системе: «природа – культура - этногенез», становления фундаментальной культурологии как науки о становлении, развитии и выживании человека социального.

Но для этого, кроме социальных, необходимо учитывать фундаментальные функции культуры ^[3], рассматривать культурогенез в органической связи с этногенезом, а историю культуры как коллективную память этносов (народов) о своих культурных традициях.

Современная культурология как научная дисциплина пока еще не имеет единого онтологического основания для теорий культур, охватывающего все стороны материального и духовного бытия человека и его окружения, а также увязывающего мировую (общечеловеческую) культуру и национальные культуры с их многообразием. Но именно в связи с необходимостью такого основания и возникла культурология как наука о культуре. По этому поводу В.М.Межуев пишет следующее: «Крах культурного европоцентризма, т.е. способа судить о культурности разных и несхожих друг с другом народов по их соответствию лишь одному - европейскому – образцу, и явился причиной возникновения науки о культуре – культурологии, которая ставит свой задачей выработку знания о чужих культурах (чужих по отношению к исследующему их субъекту познания)» ^{[19, с. 51]}.

А.Я.Флиер ^[20], используя метод классификации, начал создавать культурологию как систему, выделяя три основные отрасли культурологии: фундаментальная культурология, антропология и прикладная культурология. Но, в контексте трех названных отраслей культурологии и приводимого им определения фундаментальной культурологии: «область, где слиты философия и теория культуры, исследующие наиболее общие закономерности исторического и социального бытия культуры, а главное – формирующие ее эпистемологию– систему принципов, методологий и методов познания, систематизации и анализа изучаемого материала», по своему смыслу эта отрасль культурологии скорей относится к теоретической, чем фундаментальной культурологии.

На это указывают и следующие факты: во-первых, в дальнейшем изложении А.Я.Флиер именует «фундаментальную культурологию» - фундаментальной теорией; во-вторых, не включает ее в основные категории и понятия культурологии (тезаурус); в-третьих, А.Я.Флиер указывает, что все функции культуры социальны, то есть для него фундаментальные функции культуры остаются «тера инкогнито»; в-четвертых, фундаментальная культурология не может сочетаться с 2000 определений культуры, необходимо единое (исконное) определение; в-пятых, фундаментальная культурология должна охватывать, кроме эпистемологии и онтологию, но для охвата онтологии метод классификации недостаточен, т.к. он слабо структурирует информацию. Совокупность этих фактов дает основание усомнится в том, что семантика флиеровской «фундаментальной культурологии» соответствует категории фундаментальности.

Р.Г.Баранцев категорию фундаментальности связывает с понятием целостности и пишет: «Тяга к целостности есть тяга к жизни» ^{[21, с. 47]}. Другими словами категория фундаментальности, так или иначе, ассоциируется с выживанием.

Кроме того, «фундаментальные законы – это законы-условия, а фундаментальные знания являются таковыми, если они являются фундаментальными условиями бытия человека, его жизни... С указанным принципом связан следующий принцип: «знание структурируется в Сознании». В рамках общебытийного Сознания должна быть осознана задача выживания человечества» ^{[22, с. 373]}.

Обобщая различные ракурсы взглядов на культуру, автор считает возможным сформулировать фундаментальный концепт культуры: «Культура – это почитание (признание) солнечного света как источника жизни и ее вечности» ^[5]. В этом случае артефакт культуры является естественным следствием феномена человека, как части природы, фактора эволюционного перехода биосферы в ноосферу, и разрешает противоречие «двух культур» Ч. Сноу.

Кроме того, фундаментальное определение культуры однозначно выводит его семантику на духовно-энергетические основы исконной культуры, а от нее - на соответствующие энергоинформационные и функциональные основания культурологии.

Изложенное выше позволяет осуществить познание фундаментальной культурологии как науки выживания на уровне восприятия явления (сферы эмпирического знания). Познание сущности явления фундаментальной культурологии как науки выживания (сфера теоретического знания) возможно только посредством исследования проблемы взаимосвязи системы (бинарной оппозиции) «природа - общество». При этом знания, полученные на уровне восприятия явления, представляют собой оперативную информацию, которая на уровне познания сущности явления преобразуется в структурную информацию (информативность). При исследовании этой бинарной оппозиции «действующим лицом» выступает фундаментальная культура, а фундаментальная культурология выступает как ее отражение: средство познания фундаментальной культуры.

Проблема взаимосвязи «природа - общество» возникла с момента становления человеческого общества. Когда возросшие демографические процессы поставили на повестку дня проблемы энергетики и питания, а общество овладело мощной техникой и вступило в эпоху индустриального развития, деятельность человечества стала для планеты сопоставимой по масштабам воздействия на биосферу с такими природными факторами как геологические процессы, эволюция животного и растительного мира и тому подобным. Так проблема взаимосвязи «природа - общество» приняла форму проблемы экологии – сохранения окружающей среды в необходимом для существования человека виде.

После того как общество овладело ядерной и термоядерной энергией, обострилось противостояние различных политических систем и были созданы космические войска, оказалось, что человечество за несколько часов может быть сметено с лица Земли. Ученые, на основе компьютерного математического моделирования, показали, что следствием ядерной войны или в результате действия террористов с использованием ядерного оружия, результатом будут «ядерная ночь» и «ядерная зима». Проблема «природа – общество» из сугубо экологической переросла в глобальную проблему выживания человечества. И перед обществом встал совсем не риторический, а реальный вопрос: быть или не быть человечеству на Земле? Именно так проблема воспринимается многими учеными, политиками, общественными и религиозными деятелями.

Взгляд на проблему взаимосвязи системы «природа - общество» в ракурсе выживания и проблемы экологии может быть условно обобщен в следующие три основные позиции:

Консервативная позиция. Суть данного подхода заключается в преимущественном воздержании от развития техносферы, сдерживания демографических процессов, отказа от благ цивилизации, аскетизм, сведения потребностей к витальным. Лозунг: «Назад к природе». Но эволюция необратима, поэтому такая позиция бесперспективна.

Философско-антропологическая (прозападная) позиция. Способ бинарной оппозиции стал доминирующим, повсеместным. В результате создается впечатление, что мир устроен так, что бинарность – понятие не только гносеологическое, но и онтологическое. Однако следование этим путем расщепления ведет к дифференциации (отсюда и тысячи частных определений «культуры»), появляется желание собирать, объединять, синтезировать. Но бинарная схема для этого не годиться. Требуются другие структуры, так как идеология антагонизма, непримиримых противоречий – бесперспективна; она ведет мир к самоубийству.

Позиция философии русского космизма. В.П.Казначеев рассматривает русский космизм как путь к выживанию и Российский суперэтнос, как его воплощение в противовес антропоцентрической диктатуре («золотой миллиард»). В описание проблемы взаимосвязи «природа - общество» вводятся культурный и этнический аспекты.

Идеи В.И.Вернадского и современная теория циклов вводит в социально-философское описание проблемы взаимосвязи «природа - общество» культуру как аргумент самосознания, декларируют триалектику как метод познания законов функционирования и развития целостностей, а также вводит в описание соответствующие триалектике геометрические модели.

При исследовании бинарной оппозиции «природа - общество» основным «действующим лицом» (системообразующим и управляющим фактором) является культура ^[23], а фундаментальная культурология выступает как ее отражение: средство познания фундаментальной культуры. Таким образом, фундаментальная культурология полностью поглощает экологию и выполняет научные функции экологии на более высоком научно-методологическом уровне.

С позиций системологии, говоря о фундаментальной культурологии как науке выживания, речь следует вести о научно-философской фундаментальности. Она может быть представлена как триединая система (фрактал): Концепции современного естествознания - Философия – Культурология.

В этой триаде фундаментального знания Концепции современного естествознания характеризуют процесс, его взаимообусловленность и им соответствует физическая модель (вихрь) системы Единой теории мира (ЕТМ) ^[24]; Философия – отношение, его взаимопроникновение и ей соответствует структурная модель ЕТМ (пентатетраэдр); Культурология – характеризует предмет, его функциональное единство, ей соответствует функциональная модель ЕТМ (фрактал) ^{[25, с. 55]}.

Таким образом, зарождение и становление фундаментальной культурологии как науки выживания непосредственно связано с использованием в качестве методологической основы и функционального инструментария и теории триединых систем ^[26]. А конструирование предметного научного пространства базируется на триадах форм фундаментальной культуры: духовная – социальная – технологическая, менталитета культуры: традиции – установки – представления, средствах познания мира: религия – философия – наука, структуре пути познания: познание сущности – познающий субъект – восприятие явления, формах развития культурологии: мировоззренческая парадигма – циклизм – культурофилософия и т.д.

Одним из направлений усложнения внутренней структуры фундаментальной культурологии как науки выживания является проблема оздоровления человека с использованием средств культуры и искусств (как альтернатива медикаментозно-таблеточного лечения) ^{[27, с. 22-23]}.

В рамках проблемы выживания проблема здоровья человека (оздоровления) является частным случаем и решать ее необходимо, в основном, средствами культуры и искусств. При этом оздоровление выступает как альтернатива медикаментозному (таблеточному) лечению, которому отводится вспомогательная роль. При этом акцент переносится с собственно лечения уже состоявшейся болезни на ее профилактику.

И если вопрос выживания человечества в науке был поставлен ребром только в ХХ веке, то в богословии он был поставлен изначально под именем «спасение». В Православном Догматическом богословии догмат Пресвятой Троицы (или догмат Троичности) имеет Высшую иерархию, так как на нем непосредственно основывается ряд других великих догматов Церкви, и, прежде всего, догмат нашего искупления (учение о спасении). И это один из основных вопросов Церкви в ее взаимоотношении с миром.

В докладе Митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (нынешнего Патриарха), председателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата, на общественных Общероссийских чтениях Основ социальной концепции Русской Православной Церкви было сказано: «…У Церкви нет иной цели во взаимоотношениях с миром, с человеком, с окружающей средой, с космосом, кроме цели спасения. Сотереология (с греческого «сотер» - спаситель) – учение о спасении. Так вот, если говорить богословским языком, у Церкви нет иной цели, кроме вот этой сотереологической цели… Церковь провозглашает эту систему ценностей, эту шкалу ценностей, формирует и предлагает людям во имя их счастья, во имя их благополучия, во имя полноты бытия, во имя спасения, которое начинается здесь, на Земле и переходит в вечность».

Методологически можно утверждать, что понятия «выживание» и «спасение» в пределах Земли, т.е. материального мира, тождественны, а при переходе в духовный мир («вечность») последнее понятие шире, глубже и всеобъемлюще. Поэтому в пределах тождества этих понятий необходимо преодолеть конфликт между наукой и религией и сделать все возможное для его сглаживания во имя глобальной цели.

Усилиями иерархов Православной Церкви, в особенности митрополита Кирилла, депутатов Государственной Думы и ученых, прежде всего представителями Академии наук РФ, уже многое сделано, но, тем не менее, многие представители высшего образования прямо или косвенно противодействуют сближению науки и религии.

Автор исходит из тех позиций, что наука и богословие должны взаимно дополнять друг друга (или в транскрипции митрополита Кирилла быть «соработниками»). Только в форме взаимодополнения и соработничества можно рассчитывать на успех. Эта мысль присутствует в выступлении митрополита Кирилла: «Я говорю о взаимодействии, потому что Церковь не обладает механизмами – реальными, физическими, политическими, экономическими, социальными – воздействия на среду. Церковь обладает Словом и благодатью Божией. Это не мало. Но если человек закрывает себя к действию благодати, если он просто является активно неверующим человеком или если он закрывает себя от действия благодати своим грехом, то Церковь становится беспомощной».

Для того чтобы разрешить это противоречие обратимся к методологии науки. В математической интерпретации оно формулируются так: если неизвестных больше чем уравнений, то необходимо перейти к новой системе уравнений, более высокого иерархического уровня. В философской интерпретации, введенной автором: чем шире обобщения, тем ближе к истине ^[28]. Здесь уместно отметить, что наиболее широкие обобщения, или абсолютная Истина, содержится в догмате Пресвятой Троицы. Взяв за основу этот догмат, автор разработал теорию ^[26]. А докторская диссертация по богословию, над которой работает автор, называется «Святая Троица как Прообраз всего сущего в сотворенном мире».

Если рассмотреть указанные митрополитом Кириллом механизмы, которыми «Церковь не обладает», то они поглощаются (обобщаются) понятием «культура», одним из разделов которой является и религия. В Тбилисской Духовной академии Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий П в своей речи сказал: «Большинство наших соотечественников утратило чувство преемства и развития православной культуры».

Видимо, это замечание Патриарха относится и к духовным пастырям Православной Церкви. Важную роль культуры в обновлении человека отметил и депутат Госдумы В.В.Гальченко: «Иной раз кажется, что мы вовсе не понимаем, что реформация - социокультурный процесс, что речь в наших реформах идет об обновлении человека…». Покойный академик Д.С.Лихачев неоднократно указывал на то, что забвение культуры и утрата культурных ценностей ведет к вырождению нации.

Если с позиций культуры взглянуть на рассматриваемую проблему, то оказывается, что Церковь обладает значительными не реализованными возможностями своей внутренней жизни, вероятно, связанными с «болезнью роста». За последние десятилетия построено много каменных Храмов и, соответственно, создано много приходов, для которых потребовались новые пастыри. В лучшем случае они заканчивают Духовные семинарии, зачастую заочно. И преподают им, в особенности во вновь открытых семинариях, в основном такие же семинаристы. Привлекаемые же преподаватели светских вузов зачастую не имеют богословской подготовки (не владеют православной культурой). Вот и получается, что многие пастыри Церкви не обладают достаточной богословской культурой, ограничиваясь Псалтырем и церковно-служебными книгами. А многие ли преподаватели Духовных академий обладают степенью доктора богословия?

Этот вопрос перекликается с потребностью Церкви в новых формах работы с паствой, с обществом и высказываниями Патриарха о том, что для Церкви остро стоит «вопрос о приближении литургической культуры Православия к пониманию наших современников». Попытки автора этой книги стимулировать повышение богословской культуры посредством работы священников над кандидатскими и докторскими диссертациями по богословию окончились безрезультатно: мол, «некогда за службой, да и с семьей надо побыть». Зато такие каменные Храмы обрастают всякого рода ларьками и магазинами. Один из рукоположенных пастырей даже произнес тост: «Чтоб наш маленький приход имел большой доход!». А это как раз то, против чего наш Спаситель - Иисус Христос боролся в Иерусалимском Храме.

По мнению автора, одним из мероприятий выхода из этой негативной ситуации явилось бы разрешение защиты кандидатских и докторских диссертаций по богословию крещеными лицами, не имеющими официального богословского образования, но имеющими ученые степени. Духовно-правовыми основаниями такой акции являются: Тропарь на Рождество Христово, указывающий: «воссия мирови свет разума» и положения Нового Завета, не делающих различий ни по национальным признакам, ни по положению в обществе, ни по степени материального благосостояния. Зачем же создавать препятствия в прославлении Бога на том основании, что человек познал богословие не в официальном учебном заведении, а путем самообразования? Тем более, что присуждение богословской степени осуществляется не явочным порядком представления диссертации, а на основании ее защиты в ходе дискуссии.

В науке проблема выживания находит свое отражение во взаимосвязи системы «природа - общество». На основе анализа бинарной оппозиции «природа - общество», автор привел ее к структуре синтеза (триединой системе): «природа – культура - общество», в которой культура является принципом дополнительности (системообразующим и управляющим фактором), переводящим оппозицию в более мягкие формы взаимодействия, которые и способствуют выживанию ^[23]. Здесь уместно отметить: во-первых, триединая система является отражением триединства ипостасей Святой Троицы; во-вторых, в зависимости от области знания и конкретного контекста принцип дополнительности может быть представлен в различных формах (межа-граница, пленка-мембрана, семантический фильтр, информационный фильтр, информационная граница, трансцендентное), однако все они поглощаются (обобщаются) принципом любви.

Этот обобщающий все случаи принцип был провозглашен в Нагорной проповеди Христа-Спасителя: «Я же говорю Вам: Любите врагов своих…» [Матф. 5: 44]. «Любите врагов своих», т.е. переступите через неприязнь, отчуждение, борьбу, по своему смыслу вполне соответствует трансцендентному (переступать).

Итак, выживание (спасение) в системе «природа-общество» определяется культурой, вернее уровнем развития культуры, в том числе и богословской культуры. Более корректно культура и ее явления редуцируются и объясняются на основе структурно-функциональных представлений. Иначе говоря, они рассматриваются функционально, а также как системы и структуры. Для того чтобы понять логику функционального подхода, рассмотрим фрагмент рассуждения о религии классика структурного функционализма Т.Парсонса из его работы «Культура и социальная система» ^{[29, с. 71-72]}.

Он пишет, что для функционализма вопрос о месте религии достаточно важен. Мы не считаем, говорит он, что религия «принадлежит» какой-либо первичной подсистеме действия, а рассматриваем ее в качестве феномена, соотносящегося с тремя подсистемами: культурной системой, личностной системой и социальной системой – и в известной степени интегрирующего их. В этом кратком высказывании налицо как функциональная характеристика религии (как интегрирующей три подсистемы), так и трактовка ее в качестве подсистемы более широкого социального целого.

Однако, при совершенно правильной постановке вопроса, функционализм Т.Парсонса остается «вещью в себе», так как в нем не раскрыты ни его семантика, ни продекларированная структура. Раскрыть семантику и структуру функционализма Т.Парсонса из процитированной его работы, можно только используя подход систематики. Для лучшего восприятия подхода систематики в качестве введения приведем литературную аналогию. Всем известен роман А.Дюма «Три мушкетера», но главных действующих персонажей не три, а четыре. Алогично? Да, если исходить из линейно-плоскостной логики Аристотеля.

Но суть вопроса как раз состоит в том, что в данном случае надо применять не формальную, а системную логику – логику изучения систем и построения моделей, отражающих свойства и структуру системы. Три мушкетера структурно образуют плоскостную модель – треугольник: бинарная оппозиция духовного и материального, соответственно, Арамис и Партос и связь между ними – Атос. Д^’Артаньян изначально не является мушкетером, т.е. не лежит в плоскости треугольника, но именно он переводит «логическую тройку» мушкетеров в новое качественное состояние. Этому новому состоянию соответствует объемная модель (структура) – тетраэдр (равносторонняя трехгранная пирамида), в которой Д^’Артаньян является вершиной («генерирующим центром»), лежащей вне плоскости, а Арамис, Партос и Атос образуют основание тетраэдра. Качественное состояние новой системы достаточно подробно описано в романе. Но его можно выразить и количественно через удельную информацию, приходящуюся на одну связь (поскольку именно связи являются носителями информации). Треугольник имеет два элемента бинарной оппозиции и одну связь. Усредненная удельная информация для него составляет – 1 : 2 = 0,5. Тетраэдр имеет: 4 вершины, 4 грани и 6 ребер. Четыре вершины являются элементами новой системы, а 4 грани и 6 ребер разновеликими связями, т.е. всего 10 связей. Для тетраэдра усредненная удельная информация – 10 : 4 = 2,5. То есть, имеет место пятикратный рост удельной информации!

Опираясь на приведенную литературную аналогию, в которой раскрыта структура функционализма и ее связь с информацией, раскроем семантику приводимой Т.Парсоном триады: культурной системы, личностной системы и социальной системы. При этом отметим, что эта триада функционально аналогична триаде «трех мушкетеров», но имеет более высокий (системный) иерархический уровень. В этой триаде социальная и личностная системы образуют структуру цикла (кванта) взаимодействия (бинарной оппозиции, «диалектической борьбы») противоположностей, отражающую статику процесса («бег на месте») и реализующую революционный путь развития. Культурная система выступает в качестве принципа дополнительности (системообразующего и управляющего фактора), отражающего динамику процесса («бег во времени») и реализующий эволюционный путь развития в материальном мире (мире проявленных плотных форм материи).

Феномен религии, как правильно указывает Т.Парсонс, не принадлежит к какой-либо первичной (в смысле более низкого иерархического уровня) подсистеме действия, т.е. лежит вне плоскости материальной системы (подсистемы). Религия выступает в качестве принципа дополнительности («генерирующего центра», системообразующего и управляющего фактора) более высокого иерархического уровня, объединяющего материальный и духовный мир (мир тонких, непроявленных форм материи). В религиозных источниках информация записана в иной знаковой системе, чем в научных источниках, но не все умеют ее прочитать. А между тем, эту информацию не только нужно, но и должно использовать вне зависимости от отношения к самой религии (вере).

Это убедительно показал В.И.Левин посредством декомпозиции постановки вопроса о совместимости науки и религии. «Единственная характерная черта верующего ученого – вера в то, что законы природы созданы Богом. А наиболее характерная черта неверующего ученого – вера в то, что законы природы возникли сами собой. Что касается всего остального, в первую очередь, методологии научных исследований, то здесь между верующим и неверующим учеными нет никаких существенных различий. Поэтому вера в Бога не может помешать научной работе, а научная работа – вере в Бога, так что свойства «быть верующим» и «быть ученым» вполне сочетаются» ^{[30, с. 58-59]}.

Культурология является формой познания культуры. Автор вместо 2000 имеющихся определений культуры приводит изначальное, имеющее духовно-энергетическую основу, и увязывает его с фундаментальными законами-условиями выживания. На этом основании формулирует энергоинформационные и функциональные основы фундаментальной культурологии ^[4], которую автор представляет как науку выживания ^[27]. Фундаментальная культурология как наука выживания, является аналогом богословской сотереологии. И хотя у них разные исходные позиции и методы, но цель одна: выживание (спасение), и это их объединяет.

Резюмируя изложенное выше, можно подойти к концепту фрактала научно-философской фундаментальности знания, основанного на теории триединых систем как методологии и теоретического (функционального) инструментария для системного философского анализа и синтеза проблемы взаимосвязи «природа - общество». Фрактал научно-философской фундаментальности представляет собой структуру цикла взаимодействия («диалектической борьбы») противоположностей, имеющих разные уровни онтологии и характера развития: фундаментальной культурологии (как ядра артефакта) и концепций современного естествознания (обобщаемых синергетикой) как отражения природной компоненты. Системное философское описание взаимосвязи «природа – общество» (обобщенное в философию) преодолевает противоречие различных уровней онтологии и характера развития, выступая в качестве принципа дополнительности (системообразующего и управляющего фактора).

Рис. 1.

Современная синергетика, используя онтологический подход, в отличие от гуманитарных наук, использующих гносеологический подход, пока еще не может обойтись без богословских знаний, о чем красноречиво свидетельствует автор книги ^[21]. Таким образом, богословские знания «перетекают» в концепции современного естествознания, что и показано стрелками на рисунке 1.

Наука и религия создают два полюса структуры цикла взаимодействия (диалектической борьбы) противоположностей. В.И.Вернадский считал, что они могут быть разделены только в воображении. Он писал: «Отделение научного мировоззрения и науки от одновременно или ранее происходившей деятельности человека в области религии, философии, общественной жизни или искусстве невозможно. Все эти проявления человеческой жизни тесно сплетены между собой и могут быть разделены только в воображении» ^{[31, с. 185]}. Относительно противостояния науки и религии напомним высказывание В.И.Вернадского: «Если же мы всмотримся во всю историю христианства в связи с вековым его спором с наукой, мы увидим, что под влиянием этой последней понимание христианства начинает принимать новые формы, а религия поднимается в такие высоты и спускается в такие глубины души, куда наука не может за ней последовать… Как христианство не одолело науки в ее области, но в этой борьбе глубже определило свою сущность, так и наука в чуждой ей области не сможет сломить христианскую или иную религию, но ближе определит и уяснит формы своего ведения»^[1].

Эти взгляды великого русского естествоиспытателя, философа и педагога вдохновили автора данной статьи дерзнуть и пойти дальше в познании сущности Учения Иисуса Христа о спасении и религии в целом. При этом автор исходил из положения системологии о том, что завершающими этапами любого познания являются аналогии и обобщения ^[24].

Рассмотрим основные положения Учения Иисуса Христа, с позиций Первоциклов взаимодействия Вселенной (ПВВ) ^[32], принципа фрактальной аналоги ^[33] и Всеобщего принципа максимума информации ^[34]. Основные положения Учения базируются на следующих выражениях (определениях): «будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный», «тесные врата», «лукавый» (вражьи силы, диавол), «молитва», «бодрствование», «покаяние», «смирение», «бессмертие: жизнь вечная», «душа Моя скорбит смертельно», «сознание», «мир» (Земля). Поищем их аналоги в неразрушенной живой клетке (ЖК), являющейся наименьшим таксоном (фракталом) мироздания и в ПВВ.

«Отец ваш Небесный» - Фрактал Высшего порядка, по образу и подобию которого формируются фракталы нижележащего иерархического уровня вплоть до неразрушенной ЖК (наименьший фрактал, связывающий живую и неживую природу) - это внешняя среда по отношению к миру (людям на Земле), которому предписывается «быть совершенным». Вне всякого сомнения, что «тесные врата» - функционально соответствует полупроницаемой клеточной мембране ЖК. Ее функциональное назначение: обеспечить материальный (вещественный), энергетический и информационный обмен между ядром (Земля, мир) и внешней средой (Отец Небесный), а также сбросить накопившуюся в ядре энтропию (душа Моя скорбит смертельно) во внешнюю среду (нейтрализовать Духом Святым).

Роль полупроницаемой мембраны в системе Бог (Отец Небесный) и Мир выполняет семантический фильтр (информационная граница, принцип любви, принцип дополнительности: системообразующий и управляющий фактор) – Первоциклы взаимодействия Вселенной, задающие законы-условия спасения (выживания). Первоциклы парные (две стороны одной медали).

Первый Первоцикл: Движение (соответствует «бодрствование» - движение, эволюция) – Жизнь (соответствует «бессмертие: жизнь вечная»).

Второй Первоцикл: Форма (соответствует «смирению») – Содержание (соответствует «молитве» - восходящая информация).

Третий Первоцикл: Материя (соответствует Миру: люди на Земле) – Сознание (соответствует нисходящей информации, Святому Духу).

Произведенная декомпозиция основных положений Учения Иисуса Христа о спасении позволяет применить к ним Всеобщий принцип максимума информации и на его основе дать аналитическое описание Учения в терминах энтропии (мера неопределенности системы) и информации (мера определенности системы). Для того чтобы обеспечить плавный переход, вначале сформулируем Всеобщий принцип максимума информации в научных терминах, а затем дадим им богословскую аналогию. В научных терминах этот принцип предстает как «изобретении Природы». В соответствии с воззрениями святителя Григория Паламы, Природа хотя и не божественна, но, в силу своей «сотворенности», отражает божественный замысел о мире и человеке. Во-вторых, природа проявляется в наиболее совершенном виде только в общении с Богом. Именно поэтому совершенство явилось нам в виде Богочеловека Христа.

Всеобщий принцип максимума информации базируется на двух координальных «изобретениях» Природы, которые определили ход эволюции: мембрана – тонкая пленка, способная разделить две среды, и циклическая организация процессов, при которой над одним циклом как бы надстраивается второй цикл, над ним – третий и т.д., образуя как бы пирамиду циклов, каждый из которых создает фундамент для следующего. При каждом таком «надстраивании» сам процесс, протекающий на нижележащем уровне пирамиды, становится объектом управления следующего, вышестоящего уровня (рефлексия при широком ее понимании).

При понимании рефлексии как переносе управления на параметры самой системы управления к феномену рефлексии относятся: автокаталитическая реакция, гиперцикл Эйгена (предполагаемая основа возникновения живой материи), работа генов-модификаторов, циклическая организация процессов. Такое фундаментальное представление феномена рефлексии ^{[35, с. 168]} позволяет подняться от восприятия явления (сферы эмпирического знания) к познанию его сущности (сфере теоретического знания), применить к рефлексии Всеобщий принцип максимума информации и на его основе аналитически описать любые естественные явления, включая дуализм поведенческой функции людей и любых живых систем.

Увяжем эту декларацию с общим эволюционным процессом Природы, частью которой является и человек. Одним из наиболее надежных критериев прогресса в эволюции является повышение уровня «психичности» живых существ. Структурно, морфологически это выражается в развитии нервной системы, ее усложнении и чисто количественном увеличении ее относительного веса (массы). Но что такое нервная система? Это устройство, специально приспособленное для восприятия, хранения и обработки информации, для образования информационных связей и структур.

Тенденция к увеличению числа информационных связей, накоплению информации прослеживается и в человеческой истории. Таким образом, с понятием информации мы получаем количественную меру прогресса в природе и обществе, критерий, позволяющий сравнить высшие и низшие формы, путеводительную нить, предсказывающую (конечно, только в самых общих чертах) дальнейший ход эволюции.

Принцип максимума информации, основанный на длительном опыте эволюции Природы, можно записать в двух эквивалентных формах:

J(X,Y) = H(X) – H(X/Y) = H(Y) – H(Y/X) = max (1), (2), где:

Х – стимул, условия внешней среды, воздействующие на человека; в богословии аналогом является «благодать» (водительство Духа Святого);

Y – реакция человека на стимул, имеющая целью получение полезного результата; в богословии аналогом является «бодрствование», имеющее целью достижение «совершенства»

J(X,Y) – взаимная информация между условиями внешней среды и признаками человека. В богословии это: «молитва», «смирение», «бодрствование» (со стороны человека) и «нисхождение Эволюционной Энергии Святого Духа» (Божия благодать).

Взаимная информация (в общем случае) между Богом и человеком растет в ходе эволюции, по мере приспособления (смирения) к Богу. У хорошо приспособленного организма человека эта информация настолько велика, что биолог, наблюдая признаки организма, может довольно точно описать условия среды, в которой он обитает. В богословии это явление может быть обозначено как «воцерковление», когда лик человека «светится», взгляд прямой и ясный, помыслы светлые.

В частном (локальном) случае взаимная информация растет в зависимости от степени воцерковленности человека, взаимной любви между людьми и по отношению к Богу, что опытный священнослужитель легко определяет при движениях (походке) человека (группы паломников).

Н(Х) – безусловная энтропия; в богословии – это отсутствие связи между сознанием человека и «вражьими силами». Способность человека при «молитве», «бодрствовании», «покаянии» и «смирении» не допускать проникновения в сознание «вражьих сил», которые на входе нейтрализуются (сжигаются) Духом Святым.

Н(Х/Y) – условная энтропия. В богословии – это наличие статистической (частичной) связи между сознанием человека «вражьими силами», когда человек не бодрствует, а находится в сонном, механическом состоянии, позволяющим «вражьим силам» в большей или меньшей степени проникать в сознание.

Эти две рассмотренные формы записи Всеобщего принципа максимума информации совершенно равноправны, но интерпретируются несколько по-разному: в первой акцент делается на внешние стимулы Х (благодать, водительство Духа Святого), во второй – на реакции организма человека Y (бодрствование, стремление к совершенству).

Следует остановиться на различии обеих интерпретаций.

В первой формулировке принцип означает следующее: организм человека стремиться приспособиться ко все большему разнообразию условий внешней среды Н(Х): нисхождению Эволюционных Энергий Святого Духа, сохранив при этом постоянство («бодрствование»), т.е. минимальное разнообразие результатов Н(Х/Y): проникновения в сознание «вражьих сил». Формулировка принципа говорит о приспособленности человека к среде (Эволюционным Энергиям Духа Святого, благодати), его «вписанности» (Возлюбите врагов своих, делайте добро, продайте имение свое и деньги раздайте нищим и т.д.) в эту среду.

На бытовом языке первая формулировка принципа максимума информации означает приспособленность (искреннее раскаяние) человека к воздействию различными «вражьими силами»: «дьявольским» искушениям, «бесовским» нападкам, «темным» мыслям, гневу, впадению в уныние и т.д.

Принцип максимума информации во второй формулировке означает, что человек должен стремиться увеличить безусловное разнообразие реакций Н(Y): способов познания Бога, поскольку это его «арсенал», его оружие в борьбе за результат (Путь истинный), и в то же время уменьшить разнообразие условное Н(Y/Х): отчаяние, уныние, страх, негодование, сожаление и прочие эмоции, которые служат энергетической подпиткой «враждебных сил», т.е. неоднозначность, неточность ответов (реакций в течение 1,5-2 секунд) на конкретный стимул (Эволюционных Энергий Духа Святого). А все это вместе позволяет быть совершенным («Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный»). Нужно понимать, что достигаемый максимум информации всегда условный, т.е. достигается лишь настолько, насколько позволяют условия, ограничения, наложенные на реакции. Важнейшими из них являются ограничения на ресурсы U(X,Y) < const (3).

Следует отметить, что такие ресурсы как энергия, время и продолжительность операций связаны монотонной зависимостью, так что увеличение одного из них обычно сопровождается увеличением двух других. Так что эти ресурсы в определенном смысле эквивалентны (чем больше произведено каких-то операций, тем больше будут затраты энергии и времени), поэтому их можно привести к энергии. Применительно к богословию: энергетические ресурсы человека определяются его тварностью, психической и эмоциональной энергией; временные – продолжительностью жизни, разной продолжительность восприятия установок Духа Святого и т.д.; продолжительность операций – временем на молитву, литургию и т.д. В отношении последних, Учение Иисуса Христа рекомендует краткую молитву: «Да будет на все Воля Твоя, Господи», «Господи, укрепи мой Дух и даруй мне смирение», заменив длинные молитвы и продолжительные литургии постоянным «бодрствованием».

Выражения (1) и (3) можно объединить в одно, если использовать множитель Лагранжа (играющего роль масштабного коэффициента, позволяющего привести слагаемые к единой размерности) g::

С = J(X,Y) -- gU(X,Y) = H(X) – H(X/Y) -- gU(X,Y) = max. (4)

Требование условного максимума информации (отвечающего условию ограниченности энергетических ресурсов) теперь можно заменить требованием безусловного максимума величины С, которую можно назвать целевой функцией, или функцией полезности. В богословии целевой функцией является совершенство («Будьте совершенны, как совершенен ваш Отец Небесный»), при котором возможно водительство Духа Святого.

Таким образом, мы получаем количественную оценку совершенства ищущего Пути истинного. В пределе она равна бесконечности («как совершенен ваш Отец Небесный»).

Автор прекрасно понимает, что приведенные им выкладки еще далеки от совершенства, но в чем он абсолютно уверен – это правильность вектора целеполагания, в основу которого положен Всеобщий принцип максимума информации. Необходимо на конференциях, богословских чтениях и т.д. отточить все формулировки (определения), которые в настоящее время могут рассматриваться как рабочие. А после этого принять Соборное решение.

Се гряду скоро: блажен соблюдай слова пророчества книги сея. (Отк. 22, 7)

Богомудрые отцы Святой Православной Церкви, имея попечение о спасении душ христианских, оставили в назидание потомкам собрание поучений и изречений из творений Святых отцов и Учителей Церкви, рассуждения многих ученых мужей, писателей и мыслителей: «Луг Духовный», «Цветник Духовный», Отечники, Патерики…

Чтение этих глубоких наставлений отеческих побудило составителя Сергея Фомина издать сборник ^[36] и обратиться именно к форме отечника-патерика при изложении материала, т.к. предлагаемый сборник – это первая попытка собрать мысли и суждения христианских подвижников, а также рассуждения богословов, философов и историков разных времен о конце мира и о грядущих судьбах России.

Между авторами выписок встречаются имена духовных, светских авторов, известных ученых, писателей, как нашей Православной Церкви, так и Западной, суждения коих о Страшном и последнем Дне Пришествия Христова не должно терять для нас своего назидания и значения в силу того, что «Дух дышет, где хочет» (Ин. 3, 8), и духовные «цветы, найденные сверх чаяния в расселинах и ущельях гор, имеют для нас интерес и цену, как и цветы, растущие в садах, пусть и лишены они свежести, красоты и величия» («Цветник Духовный». С. 1У).

Посему, встречающиеся в сборнике изречения некоторых авторов (суждения Вл. Соловьева и других) ни в коей мере не означают забвение заблуждений, содержащихся в их учениях. В свое время замечательный русский духовный мыслитель К.Н.Леонтьев высказывался о В.С.Соловьеве, к писаниям которого относился весьма строго: «… Читайте его; восхищайтесь им; восходите с ним до известного предела на высоту его духовной пирамиды; но при этом храните строго в глубине сердец ваших боязнь согрешить против той Церкви, в которой вы крещены и воспитаны. Если в сердце вашем крепок мужественный страх Божий, - не бойтесь и Соловьева; любите и уважайте его. Это твердое православное чувство научит вас само, где остановиться!»

Основным чаянием является желание, чтобы были услышаны Слова Господни: «Се гряду скоро: блажен соблюдай словеса пророчества книги сея» (Отк. 22, 7).

«Дух постоянного ожидания Второго Пришествия Христова – это есть дух первохристианства, молитвенно взывающего ко Господу: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Отк. 22, 20). А противоположный дух сему есть, несомненно, дух антихриста, старающийся всячески отвлечь христиан от мысли о Втором пришествии Христовом и последующем потом воздаянии. Поддающиеся сему духу подвергаются опасности – не узнать антихриста, когда он придет, и попасть в его сети. Именно это есть самое страшное в современном мире, исполненном всевозможных обольщений и соблазнов. Слуги антихриста, как предупреждал нас Господь, будут стараться «прельстить, если возможно и избранных» (Мф. 24, 24).

Причины социального, экономического, политического характера могут быть рассматриваемы только как производные, как вторичные факты происходящего. Коренная же причина, основной двигатель всего того, что в мире совершается, это – никогда, ни на один миг не прекращающаяся ожесточенная борьба князя мира сего, диавола, с Богом – стремление диавола, как противника Божия, разрушить дела Божие в мире и погубить человека, как венец Божия творения. Только с этой точки зрения мы дол-жны объяснить себе все, что происходит в жизни людей, как частной, так и семейной, общественной, политической: тогда все, что кажется иногда неясным, даже необъяснимым, становится вполне понятным» (архиеп. Аверкий. Истинное Православие и современный мир).

Важное место в борьбе князя мира сего с Богом занимает Россия (Святая Русь). Пожалуй, это то место на Земле где решается результат борьбы.

Об этом свидетельствуют многочисленные факты новейшей истории. В конце ХХ столетия кликушествующий триумвират попытался дать ответ на вопрос о судьбе России, в минорной тональности русофобов, для которых кончина России давняя мечта. Камертоном послужила книга итальянского журналиста Д. Кьезы, озаглавленная «Прощай, Россия!». Вывод, сделанный им в книге: у России нет будущего, конец ХХ века означает конец ее великой истории. Газета «Труд» устроила интервью с Кьезой и начала смаковать предстоящую кончину. Покойный академик Н.Н.Моисеев взялся «позолотить» похороны России.

Что объединяет этот триумвират? Отнюдь не триединство, которое отражает принцип целостности всего сущего, обеспечивающий эволюционное, гармоничное развитие, и, конечно, не триалектика – высшая форма диалектики как основной метод познания. Этих субъектов объединил социальный заказ заокеанских кукловодов, а в качестве основного метода познания они избрали кликушество. И хотя газета «Труд» приглашала высказаться по этому поводу заинтересованных лиц, посланная статья «Слухи о нашей кончине сильно преувеличены» автора данной работы не была опубликована. Наши интересы не совпали, так как статья слишком диссонировала с основным вектором действия триумвирата. Но похоронный трезвон поубавился, а потом заглох. Во всяком случае, стало ясно, что такими прямыми и грубыми методами, примененными Д.Кьеза и иже с ними, добиться кончины России не удастся. В ход пошли более тонкие, изощренные методы с привлечением интеллектуалов, которые используют различные «обертки», в том числе сенсаций и патриотизма. В качестве примера таких методов ‑ взгляд «патриота» ^[37].

Апофеоз книги, которому ее автор рекомендует последовать русским: «Именно поэтому я хотел бы жить в относительно небольшой России, в стране, состоящей из нескольких областей вокруг Москвы и Петербурга, и тогда volens nolens русские (в этноисторическом понимании этого слова) обратят внимание на себя, на свой быт, культуру, национальное самосознание и возникнет новая, никогда еще не существовавшая на российской земле данность – русская нация, хотя и немногочисленная, но добрая, мудрая, уважающая себя и других» (с. 220). Воистину: «Пожалел волк кобылу – оставил хвост и гриву».

Свою версию Апокалипсиса дали авторы книги ^[38] Они однозначно указывают аллегорию «Зверя» - это «прибрежные» («морские») или «атлантические» цивилизации (Англия, США и Голландия), которые противостоят России.

Ю.Д.Петухов ^[39] также указывает эти страны как опоры противостояния России, называя их потомками семитов-козлопасов, разрушивших Древние Империи русов, вытеснивших их из Европы, и продолжающих продвижение НАТО на Восток к границам России. И продолжает: «Чрезвычайно горько осознавать, что сейчас, впервые за всю Русскую историю, Русская Православная Церковь, точнее ее ведущие иерархи, отнюдь не с русским народом, они с колониальной властью» (с. 17).

Если обратить внимание на государственную религию в указанных странах, то нетрудно заметить, что это протестантизм, извечный враг Православия. В этих условиях актуальным становится вопрос Второго Пришествия Христова и последующего Суда. Поэтому в оставшееся время каждый должен сделать свой выбор: с кем он, с Господом Богом, или князем мира сего! В этом ему поможет сформулированный, на основе Учения Иисуса Христа о спасении, и Всеобщего принципа максимума информации, информационный критерий оценки Страшного Суда Второго Пришествия Христова.

Принцип максимума информации во второй формулировке означает, что организм человека стремиться увеличить безусловное разнообразие реакций Н(У), поскольку это его «арсенал», его оружие в борьбе за результат, и в то же время уменьшить разнообразие условное Н(У/Х), т.е. неоднозначность, неточность ответов на конкретный стимул. На богословском языке вторая формулировка означает степень духовной, психической и воцерковленной подготовленности человека. Таким образом, вторая формулировка принципа максимума информации дает возможность охарактеризовать то свойство человека, которое можно обобщенно назвать совершенством:

совершенство = разнообразие + точность реакций

Совершенство подразумевает следование установке Иисуса Христа: «Будьте совершенны, как совершенен ваш Отец Небесный».

Разнообразие подразумевает различные способы познания Бога (стремления к Богу). В их числе «тесные врата» (т.е. избавление от богатства и приобретение духовного опыта), «молитва» (т.е. прямое прикосновение к Божественному началу в человеческом существе, естественным образом фильтруя и отбрасывая все ненужное, что пытается войти в человеческий ум, кишащий мыслями и желаниями), «покаяние» (т.е. очистительный акт, заставляющий ищущего обратиться к тайникам своей души и, смирив гордыню, признать свои ошибки), «смирение» (т.е. использование самого эффективного средства достижения абсолютной ровности сознания, - основной метод работы на Пути молитвы и полной сдачи в руки Всевышнего).

Точность реакции – это способность бодрствования сознания, наверстывания 1,5-2 секунды отставания от реальности, вполне достаточной, чтобы разойтись во времени с Богом, с Его трансформирующей ипостасью – Духом Святым.

В условиях жизни человек постоянно сталкивается с многочисленными проблемами внешними и внутренними коллизиями, возникающими при взаимодействии с другими людьми. Чтобы хоть как-то упорядочить повседневную жизнь, ему приходится нарабатывать множество эгоистических стереотипов поведения на все случаи жизни, разыгрывать фальшивые роли, что безмерно удаляет его от Господа. И все это вместо того, чтобы, постоянно бодрствуя, - просто быть самим собою.

Большую часть своей жизни человек, сам того не подозревая, спит – спит не только в ночное время, но и во время так называемого бодрствования. Он механически совершает многие привычные действия, механически ходит, ест, пьет, любит, думает, говорит, читает, молится и т.д. Его душа не принимает участия ни в одном из этих стереотипных актов. Выполнение человеком роли биологического робота – и есть состояние сна, о котором говорит Иисус. Механический человек практически ничем не отличается от животных, которые целиком пребывают во власти инстинктов и стереотипов поведения, а потому абсолютно бесперспективны в эволюционном плане.