Topical problems of protection of an infringed right to access information on activities of the courts in the Russian Federation

Konovalov Aleksei Olegovich postgraduate student, Department of Constitutional and Municipal Law, the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Siberian Institute of Management. Russia, 630055, Novosibirskaya oblast, Novosibirsk, ul. Musy Dzhalilya, 14/1, kabinet 2. Konovalov.AO@yandex.ru Other publications by this author

В соответствии с положениями ч. 4 ст. 29 Конституции Российской Федерации «каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом», а «перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом» ^[1]. При этом право на доступ к информации о деятельности судов, так или иначе, регламентируется более чем в нескольких десятках нормативно-правовых актах разной юридической силы.

Вместе с тем, как показывают последние годы, формирование системы нормативно-правового регулирования отношений, связанных с доступ к информации о деятельности судов, представляет собой одну из наиболее трудных и важных проблем для нормотворческой и правоприменительной деятельности. Данный вывод, по сути, находит свое подтверждение и в Стратегии развития информационного общества, в которой, среди прочего, подчеркивается, что «в области совершенствования системы государственных гарантий конституционных прав и свобод человека и гражданина в информационной сфере основным направлением является развитие законодательных механизмов» ^[2].

В конце 2008 года впервые в истории России был принят Федеральный закон от 22.12.2008 № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»^[3], заложивший правовую базу реализации конституционного права на доступ к информации в сфере деятельности судебной системы.

Следует отметить, что указанный федеральный закон не просто декларирует принципы открытости, доступности, свободы поиска, получения, передачи и распространения информации о деятельности судов, а также содержат элементы правового механизма реализации указанных принципов, но и, что гораздо более важно, определяет принципиально новую для современной России концепцию – концепцию свободы доступа к информации.

Стремление законодателя к совершенствованию нормативно-правовой базы в сфере обеспечения доступа к информации о деятельности судов, в сочетании с огромным массивом наработанной за последние пять лет правоприменительной практикой, вне всяких сомнений, направлено на повышение качества работы судов, Судебного департамента, территориальных органов Судебного департамента, а также органов судейского сообщества, рост доверия к ним со стороны населения, выработку принципиально новых механизмов противодействия коррупции и как следствие – формирование уважения населения к государству в целом.

Тем не менее, не смотря на это, многие представители гражданского общества, редакции средств массовой информации и практикующие юристы достаточно скептически относятся к принятию и действию Федерального закона «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации», поскольку реальная практика его применения порой зачастую диаметрально расходится с его буквальным смыслом. Представляется, что подобная ситуация объясняется не только наличием определенных законодательных пробелов и незначительным количеством судебной практики, но и устоявшимися в обиходе органов публичной власти «стереотипов», которые и не позволяют кардинальным изменениям найти свое воплощение в их правоприменительной деятельности.

Традиционно выделяется три основных способа защиты надушенного права: судебный способ, административный и прокурорско-надзорный. Каждый из указанных способов имеет свои плюсы и минусы, однако их применение к правоотношениям, связанным с защитой нарушенного права на доступ к информации о деятельности судов, на в действующем законодательстве, ни в правоприменительной практике до конца не урегулировано. Рассмотрим данные способы подробнее.

Рассмотрим прокурорско-надзорный способ защиты, суть которого заключается в обращении за защитой нарушенных прав в органы прокуратуры. В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 17.01.1992 № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации»^[4] прокуратура Российской Федерации представляет собой единую федеральную централизованную систему органов, осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации.

Таким образом, соблюдение органами государственной власти, к которым относятся также суды, органы судебного департамента и квалификационные коллегии судей, положений Федерального закона об обеспечении доступа к информации о деятельности судов на территории Российской Федерации должно попадать в сферу действия закона о прокуратуре.

Вместе с тем, особенности сложившейся в России правовой системы исключают из перечня поднадзорных прокуратуре органов должностных лиц органов Судебного департамента, судейского сообщества и судов. Так, в силу п. 1 ст. 21 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» устанавливается круг органов и лиц, в отношении которых прокурор вправе осуществлять надзор за соблюдением требований Конституции и федеральных законов. К ним относятся: федеральные органы исполнительной власти, законодательные (представительные) и исполнительные органы государственной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления, органы военного управления, органы контроля, их должностные лица, субъекты осуществления общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и содействия лицам, находящимся в местах принудительного содержания, а также органы управления и руководители коммерческих и некоммерческих организаций.

Вместе с тем, в соответствии с п. 1 ст. 1 Федерального закона от 8.01.1998 № 7-ФЗ «О Судебном департаменте при Верховном суде Российской Федерации» ^[5] Судебный департамент является федеральным государственным органом, осуществляющим организационное обеспечение деятельности верховных судов республик, краевых и областных судов, судов городов федерального значения, судов автономной области и автономных округов, районных судов, военных и специализированных судов, органов судейского сообщества, а также финансирование мировых судей. Исходя из буквального толкования указанных положений Федерального закона о Судебном департаменте и Федерального закона о прокуратуре, Судебный департамент напрямую не определен действующим законодательством как федеральный орган исполнительной власти, а следовательно, соблюдение им и его территориальными органами Конституции Российской Федерации и исполнение законов, действующих на территории Российской Федерации – не входит в предмет прокурорского надзора.

Данный вывод находит свое подтверждение и в научной литературе. Так, Тарасов А.М. полагает, что «деятельность Судебного департамента непосредственно не относится к правосудию (правоохранительной деятельности судебной власти), к тому же этот Департамент как орган (организационный рабочий аппарат) не входит в судебную систему (систему судопроизводства) и является федеральным государственным органом, по реализуемым функциям - фактически исполнительным органом власти» ^[6]. Более категоричным в своей позиции выступает Завидов Б.Д., полагая, что «по своей природе и осуществляемым функциям Судебный департамент является органом не судебной, а исполнительной власти» ^[7].

Аналогичным образом из предмета прокурорского надзора выпадают суды, образующие в соответствии со ст. 1 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» ^[8] самостоятельную и независимую судебную систему, а также органы судейского сообщества, которые в силу ст. 1 Федерального закона от 14 марта 2002 г. № 30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации»^[9] образуются судьями федеральных судов всех видов и уровней и судьями судов субъектов РФ, составляющих судебную систему России.

Вписьме Прокуратуры Новосибирской области от 28.01.2013 № 7-50-2013 указывалось, что «…в соответствии с ч. 1 ст. 21 Федерального закона от 17.01.1992 «О прокуратуре Российской Федерации» органы прокуратуры Российской Федерации не осуществляют надзор за деятельностью судов. Согласно п. 10 ч. 3 ст. 29 Федерального конституционного закона от 07.02.2010 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» председатель областного суда организует проверку заявлений и жалоб граждан на работу нижестоящих судов и судей. С учетом изложенного, оснований для вмешательство органов прокуратуры не усматривается. Вы вправе обратиться к председателю Новосибирского областного суда с жалобой на действия председателя Дзержинского районного суда» ^[10].

Вышеизложенное приводит к выводу о невозможности использования пользователем информации прокурорского надзора в качестве механизма защиты своего нарушенного права на доступ к информации о деятельности судов.

Правовую основу реализации административного способа защиты нарушенного права на доступ к информации о деятельности судов составляет ст.33 Конституции Российской Федерации, согласно которой «граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления», Федеральный закон от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации^[11], а также статьями 24 и 25 Федерального закон от 22.12.2008 № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации».

Следует согласиться с мнением Тонояна Г.Х., рассматривающим в качестве основных характеристик данного способа защиты нарушенного права оперативность и эффективность ^[12], что, безусловно, ставит его в явное преимущество перед судебным способом.

Согласно ст. 25 Федерального закон № 262-ФЗ, контроль за обеспечением доступа к информации о деятельности судов осуществляют в пределах своих полномочий председатели судов, Генеральный директор Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, руководители органов Судебного департамента, уполномоченные на осуществление указанного контроля члены органов судейского сообщества. При этом порядок осуществления контроля за обеспечением доступа к информации о деятельности судов устанавливается регламентами и (или) иными актами, регулирующими вопросы внутренней деятельности судов, актами Судебного департамента, актами органов судейского сообщества.

Таким образом, в системе судов общей юрисдикции полномочия по рассмотрению жалоб, нарушающих право на доступ к информации о деятельности судов, возложены на председателя соответствующего верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа и председателя районного суда, в зависимости от того, каким именно субъектом было допущено нарушение права пользователя информацией.

В соответствии со статьей 29 Федерального конституционного закона от 07.02.2011 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» ^[13] к функциям председателя верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа относятся:

- организация проверок заявлений и жалоб граждан на работу нижестоящих судов и судей;

- обращение, при наличии соответствующих оснований, в квалификационную коллегию судей субъекта Российской Федерации с представлением о привлечении судей соответствующего верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, председателей, заместителей председателей и судей районных судов, мировых судей к дисциплинарной ответственности;

- осуществление общего руководства деятельностью аппарата суда, в том числе назначение на должность и освобождает от должности работников аппарата суда, а также распределение обязанности между ними, принятие решений о поощрении работников аппарата суда или о привлечении их к дисциплинарной ответственности.

- организация проверок заявлений и жалоб граждан на работу нижестоящих судов и судей;

- обращение, при наличии соответствующих оснований, в квалификационную коллегию судей субъекта Российской Федерации с представлением о привлечении судей соответствующего верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, председателей, заместителей председателей и судей районных судов, мировых судей к дисциплинарной ответственности;

- осуществление общего руководства деятельностью аппарата суда, в том числе назначение на должность и освобождает от должности работников аппарата суда, а также распределение обязанности между ними, принятие решений о поощрении работников аппарата суда или о привлечении их к дисциплинарной ответственности.

Председатели верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, таким образом, обладают весьма обширными полномочиями в отношении, в том числе, не подчиненных ему напрямую судей районных, городских судов и мировых судей. Следовательно, если лицом, нарушившим право пользователя информации на доступ к информации о деятельности судов, выступает судья, право на защиту может быть реализовано только посредством обращения к председателю соответствующего верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа.

В силу ст. 35 Федерального конституционного закона от 07.02.2011 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» к полномочиям председателей районных судов, связанным непосредственно с внесудебными механизмами защиты права на доступ к информации о деятельности судов, относится решение вопроса о привлечении соответствующего работника аппарата суда к дисциплинарной ответственности. Данные полномочия могут быть реализованы только в том случае, если лицом, нарушившим право да доступ к информации о деятельности судов, является работник аппарата суда, то есть государственный служащий.

Вместе с тем, в настоящее время конкретные механизмы контроля за обеспечением доступа к информации о деятельности судов ни в федеральном законодательстве, ни во внутриведомственных актах не урегулированы, в связи с чем правоприменительным субъектам приходится использовать нормы общего регулирования.

Таким образом, отсутствие прокурорско-надзорного способа защиты, с одной стороны, и отсутствие четко прописанных механизмов административного контроля в системе судов, с другой, делают крайне малоэффективными возможности использования внесудебных способов защиты права на доступ к информации о деятельности судов.

Рассуждая о судебном способе защиты нарушенного права на доступ к информации о деятельности судов, прежде всего, следует обратить внимание на то обстоятельство, что наряду с обязанностью государства обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражданина, Конституция Российской Федерации предусматривает возможность самозащиты нарушенных прав, то есть возможность лично защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45), в том числе право обжаловать в суд решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц (ч. 2 ст. 46).

Следовательно, возможность судебной защиты права на доступ к информации о деятельности судов напрямую устанавливается и гарантируется непосредственно Конституцией Российской Федерации. Рассмотрим правовые основы использование судебного способа защиты в случае нарушения права на доступ к информации о деятельности судов.

Так, согласно ст. 1 Закона Российской Федерации «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» каждый гражданин вправе обратиться с жалобой в суд, если считает, что неправомерными действиями (решениями) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений или должностных лиц, государственных служащих нарушены его права и свободы ^[14].

В соответствии с п. 3 ст. 8 Федерального закона № 262-ФЗ «пользователь информацией о деятельности судов вправе обжаловать в установленном законом порядке действия (бездействие) должностных лиц, нарушающие право на доступ к информации о деятельности судов и установленный порядок его реализации». Согласно ст. 24 указанного федерального закона «решения и действия (бездействие) должностных лиц, нарушающие право на доступ к информации о деятельности судов, могут быть обжалованы в порядке, установленном законодательством Российской Федерации».

Исходя из системного толкования указанных правовых норм, а также положений действующего процессуального законодательства, следует, что порядок реализации права на обжалование действия и бездействий лиц, которые нарушают право на доступ к информации о деятельности судов и установленный порядок его реализации, регламентирована главой 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ^[15](«Производство по делам об оспаривании решений, действий (бездействий) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих»).

Интересно отметить, что аналогичные по своему содержанию правовые нормы, регламентирующие порядок обжалования действий должностных лиц, в том числе и судов, имеются и в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации ^[16] («Глава 24. Рассмотрение дел об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, наделенных федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностных лиц»). Вместе с тем, представляется, что указанные положения не могут являться тем самым «установленным порядком» по смыслу п. 3 ст. 8 Федерального закона № 262-ФЗ, поскольку исходя из содержания ст. 1 и 2 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражным судам подсудны споры, вытекающие из предпринимательский и иной экономической деятельности, в то время как отношения, связанные с доступом к информации о деятельности судов, к предпринимательский и иной экономической деятельности не относятся.

Косвенным подтверждением того, что нарушенное право на доступ к информации о деятельности судов подлежит защите в порядке, установленном Главой 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, являются разъяснения Пленума Верховного суда Российской Федерации, изложенные в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.02.2009 № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих», в соответствии с п. 1 которого «…к решениям относятся акты должностных лиц судов, Судебного департамента, его органов, органов судейского сообщества либо иных органов и должностных лиц, содержащие властное волеизъявление, порождающее правовые последствия для конкретных граждан и организаций… К действиям относится властное волеизъявление названных лиц, которое не облечено в форму решения, но повлекло нарушение прав и свобод граждан и организаций или создало препятствия к их осуществлению. Например, к действиям может быть отнесен устный отказ в предоставлении информации о деятельности судов по запросу. К бездействию относится неисполнение должностным лицом обязанности, возложенной на них нормативными правовыми и иными актами, определяющими полномочия этих лиц (должностными инструкциями, положениями, регламентами, приказами). К бездействию, в частности, относится нерассмотрение запроса пользователя информации уполномоченным лицом» ^[17].

Вместе с тем, судебная практика идет по иному пути толкования действующего законодательства. Так, примечательны следующие примеры. Пользователем информацией (физическим лицом) было обжалован неправомерный (по его мнению) отказ в предоставлении информации о деятельности суда, подписанный судьей Ордынского районного суда Новосибирской области Грушко Е.Г. Заявление было подано в порядке Главы 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в по месту жительства заявителя – в Бердский городской суд Новосибирской области.

Определением Бердского городского суда от 12.12.2012 в принятии к производству заявления было отказано, при этом в обосновании суд указал, что «жалоба на действия судьи, отказавшего в запросе информации о деятельности судов, не может быть подана в порядке глав 23, 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку для обжалования действий судьи предусмотрен иной порядок обжалования, в связи с тем, что на судью распространяются гарантии, установленные законом РФ «О статусе судей в Российской Федерации», вследствие чего он не может быть отнесен к категории должностных лиц, чьи действия могут быть обжалованы в порядке главы 25 ГПК РФ»^[18].

Следует обратить внимание на то, что в определении Бердского городского суда не содержалось указания на то, в каком именно «ином» порядке заявителю следовало обжаловать отказ в предоставлении информации.

На данный судебный акт в Новосибирский областной суд была подана частная жалоба, однако Определением от 17.01.2013 по делу № 33-622/2013 (33-9950/2012) Определение суда первой инстанции было оставлено без изменения. При этом Новосибирским областным судом в своем судебном акте было указано, что «ни Федеральный закон от 22.12.2008 № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации», ни иные нормативные акты не возлагают на судью обязанности по выполнению предписаний указанного закона» ^[19]. Также апелляционной инстанцией было отмечено, что «не предусмотрен ни одним законом в настоящее время порядок рассмотрения жалоб на действия судьи, выразившиеся в подготовке ответа на запрос о предоставлении информации о деятельности судов, в том числе не предусматривает такую возможность глава 25 ГПК РФ».

Во втором случае, в порядке Главы 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации пользователем информацией (физическим лицом) обжаловался отказ в предоставлении информации председателем Дзержинского районного суда города Новосибирска, при этом заявление было направлено по подсудности в Советский районный суд города Новосибирска. Определением Советского районного суда города Новосибирска от 26.12.2012 в принятии заявления к производству также было отказано ^[20]. На данное определение была подана частная жалоба в Новосибирский областной суд, определением которого по делу № 33-1257/2013 Определение Советского районного суда города Новосибирска также по аналогичным основаниям было оставлено без изменения.

Представляется, что позиция Новосибирского областного суда в вышеуказанных двух случаях является некорректной. Так, ст. 46 Конституции Российской Федерации гарантирует каждому право на судебную защиту, при этом в соответствии со ст. 118 Конституции судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. При этом согласно п.17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2009 №2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих» судья отказывает в принятии заявления на основании статьи 248 или пункта 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ в случаях, когда «заявление подлежит рассмотрению и разрешению в ином судебном порядке, то есть рассмотрение заявления неподведомственно суду общей юрисдикции либо заявление подлежит рассмотрению в порядке уголовного судопроизводства, производства по делам об административных правонарушениях, а также в порядке апелляционного, кассационного или надзорного производства (оспариваются действия судей, связанные с осуществлением производства по конкретному гражданскому делу); судья не вправе отказать в принятии заявления, если установит, что данное заявление подлежит рассмотрению и разрешению в ином виде гражданского судопроизводства, в этом случае судья оставляет заявление без движения и разъясняет заявителю необходимость оформления заявления с соблюдением требований ГПК РФ, либо, если рассмотрение и разрешение заявленных требований неподсудно данному суду, заявление возвращается заявителю.» ^[21].

Вопреки требованиям вышеуказанного постановления, ни Бердский городской суд Новосибирской области, ни Советский районный суд города Новосибирска не указали в своих судебных актах на нарушение подведомственности, а также на нормы закона, согласно которым рассмотрение дела об оспаривании данного решения, действия (бездействия) должностного лица суда должно осуществляться в ином судебном порядке, причем, не в порядке гражданского судопроизводства.

Представляется возможным предположить, что суды имели в виду один из трех оставшихся видов судопроизводства (уголовное, административное и конституционное), однако применение любого из них как в теории, так и в практике представляется весьма маловероятным.

Тем не менее, с позиции Новосибирского областного суда, нарушение права на доступ к информации о деятельности судов со стороны должностного лица – федерального судьи либо председателя суда - не подлежит защите в судебном порядке в соответствии с Главой 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при этом указания на то, в каком «ином» порядке должно было быть рассмотрено заявление пользователя информацией о нарушении права на доступ к информации о деятельности судов и установленного порядка его реализации.

Кроме того, само по себе указание на то, что судья районного суда не может быть субъектом, действия которого можно обжаловать в порядке главы 25 ГПК РФ является несостоятельной, по следующим причинам. Исходя из положений пунктов 4.6 - 4.9 Постановления Президиума Совета судей РФ от 21.06.2010 № 229 «Об утверждении Положения о порядке рассмотрения судами общей юрисдикции поступающих в электронной форме обращений граждан (физических лиц), организаций (юридических лиц), общественных объединений, органов государственной власти и (или) органов местного самоуправления» - ответ на обращение (запрос) подписывается председателем суда или уполномоченным им лицом и содержит указание на должность лица, подписавшего ответ ^[22]. Таким образом, если ответ на запрос о предоставлении информации подписан судьей районного суда, следует правомерный вывод о том, что этот судья был уполномочен председателем этого суда осуществить функции не связанные с отправлением правосудия, а в связи с обеспечением доступа к информации о деятельности суда.

При этом в соответствии с п.5 ст.4 Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» должностное лицо - лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющее функции представителя власти либо выполняющее организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственном органе или органе местного самоуправления.

В соответствии с п.3 указанного ранее Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 10.02.2009 №2 «к должностным лицам, решения, действия (бездействие) которых могут быть оспорены по правилам главы 25 ГПК РФ, следует относить лиц, постоянно, временно, в том числе по специальному полномочию, выступающих от имени федеральных органов государственной власти, иных федеральных государственных органов, а также лица, замещающие государственные должности Российской Федерации (должности, устанавливаемые Конституцией Российской Федерации, федеральными законами для непосредственного исполнения полномочий федеральных государственных органов)».

Таким образом, анализ указанных правовых норм и разъяснений Верховного суда Российской Федерации приводит к выводу о том, что судья районного суда, уполномоченный председателем суда ответить на запрос о предоставлении информации, по сути, выступает от имени государственного органа, не осуществляя при этом деятельность по отправлению правосудия. При этом он, наряду с осуществлением своих судейских полномочий, как и председатель суда, замещает государственную должность Российской Федерации (в соответствии с Указом Президента о государственных должностях Российской Федерации ^[23]) и, выступая от имени федерального органа государственной власти (по специальному полномочию), выполняет требования Федерального закона «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» в качестве должностного лица, подписавшего ответ на запрос.

И все же представляется, что действия судьи, направленные на реализацию полномочий по обеспечению доступа к информации о деятельности суда и не связанные с осуществлением функции правосудия по конкретному делу, могут быть обжалованы не иначе как в порядке, предусмотренном Главой 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Как правило, все ответы на запросы пользователей информации подписываются либо председателями суда, либо судьями соответствующих судов, поэтому в случае иного толкования действующего законодательства заявитель лишается своего конституционного права на судебную защиту.

Вышеизложенное свидетельствует о том, что в настоящее время защита нарушенного права на доступ к информации о деятельности судов возможна только в порядке административного контроля или судебной защиты.

В целом, преимущество судебного порядка защиты нарушенных прав перед административным является очевидным: суд независим и подчиняется только закону, не связан никакими номенклатурными интересами, а сами судьи, как правило, более компетентны в вопросах действующего законодательства. Кроме того, в рамках судебного способа защиты, крайне важно то обстоятельство, что процедура облечена в процессуальную форму и четко регламентирован процессуальным законом, который обеспечивает гласность, публичность разбирательства, личное участие заинтересованных лиц.

Не смотря на это, на сегодняшний день судебный способ также нельзя признать эффективным применительно к отношениям, возникающим по поводу защиты права на доступ к информации о деятельности судов. Причиной тому являются как наличие пробелов в действующем законодательстве, так и особенности отечественной судебной системы, будь то отсутствие надлежащего механизма административного контроля, исключающего применение принципа «круговой поруки», традиции «закрытости» отечественной судебной системы, отсутствием единого правоприменительного подхода.

В этой связи статью 24 Федерального закона от 22.12.2008 № 262-ФЗ представляется целесообразным изложить в следующей редакции:

«Статья 24. Защита права на доступ к информации о деятельности судов

Решения и действия (бездействие) должностных лиц, судей, мировых судей, председателей судов не вязанные с осуществлением правосудия по конкретным делам и нарушающие право на доступ к информации о деятельности судов и установленный порядок его реализации, могут быть обжалованы вышестоящему должностному лицу, руководителю вышестоящего судебного органа или в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством для дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих»,

а пункт 3 статьи 8 данного федерального закона - в следующей редакции:

«3) обжаловать в установленном законом порядке действия (бездействие) должностных лиц, судей, мировых судей, председателей судов не вязанные с осуществлением правосудия по конкретным делам и нарушающие право на доступ к информации о деятельности судов и установленный порядок его реализации вышестоящему должностному лицу, руководителю вышестоящего судебного органа или в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством для дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих».

Внесение указанных изменений позволить устранить существующие расхождение в судебной практике и в полной степени обеспечить эффективную реализацию гарантированного ст. 46 Конституции Российской Федерации права на судебную защиту.

Важнейшим направлением в области совершенствования административного способа защиты права на доступ к информации о деятельности судов в ближайшее время должно стать создание системы внутриведомственных актов, регулирующих конкретные механизмы и процедуры взаимодействия конкретных должностных лиц.