Political communication and modern time

Bronnikov Ivan Alekseevich PhD in Politics associate professor of the Department of State Management and Political Technologies at State University of Management 109542 Moscow, Ryazansky prospect 99.  vanya_br@mail.ru Other publications by this author

Функционирование политической коммуникации в современных реалиях непосредственно связано с урбанизацией и глобализацией, с развитием политических процессов и практик, с возрастанием роли информационных технологий и их широкого применения в повседневной жизни.

Современное общество находится на информационном этапе своего развития. Происходит внедрение новых информационно-коммуникационных технологий практически во все сферы человеческой деятельности. Возрастающее значение информации и коммуникации предопределяет развития мирового политического пространства.

Господство информационных технологий не только преобразует социально-политические, экономические и культурные структуры современного общества, но и меняет облик коммуникации, что связанно со спецификой обмена информацией в обществе. Заметим, что французский социолог Клод Леви-Стросс ещё в 50-х гг. XX в., высказал мнение, что социальные науки «идут к коперниканской революции, которая сведется к интерпретации общества в целом через использование теории коммуникации» ^[3].

Таким образом, при анализе глобальных политико-коммуникативных процессов фундаментальными базами служат теория коммуникации и теория информационного общества. Именно данные теории раскрывают наднациональные механизмы и векторы развития социально-политической жизни общества.

Термин «коммуникация» укоренился в политической науке только в XX в., ранее же он использовался как технический термин. Новое понимание коммуникации было вызвано необходимостью обозначить становление демократических практик, открытость мировых политических процессов.

Очевидно, что современное общество становится все более зависимым от коммуникации, от её социальной составляющей. Как отмечают И.М. Быховская и А.Я. Флиер: «В определенном плане каждое социальное действие может быть рассмотрено как коммуникативное, как содержащее и выражающее определенную информацию» ^[8]. Исходя из этого, коммуникация определяется как смысловой и идеально-содержательный аспект социального взаимодействия ^[17].

Основной содержательной единицей коммуникации является сообщение – многоаспектная информация о чём-либо или текст – комплексная информация о многих или нескольких существенных аспектах чего-либо ^[8]. Сообщения или тексты, в свою очередь, создаются политиками, общественными деятелями, писателями, исследователями, различными сообществами или заинтересованными индивидами. Разумеется, политическая, как и иная, коммуникация предполагает коммуникатора, сообщение, какой-либо канал или средство передачи и, наконец, реципиента.

Таким образом, большинство процессов человеческой деятельности создаются, развиваются и функционируют благодаря процессу коммуникации. А сам коммуникационный процесс является необходимым условием формирования социальных систем, потому что именно он обеспечивает связь, как с внутрисистемными элементами, так и с окружающей средой.

Процесс коммуникации является основополагающим в информационном обществе. Г.Г. Почепцов даже выделяет коммуникативные технологии, как особую примету нашей цивилизации. Коммуникация является фундаментом для всех типов взаимодействия, в том числе социально-политического.

Для того чтобы вести разговор о модернизации политической коммуникации, необходимо выявить, в каком случае процессы и явления приобретают политический характер. Феномен «политического» имеет особую значимость, т.к. если неправильно понимается сама сущность политического, то «политическая коммуникация» так же может быть неправильно истолкована.

Вплоть до середины XX в. политика определяется как сфера государственного управления. Таким образом, к политическому относятся события, действия и отношения, непосредственно касающиеся деятельности государства, его подсистем (Дж. Гэрнер, М. Прело, К. Фолкс). Однако данный подход имеет ряд существенных недостатков. Во-первых, определение политики как сферы государственного управления фактически отводит второстепенную роль тем социальным субъектам, которые действуют, в основном, вне государственных структур, но оказывают на них существенное воздействие. Во-вторых, данный подход не в состоянии объяснить природу международных политических отношений, где отсутствуют международные властные структуры ^[15]. А ведь отсутствие властных барьеров способствует созданию благоприятной почвы для массовых коммуникаций.

Эти недостатки, казалось бы, преодолеваются в определении политики как сфере власти. Большинство исследователей (М. Вебер, Г. Лассуэлл, М. Дюверже, Р. Арон, Р. Даль) относят к сфере политики все события, отношения и взаимодействия, связанные с борьбой за власть, ее сохранением, укреплением, использованием или противодействием ей ^[15].

Таким образом, рассмотрение политики как сферы власти сводится к процессу взаимодействия субъектов политики, реализующих свои потребности и интересы с помощью власти. Такое понимание «политического» также не отражает всего многообразия политики и более того, исключает из политической сферы иные важные элементы (политическую культуру).

Более плодотворным является подход целого ряда исследователей, согласно которому политическим явлением становится явление, которое явно или косвенно влияет на политический процесс, политическую культуру, политическое сознание. Среди них – такие зарубежные авторы как К. Дойч, Ж.-М. Коттрэ, Л. Пай, Р. Перлофф, Р.-Ж. Шварценберг и отечественные исследователи – С.В. Володенков, М.Н. Грачев, А.С. Мадатов, О.Ф. Шабров.

Разрабатывая кибернетический подход к исследованию политической коммуникации, К. Дойч отмечает, что циркуляция политических сообщений, способствуют созданию импульсов, обуславливающих политический процесс.

Французский политолог Р.-Ж. Шварценберг политическую коммуникацию определяет как процесс передачи политической информации, благодаря которому она циркулирует от одной части политической системы к другой и между политической системой и социальной системой. Идет непрерывный процесс обмена информацией между индивидами и группами на всех уровнях, а в качестве цели политического процесса – достижение согласия между управляющими и управляемыми ^[21].

В свою очередь, Р. Перлофф понимает политическую коммуникацию как «процесс, посредством которого национальные лидеры, медиа и граждане выражают свое мнение и обсуждают смысл и значение сообщений (messages), касающихся проведения государственной политики (public policy)» ^[5].

По мнению М.Н. Грачева политическая коммуникация – это «особый, частный случай коммуникации, представляющий собой информационное воздействие политических акторов друг на друга и окружающую социальную среду (общество), является атрибутом, неотъемлемым свойством политической деятельности, без которого последняя не может ни существовать, ни мыслиться» ^[11].

В самом широком смысле политическая коммуникация подразумевает все разновидности коммуникаций между политическими акторами в процессе своей деятельности.

Итак, коммуникация приобретает политический характер в том случае, если она оказывает непосредственное или опосредованное влияние на политику, касается сферы властно-управленческих отношений, прямо или косвенно связана с вопросами власти. Следовательно, политическая коммуникация связана с целенаправленной передачей и избирательным приемом информации, без которой невозможно движение самого политического процесса.

Учитывая информационные обмены в современном обществе, целесообразно рассматривать политическую коммуникациюкак непрерывный процесс создания, трансляции и оборота политической информации, структурирующий деятельность акторов посредством естественных и/или электронных коммуникационных каналов.

Неотъемлемой составляющей информационного этапа современного общества является не только проникновение коммуникации в и около общественные сферы социума, но и возникновением качественно новых коммуникативных структур, процессов, форм, а также возрастание роли самой коммуникации, в особенности в сфере политики.

В информационном обществе коммуникация занимает место одной из ведущих общественных практик ^[11]. Коммуникация, по сути, является той невидимой нитью, определяющей сущностную и качественную сторону современного информационного общества.

Так, основоположник кибернетики Н. Винер, занимаясь проблемами дифференциации понятий коммуникации и управления, приходит к выводу, что «действенно жить – это значит жить, располагая правильной информацией. Таким образом, коммуникация и управление точно так же связаны с самим содержанием человеческого существования, как и с жизнью человека в обществе» ^[10]. Винер одним из первых осознал ключевую роль коммуникации в системе «власть-общество».

По мнению Ж.-М. Коттрэ коммуникация для политической жизни имеет такое же значение, как кровообращение для организма человека ^[1]. К. Дойч назвал политическую коммуникацию «нервной системой государственного управления» ^[2].

Современные исследователи отмечают, что с помощью коммуникации развертывается логическая последовательность политических событий, создается их сюжетная линия ^[16].

Таким образом, можно проследить развитие научной мысли о месте и роли политической коммуникации в политической жизни: от представлений как о характерном «присущем» свойстве системы до нового понимания коммуникации как неотъемлемого процесса, причины развития системы, её динамичного функционирования.

Политическая коммуникация представляет собой особый случай коммуникации, включающей в себя как общесоциальные, так и характерные политические признаки. Общесоциальными составляющими политической коммуникации являются: наличие единого неделимого коммуникативного пространства; «живой» характер коммуникации, т.е. постоянный прогресс; применение технических и электронных средств информационного обмена и активное участие субъектов взаимного информирования, в результате чего формируется совместная деятельность.

В качестве характерных особенностей современной политической коммуникации можно выделить: «публичный» характер политики, проявляющийся вследствие симбиоза трех составляющих: политического процесса, информационного обмена и действий массовых коммуникаций; в качестве коммуникатора и соответствующего реципиента выступают субъекты и/или объекты политики; интеракция в процессе борьбы за власть или её использование; способность оказать прямое или косвенное влияние на политическую сферу; наднациональный (глобальный) уровень политической коммуникации.

Как видно из вышесказанного, информационно-коммуникационные процессы в политической сфере представляют собой, в значительной степени, трансляцию, обмен и интерпретацию информации, которая несет определенную смысловую нагрузку и способна оказать влияние (прямое или опосредованное) на политических акторов.

В работах исследователей мы встречаем описание функций политической коммуникации по отношению к политической системе и гражданскому обществу:

1. информационная (главное содержание этой функции заключается в распространении необходимых знаний об элементах политической системы и их функционировании);
2. регулятивная (позволяет выработать оптимальный механизм взаимодействия как между элементами политической системы, так и между политической системой и гражданским обществом);
3. функция политической социализации (способствует становлению важных и необходимых норм политической деятельности и политической культуры);
4. манипулятивная (формирование общественного мнения по наиболее значимым событиям в сфере политики);
5. политико-культурный обмен ^[9].

Приведенные функции политической коммуникации в практической деятельности формируют многогранную структуру, отчасти проникая, дополняя, перекрывая, и ассимилируя друг друга. Реализация функций политической коммуникации отвечает фундаментальным потребностям политической сферы, к примеру, способствует обеспечению согласия между управляющими и управляемыми.

Необходимо отметить, что в политологии выделяют два вида политической коммуникации ^[9]: горизонтальную (между лицами одинакового статуса или уровня в социально-политической иерархии) и вертикальную (между людьми, стоящими на различных ступеньках социально-политической иерархии).

В свою очередь, в качестве основных способов политической коммуникации выделяют:

1. Коммуникацию через средства массовой информации (пресса, литература, афиши) – печатные и электронные.

2. Коммуникацию через организации, когда передаточным звеном служат политические партии, группы интересов и т.д.

3. Коммуникацию через неформальные каналы с использованием личных связей ^[21].

Каждый из представленных способов политической коммуникации имеет существенное значение для функционирования политической жизни современного общества. В последнее время наблюдается рост уровня доверия к неформальным способам получения информации. К неформальным каналам коммуникации традиционно относят слухи, сплетни, анекдоты и «политические» рисунки. Эти каналы находят свое применение и в виртуальной области (социальные сети, записи в блогах). Посредством данных каналов создаётся, как правило, «объёмный» фон по отношению к существующему политическому режиму.

Политическая коммуникация подразумевает не только односторонний информационный поток от коммуникатора к реципиенту, но и всю совокупность взаимодействий (открытых и скрытых) акторов в политической сфере.

Итак, с помощью современных технических средств осуществляется информационный обмен между акторами, затрагивающий весь диапазон общественно-политических отношений.

В свою очередь, все известные средства коммуникации можно разделить по типу их происхождения:

• естественные (язык, мимика, жесты, слово),
• искусственные или электронные (пресса, радио, кино, телевидение, Интернет).

В условиях становления информационного общества наибольшее значение имеют не расстояние, а сложность и объем передаваемой информации (чертежи, графики, программы, мультимедиа и т.п.) ^[19], а данную функцию лучше всего реализуют электронные средства коммуникации, в особенности сеть Интернет.

Таким образом, с одной стороны, в информационном обществе традиционные формы политической коммуникации теряют свою эффективность в построении политического диалога общества с властью, но с другой стороны, появился Интернет, который способствует согласованию информационных потоков между участниками коммуникации сначала в виртуальной области, а затем и в реальной жизни.

Надо сказать, что само формирование виртуального пространства вызвано имитацией реальности объектов материального мира с помощью компьютерных технологий.

Виртуальная реальность предполагает взаимодействие человека не с вещами, а с симуляциями. «Виртуализация» открывает перспективу концептуализации не «конца» или «исчезновения» прежнего общества, а процесса формирования нового ^[13].

Таким образом, виртуальность – это мир, созданный с помощью компьютерных средств и технологий, включающий всю совокупность симуляционных явлений, процессов и ощущений, передаваемых индивиду. Виртуальность представляет собой многомерное пространство, в котором объекты и процессы реального мира замещены симуляциями.

Понятие виртуальности применительно к политике можно рассматривать в узком и широком аспектах. В узком аспекте виртуальная политика отождествляется с симуляционной деятельностью государства и его структур в виртуальной области. Как справедливо отмечает А. Власов – «Это механизм манипуляции общественным мнением со стороны власти при использовании СМИ как инструмента манипуляции» ^[12].

С определенного момента власть с помощью виртуальных конструкций начинает формировать квази-оппозицию, которая на самом деле представляет собой виртуальную или имитационную конструкцию власти ^[12].

В широком аспекте виртуальная политика – это постоянный процесс создания, распространения и оборота политико-коммуникационных технологий и практик в виртуальном пространстве. Общество с готовностью использует виртуальные политические технологии, так как с их помощью существует потенциальная возможность политического участия и контроля процесса управления.

Симуляция базовых компонент политических практик ведёт к виртуализации институтов массовой демократии – выборов, государства, партий. И эта виртуализация допускает и провоцирует превращение сети Интернет в средство/среду политической борьбы ^[13].

Таким образом, виртуальная политика в информационном обществе приобретает весомую значимость. Максимальной формой виртуальности является Интернет. Политическая коммуникация в сети Интернет представляет собой обращения информации между акторами в политической сфере в рамках информационно-коммуникационного обмена данными.

Интенсификация интернет-технологий, которые только расширяют масштабы и формы политического участия, все более подталкивает граждан к динамичному и регулярному контакту с государством.

Некоторые авторы политическую деятельность посредством сети Интернет выделяют в «сетевую политику», которая отражает активизацию общественно-политических связей и согласование политических хронопотоков. В силу особой природы «сетевая политика» меняет публичное пространство политики, а именно:

• происходит смещение иерархии в сторону децентрализованных сетевых структур;
• нарастает динамизм политического процесса;
• увеличивается неопределённость и непредсказуемость процесса управления;
• происходит становление «гибридных институтов», т.е. сотрудничество и кооперация между управляющими и управляемыми через Интернет;
• становится более выраженной нетократия.

Многие исследователи отмечают, что с развитием Интернета и сетевых отношений, утрачивают эффективность традиционные механизмы обратной связи, наблюдается общая деполитизация населения, растёт недоверие к государственным институтам. Назревает необходимость преодоления нарастающих негативных тенденций, и действия акторов гражданского общества в Интернете могут выступить решающим средством демократизации российской власти.

Участие в политической жизни посредством Интернета может рассматриваться, как политическая зрелость, которая в дальнейшем позволит раскрыть гражданские инициативы и свободы.

Развитие политической интернет-коммуникации идет по пути сложного взаимодействия и глубокого проникновения общества в область политического. Благодаря неподконтрольному со стороны государства распространению информации в Интернете, пользователям предоставляется огромный потенциал по реализации своих гражданских прав и свобод в повседневной жизни. Тем самым, Интернет становится не только средством воздействия на акторов, но и фактором трансформации политической коммуникации. Перефразируя Вольтера, можно сказать: если бы Интернета не существовало, его следовало бы выдумать…

Конечно, использование (или неиспользование) Интернета как ресурса коммуникации в значительной мере обусловлено существующим политическим режимом конкретной страны и состоянием политической культуры общества. И здесь необходимо раскрывать новые формы активности гражданского общества, электронного гражданского общества ^[7], интерпретировать их потенциал в политическом процессе.

В литературе уже указывалось на то, что освоение виртуального пространства протекает в двух направлениях: применение Интернета как государством в качестве нового сетевого ресурса, так и пользователями в качестве фактора формирования электронного гражданского общества.

Актуализация политической коммуникации для государства заключается в следующем: оцифровывание властно-управленческого процесса; реализация концепций «электронное правительство» и «электронная демократия»; использование интернет-технологий в сфере политики самими служащими; повышение компьютерной грамотности населения.

Эти категории деятельности активно эксплуатируются властными структурами. Для примера приведём данные ООН Global e-Government Survey 2012 – «Глобальное исследование электронного правительства», на основе которого составлен рейтинг стран по степени развития «электронного правительства». В целом можно сказать, что потенциал интернет-технологий реализуется в странах с демократической традицией, что отражается в их высоком положении на шкале индекса электронного правительства.

Ключевые показатели развития «электронного правительства» в России в 2012 г. и в мире выглядят следующим образом:

• общий индекс развития электронного правительства у России составляет 0,7182, у Европы – 0,7188, в мире – 0,4882 (на 2012 г. в мире есть только 3 страны, не обладающие онлайновыми сервисами: ЦАР, Гвинея и Ливия);
• индекс электронного участия у России 0,6579, а в Европе всего лишь 0,3482;
• индекс человеческого капитала у России 0,8850 при среднемировом показателе в 0,7173. В Европе данный индекс составляет 0,8916 (интересно, что у Украины индекс человеческого капитала равен 0,9176);
• для онлайновых услуг среднемировой показатель составляет 0,4328, средний по Европе – 0,6189, в России индекс составляет 0,6601 единицы;
• по телекоммуникационной инфраструктуре Россия может соперничать со странами Европы: у России он составляет 0,6583 единиц рейтинга, в Европе – 0,6460, а общемировой показатель – 0,3245;
• электронное участие государства в среднем в мире оценивается на уровне 0,2 единицы, столько же в Восточной Европе, во всей Европе – 0,32, в России – всего 0,13 единицы.

Необходимо отметить, что в докладе ООН отмечается важность сопоставления размеров территорий и количества населения, взаимодействующего с органами власти в той или иной стране. Так, согласно оценкам ООН, из стран, население которых превышает 100 миллионов человек, Россия занимает третье место по рейтингу – после США (310 миллионов, 5 место) и Японии (127 миллионов, 18 место).

Но здесь необходимо учитывать, что основной вклад в показатель «электронного правительства» оказывает только индекс развития онлайновых услуг (Web Measure Index). Таким образом, индекс электронного участия (e-Participation Index) и индекс человеческого капитала (human capital index) не оказывает существенных влияний на общий индекс e-Government. Поэтому так важно понимать имеем ли мы дело с «электронным правительством» или с так называемым «онлайновым государством».

Зачастую, властная элита, используя новые каналы и способы коммуникации, публикует лишь официальную информацию, как и до внедрения интернет-технологий в политику. Для сохранения легитимности власти в период институционализации политического Интернета необходимо совершенствование существующих способов обратной связи с населением с целью построения полноценного интернет-диалога.

К сожалению, государство в России, в основном, использует Интернет как новый властный ресурс, а зачастую, бюрократия противодействует открытости политического процесса. Хотя политические интернет-коммуникации выступают мощным фактором преодоления дисбаланса в отношениях государства и гражданского общества.

Теперь остановимся на характеристиках и практиках активного использования Интернета акорами гражданского общества.

Проявление в Сети социально значимых и политических качеств пользователей (в основном, акторов электронного гражданского общества) общества носит энтропийный характер. Наблюдается потенциальное стремление граждан к расширению политических практик и постепенному включению в процесс управления государством. Как показывает практика, эти стремления носят хаотические и неиерархические, но в тоже время синергетические тенденции. Взаимодействие государства и электронного гражданского общества становится поливариантным.

В частности, можно выделить основные инициативы акторов электронного гражданского общества в Интернете: предоставляющих достоверную информацию о деятельности государственных аппаратов (Международное движение за ликвидацию противопехотных мин, блог «Девушка из Туниса», «WikiLeaks»); направленных на борьбу с коррупцией с использованием потенциала Сети («РосПил», «Где казино? Найти и обезвредить»); созданных с целью помощи в компенсации недостатков социального обеспечения различных групп общества («Помоги.Орг»); интернет-проекты для формирования плюралистической политической культуры общества (сайты научных сообществ, блоги политологов); имеющие своей целью фандрайзинг (финансирование предвыборных кампаний).

Это свидетельствует о том, что в сравнении с государством гражданское общество более активно и эффективно использует политико-коммуникативное пространство сети Интернет.

Об этом свидетельствует и уровень интереса россиян к политике. В частности, в 2012 г. россияне, активно пользующиеся Интернетом, демонстрируют более высокий интерес к политике, чем те, кто выходит в Сеть эпизодически. Так, если среди респондентов, выходящих на просторы Всемирной паутины лишь эпизодически, интерес к политической жизни проявляют 34%, то среди активных «интернетчиков» этот показатель достигает уже 40%. В большинстве случаев Интернет используется для работы и учебы (51%, в 2010 г. – 58%), пользования электронной почтой (45% против 51% в 2010 г.). К популярным типам использования ресурсов Интернета также относятся прослушивание музыки, просмотр фильмов, чтение книг (39%), а также общение с другими пользователями (37%), поиск друзей (24%). Меньше тех, кто выходит в Сеть ради игр (17%), совершения покупок онлайн (12%) ^[18].

В этой связи Интернет использует узкая группа политически заинтересованных пользователей, деятельность которых координируется, интегрируется и мобилизуется с помощью интернет-технологий.

Таким образом, в последнее десятилетие, несмотря на быстрорастущую интернет-аудиторию, наблюдается общая деполитизация населения. После революций «арабской весны» многие ждали роста уровня интереса граждан к политике. Более того, невзирая на колоссальный политический эффект митингов 2011-2012 гг., которые широко освещались практически во всех СМИ – уровень интереса россиян к политике не повысился. Это связано с двумя факторами: рост экономического благополучия населения и его традиционная политическая пассивность, а попросту говоря, лень.

Как уже отмечалось ранее, Интернет стал коммуникационной площадкой, где политика приобретает сетевую форму. А это в свою очередь приводит к становлению «гибридных институтов», посредством которых осуществляется взаимодействие оффлайновый и онлайновых акторов как на национальном, так и на глобальный уровнях.

В частности, власти Исландии в 2011 г. решили использовать для создания новой конституции краудсорсинг – привлечь к составлению документов весь народ. Обсуждение новой конституции осуществлялось очень активно на странице в социальной сети Facebook. Исландский опыт первый, но за ним последуют многочисленные инициативы на местном уровне ^[6].

Несмотря на то, что Интернет предоставляет широкие возможности, совсем неочевидно, что он является панацеей, способной избавить от существующих проблем. В этой связи, соглашаясь с П. Норрис отметим: «Политический Интернет функционирует скорее как способ дополнительного вовлечения и так уже вовлечённых в сферу политики граждан» ^[4]. Политические коммуникации в Интернете лишь создают виртуальную среду, некую форму для интерактивного общения граждан, при этом, не вовлекая автоматически абсентеистов в политический процесс.

Потенциал политической интернет-коммуникации объясняется: разнообразием каналов воздействия на пользователя; симуляцией политического диалога; возможностью работать в режиме онлайн; мгновенным доступом к огромному количеству сообщений; взаимодействием на адресата информации рекламой и агитацией; возможностью электронного голосования и всё большим внедрением Интернета в и около политические сферы общества.

Для примера приведём антиправительственные манифестации в арабской Африке и на Ближнем Востоке в 2011-2012 гг., где первостепенную роль сыграли интернет-технологии, благодаря которым пользователи могли оперативно координировать свои действия, пренебрегая пространственными и временными барьерами. Опыт использования социальных сетей и блогов для автономной организации, независимых действий, прозрачности сетевого пространства доказал дальнейшие перспективы использования Интернета в политике.

С точки зрения эволюции политической коммуникации в Сети, Интернет преодолел бифуркационную точку своего развития, связанную со становлением интерактивной модели коммуникации, и теперь во всё большем количестве государств формируется абсолютно новая сфера взаимодействия власти и социума – интерактивное политико-информационное взаимодействие, которое не осуществимо без использования интернет-технологий.

Итак, значение и роль Интернета как фактора трансформации политической коммуникации заключается в следующем:

1. Преобразуются как традиционные каналы и способы получения информации акторами, так и сами акторы политического процесса. Модификация обусловлена ключевыми особенностями Интернета – интерактивностью, мультимедийностью, интегрированностью и оперативностью.
2. Реализуются, как традиционные модели коммуникации, так и специфические («многие-ко-многим»), существующие только в виртуальном пространстве.
3. Возрастающие запросы информационного общества привели к использованию государством инфраструктуры Интернета, и, как следствие, к созданию платформ «электронного правительства» и «электронной демократии».
4. Появляется возможность симуляции политической деятельности.
5. Происходит гомогенизация коммуникационного пространства и построение горизонтальных связей между политическими акторами.
6. Интернет нивелирует социальную иерархию пользователей, что для политических коммуникаций является немаловажным фактором повышения активности акторов.
7. Многомерное виртуальное пространство, сочетающее вербальные и невербальные формы коммуникации, позволяет индивиду оптимизировать участие в политическом процессе.

Интернет видоизменил политическую коммуникацию и сегодня представляет собой фундаментальную площадку, на основе которой происходит взаимная адаптация оффлайновых и онлайновых политических акторов. Так, деятельность сетевых акторов происходит в виртуальной области, а взаимодействие с традиционными акторами происходит непостоянно, т.е. имеет мерцающий характер.

Модификация политической коммуникации позволила интернет-аудитории быть не просто наблюдателем политического процесса, но и его полноправным членом, что увеличивает легитимность власти и способствует построению доверительных отношений между государством и обществом.

В Интернете как сложившемся политическом институте традиционная структура подачи семантической информации видоизменяется. Поскольку информатизация и демократизация российского государства является актуальной политической задачей, пространство интернет-коммуникаций становится ареной для выработки консолидированной политической позиции власти и общества. Коммуникационные особенности Интернета позволяют осуществлять легитимный политический дискурс общества с властью.

В контексте современной российской действительности, политическая коммуникация, выступая способом, средством существования и трансляции политической культуры, в свою очередь, может стать фундаментом демократизации взаимодействия государства и гражданского общества.

Трансформация политической коммуникации способствует переходу от патерналистского характера властных отношений, этатистской модели управления, клиентализма в системе «власть-общество» к политическому плюрализму. Ибо, политика в идеальном её значении – это деятельность, направленная на всеобщую организацию общества, согласование интересов или целей, нахождения согласия и компромиссов.