Regionalization and “new” regionalism

Butenko Vladyslav Postgraduate student, Assistant, the department of Comparative Politics, People’s University of Friendship of Russia 117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 6 vladislav_butenko@list.ru Other publications by this author

Mohammadi Shoaib Postgraduate student, the department of Comparative Politics, People’s University of Friendship of Russia 117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 6 shoayb.mohammadi2016@gmail.com Other publications by this author

Постановка проблемы. Глобализация и регионализация являются современными тенденциями мирового развития. Оба феномена связывают со второй половиной XX в., но в начале XXI в. они наполнились новым содержанием, что позволяет выделить в глобализации новый этап, характерной чертой которого является непредсказуемость процессов, происходящих в политике и экономике. Кроме того, усиливаются интеграционные тенденции, базирующиеся на равноправии участников, временном характере объединения и отсутствии бюрократических наднациональных институтов.

Подобные отличия и особенности диктуют необходимость рассмотрения процессов глобализации и регионализации с новых позиций, что обусловлено рядом причин. Во-первых, проблема регионализации в условиях усиливающейся глобализации является актуальной в настоящее время, поскольку оказывает существенное влияние на социально-экономическую и политическую сферы деятельности мирового сообщества. Во-вторых, усиление глобализации приводит к необходимости выявления процессов, обусловливающих логику и акценты современного регионального развития, которое непосредственно и отражается в процессе регионализации.

Современные тенденции. Глобализация и интернационализация оказывают существенное влияние на государства. Границы, ранее казавшиеся незыблемыми, в настоящий исторический момент размываются. Подтверждением тому является создание в Европе Шенгенской зоны, отменившей пограничный контроль на внутренних границах между государствами. Кроме того, размываются границы между странами-участницами военных соглашений: например, предусматриваются свободный проезд военнослужащих, беспрепятственный провоз военной техники и т.д.

Важно отметить, что число акторов в мировой политике увеличивается, а принципы Вестфальской системы международных отношений, базирующиеся на независимости государств, ослабевают. Становится все более ограниченным контроль современного государства над собственной территорией за счет экономического, военного, политического и информационного проникновения других государств (прежде всего мировых и региональных сверхдержав), развития интеграционных процессов и образования различного рода межгосударственных объединений и блоков. Усиливается подчинение государств интересам ТНК и других транснациональных организаций, которые также располагают средствами контроля над территорией (например, правом на использование недр, ресурсов морского шельфа и пр.). Это очень важный момент, связанный как с глобализацией, так и со снижением способности государства конкурировать, выполнять свои функции на надлежащем уровне.

По мере нарастания глобализации все большая часть государственного суверенитета перераспределяется между локальными, региональными и всемирными регулирующими институтами по принципу субсидиарности, согласно которому «властные полномочия национальных государств делегируются на тот институциональный уровень – надгосударственный либо субгосударственный (региональный, муниципальный), – на котором данная конкретная общественная потребность удовлетворяется наилучшим образом» ^{[8, c. 66]}.

Ярким примером наднационального регионального объединения выступает Европейский Союз. Опыт создания ЕС является достаточно интересным в контексте исследования взаимодействия и взаимовлияния феноменов глобализации и регионализации. Уникальность европейского опыта интеграции заключается в том, что Европейский Союз предполагает не только построение экономического и валютного объединения, но и формирование общей политики в сфере внутренних дел и юстиции, а также выработку единой внешнеполитической стратегии. При этом вступление в ЕС подразумевает передачу части государственного суверенитета наднациональным органам, что порой приводит к конфликтам внутри самого объединения. В частности, особо острые споры вызвала реформа Дублинской системы в разгар миграционного кризиса 2015–2016 гг., предусматривающая распределение беженцев и иммигрантов между всеми государствами-участниками Евросоюза. Воспротивились квотированной системе страны Центральной и Восточной Европы (Польша, Венгрия, Словакия, Чехия, Румыния), аргументировав свою позицию соображениями национальной безопасности.

Особенность Европейского Союза заключается в частично сетевом взаимодействии, когда решения принимаются не вертикалью власти, а на горизонтальном уровне. Происходит обсуждение и решение вопросов между представителями национальных правительств, структурами гражданского общества, предпринимательскими группами, неправительственными организациями ^{[4, c. 64]}.

Подходы к определению региона. В настоящее время регионы начинают играть все более важную роль. Что представляет собой регион? В современной науке можно выделить шесть основных подходов к определению понятия «регион»: территориально-хозяйственный, административно-территориальный, территориально-географический, социальный, комплексный и системный. Целесообразным будет освещение лишь нескольких подходов. В частности, с позиции территориально-хозяйственного подхода регион рассматривается в качестве большой территории страны с примерно одинаковыми природными условиями, а главным образом – «с характерной направленностью развития производительных сил на основе сочетания комплекса природных ресурсов и соответствующей социальной структуры» ^{[6, c. 267]}.

С точки зрения сторонников административно-территориального подхода, регион представляет собой «территориальное образование, имеющее четко очерченные административные границы, в пределах которых осуществляется воспроизводство социальных и экономических процессов, обеспечивающих жизнедеятельность населения» ^[11].

Системным подходом регион рассматривается «как территория, отличающаяся от других территорий рядом признаков и обладающая определенной целостностью и взаимосвязанностью ее элементов; как система со своими структурой, функциями, связями с внешней средой, историей, культурой, условиями жизни населения» ^[2]. Системный подход характерен больше для описания региона как объединения нескольких государств. В таком случае зачастую государства условно объединяют по конкретному признаку: географическому (Западная Европа, Ближний Восток, Северная Африка, Юго-Восточная Азия), языковому (тюркоязычные, арабоговорящие страны), религиозному (христианские страны Западной Европы, мусульманские страны Ближнего Востока), этническому (тюркоязычные народы Центральной Азии).

Таким образом, можно сделать вывод, что регионы становятся важными игроками на международной арене, а регионализм – важной тенденций в международных отношениях.

«Старый» и «новый» регионализмы. Регионализм в модернистском понимании подразумевает взаимодействие близко географически расположенных стран, сотрудничающих и стремящихся создать региональный механизм. Стимулом при этом является схожий экономический и исторический опыт этих государств ^{[17, s. 20]}. Основной упор при кооперации делается на экономическое сотрудничество: формирование зоны свободной торговли приводит к появлению сначала таможенного союза, а затем общего рынка, экономического союза и политического союза ^{[5, c. 65]}. Однако практика показала, что переход от экономической кооперации к сотрудничеству в сферах политики и безопасности возможен только в том случае, если он отвечает национальным интересам государств, участвующих в этом процессе.

Современные тенденции политического развития демонстрируют включенность в процесс регионализации как субъектов макроуровня (государства), так и мезоуровня (национальные регионы).

Таким образом, целесообразно говорить о понятии «нового» регионализма, объединяющем ряд разнородных процессов, суть которых заключается в образовании регионов, не связанных с официальными границами и характеризующихся высоким конкурентным статусом ^[7]. Следовательно, «новый» регионализм «синтезирует различные подходы, включающие социальное конструирование регионов, роль негосударственных акторов, групп давления, культуры и окружающей среды» ^{[10, c. 19]}. Феномен «новой» регионализации характеризуется двумя взаимосвязанными особенностями: не ограничивается границами национального государства; сталкивает между собой регионы в конкурентной борьбе, а не предоставляет им новые роли в системе международного разделения труда.

Европейский Союз в данном контексте выступает примером «старого» регионализма. Попытки Шотландии и Каталонии стать независимыми государствами и автоматически вступить в ЕС были пресечены Брюсселем. Евробюрократы сообщили, что объявление независимости не предусматривает автоматического принятия в ряды членов Евросоюза, следовательно, Шотландии и Каталонии необходимо будет на общих основаниях вступать в Союз. Это подтверждает тот факт, что основой европейской интеграции является государство, следовательно, ЕС, являясь глобальным игроком, все еще руководствуется вестфальской логикой.

«Новый» регионализм возник в конце 1980-х гг. как ответная реакция на новые формы глобализации, а также как ответ на происходящие в мире перемены после окончания холодной войны. Следует выделить ряд причин взаимосвязанных структурных преобразований, способствовавших зарождению «нового» регионализма:

- изменение структуры биполярной системы международных отношений в сторону постбиполярной (многополярной);

- относительное ослабление американской гегемонии с готовностью США к принятию «открытого» регионализма;

- ослабление Вестфальской системы национальных государств и рост экономической и политической взаимозависимости и транснационализма, что привело к появлению новых моделей взаимодействия как между правительствами, так и негосударственными субъектами;

- связанная с этим «глобализация» финансов, торговли, производства и технологий, способствовавшая возникновению нового международного разделения труда;

- изменение отношения к экономическому и политическому развитию развивающихся стран ^{[1, c. 131]}.

Примером «нового» регионализма служит АСЕАН. С одной стороны, данная организация отказалась от бюрократических наднациональных институтов, а с другой – сделала выбор в пользу традиционных двусторонних отношений между государствами региона. Таким образом удается избежать сложных многосторонних переговоров с вовлечением большого количества стран. Основой интеграции выступают не военные, а на экономические связи. В силу того что отношения государств-членов строятся на равноправии, поскольку исключают доминирование какой-либо страны, участники интеграционного проекта имеют возможность быть членами и других региональных проектов, что позволяет говорить о выборе АСЕАН «открытого» регионализма ^[13]. Кроме того, АСЕАН выступает за сохранение и защиту региональных особенностей (в социальном и культурном отношении) взамен гомогенизации и унификации.

Трансрегионализм. Особую актуальность получил феномен трансрегионализма, подразумевающий «создание интегрированных объединений между различными региональными кластерами, не привязанных к географическому фактору» ^{[9, c. 18]}. Трансрегионализм предусматривает «формирование общих пространств, проходящих между регионами и сквозь регионы, в которых составляющие их элементы (индивиды, сообщества, организации) взаимодействуют и имеют тесные ассоциативные связи друг с другом» ^{[14, p. 224]}. Такими объединениями являются БРИКС и ТТП. Кооперация государств в рамках трансрегиональных группировок, как правило, имеет неформальный характер и не сопровождается заключением обязывающих договоров и соглашений. Трансрегиональный формат предполагает, скорее, организацию регулярных встреч в верхах для обсуждения насущных политических, экономических и секьюритарных проблем. По итогам многосторонних консультаций принимаются совместные заявления и декларации, отражающие общую позицию глав государств и правительств транснациональной группировки по ключевым вопросам, выносимым на обсуждение. Несмотря на низкую степень институционализации, решения, принимаемые на трансрегиональном уровне, распространяются на все сферы межгосударственного взаимодействия, включая проведение странами-участницами транснациональной группировки согласованной политики на мировой арене.

Особенности российского регионализма. Интересным для рассмотрения представляется российский регионализм. Он ассиметричен, что обусловлено географическими, экономическими факторами развития регионов, а также сложным административно-территориальным делением государства, предполагающим неравноправие субъектов ^{[3, c. 127]}. Тем не менее круг внешнеэкономических и внешнеполитических связей российских регионов расширяется. Субъекты РФ становятся полноправными участниками трансграничных соглашений. Рассматривая европейский регион, стоит отметить, что субъекты РФ активно взаимодействуют с иногосударственными субъектами регионов Балтики и Черного моря. При этом, несомненно, усиление взаимоотношений представляет интерес как для самих регионов, так и для государства в целом, поскольку способствует укреплению международной стабильности. В то же время важно понимать, что региональный сепаратизм может спровоцировать усиление центробежных тенденций. Обусловлено это в первую очередь отсутствием в политической культуре российского общества такой ценности, как федерализм ^{[3, c. 129]}.

Ближневосточный регионализм. Географическое пространство Ближнего Востока включает в себя все арабские государства, Израиль, Иран и Турцию. Неоднократно предпринимаемые попытки регионального сотрудничества и региональной интеграции на Ближнем Востоке так и не дали плодов. Практически все формы региональных инициатив, направленные на создание общего рынка, разрешение конфликтов, продвижение демократии, потерпели неудачу. Вызвано такое положение, в первую очередь, тлеющими конфликтами, продолжающимися войнами, а также внешним вмешательством во внутренние дела государств. Основными организациями, призванными способствовать регионализации на Ближнем Востоке, являются Лига арабских государств и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. Невзирая на то что Лига арабских государств в ряде случаев сыграла роль посредника в урегулировании конфликтов (во время кувейтско-иракского кризиса 1961 г., вторжения Алжира в Марокко в 1963 г.), экономической и политической интеграции в регионе не наблюдается ^[15]. События «Арабской весны» привели к оживлению двух указанных выше организаций ^{[12, p. 190]}. Лига арабских государств на основании принятых резолюций ООН 1970 и 1973, несмотря на активизацию в Ливии и Сирии, оказалась в конечном итоге слабо вовлеченной в урегулирование ливийского и сирийского кризисов. Тем не менее ЛАГ заявила о создании объединенных военных сил в составе около 40000 военнослужащих ^{[16, p. 1229]}. Учитывая сплетение различного рода кризисов на Ближнем Востоке, наиболее приемлемым вариантом регионализации для региона представляется «новый» регионализм с многослойными уровнями регионального сотрудничества.

Выводы. Процессы глобализации и регионализации являются объективной основой изменения позиционирования регионов в архитектуре международных отношений. Глобализация проникает во все сферы деятельности человека, ускоряя взаимодействие различных акторов и ограничивая в некоторой мере суверенитет национальных государств. В таких условиях государства более не могут удерживать монополию на управление. Результатом становится постепенное уменьшение количества функций, реализующихся на национальном уровне. Часть из них переходит к наднациональным институциям, формирующим правила игры для межгосударственных объединений, а часть – вследствие реализации принципа субсидиарности – перекладывается на регионы, которые нецелесообразно рассматривать только как составляющие экономической системы государства, поскольку увеличение масштабов глобализации и «новая» регионализация способствуют тому, что регионы превращаются в самостоятельных игроков на международном уровне.

«Новый» регионализм, в отличие от «старого» не предусматривает создания военно-политических блоков или ограничения внешнеполитической свободы государств-участников. Основной его характерной чертой выступает компромисс при принятии решений и стремление выступать единым фронтом на мировой арене (в частности, на переговорах о реформе глобальных политических, торговых и финансовых структур).

Тем не менее регионализация не решает все имеющие дилеммы. В частности, интеграционная модель Европейского Союза, основой которой являются государства, не успевает реагировать на новые вызовы. При этом модель «Европа регионов» не работает. А в случае если проект «Европа двух скоростей» будет введен в действие, не приведет ли это к центробежным тенденциям? Подобная ситуация с соотношением регионализма и федерализма в России: с одной стороны, регионам необходимо больше свободы и суверенности, а с другой – суверенность регионов может поставить под сомнение жизнеспособность государства.

В свою очередь «новый» регионализм направлен в основном на достижение краткосрочных целей, следовательно, изменение экономической и политической ситуации в мире гипотетически может резко изменить баланс сил на международной арене.

Подытоживая, можно отметить, что наблюдается выход региональной политики на общемировой уровень, следовательно, современная тенденция развития заключается в укреплении новых центров силы, в том числе регионов. Основная же задача состоит в том, чтобы, опираясь на преимущества «нового» регионализма, решить вопросы регионального (перерастающего в глобальный) характера.