Economic and legal analysis of the activity of Russian and international strategic alliances in technological sphere

Dobrynina Larisa Yur'evna PhD in Law Docent, the department of Civil Law, Ural State Law University 620137, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Komsomol'skaya, 21 dovre@yandex.ru Other publications by this author

Gubareva Anna Viktorovna PhD in Law Docent, the department of Entrepreneurial Law, Ural State Law University 620137, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Komsomol'skaya, 21 ashipova@mail.ru Other publications by this author

Глобализация бизнеса является одной из главных тенденций экономического развития. Увеличилась степень взаимосвязи и взаимозависимости между предпринимателями, что привело к появлению сотрудничества нового типа, одним из которых являются интеграционные объединения (именуемые стратегические партнерства, стратегические альянсы, стратегические союзы и др.).

В условиях развития технологий и усиления конкуренции стратегические альянсы оказались наиболее предпочтительной формой организации взаимодействия для различных предпринимательских структур. В результате, возникло большое число сложных сетей дочерних организаций и межфирменных партнерств с перекрестным владением акциями, взаимным членством в советах директоров, с постоянно меняющимися операционными и финансовыми связями в цепочке добавленной стоимости ^{[1, с. 62]}.

С 80-х годов прошлого столетия в глобальном измерении было создано несколько десятков тысяч международных стратегических союзов; большая часть из них была создана в форме совместных предприятий, остальные — договорными объединениями, в основе которых лежали, в частности, соглашения о совместном использовании технологий, рамочные соглашения, пакетные соглашения о выпуске товаров, совместные научно-исследовательские проекты и т. д..

Выгодность и успешность подобного объединения капиталов и усилий коммерческих компаний, прежде всего, в сфере технологий достаточно очевидна. В качестве примера можно привести партнерство Microsoft и IBM, заключенное в 1980 г., в соответствии с которым на всех произведенных IBM компьютерах стояла операционная система DOS. Когда на свет появился первый персональный компьютер от IBM, Microsoft была единственной компанией, которая предлагала для него операционную систему, язык программирования и приложения. Через 25 лет доля Microsoft на мировом компьютерном рынке превысила 90 %, в 2019 г. объем рыночной капитализации компании превысил $1 триллион долларов ^[2].

Транснациональные компании, занятые в технологических сферах, обычно располагают свои сборочные предприятия за рубежом, что также предполагает заключение долгосрочных соглашений о сотрудничестве. Ключевым сборщиком продукции Apple, например, является тайваньская компания Foxconn Technology Group (Foxconn), число поставщиков по производству комплектующих для продукции Apple насчитывает больше 200 компаний, расположенных по всему миру ^{[3, с. 7]}.

Стратегические альянсы и партнерские соглашения в России явление относительно недавнее. В начале 1990-х годов, с переходом российской экономики к рынку, было заложено формирование частной собственности, создание частных коммерческих организаций, формирование экономических и правовых предпосылок - основы для всестороннего развития стратегического международного кооперирования. Одной из первых форм такого международного интеграционного объединения можно назвать совместное предприятие. В законодательстве Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, Законом РСФСР «Об иностранных инвестициях в РСФСР» ^[4] было введено понятие «совместного предприятия». Способом объединения предпринимательских структур в Российской Федерации до 2007 г. являлось также создание финансово-промышленных групп ^[5]. Хотя в экономике СССР также были совместные предприятия, и до введения закона (по данным статистики в СССР с 1989 по 1990 гг. было образовано около 620 совместных предприятий), но благодаря созданию рыночной экономики появилась возможность формирования независимого сотрудничества между российскими и иностранными компаниями.

Современный процесс глобализации вызвал новые формы сотрудничества в сфере бизнеса. Новые же формы сотрудничества с контрагентами приносят новые риски и меняют уже имеющиеся. Одним из альтернативных вариантов совместного предприятия стали интеграционные объединения предпринимателей, именуемые в экономической литературе «стратегические альянсы».

Анализ иностранных и отечественных подходов к изучению международных стратегических альянсов, позволяет говорить об отсутствии единого его определения. В настоящее время нет ни одного мнения или термина, которые бы полно характеризовали этот экономический феномен.

Одни ученые считают, что «стратегические альянсы являются деловыми отношениями организаций на внутреннем или международном рынке, которые в перспективе рассчитаны на ряд преимуществ: возможность упрощенного проникновения на новый рынок, разделение рисков, обмен знаниями и опытом, синергия и усиление конкурентных преимуществ ^{[6, с. 47]}. Другие полагают, что «стратегический альянс - это договорные отношения между двумя или более юридически независимыми организациями, с возможным формированием третьего юридического лица, для осуществления долгосрочных целей альянса, который создается для взаимной выгоды, цель которого заключается в совместном достижении целей партнеров по альянсу, направленных на повышение конкурентоспособности при сохранении их экономической и правовой независимости» ^{[7, с. 7]}. Создание альянса предполагает в обязательном порядке заключение договора между компаниями-партнерами. То есть с юридической точки зрения любой альянс — это договор. К тому же большинство альянсов образуется только на основе одного или нескольких договоров, не образуя при этом других юридических форм ^[8]. Указанные ученые определили стратегические союзы, как договорные отношения, считая, что характеристикой стратегических альянсов является правовая и экономическая независимость партнеров, их доверительные отношения, а также открытость намерений.

Полагаем, что стратегические альянсы – это формы долгосрочного договорного сотрудничества компаний Российской Федерации в сфере экономической деятельности, в основе которого лежат различные юридические факты.

Для российской экономики создание таких альянсов имеет огромный потенциал. К сожалению, в количественном выражении эта форма интеграции значительно отстает от западных конкурентов. Например, по состоянию на декабрь 2014 г. на момент введения экономических санкций, эксперты на российском рынке определили около 100 таких структур, в то время, как в западных странах насчитывалось более 850 объединенных компаний. Отчасти, это связано с историей российской экономики, поскольку большинство крупных союзов состоят из ранее акционированных или приватизированных компаний. Изменения в экономической политике России в постсоветский период создали только предпосылки для интеграции компаний в указанные альянсы. Тогда как в европейских странах наработан значительный опыт в области образования и деятельности международных экономических союзов, существует практика регулирования такой деятельности и опыт международного взаимодействия.

Считается, что нет ни теории, ни подхода, способного четко классифицировать стратегические альянсы и варианты управления им. Причиной этого является относительно молодой возраст этого явления и его уникальность, которая проявилась в исключительности каждого альянса ^[9]. Сложность анализа также проявляется в том, что большинство компаний предпочитают замкнутый характер информации о своей деятельности в режиме «коммерческой тайны». Наиболее интересными в этом отношении являются коммерческие юридические лица, являющиеся открытыми (публичными) обществами, что обусловлено их обязанностью раскрывать информацию о своей деятельности, и наличием статистических данных, собираемых информационными и рейтинговыми агентствами.

Стратегические альянсы - это уникальная форма сотрудничества между компаниями, которые не просто рефлексируют на внешние условия, но часто меняют их под себя. В нормальных условиях создание стратегических альянсов, безусловно, положительно сказывается на экономическом и социальном росте стран, в которых находятся члены альянса.

Учитывая мировой опыт возникновения, развития и основных тенденций развития ведущих мировых корпораций, в России ведется постоянная научная работа по обобщению подобного опыта ^[10]. Российские исследователи интегрируют опыт развития подобных структур в других странах, определяя отправные точки для действия национального предпринимательства для расширения и укрепления мировых хозяйственных связей ^[11].

Ряд ученых предлагают свою классификацию, выделяют типы и разновидности альянсов ^[12], которые можно встретить в российской и международной практике ^[13], а также анализ безусловной экономической выгоды объединительных процессов.

Другие исследователи идут путем перечисления возможностей и преимуществ создания стратегических альянсов компаний, а также последствий объединительных процессов ^[14].

В некоторых работах стратегические альянсы рассматриваются с точки зрения взаимосвязи между риском, доверием и контролем ^[15].

Для российской экономики, которая начала переход к капиталистической модели сравнительно недавно, стратегические альянсы рассматриваются, как наиболее конкурентоспособный способ построения бизнеса и для освоения различных отраслей экономики как своей страны, так и зарубежных рынков ^[16].

Каждый исследователь этой интересной и достаточно актуальной на сегодняшний день темы, касающейся эффективности и устойчивости альянсов в условиях глобализации, безусловно, привнес свое видение этой новой формы объединения предпринимателей. Тем не менее, полагаем, что данная перспективная форма сотрудничества была недостаточно исследована в современной литературе. В научных работах, посвященных стратегическим альянсам, большинством авторов дается анализ деятельности альянсов, главным образом, с экономической или маркетинговой точки зрения. Авторы данной статьи, не претендуя на безусловную полноту своего исследования, предприняли попытку выявить основные правовые формы, в которых создаются и существуют данные структуры.

Нормативная база и практика ведения бизнеса в России предопределили многие характеристики стратегических альянсов.

Как отмечается в экономической науке, договорные отношения производственной кооперации, предполагающие координацию действий, ресурсов и капиталов, в зависимости от достигаемых целей и стратегий, выстраиваются как межфирменные сети и альянсы. Все остальные объединения являются производными от вышеназванных и отличаются друг от друга принципами и методами их создания. ^[17]

Сети представляют собой совокупность устойчивых множественных связей между формально независимыми участниками рынка. Априори каждая предпринимательская структура может быть задействована одновременно в нескольких межфирменных сетях. Более того, создание сетей (франчайзинговых, дистрибьюторских) часто оказывается более предпочтительным при пересечении границ по сравнению с созданием зарубежных филиалов из-за национальных законодательных ограничений ^[18].

Стратегические альянсы могут создаваться для достижения самых различных целей: совместное производство; совместные продажи; совместные маркетинговые разработки; совместные научно-исследовательские разработки и разработки новых образцов продукции; соглашения о взаимных поставках и др. Альянсы отличаются друг от друга по объему обязательств и прав управления каждого партнера.

Как отмечается в научной литературе, характеристики формирования стратегического альянса с участием российских компаний различны ^[16]. Такого рода альянсы основываются, чаще всего, на следующих юридических фактах.

Во-первых, наиболее часто применяемым в этой сфере является договор о простом товариществе (договор о совместной деятельности), согласно которому два или более субъекта (партнеры) берут обязательство объединить свои капиталы и работать вместе, не образуют новое юридическое лицо, ориентируясь на извлечение прибыли или достижения иной цели, не противоречащей действующему законодательству ^{[19, с. 840]}.

Во-вторых, одной из применяемых договорных форм отношений российских и иностранных частных инвесторов являются сервисные договоры (с риском или без риска), предполагающие разведку и освоение нефтяных месторождений, заключаемые с учетом специального законодательства в области экологической, промышленной и производственной безопасности, а также законодательства о недрах ^[20].

Примерами заключения сервисных соглашений с риском в российской энергетической практике являются сделки ПАО «Газпром» с компаниями Wintershall, Statoil, Total, International Oil Compan. А также сделки ПАО «НК "Роснефть"» с компаниями ExxonMobil, Eni, Statoil. ^{[21, с .41]}.

В-третьих, цели создания долгосрочных партнерских отношений служат договоры подряда и субдоговоры на выполнение работ с независимыми компаниями.

С развитием экономики и усложнением договорных конструкций в экономическом обороте появились особые виды договорных отношений в области оказания нефтесервисных услуг. К таким договорным связям следует отнести договоры на выполнение крупных капитальных проектов, а именно договоры на условиях EPC (engineering, procurement, constructionor elements), услуги генподрядчика (проектирование, закупки, строительство или составляющие) и договоры EPCM (engineering & procurement services and construction management), услуги по проектированию и закупкам, а также по управлению строительством. Указанные договоры являются относительно новыми в российском гражданском обороте, однако часто применяются в зарубежных странах.

При установлении межфирменных договорных отношений, одним из востребованных считается договор аутсорсинга, предполагающий передачу стороннему услугодателю (подрядчику) на аутсорсинг части бизнес функций, или частей бизнес-процесса компании.

В-четвертых, рамочный договор ^{[22, ст. 429.1]} достаточно часто применяется для оформления отношений в рамках альянса, когда предполагается постепенная долгосрочная реализация нескольких направлений: обмен пакетами акций или технологиями, совместная сборка и сбыт продукции, научно-технические разработки и др. К компаниям данной бизнес-модели относятся сложные холдинговые образования, такие как: Exxon Mobil, ПАО «НК "Роснефть"», CNPC, BP, Shell, Total, ПАО «Лукойл», ПАО «Газпромнефть» и проч., осуществляющие всю производственную цепочку от добычи нефти до реализации продуктов конечному потребителю ^[20]. Одновременно, усложняются инвестиционные стратегии и технологии торговли, удлиняются «инвестиционные цепочки», возрастает роль финансовой инфраструктуры, в том числе публичных фондовых рынков, а также различных посредников ^{[23, с. 56]}.

Наибольший опыт в международном сотрудничестве и большое количество важных мировых проектов, стратегических альянсов и соглашений о союзе имеет ПАО «Газпром». В 2011 г. компания завершила приобретение 100 % акций ПАО «Белтранс-газ» и стала владельцем ГТС Беларуси. В апреле и июне 2017 г. подписаны соглашения о финансировании строительства морского газопровода «Севеный поток — 2» с компаниями ENGIE, OMV, Shell, Uniper и Wintershall Holding. В течение 2017 г. между Газпромом и иранскими компаниями был заключен ряд соглашений по сотрудничеству в сферах разведки, добычи, транспортировки, переработки и реализации углеводородов. В этом же году, в целях реализации проекта «Балтийский СПГ» между ПАО «Газпром» и компанией Shell подписаны Основные условия соглашения о совместном предприятии, которое будет осуществлять работы по привлечению финансирования, проектированию, строительству и эксплуатации завода «Балтийский СПГ», а также Рамочное соглашение о совместной разработке предпроектной документации ^{[24, с. 41]}.

В современных альянсах совершенствуются формы и механизмы межфирменного взаимодействия. Неудивительно, что современные стратегические альянсы могут опираться на рамочные договоры, а иногда на негласные (устные) соглашения, заключение которых не требует получения административных разрешений, уведомлений или регистрации, и при которых партнеры полностью сохраняют юридическую независимость.

Рассматриваемая сфера деятельности имеет и некоторые специфические особенности.

Первое. Объединение усилий предпринимателями может приводить к появлению более крупного игрока в определенной сфере рынка и, таким образом, влиять на конкуренцию и нарушаться законодательство о защите конкуренции. В Российской Федерации действия, направленные на экономическую концентрацию всегда были объектом пристального внимания Федеральной антимонопольной службы РФ (ФАС). Противоправными являются согласованные действия субъектов коллективного доминирования, ограничивающие конкуренцию, или злоупотребление каким- либо субъектом коллективного доминирования своим доминирующим положением. Соглашения о совместной деятельности и (или) создание совместных предприятий могут подпадать под общие правила о согласовании сделок экономической концентрации в зависимости от структуры проекта (например, при приобретении акций (долей) или активов). Запрет на заключение картельных соглашений применяется не только к конкурентам - продавцам, но и к конкурентам - покупателям. А «вертикальные» соглашения (между продавцом и покупателем) допускаются, если доля каждой стороны на том рынке, который является предметом соглашения, не превышает 20 % ^{[25, п. 6]}).

Второе. Положительным моментом современного состояния бизнеса в Российской Федерации видится в постепенном уходе от слияний и поглощений (сделок M&A), которые в десятых годах XXI столетия часто имели форму рейдерских захватов. Большинство российских компаний переместили свою деятельность со слияний на альянсы, что привело к более значительным экономическим выгодам.

Третье. Наибольшую сложность составляет разработка контрольных процедур в альянсе, где интересы каждого из партнеров различаются, что характерно, в основном, для контрактных альянсов. Естественно, все условия и процедура принятия решений должны быть зафиксированы в договоре о создании альянса и известны всем его участникам. Наличие контроля автоматически приводит к разработке других дифференцирующих корпоративных групповых критериев, таких как: специальная система принятия решений, согласованная стратегия развития, централизованное управление и др. ^[26]

Являясь относительно продолжительными по времени формами договорного сотрудничества, стратегические альянсы представляют собой формат ведения бизнеса, при котором предусматривается возможность совместного использования ресурсов, а также управленческих структур, что должно обеспечить совместное достижение целевых показателей и ориентиров, определенных корпоративными миссиями каждой из организаций, входящих в данный альянс ^{[27, с. 211]}. В нормальных условиях создание стратегических альянсов, безусловно, положительно сказывается на экономическом и социальном росте стран, в которых находятся члены такого альянса.

Поэтому, в настоящее время заметной бизнес-тенденцией является процесс установления долгосрочных партнерских отношений с российскими и зарубежными партнерами и созданию транснациональных компаний (ТНК). Анализ существования различных международных стратегических объединений, союзов и альянсов показывает, что страны, где они располагаются, всячески содействуют их развитию отношений. Действия российских компаний на международной арене в условиях экономических санкций ЕЭС и США дало толчок к модернизации и укреплению стратегических международных альянсов, примером которых являются ЕАЭС (Евразийский экономический союз) и БРИКС.

Крупные компании и международные стратегические альянсы ещё могут стать основой современной корпоративной российской экономики. Но этому есть и объективные препятствия, вызванные трансформацией, как современных экономических, так и политических реалий.

После финансового кризиса 2008 г. в Российской Федерации затормозилось построение долгосрочных интеграционных отношений со стороны частного, прежде всего, среднего и мелкого, бизнеса. Поиск новых моделей стратегических альянсов, возможности взаимодействия между бизнесом и государственно-публичными образованиями, определение путей развития в данном направлении, стало определяющей тенденцией на уровне государства, а затем субъектов Российской Федерации и муниципалитетов. В 2009 г. по инициативе ведущих финансирующих и экспертных организаций было организованно Некоммерческое партнерство «Центр развития государственно-частного партнерства» (http://pppcenter.ru), главной задачей которого стала консолидация участников рынка инфраструктурных проектов для внедрения в России механизмов именно государственно-частного партнерства. Особые союзы между государственно-публичными образованиями и частным сектором – «государственно-частное партнерство» и «муниципально-частное партнерство» были окончательно закреплены законодательно ^[28].

Изменения в политической ситуации в России поставили технологические отрасли экономики в очень трудное положение. С начала введения экономических санкций в 2014 г. и по настоящее время, российские крупные промышленные компании подвергаются санкциям США, Евросоюза, Австралии, Канады, Японии и др. Большинство их иностранных активов и имущества были заблокированы, некоторые виды товаров были запрещены, а также под запретом предоставление им технологий. Для российских банков строго ограничен доступ к зарубежным рынкам капитала и кредитам.

В частности, после введения экономических санкций многие сервисные компании отказались подписывать новые контракты с российскими нефтегазодобывающими компаниями. Например, в июле 2014 г. руководство Halliburton приостановило действие международных договоров между всеми крупными нефтегазовыми структурными заказчиками компаний США, которыми являлись «Газпром», «Роснефть» и «ЛУКОЙЛ».

Новая ситуация означает изменения в системе сотрудничества. В целях импортозамещения и помощи своим резидентам, Правительство Российской Федерации своим Постановлением от 15 апреля 2014 г. №328 утвердило государственную программу «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» ^[29] для производства продукции в рамках промышленного кластера. Российский законодатель придает большое значение реализации региональных программ развития инновационных территориальных кластеров, предусматривающих, в том числе, оптимизацию положения отечественных предприятий в производственных цепочках, содействие росту локализации производств, а также повышению уровня неценовой конкурентоспособности отечественных товаров и услуг ^[30].

Деятельность в России основана на объективной интеграции и процессе установления партнерских отношений, в том числе на поиске проектов сотрудничества. Договорные объединения в самых различных сферах экономики – это в целом глобальная тенденция.

Несомненно, стратегические альянсы не являются постоянной структурой, но взаимовыгодное партнерство определяет устойчивое развитие компаний и закладывает основу для будущих инвестиций. Согласно исследованию, менее половины всех установленных долгосрочных альянсов могут преодолеть границы четырех лет, а 41 % завершенных соглашений привели к повышению конкурентоспособности некоторых партнеров за счет интересов других партнеров в 1,5 раза.

Стратегические альянсы и партнерские отношения укрепляют сотрудничество отдельных компаний и поднимают конкуренцию на новый уровень – между компаниями с различными группами интересов. В результате его развития изменяются правила конкуренции в секторах, которые способствуют «коллективной конкуренции». Но, вместе с тем, следует принимать во внимание повышенный рост оппортунистического риска, связанный со взаимодействием партнеров. В этом случае очень важно прояснить пределы развития компании, направление развития и достижимость общих целей альянса.

Безусловно, государство контролирует экономическую концентрацию субъектов предпринимательской деятельности. Но на национальном уровне трудности государства в надзоре за альянсами связаны с их разнообразием. Кроме того, при оценке ситуации с международными альянсами, часто трудно определить законодательством какой страны следует руководствоваться. Существует также противоречие между управлением межфирменными отношениями в рамках различных правовых систем.

В настоящий момент, стратегические альянсы обеспечивают технологическую модернизацию ключевых секторов производства, определяющих роль и место Российской Федерации в мировой экономике; повышают интеграцию Российской Федерации в глобальную инновационную систему. Сохраняя целостность производственного цикла, экономические интеграционные объединения позволяют реализовать новейшие технологические методы производственного процесса.