Circumstances of accession to the throne of Philip II of Macedon: problems and discussions

Sivkina Nataliya Yurievna Doctor of History Professor, Department of Ancient and Medieval History, N. I. Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod 603000, Russia, Nizhegorodskaya oblast', g. Nizhnii Novgorod, ul. Ul'yanova, 2 natalia-sivkina@yandex.ru Other publications by this author

Borisova Elizaveta Yurievna Sttudent, the department of Ancient and Medieval History, N. I. Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod 603000, Russia, Nizhegorodskaya oblast', g. Nizhnii Novgorod, ul. Ul'yanova, 2 elizaveta_borisova20@mail.ru

Историческая наука базируется на датах и событиях. Поэтому проблемы датировки, выяснения обстоятельств тех или иных исторических событий являются актуальными для любой изучаемой эпохи. Максимально точные данные, установленные на основе археологических, эпиграфических, литературных и иных свидетельств имеют большую значимость, поскольку многие выводы зависят от того, какая именно дата приписывается тому или иному событию. При изменении обстоятельств или даты, например при неоднозначной и спорной датировке, может измениться и сама трактовка события, а также его объективная оценка.

Обстоятельства вступления на престол одного из известных македонских царей, отца Александра Великого, Филиппа II и его жизнь, предшествующая началу его политического восхождения, до сих пор вызывают споры и дискуссии в научной литературе. Порой от их решения могут зависеть важные исторические выводы, например, какова была процедура передачи власти в македонском царстве в чрезвычайных обстоятельствах, что делает данное исследование актуальным.

Основными нарративными источниками, в которых отражены противоречивые положения о начале правления македонского царя, являются XVI книга труда Диодора Сицилийского «Историческая библиотека» (I в. до н.э.) и эпитома Марка Юниана Юстина (II-III вв. н.э.). Однако оба источника имеют существенные недостатки, которые влияют на восстановление всех аспектов такого значимого для Македонии события, как воцарение Филиппа II.

Если обратиться к детальному анализу труда Диодора Сицилийского, то сразу встает проблема его первоисточников ^[15]. Большинство исследователей отмечают, что это было компилятивное произведение. Отсюда, например, может вытекать объяснение вопроса о противоречивости фиванского и иллирийского пленения Филиппа. Рассматриваемый источник крайне важен при изучении правления Филиппа, поскольку известно, что автором были использованы сочинения Эфора, Феопомпа и Марсия, современников македонского царя, что отчасти подтверждает надежность этого источника. Однако отмечается, что небрежность автора часто лишают текст Диодора ясности, а описания военных действий и сражений содержат определенные стереотипы ^{[2, c. 48]}. Путаница в именах исторических деятелей, некоторые неточности в хронологии – лишь некоторые общеизвестные проблемы труда этого известного античного автора ^{[9, p. 47f]}.

Используя эпитому Юстина, следует помнить, что автор не только значительно сократил оригинал, но и исказил его. Произвольность подхода Юстина ясна из предисловия, где он определяет принципы, которыми руководствовался: «...я на досуге... извлек все, наиболее достойное внимания, и опустил то, что не могло ни доставить удовольствия... ни послужить полезным примером» ^{[2, c.49]}. Как известно, это произведение обнаруживает следы использования многих авторов, но какие именно греческие и римские первоисточники использовались Трогом, определить весьма затруднительно ^{[16, p. 7]}. В целом Юстин, как вероятно и Помпей Трог, враждебно относился к македонскому дому, что приводит к прямым ошибкам и неточностям, призванным подчеркнуть отрицательные стороны македонских царей (например, брак Филиппа Македонского якобы с женщиной низкого положения, третьей женой Филинной). Вероятно, по этой причине может преуменьшаться и роль царя при его вступлении на престол. Таким образом, нарративные источники, являясь, с одной стороны поздними и немакедонскими по происхождению, содержат еще и множество неточностей и противоречий.

В последние годы фиксируется возрастающий интерес исследователей к истории античной Македонии, к ее правителям. Однако историография, касающаяся непосредственно правления царя Филиппа II, не так обширна. Еще меньше исследований посвящено его жизни в целом и обстоятельствам вступления на престол, в частности. Огромный вклад в систематизацию накопленных литературных, эпиграфических и археологических материалов, касающихся непосредственно жизни и правления Филиппа II, внес Йен Уортингтон. Его труд «Филипп II Македонский» является комплексным, объективным исследованием. Автор подробно исследует политическую деятельность Филиппа, уделяя при этом особое внимание детству и юности будущего правителя Македонии, что представляется особенно важным для нашего исследования. Особую ценность данного произведения составляет и критический анализ существующих точек зрения, касающихся дискуссионных вопросов деятельности Филиппа.

Среди серьезных исследований о жизни и деятельности Филиппа II можно выделить и недавно вышедшую монографию Э. М. Энсона «Philip II, the Father of Alexander the Great: Themes and Issues» (2020), а также статью «Macedonia’s Alleged Constitutionalism», в которых автор превозносит заслуги македонского царя, которого, по его мнению, долгое время незаслуженно обделяли вниманием на фоне достижений его великого сына. Интересно предложение Энсона о том, чтобы именовать Великим следует не Александра, а его отца, благодаря преобразованиям которого по сути и удалось впоследствии создать величайшую империю античного мира. К сожалению, детству, жизни и непосредственно обстоятельствам вступления Филиппа на престол уделено здесь гораздо меньше внимания.

Комплексный подход отражают и исследования Р. Л. Фокса. Деятельность македонского царя находится в центре внимания в статье «Philip of Macedon: Accession, Ambitions, and Self-Presentation», где подробно освещается не только правление Филиппа, но и проблемы вступления македонского царя на престол, а также по-прежнему сохраняющиеся в историографии дискуссии по этому вопросу. Несомненно, ценную информацию для данного исследования представляют и работы, в целом посвященные истории античной Македонии, поскольку фигуру Филиппа II невозможно оставить без внимания, затрагивая вопросы постепенного возвышения македонской державы. Среди таких работ можно выделить труды известного американского антиковеда Ю. Борзы «В тени Олимпа: возвышение Македонии» и «До Александра: конструируя историю ранней Македонии», переведенные М. М. Холодом и объединенные в рамках одной книги «История античной Македонии (до Александра Великого)». В двух монографиях Борзы не только последовательно изложена история древней Македонии до восшествия на престол Александра Великого, но и рассмотрены ее основные проблемы. Автор уделяет помимо всего прочего большое внимание политическим институтам и материальной культуре, сложившихся к началу и в период правления Филиппа II. Для данного исследования особый интерес в этих трудах представляют отдельные главы, посвященные вступлению Филиппа II на престол, внешней политике великого македонского царя и возвышению Македонии в сер. IV в. до н. э.

История детства и юности Филиппа, таким образом, темна и малоизвестна по причине скудности источников. Его отец, Аминта III, вступал в брак дважды, и имел сыновей от обеих жен. Достоверно известно, что Филипп был младшим из трех сыновей царя Аминты III и принцессы из царского дома Линкестиды Эвридики. Оба его старших брата Александр II (370/69–367) и Пердикка III (365–360/59) занимали трон Македонии после смерти их отца и оба погибли в бою. У Филиппа было также три сводных брата – Архелай, Арридей и Менелай – от брака его отца с Гигеей, которые после смерти Пердикки III становились соперниками Филиппа в притязаниях на трон.

Одним из первых достоверно зафиксированных событий из жизни юного Филиппа стал его плен в Фивах, в который тринадцатилетний юноша попал в качестве заложника по соглашению 368 г. до н.э. между Пелопидом и братом Филиппа – Александром II. Предполагалось, что заложники воспрепятствуют возобновлению Македонией действий в Фессалии ^{[1, c. 248]}. Согласно Юстину, Филипп жил в Фивах с 368 по 365 гг. до н.э. (Just. VII. 5. 3), любопытно, однако, в этом же пассаже автор сообщает о плене Филиппа и у иллирийцев, от которых Александр в начале своего правления вынужден был откупаться.

Если факт пребывания Филиппа в Фивах ни у кого из исследователей не вызывает вопросов, то в частности Г. Т. Гриффит и Ю. Борза высказывают сомнения по поводу плена Филиппа в Иллирии. Основываясь на слишком коротком временном интервале (соглашение с иллирийцами лето 369 г., соглашение с фиванцами 368 г.), они считают маловероятным, что Филипп прямо от иллирийцев был отправлен в Фивы ^{[1, c. 247]}. К этому можно добавить, что другие источники не проясняют ситуацию. Напротив, Диодор дает слишком противоречивые указания на заложничество Филиппа в Иллирии (Diod. XVI. 2. 2), а Плутарх вовсе не сообщает об этом, хотя подробно описывает вторжение и пребывание Пелопида в Македонии (Plut. Pelop. 26. 4).

Тем не менее, ни короткий временной интервал, ни отсутствие точных данных у других авторов не дает оснований отвергать версию Юстина. Стоит отметить, что произведение Помпея Трога, эпитому которого нам сохранил Юстин, было посвящено именно деяниям Филиппа, в то время как труды Плутарха и Диодора имели более глобальные замыслы. Поэтому незначительный эпизод из молодости царя, который, видимо, не имел такого значения для истории как его нахождение в Фивах, не нашло достойного отражения в этих источниках. Что касается короткого временного интервала, то здесь следует обратить внимание на ситуацию, в которой оказался старший брат Филиппа Александр II: ни иллирийцы, ни фиванцы не приняли бы в качестве заложника человека, который не был кровно связан с правителем, а сводные братья вряд ли могли стать гарантом таких соглашений. Не мог им стать и средний брат – Пердикка, пока у Александра не было наследника, ведь международная обстановка была слишком острой в то время, чтобы подвергать риску государство остаться без царя. В силу этих обстоятельств, Филипп вполне мог быть заложником в Иллирии, а затем – в Фивах.

Как известно, значительное влияние на развитие выдающихся способностей будущего царя (Just. VII. 5. 2) оказал именно фиванский плен, где он проживал в доме полководца Паммена, друга Эпаминонда. Однако здесь существует другая дискуссия: по поводу степени военных знаний, которые Филипп получил, будучи заложником в Фивах – изучение новшеств фиванцев в военном деле и применение их при формировании собственной армии. Например, Д. Р. Эллис высказывает несогласие с тем, что Филипп вообще мог чему-то научиться в плену. Однако, вероятно, что наиболее поразительный результат его пребывания в Фивах – усвоение «косого строя» от Эпаминонда, героя битвы при Левктрах. Кроме того, скоординированные действия македонской конницы и пехоты во всех сражениях македонян также можно считать отражением фиванской стратегии. Другим усвоенным уроком являлось осознание Филиппом значения морских сил и, вероятно, понимание, что ресурсы Македонии не смогут позволить стать ей морской державой. Этим фактом, вероятно, объясняется дальнейшее стремление македонского царя по большей части «задобрить» афинян.

Вернувшись из фиванского плена в Пеллу во время правления Пердикки, Филипп получил в управление от брата часть Македонского царства. Где находился удел будущего царя Македонии опять же достоверно неизвестно, но вероятнее всего это была область Амфакситида, холмистый район за Аксием в центральной части Македонии ^{[14, p.163]}. По свидетельству Афинея, именно в это время Филипп женился на своей первой жене Филе, «дочери Дерды II Элимейского, сестре Дерды III и Махаты» (Athen. XIII. 5), скрепив таким образом дипломатический союз с Верхней Македонией. Естественно, для этого периода еще рано говорить о начале его матримониальной политики. Однако, не исключено, что именно тогда Филипп уже не рассматривал династические браки как один из политических инструментов в укреплении страны (в сущности, ретроспекция событий показывает, что ни один из его браков не принес ему реальной политической выгоды, его жены не стали гарантом мира между Македонией и ее соседями), скорее как необходимость соблюдения обычаев и нежелание обострять и так довольно сложные отношения с соседними племенами.

В 360/359 году в бою с иллирийцами погиб Пердикка III, осложнив тем самым положение, в котором находилась Македония, теснимая многочисленными врагами. В начале лета 359 г. македонский народ избрал царем малолетнего сына Пердикки – Аминту, регентом при нем стал его дядя Филипп ^{[5, c. 568]}. Согласно Юстину, наследник престола Аминта был еще ребенком, когда погиб его отец: имеено этот античный автор утверждал, что Филипп вначале правил не как царь, а как опекун (Just. VII. 5. 8–9). С одной стороны, данная точка зрения подтверждается и надписью из Лебадеи в Беотии, которая может быть прочитана как «Аминта, сын Пердикки, царь македонян» ^{[1, c. 260]}. Косвенным доказательством версии о регентстве может служить и свидетельство Афинея, согласно которому Филипп царствовал двадцать два года, т.е. два года был регентом и стал царем только в 357 году (Athen. XIII. 5).

С другой стороны, выражение Афинея «двадцать два года» Хадзопулосом трактуется иначе. Он считает, что цифра относится скорее к возрасту Филиппа при вступлении на престол, а не к правлению, из которого был вычтен период регентства ^{[7, p. 335]}. Нумизматические свидетельства показывают, что он сразу начал чеканить монеты, носящие его имя, а не имя Аминты ^{[12, p. 167]}. Поэтому принципиальным становится решение вопроса: а мог ли Филипп быть регентом при малолетнем племяннике, когда Македония находилась в окружении враждебных ей народов?

Юстин указывает, что когда стране стали грозить более страшные войны, Филипп под давлением народа принял царскую власть (Just. VII. 5. 10). Вопрос о системе престолонаследия в античной Македонии также является предметом давней научной дискуссии ^[3]. Вероятнее всего, в то время в Македонии не было жесткого принципа первородства, поэтому любой из сыновей царя, в принципе, мог стать преемником ^{[6, p. 306, n. 25]} Традиционно считается, что преимущество имел старший сын, но важнее, видимо, другое – его способность вести за собой армию ^{[11, p. 15]}. Здесь уместно вновь применить ретроспекцию и вспомнить о сыновьях самого Филиппа. Его старшим сыном был Арридей, но трон достался Александру, которого поддержала армия. У Александра было значительное преимущество – воины уже видели его на поле битвы (сражение при Херонее 338 г. до н.э.), в то время как старший сын Филиппа был слабоумным. Некоторую роль в определении наследника играли косвенные обстоятельства: например, статус его матери – была ли она официальной женой или нет ^{[13, p. 55]}, а также, вероятно, ее происхождение – из царского рода или нет, чужеземка или македонянка, и, конечно, внешнеполитическая ситуация. Г. Т. Гриффит, Д. Р. Эллис и Ю. Борза совершенно справедливо отвергают точку зрения, согласно которой Филипп какое-то время действовал как регент, считая совершенно невероятным, что в момент, когда македонские границы были абсолютно незащищены, царская власть могла оказаться в руках малолетнего царя.

Спорными остаются не только обстоятельства, но и дата восшествия на трон Македонии Филиппа II. Общепринятым в историографии является 359 г. до н.э., однако возможна и дата между июнем и октябрем 360 года. Последняя подтверждается эпиграфическими данными. В одной из надписей из Олевени, которая была проанализирована Хадзопулосом, есть указание именно на 360 год ^{[4, c. 43; 9]}. Если принять эту дату, то получится, что Филипп царствовал 24 года. Подтверждение данному тезису несколько раз встречается у Диодора. В одном пассаже говорится: «Филипп был царём над македонянами в течение двадцати четырёх лет»; в другом подчеркивается: «Когда ... праздновалась сто пятая Олимпиада (360 год) ... Филипп, сын Аминты и отец Александра, получил македонский престол» (Diod. XVI. 1. 3, XVI. 2. 1). К сожалению, сама надпись противоречива, и целый ряд исследователей относит ее ко времени правления Филиппа V, а не Филиппа II. Однако вместе со свидетельствами Диодора она выглядит довольно убедительно.

Сразу же после воцарения Филиппа его власть оказалась под угрозой. Нельзя забывать о том, что права Филиппа на престол могли оспаривать его три сводных брата. Вероятно, он казнил Архелая в 359 г. (Just. VII. 6. 3), о двух других ничего не слышно до 349 года ^{[8, p. 699 ff]}. Но очевидно Филипп обладал гораздо большим авторитетом и опытом в военных делах (плен в Фивах, наместничество в Амфакситиде), что, безусловно, могло повлиять на решение войскового собрания. Тем не менее, право Филиппа на трон было оспорено еще двумя претендентами ^{[12, p. 167]}. Одним из них был некий Аргей, который, возможно, в 380-х годах уже занимал македонский трон, поддерживаемый иллирийцами и Халкидским союзом (Diod. XIV. 92. 3–4). Теперь, пользуясь случаем, при поддержке Афин он снова попытался захватить власть, но безуспешно. Вторым претендентом был Павсаний, которого поддерживали фракийцы, однако Филиппу удалось подкупить их вождя Берисада, и тот казнил опасного претендента (Just. VII. 6. 1–4; Diod. XVI. 3. 4). Эти притязания на власть в стране при поддержке внешних сил лишний раз подтверждают сложную международную позицию Македонии и внутреннюю нестабильность. Последнюю явно можно трактовать в пользу необходимости провозглашения Филиппа царем, а не регентом.

Таким образом, до настоящего времени сохраняется множество вопросов, касающихся обстоятельств вступления Филиппа II на македонский престол. Источники слишком противоречивы, чтобы можно было отдать предпочтее какому-то одному. Вероятнее всего, при решении поставленных вопросов преимущество имеет Диодор Сицилийский, поскольку отчасти его сведения подкреплены эпиграфическими свидетельствами. Однако в ряде случаев, когда речь идет о некоторых частных вопросах, более информативным оказывается Юстин, в распоряжении которого был более полный первоисточник. Обстоятельства, которые сложились объективно вокруг юного Филиппа, оказали влияние на всю его дальнейшую жизнь. Он рано был втянут в политику: сначала заложник в Иллирии, потом в Фивах, получил опыт управления в качестве наместника, занял трон в 360 г. и продолжил борьбу за свое положение в условиях отражения внешней угрозы. Неудивительно, что македонский царь, который прославится возвышением Македонии, своими военными походами, крутым нравом и буйством стал хитрым политиком и амбициозным царем именно под влиянием условий, что способствовали его воцарению.

Список сокращений:

1. Athen. – Афиней. Пир мудрецов [Электронный ресурс] // Симпосий Συμπόσιον / пер. с древнегреч. Н. Т. Голинкевича. – Режим доступа: http://simposium.ru/ru/node/868.

2. Diod. – Диодор Сицилийский. Историческая библиотека [Электронный ресурс] // Симпосий Συμπόσιον / пер. с древнегреч. Г. П. Власова и др. – Режим доступа: http://simposium.ru/ru/node/863.

3. Just. – Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа» [Электронный ресурс] // Симпосий Συμπόσιον / пер. с древнегреч. А. А. Деконского, М. И. Рижского. – Режим доступа: http://simposium.ru/ru/node/35.

4. Plut. – Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Пелопид [Электронный ресурс] // Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах / пер. с древнегреч. С. П. Маркиша. – Режим доступа: http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1439001500.