The concept of innocence in criminal procedure

Panteleeva Elena Vyacheslavovna Postgraduate student, the department of Criminal Procedure, Saratov State Law Academy 410028, Russia, Saratovskaya oblast', g. Saratov, ul. Michurina, 85 E.Panteleeva-mail@yandex.ru Other publications by this author

В соответствии с ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдание по любому из указанных в данной норме оснований означает признание подсудимого невиновным и влечет его реабилитацию. Это дает право считать, что невиновность выступает последствием вынесения оправдательного приговора. Вместе с тем, согласно ч. 1 ст. 14 УПК РФ, обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Таким образом, невиновность – это качество, свойство, присущее любому обвиняемому до тех пор, пока суд своим приговором, вынесенным по итогам рассмотрения дела по существу, не констатирует факт его виновности.

Анализ данных законодательных положений позволяет сделать вывод о том, что категория «невиновность» является конструирующим звеном для положений, посвященных оправдательному приговору, и принципа презумпции невиновности. Исходя из норм п. п. 5, 28 ст. 5 УПК РФ, как и понятие «виновность», она представляет собой основной вопрос, разрешаемый при производстве по уголовному делу. Вместе с тем ее понятие сегодня остается недостаточно разработанным в законодательстве и дискуссионным в теории уголовного процесса.

Трудности восприятия уголовно-процессуальной категории «невиновность» связаны с неоднозначностью в понимании противоположного ей термина «виновность», используемого в тексте УПК РФ. Вопрос о том, как последнее понятие соотносится с уголовно-правовой категорией «вина», на протяжении многих лет остается дискуссионным.

Статья 24 УК РФ устанавливает, что виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности. То есть уголовный закон связывает данное понятие с формами вины. Аналогично дается определение невиновному причинению вреда, основанному на убеждениях об осознанности общественной опасности действий (бездействия) совершившего деяние, предвидении возможности наступления общественно опасных последствий (ст. 28 УК РФ). Закон (ч. 2 ст. 5 УК РФ) устанавливает, что уголовная ответственность за причинение вреда без вины, не допускается.

Тем самым в уголовно-правовом значении «виновность», как отношение лица к совершенному деянию и его последствиям, выступает в качестве психологического элемента преступления ^{[1, с. 6]}. Неслучайно, сравнивая понимание вины и невиновности в публичном и частном праве, А. М. Хужин отмечает, что публичное право использует формулу определения вины, основанную «на психическом отношении субъекта к противоправному деянию и его последствиям», требует «проникнуть во внутреннюю, глубинную сферу человека для того, чтобы понять его «суть в отношении» к охраняемому публичным законом общественному правопорядку…» ^{[2, с. 24]}. В ряде норм уголовно-процессуального закона, например, посвященных предмету доказывания (п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ) и показаниям обвиняемого (ч. 2 ст. 77 УПК РФ), виновность также имеет выраженную связь с виной, как элементом состава преступления.

Однако наряду с узким пониманием виновности и невиновности и УПК РФ, и УК РФ используют названные понятия в более широком значении. Согласно ст. 14 УК РФ, виновность является одним из признаков преступления. В пунктах 5, 28 ст. 5, ч. 2 ст. 6, ч. 2 ст. 8, ч. ч. 1, 3 ст. 14, п. 1 ч. 1 ст. 29, ст. 90, ч. ч. 1, 3 ст. 237, ч. 4 ст. 302 УПК РФ и ст. ст. 48, 60, 65, 299 УК РФ исследуемые понятия указывают не только на необходимость наличия субъективной стороны состава преступления, но и на причастность лица к общественно опасному посягательству, на нарушение его поведением охраняемых государством интересов, на причинно-следственную связь между действиями (бездействием) и нанесенным вредом. В этой связи видится верным мнение И. Я. Фойницкого о том, что «сводя к одному знаменателю подлежащее установлению на суде уголовном, закон формулирует его как вопрос о виновности, в свою очередь распадающийся на вопросы, произошло ли преступное событие, было ли оно деянием подсудимого, должно ли быть вменено ему в вину» ^{[3, с. 265]}. Неслучайно М. А. Дрягин к признакам невиновного поведения относит деликтоспособность, противоправность, вредность, причинную связь между актом поведения и причинением вреда, отсутствие вины ^{[4, с. 27]}.

Сегодня оба анализируемых значения используются и в уголовном, и в уголовно-процессуальном законе, но, как представляется, категории «виновность» и «невиновность» в их широком понимании все же сформировались, исходя из потребностей уголовного судопроизводства, нуждающегося в емком термине, обозначающем факт установленности либо неустановленности совершения обвиняемым запрещенного уголовном законом деяния. Как отмечается в специальной литературе, «в теории уголовного процесса, в отличие от теории материального права, понятие «виновность», являясь своеобразным объектом познания по уголовному делу, предполагает, прежде всего, доказанность совершения данным лицом конкретного преступления» ^[5].

Исходя из положений ст. 339 УПК РФ, установление виновности предполагает положительные ответы на вопросы о том, доказано ли, что деяние имело место, что его совершил подсудимый, виновен ли подсудимый в совершении этого деяния. Сходным образом следующее из ч. 2 ст. 302 УПК РФ понятие невиновности означает неустановленность события преступления, непричастность подсудимого к совершению преступления, отсутствие в деянии подсудимого состава преступления.

Тесная взаимосвязь, взаимопроникновение понятий вины и виновности в уголовном и уголовно-процессуальном законе и, в то же время, отсутствие унифицированного значения, в котором они должны употребляться, привели к разночтениям этих понятий в различных нормах УПК РФ. Так, при постановлении приговора суд, в соответствии со ст. 299 УПК РФ, должен дать ответы на следующие основные вопросы: доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; доказано ли, что деяние совершил подсудимый; является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей УК РФ оно предусмотрено; виновен ли подсудимый в совершении этого преступления. При этом отрицательный ответ на любой из первых трех вопросов означает постановление оправдательного приговора. Отсутствие виновности подсудимого оказывается за рамками предусмотренных в ч. 2 ст. 302 УПК РФ оснований вынесения оправдательного приговора.

Таким образом, ст. 299 УПК РФ, казалось бы, указывает на самостоятельное значение установления виновности, наряду с установлением события преступления, причастности подсудимого к нему и состава преступления. Часть же 3 ст. 302 УПК РФ, наоборот, не рассматривает это понятие изолированно, включая в его содержание установленность всех перечисленных выше обстоятельств.

В ст. 339 УПК РФ, регламентирующей содержание вопросного листа, виновность фигурирует в качестве отдельного пункта, наряду с доказанностью наличия деяния и совершения его подсудимым. В данной норме закона понятие «виновность», скорее, носит оттенок «оценки социальной вредности инкриминируемого деяния, его соответствия представлениям о нравственности и морали в обществе» ^{[6, с. 39]}. Поскольку присяжные не правомочны высказываться относительно юридической квалификации содеянного, вопрос, виновен ли подсудимый в совершении деяния, отчасти заменяет собой выражение позиции представителей народа насчет наличия отдельных элементов состава преступления. Согласно их «бытовым» представлениям, данный вопрос предполагает не только анализ того, имела ли место вина подсудимого, но и были ли его действия противоправными, совершено ли посягательство на охраняемые общественные блага, вредны ли возникшие последствия, наступили ли они от его действий (бездействия). При этом в соответствии с идеей, отраженной в ч. 2 ст. 339 УПК РФ, именно соединение всех трех названных в ч. 1 той же статьи вопросов образуют вопрос о виновности.

В ст. 73 УПК РФ, посвященной предмету доказывания, отсутствует указание на необходимость установления таких обстоятельств, как причастность лица к общественно опасному деянию и наличие в его действиях состава преступления. Если исключение второго обстоятельства можно объяснить тем, что, в сущности, оно характеризует не фактическую сторону совершенного деяния, а представляет собой лишь его юридическую оценку, то выведение из предмета доказывания первого обстоятельства вряд ли поддается логическому объяснению. В этой связи термин «виновность», использованный в п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, с одной стороны, предстает в качестве психологического аспекта преступления, а словосочетание «форма его вины, мотивы» воспринимаются как уточняющие категории. С другой стороны, понятие «виновность» в данной норме уголовно-процессуального закона выглядит как самостоятельное обстоятельство, подтверждающее совершение преступления обвиняемым, т.е. фактически указывающее на причастность лица к преступлению.

Соответствующей замыслу законодателя о разведении всех обстоятельств, подлежащих исследованию в деле в ст. 73 УПК РФ, видится позиция Конституционного Суда РФ, который, анализируя право потерпевшего самостоятельно осуществлять уголовное преследование, пишет о том, что доказывать следует факт совершения преступления и виновность в нем конкретного лица ^{[7, 8]}.

Сравнительный анализ статей УПК РФ относительно понятий «виновность» и «невиновность»

Таким образом, в настоящее время понятие виновности и связанное с ним понятие невиновности в уголовно-процессуальном законе не употребляется в единообразном смысловом значении (см. табл.), что отрицательно влияет на правильность определения обстоятельств предмета доказывания и точность выводов, формулируемых в итоговом решении суда.

Следует обратить внимание и на несогласованность ч. 3 ст. 302 и ч. 1 ст. 14 УПК РФ в том плане, что в первом случае невиновность воспринимается как следствие оправдания, в другом – как признак, свойственный каждому обвиняемому вплоть до вступления обвинительного приговора в законную силу. Отметим, что невиновность не является лишь номинальным понятием. Представляя собой, прежде всего, факт действительности, если обвиняемый преступления не совершал, она существует независимо от времени формирования вывода о ней суда. Так возникает понимание фактической невиновности, которая служит основанием оправдания. Одновременно с этим признание подсудимого невиновным выступает последствием принятия судом соответствующего решения. С этого момента с преследуемого лица снимаются все обвинения по данному уголовному делу, ему обеспечивается право на реабилитацию. В описанном случае имеет место юридическая невиновность как юридический факт признания добропорядочности гражданина. При таком двойственном понимании закономерно возникает вопрос: какая же невиновность имеется в виду в ст. 14 УПК РФ?

В литературе высказывается мнение о том, что конструкция действующей сегодня презумпции невиновности не отражает реального положения вещей, поскольку фактическая невиновность граждан чаще не находит подтверждения в суде ^{[9, с. 18-19]}; ^{[10, с. 58-59]}. Так как в ст. 14 УПК РФ идет речь о предположении, которое может быть опровергнуто в результате рассмотрения уголовного дела, понятие невиновности здесь используется не в качестве существующей данности и, конечно, состоявшегося юридического факта. Вместе с тем, именно формулировка, отталкивающаяся от невиновности, исключает «вероятно виновное» положение обвиняемого, которое могло иметь место в случае установления, что «обвиняемый не считается виновным» ^{[10, с. 58]}. Следовательно, ст. 14 УПК РФ говорит о презюмирующей невиновности, искусственно предусмотренной законом для целей ограждения невиновных лиц от неосновательного обвинения, осуждения и обеспечения непредвзятого, уважительного отношения к обвиняемым вплоть до окончания судопроизводства.

Интересным представляется и вопрос о том, констатируется ли невиновность подсудимого оправдательным вердиктом коллегии присяжных заседателей. Суть проблемы заключена в том, что, исходя из основных понятий, используемых в УПК РФ, и приговор, и вердикт являются решениями о виновности или невиновности подсудимого. Как было отмечено выше, согласно ст. 339 УПК РФ, присяжные обязаны разрешать вопросы, определяющие виновность представшего перед судом лица. Они вправе утвердительно или отрицательно отвечать на них, принимая, соответственно оправдательный или обвинительный вердикт (ст. 343 УПК РФ). При этом признание подсудимого невиновным в соответствии с положениями ч. 3 ст. 302 УПК РФ возникает в результате вынесения судом оправдательного приговора при наличии оправдательного вердикта присяжных заседателей. С точки зрения указанной нормы, невиновность констатируется не присяжными в момент подписания вопросного листа с отрицательным ответом хотя бы на один основной вопрос, предусмотренный в ч. 1 ст. 339 УПК РФ, а лишь после постановления председательствующим судьей соответствующего приговора. Такое регулирование обосновано тем, что вердикт присяжных не является автономным решением, поскольку разрешает лишь часть вопросов, подлежащих включению в итоговый акт по делу, и всегда сопровождается приговором профессионального суда.

Вместе с тем представляется правильным считать оба решения актами, устанавливающими невиновность подсудимого, поскольку неслучайно, в соответствии с ч. 1 ст. 348 УПК РФ, оправдательный вердикт, в отличие от обвинительного, обязательно влечет за собой постановление оправдательного приговора.

Таким образом, не только само понятия невиновности, но и правовое регулирование отдельных вопросов, связанных с ним, порождает некоторые неопределенности или противоречия. Трудности в понимании названной категории приводят к проблемам в правоприменении: будучи неуверенным в том, что закон понимает под виновностью в п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, невозможно представить, какое обстоятельство следует подтвердить доказательствами; не зная, что имеется в виду в п. 4 ч. 1 ст. 299 УПК РФ, легко усомниться в том, можно ли дать разные ответы на приведенные в данной норме вопросы о том, является ли деяние преступлением и виновен ли в нем подсудимый. Вместе с тем четкое представление о невиновности играет важную роль в уголовном процессе, а ее защита, по справедливому наблюдению Ш. Монтескье, «способна оградить свободу граждан» ^{[11, с. 105]}. Или, как отмечает Е. Б. Мазулина, «…правосудие или право обвиняемого на суд, презюмирующий его невиновность, является основанием уголовного процесса как действительности права» ^{[12, с. 8]}.

Для внесения определенности в уголовно-процессуальное понимание невиновности, полагаем возможным сформулировать следующее ее определение: невиновность – положение, характеризующее обвиняемого как лицо, подвергнутое уголовному преследованию при отсутствии, либо события преступления, либо причастности обвиняемого к совершению преступления, либо состава преступления в его деянии. Такое понимание демонстрирует значение невиновности как состояния, характеризующего обвиняемого до окончания рассмотрения дела, как предпосылки и последствия оправдания, а также отражает основания, которые влекут вынесение оправдательного решения.