The role of international bodies and organizations in the development of legal framework for application of video conferencing in criminal proceedings of the Russian Federation

Iurkevich Mariya Aleksandrovna Postgraduate student, the department of Criminal Procedural Law, O. E. Kutafin Moscow State Law University; Senior Lawyer at "Krikunov and Partners" LLC 123001, Russia, g. Moscow, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9 yurkevich_1994@list.ru Other publications by this author

История централизованного правового регулирования применения видеотехнологий в уголовном процессе берет истоки в 1990 году, когда Организация Объединенных Наций (далее – ООН) приняла Руководство для сотрудников системы уголовного правосудия в отношении осуществления Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью. Пунктом 55 раздела Е данного Руководства указывалось на возможность дачи свидетельских показаний через их видеозапись в режиме реального времени, что фактически стало прообразом видеоконференций ^[2].

Стоит отметить, что в 1990-х и начале 2000-х годах видео-конференц-связь упоминалась в основном в контексте борьбы с международной преступностью как способ процессуального противодействия трансграничным преступлениям, а также как средство защиты свидетелей, которым угрожает опасность.

Применение видеотехнологий, а именно, видеоконференций, при рассмотрении судами уголовных дел (включая суды первой инстанции) было рекомендовано IX и XI Конгрессами ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию. В 1996 году эти рекомендации были одобрены Россией в рамках саммита G8, на котором значительное внимание уделялось возможностям телекоммуникаций в уголовном судопроизводстве ^[3].

12 апреля 1996 года в Париже были приняты Рекомендации Группы старших экспертов для эффективной борьбы с транснациональной организованной преступностью (в рамках формата G8). Среди этих рекомендаций выделяются те, которые направлены на объединение усилий государств в вопросе защиты лиц, дающих показания в уголовном судопроизводстве. В качестве методов защиты свидетелей называются методы, основанные на видеотехнологиях ^[4].

9–10 декабря 1997 года в Вашингтоне состоялась Встреча министров юстиции и внутренних дел стран G8, итогом которой стало принятие коммюнике. В нем, в частности, отмечалось, что с ростом международного передвижения организованных преступных групп нужно интенсифицировать процесс внедрения видеотехнологий в процесс рассмотрения уголовных дел, направляя усилия, в том числе, на расширение использования технологии видеосвязи в качестве средства защиты свидетельских показаний или заявлений свидетелей, находящихся за границей.

17 июля 1998 года в Риме Дипломатической конференцией полномочных представителей под эгидой ООН по учреждению Международного уголовного суда принят Римский статут Международного уголовного суда. Данный документ устанавливает приоритет личного участие лиц в судебном производстве по уголовному делу (статья 69 Статута), однако допускает в особых случаях (в целях обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства) провести любую часть разбирательства по видеосвязи, или разрешить представить доказательства с помощью электронных или иных специальных средств ^[5].

В Пояснительном меморандуме к Рекомендации № R(97) 13 «По вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты» Совета Европы также указывается, в частности, на возможность использования видеотехнологий для организации дачи показаний свидетелем, находящимся за рубежом ^[6].

Одним из основных международных договоров в сфере уголовного судопроизводства для России является Конвенция Европейского Союза о взаимной правовой помощи по уголовным делам 2000 года. Этот же документ стал первым из тех, что отдельно регулирует взаимоотношения государств по поводу оказания взаимной правовой помощи с использованием видеотехнологий, в частности, видео-конференц-связи, а также устанавливает порядок обмена электронными доказательствами. В частности, в Конвенции рекомендовано применение видеосвязи при производстве процессуальных действий с участием не только свидетелей, но и экспертов, и обвиняемых, и потерпевших, и представителей государства ^[7].

Данный документ определяет порядок применения видео-конферец-связи (статья 10), а также устанавливает правила взаимодействия государств по видеосвязи, указывая на то, что данная технология должна быть обеспечена соответствующими международными инструментами, включая Европейскую конвенцию 1950 года.

Возможность применения видеотехнологий в уголовном судопроизводстве предусматривает и Конвенция против транснациональной организованной преступности, принятая в Нью-Йорке 15 октября 2000 года Резолюцией 55/25 на 62-ом пленарном заседании 55-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН. В ней видео-конференц-связь рассматривается в качестве меры защиты свидетелей и потерпевших.

Из статьи 5 Второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам, подписанного в городе Страсбурге 08 ноября 2001 года, следует, что в рамках международного сотрудничества, осуществляемого на основании Европейской конвенции, допускается использование видео- и телефонной связи.

Порядок применения непосредственно видеоконференции закреплен в статье 9 Второго дополнительного протокола. Во многом он повторяет порядок применения видеоконференции, определенный Конвенцией Европейского Союза о взаимной правовой помощи по уголовным делам 2000 года. Разница заключается в том, что Протокол допускает допрос по видеоконференции не только свидетелей, но и экспертов, и обвиняемых.

Согласно статье 6 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенной в городе Кишиневе 07 октября 2002 года, Договаривающиеся Стороны оказывают взаимную правовую помощь путем выполнения процессуальных и иных действий, в том числе с использованием видеосвязи, видеозаписи и иных технических средств. При этом, использование средств видеосвязи осуществляется в соответствии с внутренним законодательством Договаривающихся Сторон.

Следует отметить, что Кишиневскую конвенцию Российская Федерация подписала, но не ратифицировала. Поэтому для нее Конвенция еще не вступила в силу. Второй дополнительный протокол к Европейской конвенции для Российской Федерации вступил в силу с 01 января 2020 года.

20 апреля 2005 года Комитетом Министров Совета Европы приняты Рекомендации № R (2005) 9, в которых отмечается необходимость рассматривать вопрос о применении альтернативных методов дачи показаний, среди которых указаны, в том числе, следующие: аудиовизуальная запись показаний, данных свидетелями/лицами, сотрудничающими с правосудием, во время предварительного рассмотрения дела; использование видеоконференций.

В заключении Рекомендаций в качестве одной из основных целей международного сотрудничества между государствами-членами Совета Европы выделяется более широкое и эффективное использование современных средств телекоммуникации, например видеосвязи, и повышение их безопасности при соблюдении прав сторон.

Аналогичные по своему содержанию и причинам, обуславливающим применение видеотехнологий, разъяснения даны в Рекомендуемых видах практики в области защиты свидетелей при производстве по уголовным делам, касающимся организованной преступности, принятых Управлением Организации Объединенных Наций по наркотикам и преступности в 2008 году в Нью-Йорке.

Примечательно, что данный документ один из первых детально останавливается на понятии видео-конференц-связи и способах ее организации. Отмечается, что видео-конференц-связь означает использование интерактивных телекоммуникационных технологий для дачи свидетельских показаний путем одновременной двусторонней видео- и аудиопередачи. Она допускает такие варианты, как дача свидетелем показаний из комнаты, находящейся рядом с залом суда, через закрытую телевизионную сеть или из удаленного или скрытого места с использованием аудиовизуальной связи. Показания транслируются в зал судебного заседания, где присутствуют обвинитель, обвиняемый и публика ^[8].

В 2012 году это же Управление разработало Руководство по вопросам взаимной правовой помощи и экстрадиции. И в данном Руководстве видео-конференц-связь рассматривается в двух аспектах. Во-первых, как условие, при соблюдении которого запрашивающее государство вправе использовать свидетельские показания в уголовных делах (пункт 30), а во-вторых, согласно пункту 199 руководства видео-конференц-связь – это способ получения показаний свидетеля, находящегося в другом государстве.

В Обзоре хода осуществления Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции от 23 апреля 2013 года в качестве одного из правил доказывания, позволяющих обеспечить безопасность участников уголовного судопроизводства, предусмотрена возможность допроса свидетеля при проведении судебного следствия путем использования систем видео-конференц-связи ^[9].

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года напрямую не содержит положения о применении видеотехнологий в уголовном судопроизводстве. Однако практика применений этой Конвенции формулирует международные стандарты использования видеотехнологий в процессе рассмотрения уголовных дел, которые неоднократно упоминались в правоприменительных решениях национальных судов.

«В частности, Конституционный Суд РФ постоянно ссылается в своих решениях на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 года и учитывает правовые позиции Европейского суда по правам человека. При этом речь идет не о неких реверансах вежливости, а о решении конкретных задач, стоящих перед судами и законодателем (см. постановление от 05 февраля 2007 года № 2-П)» ^[10].

В связи с изложенным представляется невозможным рассмотрение вопроса о правовом регулировании применения видеотехнологий без анализа решений Европейского суда по правам человека.

Участие лица в судебном заседании посредством видеосвязи Европейский суд по правам человека рассматривает в контексте гарантированного статьей 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод права на справедливое судебное разбирательство.

Применительно к предмету настоящего исследования стоит отметить следующее: во-первых, Европейский Суд полагает, что такая форма участия лица в судебном процессе, как видеосвязь, не является неприемлемой в соответствии с понятием справедливого и публичного разбирательства; во-вторых, применение в уголовном судопроизводстве видеотехнологий должно сопровождаться предоставлением участникам судопроизводства соответствующих процессуальных гарантий; в-третьих, участие в судебном заседании посредством видеотехнологий не должно ставить какую-либо из сторон в неравное положение со стороной, присутствующей в заседании лично.

Таким образом, международные акты, ратифицированные Российской Федерацией, достаточно детально регулируют применение лишь двух видеотехнологий – видеоконференций и видеозаписи судебных заседаний. По аналогии такое регулирование можно применять и к веб-конференциям. Это обусловлено тем, что в задачи органов межгосударственного взаимодействия, в первую очередь, входит установление коммуникации между государствами в целях координации расследования трансграничных преступлений и привлечения виновных лиц к уголовной ответственности. Такую коммуникацию могут обеспечить перечисленные технологии, что обуславливает наличие интереса именно в их развитии.

Остальные же видеотехнологии могут попадать в поле зрения конвенционных органов по разрешению споров в тех случаях, когда их применение или неприменение повлекло нарушение прав и основных свобод, гарантированных соответствующим международным договором.

Вместе с тем, детальный анализ приведенных нормативных актов, показывает, что именно международные нормы должны служить ориентиром в вопросах гарантий применения видеотехнологий. Именно они составляют прочную основу для защиты прав личности в уголовном судопроизводстве, которая в большей части должна быть имплементирована в национальное законодательство и распространена на все случаи применении видеотехнологий, а не только на случаи взаимодействия в рамках международного сотрудничества и не только для технологий видео-конференц-связи, веб-конференций и видеозаписи судебных заседаний.

Также именно решения международных конвенционных органов создают правоовую основу гарантий прав личности в уголовном судопроизводстве при применении видео-конференц-связи.

Основой для построения системы уголовно-процессуальных гарантий прав личности при применении судом видеотехнологий в уголовном судопроизводстве можно считать положения статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в которой в более общем виде изложены основные требования (стандарты) к осуществлению правосудия на национальном уровне, к которым относятся: правовая определенность при применении уголовно-процессуального закона, рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, разумный срок уголовного судопроизводства, гласность, обеспечение права на защиту, презумпция невиновности, состязательность сторон, право на допрос показывающих против лиц, своевременное исполнение судебного решения.

Участие лица в судебном заседании посредством видео-конференц-связи Европейский суд по правам человека рассматривает в контексте гарантированного статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод права на справедливое судебное разбирательство, составной частью которого является право каждого обвиняемого в совершении уголовного преступления защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника (подпункт «с» пункта 3 статьи 6 Конвенции). При этом реализация указанного права на защиту сопряжена с правом личного присутствия обвиняемого на слушаниях в отношении него.

Как отмечает Европейский суд по правам человека, лицо, обвиняемое в преступлении, в качестве общего принципа, основанного на понятии справедливого судебного разбирательства, должно присутствовать на слушаниях в суде. Однако при рассмотрении этого вопроса должны, в частности, учитываться особенности конкретного судебного разбирательства и то, насколько интересы защиты представлены и гарантированы в суде, особенно с учетом разрешаемых вопросов и их значения для обвиняемого.

В связи с этим, как указывает Европейский Суд, такая форма участия лица в судебном процессе, как видеосвязь, не является неприемлемой в соответствии с понятием справедливого и публичного разбирательства, но должна гарантировать возможность для заявителя участвовать в процессе и быть выслушанным без технических препятствий, а также обеспечивать эффективное общение с адвокатом без свидетелей, право на допрос показывающих против лиц и право на представление доказательств. Стоит отметить, что Европейский Суд допускает некоторые ограничения из приоритета личного присутствия обвиняемого на слушаниях, например для суда кассационной инстанции. Однако здесь им применим подход равных возможностей выступить перед судом: если сторона обвинения наделена право лично изложить свою позицию перед судом в ходе заседания суда проверочной инстанции, то такое право должно быть предоставлено и обвиняемому и его защитнику (См.: Постановление ЕСПЧ от 09.04.2009 года по делу «Григорьевских против Российской Федерации» (жалоба № 22/03), § 75) // СПС «КонсультантПлюс»; Постановление ЕСПЧ от 31.01.2012 года по делу «Слащев против Российской Федерации» (жалоба № 24996/05, § 57) // СПС «КонсультантПлюс»).

Таким образом, исходя из изложенного можно выделить следующие права обвиняемого, при обеспечении которых применение технологий дистанционной коммуникации можно считать равноценной заменой непосредственного (личного) участия в слушаниях по уголовному делу:

1) Право эффективного участия в слушаниях, которое подразумевает право видеть, слышать и понимать происходящее в судебном заседании;

2) Право на защиту, включая право пользоваться помощью защитника наедине и конфиденциально;

3) Право на представление и участие в исследовании доказательств;

4) Право на заявление ходатайств и отводов;

5) Право знакомиться с материалами уголовного дела;

6) Право допрашивать показывающих против лиц.

Именно указанные права, в первую очередь, требуют разработки соответствующих процессуальных гарантий, системы которых на сегодняшний момент в российской уголовно-процессуальной действительности не существует.

Безусловно, процедура применения видеосвязи еще будет совершенствоваться, и отмеченные проблемы получат процессуальное разрешение, в том числе путем закрепления обозначенных уголовно-процессуальных гарантий. На сегодняшний же день о равнозначности непосредственного и «виртуального» участия в судебном производстве речи идти не может, поэтому необходимо отдавать приоритет личному участию в рассмотрении уголовных дел ввиду особой важности интереса, затрагиваемого в рамках уголовного судопроизводства.