Food supply service of the Russian army in the Seven Years' War (1756–1763)

Tkachenko Il'ya Yur'evich Postgraduate student, the department of Russian History, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration 141014, Russia, Moskovskaya oblast', g. Mytishchi, ul. Very Voloshinoi, 56, kv. 21 iliaakm@gmail.com Other publications by this author

Во второй половине XVIII в. Россия превратилась в огромное по территории и сильнейшее в мире абсолютистское государство. Этот рост был следствием внутреннего развития политических, экономических и культурных сил страны. Её сухопутная армия в середине 50-х годов насчитывала 331 тыс. человек^[1].

Пятидесятые годы характеризовались дальнейшим развитием петровских начал в области военного хозяйства. Комиссариатское и провиантское ведомства были выделены в самостоятельные органы, что позволяло осуществлять контроль за хозяйством воинских частей.

В полковом хозяйстве произошли также существенные изменения. Полки получили право делать любые накопления на отпущенные казной средства, а на «экономические суммы» (сэкономленные деньги) покупать для себя лошадей, повозки, сани и использовать их для приработков. Таким образом, полковое хозяйство как бы стало отрываться от всей системы централизованного обеспечения. Правительству было экономически выгодно такое обособление, так как собственное имущество лучше сберегалось, чем казённое.

Внедрялся принцип замены натурального довольствия денежным. Командирам полков вменялось в обязанность совместно со всеми штаб-офицерами и обер-офицерами определять, что выгоднее получать натурою, а что – деньгами. В этом также проявлялось стремление к коллегиальному решению вопросов материального обеспечения с целью избежания злоупотреблений.

В военное время в каждом полку полагалось иметь подвижный склад с расчётом содержания на колёсах запасов продовольствия и другого имущества, а в армии – такой же армейский склад, что значительно уменьшало зависимость войск от подвоза на большое расстояние и облегчало их манёвр на театре военных действий.

Семилетняя война была вызвана колониальным соперничеством Франции и Англии и столкновением агрессивной политики Пруссии с интересами России и Австрии. Были созданы англо-прусская и франко-австро-российская противоборствующие коалиции, в последующем к ним присоединились и другие государства.

Обострение военного положения в середине XVIII столетия, вызванное прусской экспансией, не могло не беспокоить Российское правительство. Пруссия представляла реальную угрозу безопасности России: Фридрих II открыто заявлял о своём намерении захватить Прибалтику, что лишило бы Россию выхода к морю.

Будучи верной союзническому долгу, Россия выступила против Пруссии, выставив армию во главе с генерал-фельдмаршалом С.Ф. Апраксиным. В ней насчитывалось 65.187 здоровых, 12.796 больных и 15.726 находящихся в командировках, а всего армия насчитывала 93.709 человек^[2]. Позднее прибыли иррегулярные части численностью до 15 тыс. человек^[3]. Армия также имела 92 тыс. лошадей.

При подготовке армии к походу на театр военных действий С.Ф.Апраксин писал в Конференцию, что не хватает лошадей, перевооружение войск ружьями нового образца идёт медленно, конным полкам недостаёт рубящего оружия. Имелись недостатки по части артиллерии, в инженерном, а также в интендантском снабжении войск. Вместе тем Главнокомандующий, предусматривая наступление на Кенигсберг через Ковно, планировал захват Мемеля и действия Ревельской эскадры (блокада Пилау, доставка грузов войскам), блокаду Данцига с моря, а также доставку десанта в Либаву и провианта галерным флотом.

Необходимо отметить, что в войну против Пруссии русская армия в материальном отношении вступила слабо подготовленной. На путях к прусской границе было создано несколько складов. Однако, запасы продовольствия и фуража в них были крайне недостаточны. Базисные магазины (запасные и портовые) размещались на Балтийском побережье, по Западной Двине и Днепру. Впереди них, на путях к Неману, размещались «проходные» (или малые) склады с запасами продфуража на 2–3 дня. Через несколько переходов закладывалась промежуточная база. Все магазины пополнялись путём подвоза с главной базы. «Правильных» этапных линий, как таковых, не оборудовалось, поэтому подвоз продовольствия и фуража затруднялся из-за различных случайностей.

Из-за недостатка продовольственных запасов запрещался вывоз хлеба из прибалтийских земель за границу. В Курляндии и Литве был заключён подряд на поставку для армии зерна, крупы и муки.

По взглядам того времени, в действующей армии полагалось иметь значительные запасы. В частности, в полковом обозе – 6 суточных дач продовольствия и фуража, а в армейском – 20 суточных дач на весь состав армии. Кроме того, солдаты должны были иметь при себе 3-дневный запас сухарей. Наличие таких запасов должно было обеспечить бесперебойную подачу продовольствия в войска при значительном их отрыве от базисных складов. Это, в свою очередь, требовало значительных обозов. Между тем, конного транспорта не хватало. В то же время, при армии имелось множество личных повозок высшего командного состава, что очень обременяло армию.

Подвоз продовольствия войскам из базисных складов предполагалось осуществлять также речным и морским транспортом. Однако его оказалось также недостаточно.

Во время движения армии за рекой Неман подрядчики отказывались поставлять продфураж из-за трудностей его подвоза, а также несвоевременной уплаты денег и т.д. Подвоз из тыла по р. Неман оказался почти невозможным ввиду мелководья и отсутствия плавсредств. Также не хватало денег для закупки продфуража на месте, в связи с чем отсутствие корма для лошадей привело к выходу из строя значительной части конницы. Всё это не замедлило сказаться в первых же боевых действиях.

Потребовались огромные усилия, чтобы выправить это положение. К Тильзиту удалось доставить баржи с продовольствием и создать в городе необходимые запасы. Часть барж с продуктами питания и фуражом в качестве подвижного запаса оставалась неразгруженными севернее и южнее Тильзита. Большие запасы продовольствия также были созданы у Юрбурга. Из Украины подошёл большой конный и воловий транспорт. Всё это позволило решить продовольственную проблему.

На подступах к Кенигсбергу, при Гросс-Егерсдарфе 19(30) августа 1757 г. произошло первое крупное сражение. Прусская армия не выдержала натиска русских войск и в беспорядке бежала, бросив пушки и раненых. Однако Главнокомандующий С.Ф.Апраксин отдал приказ об отходе к русским границам, объясняя своё решение наличием в войсках большого числа больных, отсутствием продовольствия и приближением зимы*.

Перед отходом из Тильзита войска в течение нескольких дней сжигали, взрывали и топили с таким трудом доставленные сюда материальные средства, в том числе и оставшееся продовольствие, которое невозможно было увезти с собой. Тогда С.Ф. Апраксин был предан суду и в ходе следствия скончался.

На посту Главнокомандующего русской армией, действовавшей против Пруссии, С.Ф.Апраксина сменил Вилим Фермор, англичанин по происхождению, родившийся в России.

Фермор ещё в начале Семилетней войны подал прошение об освобождении от должности по строительному ведомству и направлении в действующую армию и уже 8 июня принял командование корпусом, который формировался в Лифляндии. Его корпус осадил Мемель, гарнизон которого 24 июня сдался на почётных условиях: побеждённые (800 человек ландмилиции, гражданские власти вместе с оружием, казной и государственным имуществом) оставили город. Даже запасы продовольствия, в чём остро нуждался 16-ти тысячный корпус, противник успел вывезти. Тогда Апраксин выразил чересчур осторожному Фермору своё недовольство нерешительными действиями против такой слабой крепости, как Мемель, и условиями сдачи её гарнизона, а по поводу продовольственных запасов сказал, что отдать хлеб врагу, положившему оружие – скудоумие.

В Мемеле для 80 тыс. армии был создан продовольственный склад, куда свозились продукты питания и фураж из Польши, а из Мемеля развозились по войскам.

Тем не менее, после отставки Апраксина Вилим Фермор, по воле императрицы Елизаветы Петровны, становится полководцем действующей 70 тыс. армии.

Конференция при высочайшем дворе из Петербурга предписала ему начать поход и армия, возглавляемая Фермором, двинулась на Кенигсберг. Поход проходил в условиях очень сильных морозов, нередко без ночёвок, без горячей пищи, без санитарного обоза. Больных оставляли в населённых пунктах по пути следования, что вызывало большое недовольство среди солдат. Однако, несмотря на всё это, полки проходили по 20 километров в сутки.

11 января 1758 г. русские войска вступили в Кенигсберг, гарнизон которого, не дожидаясь подхода русских, покинул город. Главнокомандующему Фермору высшие чины столицы Восточной Пруссии вручили ключи от города, а её жители присягнули русской императрице, переходя тем самым в российское подданство.

В завоёванном крае были оставлены прежние порядки и чиновники. Русские войска не притесняли жителей, руководство Пруссии собирало продовольственные и денежные средства для русской армии, впрочем, очень небольшие в последующем.

В последующем, войска опять действовали нерасторопно и крайне нерешительно. Вместе с тем Конференция не скрывала своего удовлетворения: «Пусть крепость Кюстрин не взята, пусть и не будет принуждена к сдаче… довольно и предовольно того, что примерною храбростью нашего войска неприятельское войско устрашено, земские жители… научены полагаться больше на наши обнадёживания…, а истреблением обширного магазина, содержавшего с лишком 600.000 четвертей хлеба, конечно, сделано будет великое препятствие неприятельскому плану»^[3].

После знаменитого сражения под Цорндорфом, где русские полки показали стойкость и героизм, Фермор отвёл армию на Ландберг и стоял здесь целый месяц, пополняя запасы продовольствия и усиливая артиллерию. Впоследствии, армия не имела успеха в кампании 1758 г. Тем не менее Россия укрепила свои позиции в Восточной Пруссии.

Весной 1759 г. русская армия готовилась к новым сражениям. Главнокомандующий Фермор для охраны Восточной Пруссии выделил корпус под командованием Петра Алексеевича Румянцева, одновременно, на него были возложены обязанности по комплектованию армии людьми, лошадьми, заготовке провианта и других материальных средств для обеспечения войск. С этими задачами он справился успешно, а его опыт, в том числе и по пополнению запасов продовольствия, был изложен в трудах «Обряд службы» и «Мысли».

В последующих кампаниях, особенно после вступления в должность Главнокомандующего армией фельдмаршала П.С.Салтыкова, материальное обеспечение войск значительно улучшилось. Был учтён предыдущий опыт, возросло внимание к организации питания личного состава и, главным образом, в обеспечении его горячей пищей, хотя противник и мешал подвозу продуктов питания, а местные ресурсы не могли полностью использоваться, так как не хватало денежных средств на всю потребность армии.

Огромное значение приобрёл подвоз продовольствия и фуража морем из портовых складов Риги, Мемеля, Либау. Важная роль отводилась заготовкам продуктов питания в Польше и из местных средств, так как пруссаки удерживали порт Данциг и угрожали морским коммуникациям.

Пётр Семёнович Салтыков после отставки Фермора неожиданно для себя и многих окружающих генералов, был назначен императрицей на самый высокий пост в действующую армию, когда ему шёл уже шестьдесят первый год.

А.Т. Болотов так свидетельствовал: «Старичок седенький, маленький, простенький, в белом ландмилицком кафтане… он казался нам курочкою, и никто и мыслить того не отважился, чтоб мог он учинить что-нибудь важное… Он и поехал от нас столь же просто, как и приехал»^[3].

Кстати, исследователи отмечали, что Фридрих Великий изучил войну всесторонне, как немногие полководцы, и в его сочинениях можно найти полный курс военного искусства. Провиантская система составляла главную его заботу и он говорил: «Когда хочешь построить армию, начинай прежде всего с желудка; в войне целые нации переходят с места на место; с каждым днём рождаются у них новые потребности, которые ежедневно должно удовлетворять, и гораздо труднее защитить армию от голоду, чем от неприятеля. Поэтому в выборе провиантских и комиссариатских чиновников надо быть очень осмотрительно: если они воры и мошенники, государство много теряет»^[4].

Вместе с тем Салтыков не гнул спину перед Петербургским двором, искренне смотрел на исполнение своей должности в армии, как на возможность и необходимость служения Отечеству. Наконец, что особенно важно для Главнокомандующего, он не только знал, но и любил солдат. В регуляции о сражении на Одере, посланной в Петербург, говорилось, что победу добыли солдаты, их стойкость и доблесть. Особо он отметил их доброе, человеческое отношение к побеждённым, поверженным пруссакам: «…Многие наши легкораненые неприятельских тяжелораненых на себе из опасности выносили; солдаты наши своим хлебом и водою, в коем сами великую нужду тогда имели, их снабжали»^[3].

Проведя серьёзную подготовку, в том числе и по обеспечению войск материальными средствами, русская армия перешла в наступление и нанесла ряд поражений прусским войскам. Русский отряд Вильбуа занял Франкфурт, захватив большие запасы провианта, амуниции и получив большую контрибуцию. 3 августа Салтыков с армией прибыл во Франкфурт и местные власти вручили ему ключи от города, которые он отправил в Петербург.

Сражение при Кунерсдорфе поставило армию Фридриха перед катастрофой, он сам в письме к Финкенштейну признавал: «Я несчастлив, что ещё жив… Жестокое несчастье! Я его не переживу. Последствия дела будут хуже, чем оно само. У меня больше нет никаких средств, и, сказать по правде, я считаю всё потерянным»^[3].

9 октября 1760 г. Берлин капитулировал и в прусскую столицу вошли русские войска. Наступление проходило в крайне тяжёлых условиях. Армия несла большие потери, скопилось много раненых, которых были вынуждены оставлять «на попечение местных жителей за предварительную плату в твёрдой валюте».

Занятие богатой продовольствием и фуражом Восточной Пруссии, в значительной степени, могло облегчить обеспечение войск. Тем не менее, местные средства использовались слабо, так как Главнокомандующие, сначала Фермор, а затем и Корф, действуя в интересах пруссофильско настроенных местных крупных чиновников, тормозили проведение заготовок и этим самым создавали для армии новые трудности. Только в последний год оккупации, когда отпал вопрос о присоединении Восточной Пруссии к России, широко развернулись заготовки и сбор повозок для подвоза войскам продфуража.

В ходе маневренных действий обеспечение войск продфуражом, в основном, осуществлялось из запасов полковых и армейских подвижных складов, пополнявшихся заготовками из местных средств и подвозом из России, Польши и Восточной Пруссии. Значительные перевозки осуществлялись через Данциг и вверх по Висле, а затем гужевым транспортом на наёмных подводах.

Для обеспечения армии материальными средствами в значительных объёмах потребовалось организовать их регулярный подвоз. Пришлось соответственно оборудовать коммуникации. Налаженность подвоза позволила также осуществить эвакуацию раненых и больных. Всё это, в значительной мере, способствовало достижению стратегических задач русской армии.

Наиболее совершенную организацию подвоза продовольствия и фуража, а также медицинскую эвакуацию, применил П.А. Румянцев. При осаде своим корпусом крепости Кольберг в 1760–1761г.г. он организовал регулярный подвоз материальных средств морем. Из магазинов Пилау и Либау грузы доставлялись морем в Лебу, Рюгенвальде и Баденхабен, а оттуда по грунту – в войска. Организация движения и поддержания порядка на дорогах были возложены на офицеров, назначенных лично Румянцевым. Для охраны и текущего ремонта дорог выделялись специальные военные отряды. К подвозу также привлекались и транспортные средства населения. При такой организации подвоз осуществлялся бесперебойно и войска не испытывали недостатка в обеспечении продуктами питания и фуражом.

В конце 1759г. в целях уменьшения денежных расходов, было решено провести в Польше принудительную заготовку продовольствия и фуража «под квитанцию». Однако, это мероприятие, в связи с энергичными протестами польской шляхты, оказалось безуспешным. Пришлось снова вернуться к заготовкам с полной оплатой, так как русское правительство избегало обострения отношений с Польшей. Полкам было разрешено производить заготовку самостоятельно, для чего им выделялось по 30 коп. на 1 человека в сутки.

В 1760 г. наряду с пополнением запасов продовольствия и фуража путём закупок за наличный расчёт, самой армией получил применение и подрядный способ заготовок. Вместе с тем заготовки тормозились в связи с финансовыми затруднениями: задерживались выплаты денежного содержания войскам, широко применялись медные деньги, цены на продукты резко колебались. Всё это привело к тому, что в течение всей войны русская армия довольствовалась нормами выдачи продовольствия мирного времени и положенных ей порционов и рационов не получала.

Более широкое использование местных ресурсов Пруссии путём применения платных реквизиций позволило значительно улучшить обеспечение войск и даже получить экономию денежных средств. В последующем, вплоть до окончания войны, не отмечалось значительных перебоев в обеспечении войск продовольствием и фуражом.

В австрийской и французской армиях обеспечение войск осуществлялось с частыми перебоями. Из-за отсутствия продуктов питания австрийцы даже были вынуждены временами приостанавливать боевые действия или прибегать к помощи русской армии.

В прусской армии войска обеспечивались продовольствием посредством его подвоза из магазинов, расположенных в тыловых районах. Во время военных действий в Силезии и Богемии, главные провиантские склады были в Бреслау, куда припасы доставлялись по Одеру. В полковых повозках хлеба и сухарей возилось на 8 дней, а каждая рота также имела ручную мельницу. Солдаты же имели в ранцах провианта на 3 дня. Сверх того, при армии находился подвижный магазин, где перевозилась мука из расчёта на 1 месяц для всей армии, имелись также железные походные печи, в которых на каждом ночлеге выпекался хлеб.

Фридрих требовал, чтобы в частях всегда имелось хлеба и сухарей на 10 дней. Фураж заготавливался посредством контрактов, наличных покупок или фуражировок. Мясо, водку и крупу войска покупали сами. Вместе с тем, как пишет Темпельгов, «все военные операции Фридриха зависили более или менее от числа повозок с провиантом, находившихся при армии, однако ж, когда способ этот не был в состоянии обеспечить довольствие войск при быстрых движениях из одного места в другое, он прибегал к средствам того места, куда войска прибывали. Так, например, после росбахского сражения, прусская армия продовольствовалась в Силезии от жителей. В Саксонии магазины были учреждены на счёт земли, по распоряжению местных властей. Когда войска располагались квартирами, то продовольствовались также за счёт земли»^[5].

При потере провианта в ходе военных действий война приобретала совсем другой оборот. Во время осады Ольмюца в 1758 г., Лаудон сжёг 4 тыс. повозок, шедших к пруссакам с провиантом, это заставило Фридриха снять осаду Ольмюца. Таким образом подтверждается столь важное значение продовольственного обеспечения войск в ходе боевых действий.

Придавая особое значение продовольственному обеспечению войск, Фридрих II, в свою очередь, чтобы воспрепятствовать действиям группировки графа Бутурлина, решил уничтожить провиантские магазины, находившиеся в Польше, и это ему удалось. В другом случае, генерал Платен в районе Гостина напал на огромный транспорт с мукой, который прикрывал прусский конвой численностью 5 тыс. человек. Русские разбили конвой, сожгли обоз и взяли в плен 3 тыс. пруссаков. Таким образом, стремление лишить противника продовольствия в ходе войны продолжало оставаться в деятельности военачальников.

Судьба распорядилась так, что в первые годы Семилетней войны будущий великий полководец А.В. Суворов исполнял службу по провиантскому ведомству. Именно в это время он возглавлял этапный пункт в курляндской Либаве, сплавляя запасы в Мемель, а после взятия его премьер-майор Суворов был определён на должность обер-провиантмейстера. Вскоре Александр Васильевич, получив чин подполковника, причисляется в комплект Казанского пехотного полка, в котором, преимущественно, находился на хозяйственной работе. В полку, размещённом в Прибалтике, тогда проводилась подготовка рекрутов (молодого поколения). В 1759 г., благодаря хлопотам батюшки (В.И.Суворов в этот период был главным полевым интендантом), его зачислили в корпус князя М.Н.Волконского, который воевал в Силезии, а затем был назначен «к правлению обер-кригс-комиссарской должности»^[3]. Почти девять предыдущих лет будущий генералиссимус прослужил в «нижних чинах». Он жил в солдатских казармах, исправно ходил в караул, хотя привилегии ему полагались, как «выходцу из дворян». Одно время на солдатской сходке его избрали ротным артельщиком, а потом переизбрали ещё на один срок. Суворов строго вёл учёт отпускаемому «на прокорм провианту и деньгам на приварок»^[6]. В последствии он выскажет, что ротного артельщика следует менять через полгода «…больно хлопотна и трудна ноша его…».

Известный военный историк Геруа по этому случаю заметил: «Точно сама судьба заботилась о нём (Суворове): дала ему всего отведать, чтобы потом всё знать, о всём судить по опыту»^[7].

Будучи командиром полка, а затем и бригады А.В.Суворов всегда уделял пристальное внимание обучению воинов тем, что было необходимо в бою и в повседневной жизни. Знаменитая «Наука побеждать» содержит раздел об организации питания солдат на марше.

Внушая солдатам необходимость соблюдения чистоты и умеренности, он следил, чтобы у них, по возможности, были хорошие помещения, одежда, пища. Лечить больных Суворов предпочитал в полковых лазаретах («полковыми средствами»), а не в больницах – «богадельнях». Считал, что солдату важно постоянно трудиться: «Труд здоровее покоя».

Он также постоянно заботился о том, чтобы солдатам вовремя подвезли артельные котлы с едой, поставили палатки для отдыха, для чего строго следил за интендантами. Всё, что должны были делать и делали его солдаты, делал и он сам: «Учить показом, а не рассказом». Непритязательный в одежде и еде, Суворов даже как-то сурово относился к себе: спал на соломе, даже тогда, когда стояли в городе. Во всём вёл себя, как солдат – возводил укрепления для батарей, наводил мосты. Таков был великий русский полководец.

Война высветила талант и других русских генералов – П.С.Салтыкова, П.А.Румянцева. Они любили и уважали солдата, в любой обстановке проявляли заботу о его обустройстве и своевременном питании, за что воины платили им усердием в службе и истинным героизмом в бою.

Исследование свидетельствует, что после того, как на престол взошёл Пётр III, война закончилась. Она унесла из жизни 300 тыс. воинов и обошлась России в 30 млн. рублей.

Опыт Семилетней войны показал, что организация питания войск, в основном, отвечала требованиям своего времени. Русская армия, предпринимая манёвр, не отягощалась громоздкими обозами. Со стороны солдат не наблюдалось грабежа и притеснений местных жителей, это обеспечивало хорошее отношение к русским войскам со стороны немецкого и польского населения. Порядок продовольственного обеспечения русской армии способствовал поддержанию высокой дисциплины и сплочённости войск. Навыки, полученные при обеспечении соединений и частей в ходе маневренных действий, способствовали дальнейшему развитию теории и практики продовольственного обеспечения армии и флота.

После Семилетней войны были приняты меры по улучшению хозяйственной деятельности войск. В 1766 г. последовало изменение штатов провиантских учреждений. В дивизиях были учреждены коллегиальные органы обеспечения в виде провиантских комиссий, которые состояли из нескольких старших офицеров, секретаря и канцеляристов. Комиссии, как в мирное, так и в военное время, находились при дивизиях неотлучно. Они подчинялись командирам дивизий в строевом отношении, а по специальным вопросам – соответствующей высшей провиантской инстанции.

Учреждение в дивизиях органов обеспечения основывалось на опыте войны. Необходимость их учреждения вытекала из возросшей и твёрдо установившейся роли дивизий, как постоянных войсковых соединений. Коллегиальный характер и порядок подчинённости дивизионных провиантских комиссий соответствовали стремлению предупредить злоупотребления в расходовании государственных средств.

Обзор литературы

Труд Военной академии тыла и снабжения ставит целью систематический подход к изучению истории тыла и снабжения русской армии начиная с ХII в. и более подробно XVIII-XIX вв. Особенностью работы, является изучение снабжения в целом в течение военной компании, не ограничиваясь рамками отдельных сражений. ^[1]

Монография профессора Н. М. Коробкова основано на изучении большого круга литературы и архивных материалов фондов Российского государственного военно-исторического архива, позволяет получить картину предпосылок войны, причин участия в ней России, состояния ее армии и армий противника, основных сражений и факторов завершения войны. ^[2]

В книге специалистов по XVIII Бугановых дается обзорная биография одной из ключевых фигур Семилетней войны, фельдмаршала Румянцеве-Задунайском. В книге всесторонне прослежен путь от юнкер-шляхтича до генерала русской армии, военачальника, который возглавил русское наступление на Восточную Пруссию и победил пруссаков. ^[3]

Труд, посвященный Фридриху Великому, основан на изучении многих иностранных источников и дел архива Генерального штаба, автор ставит целью предельную объективность подачи хода боевых действий и других исторических событий. ^[4]

Генерал от инфантерии Фёдор Карлович Затлер после Крымской войны задался целью издать подробное описание работы продовольственной службы. Автор отмечает, важность работы службы снабжения, ведь питание войск начинается еще до непосредственных боевых действий и не останавливается ни на день. Работа имеет хронологическую направленность, начиная с поверхностных примеров снабжения войск у «древних народов», которое переходит в подробное описание современной автору армии.^[5]

По инициативе начальника штаба 1-й гвардейской пехотной дивизии полковника Н. А. Епанчина на основе материалов архива семеновского полка, спустя 150 лет начались изыскание о бывшем семёновце – А.В. Суворове. Благодаря перекрестным ссылкам в документах полкового архива, удалось составить ясную картину начальных этапов карьеры знаменитого полководца. Работа, представляет собою собрание всех этих сведений и документов «Общего архива главного штаба» и его Московского отделения. ^[7]

Книга С.В. Карпущенко повествует о организации повседневного быта русской армии от времен Петра I до Первой мировой войны. Казарма, одежда, питание, досуг, даже рецепты полковой кухни вошли в состав работы. Очерки, созданные на основе архивных материалов, и публикации из "Военных сборников", выходивших в дореволюционное время, составляют содержание книги. ^[8]

В 1886 г. вышел капитальной труд полковника Д. Масловского, посвященной «Русской армии в Семилетнюю войну». Автор использовал критику источников, заново воссоздал историю войны, преимущественно по материалам Военно­ученого архива. Выдержки из этих документов составили обширные приложения, а в примечаниях дал интересные разъясне­ния, порой представляющие собой краткие, но ценные монографии узкого характера. Главным объектом критики работы, стало использование исключительно русских источников, без обработки иностранных материалов.^[9]

К столетнему юбилею министерств, военный министр Д. А. Скалон опубликовал историю историю военного ведомства под редакцией сотрудников архива Генерального штаба, с участием военных историков. Издание начинается с краткого очерка о деятельности вооруженных сил в России до создания министерства, а завершается материалами начала XX века. Издание состоит из нескольких обширных томов, каждый по отдельной тематике. В этой работе используются материалы 5 тома, посвященного главному интендантскому управлению.^[10]

* Это было только предлогом, а на самом деле Апраксин, учитывая болезнь Елизаветы, боялся, что после её смерти война примет другой оборот, так как на престол должен был вступить Пётр III, дружественно настроенный к Фридриху II.