Crime Dynamics in European Russia Guberniyas in 1896-1912: Statistical and Geoinformational Analysis of Regional Data on the Number of Convicts

Oleinikova Ekaterina Igorevna Master of arts in history, Historical Information Science Department, History Faculty, Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, g. Moscow, ul. Lomonosovskii Prospekt, 27, k. 4 eolejnik97@gmail.com

Введение

В истории Российской империи период 1880-1910 гг. характеризуется кардинальными изменениями во всех сферах жизни общества. В это время происходит процесс индустриализации, который сопровождался изменениями социальной структуры в России. Вместе с тем трансформировались и социальные явления, среди которых важное место занимает динамика преступности. Число ежегодно регистрируемых преступлений с начала великих реформ и до начала XX века увеличилось в 2,5 раза ^{[11, c. 85]}.

По большей части нам известна динамика общероссийского роста преступности за разные отрезки времени ^{[10, c. 233]}, при этом региональные особенности различных территорий Российской империи исследованы мало. Мы в данном случае хотим обратить внимание как раз на эту сторону вопроса и выявить специфику динамики преступности в региональном разрезе за 1896-1912 гг., но не на всей территории империи, а только в ее европейской части, что обусловлено состоянием источника.

Исследование основывается на данных судебной статистики окружных судов, которая является наиболее надежной, так как на протяжении долгого времени она щепетильно собиралась и обрабатывалась на разных уровнях власти. Главным показателем для изучения структуры преступности являлась численность осужденных, которая стабильно фиксировалась в источниках в отличие от других показателей. В данном случае мы сосредоточились на изучении только двух самых распространенных типов преступлений – против личности и против собственности.

Источники и литература

Уголовная судебная статистика Российской империи представляет серьезную источниковую базу, которая сложно поддается обработке из-за множества факторов. Учет совершенных преступлений, численности подсудимых и осужденных, а также движения дел в рамках огромной страны был очень трудоемким процессом. Тем не менее, достоверность данных из-за наличия большого бюрократического аппарата и четких инструкций по сбору информации была довольно высокой.

Главным источником в нашей работе являются ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к губернаторским отчетам. Этот выбор обусловлен тем, что мы смотрим на предмет в региональном разрезе, а каждый отчет представляет собой совокупность данных по определенной губернии за целый год, поэтому для изучения статистики в рамках губерний Европейской России такие ведомости подходят больше всего.

В приложениях к Всеподданейшим отчетам губернаторов и прилагаемым к ним обзорам размещалась информация о различных аспектах жизни губерний: об экономическом развитии, движении народонаселения, общественном благоустройстве, нравственности, здравоохранении и др. В конце обзора прилагались ведомости. Как правило, их число от обзора к обзору разнится, но ведомость «О числе и роде преступлений» в целом появляется стабильно.

Мы изучили более 130 ведомостей из обзоров к отчетам губернаторов: 46 таблиц за 1895-1896 гг. и 87 таблиц с 1896-1912 (через каждые 2 года) для 10 губерний. В ходе поиска источников и работы с ними мы выявили некоторые проблемы, а по мере сбора данных к концу периода их стало еще больше.

В приложениях нас в основном интересовало два показателя: число осужденных за преступления против личности и против собственности. Данные о числе осужденных более стабильны, так как они есть в каждой ведомости. Кроме того, число осужденных является косвенным показателем преступности: ведь это число преступников, по которым были рассмотрены и решены дела и вынесены обвинительные приговоры.

Также изначально мы обращались к показателю числа преступлений, что также является важным показателем для анализа ^{[13, c. 143]}. Тем не менее, мы работали только с числом осужденных, так как наличие разных показателей тоже является весомой проблемой используемого нами источника.

К сожалению, источниковая база оказалась недостаточно полной, поэтому мы либо исключили несколько губерний из работы, либо использовали другие источники. Всего для первой изучаемой временной точки нам удалось найти 43 приложения 1896 года и 3 приложения 1895 года из 50 губерний и 1 области Европейской России.

В ходе сбора данных обзоров для изучения динамики в период с 1896 по 1912 гг. мы также заменили некоторые ведомости на другие, которые вышли на год раньше или на год позже. Несмотря на то, что это не вполне корректно, для построения общего тренда этих данных хватило.

За долгое время существования отчеты не раз претерпевали трансформацию. В 1896 году мы видим, что в отчете каждой губернии есть мелкие детали, которые чем-нибудь отличаются от общего формуляра, что усложняет процесс сбора информации.

Как уже говорилось, в нашей работе рассматривается только два типа преступлений: против собственности и против личности. Согласно «Уложению о наказаниях уголовных и исправительных…» ^[15] издания 1885 года с включением статей по Продолжениям 1912, 1913 и 1914 годов, которое мы использовали как вспомогательный источник, преступления «против жизни, здравия, свободы и чести частных лиц» находятся в 10 разделе и включают себя статьи с 1449 по 1548 (смертоубийство, самоубийство, нанесение ран и увечий, произвольное оставление человека в опасности, оскорбление чести и др.).

В 12 разделе размещены статьи (с 1601 по 1711) за преступления и проступки против собственности частных лиц. Противоправные деяния отражены в следующих главах: о насильственном завладении чужим недвижимым имуществом и об истреблении граничных межей и знаков, об истреблении и повреждении чужого имущества, о его похищении (разбой, грабеж, кража), о мошенничестве, о присвоении и утайке чужой собственности и о преступлениях и проступках по договорам и другим обязательствам.

При обработке данных обзоров возникла еще одна важная проблема. Так как в исследовании рассматривается динамика, то и ведомости берутся за разные годы, но со временем они стали пропадать из обзора, изменяться, или мы не нашли сам обзор. Кроме того, статистика числа осужденных со временем переходит к статистике движения дел.

Чтобы решить эту проблему, мы обратились к данным, представленным в другом источнике, а именно в «Своде статистических сведений…». «Своды…» публиковались с 1872 по 1913 гг. ^{[11, c. 79]}. Выпускало «Своды…» Министерство юстиции, при этом они также изменялись со временем. В своем исследовании мы использовали «Свод» за 1912 гг. Конкретно нас интересовала таблица «Распределение осужденных по роду преступлений и месту судимости».

Окружные суды в «Сводах» распределены по Судебным палатам. Судебные палаты возглавляли судебные округа, на которые была поделена вся страна. Они служили апелляционной инстанцией для дел, которые были рассмотрены в окружных судах без участия присяжных. Помимо этого, они были первой инстанцией для дел по государственным и должностным преступлениям ^[9].

Несмотря на такую конкретику таблиц, у нас были проблемы с сопоставлением данных из обзоров 1896 года и «Свода» 1912 года, так как в губернаторских ведомостях данные приведены по губерниям, а в «Сводах» – по окружным судам. Здесь важно сказать то, что округ окружного суда не был равен территории губернии. Во-первых, в одной губернии могло действовать два окружных суда или больше, во-вторых, один окружной суд мог работать и в уездах других губерний.

Так мы выявили несколько проблемных губерний. Среди них Екатеринославская, Курская, Харьковская, Херсонская, Таврическая. Например, Изюмский Окружной суд в 1896 году рассматривал дела уездов Екатеринославской, Харьковской губерний. Сумской – дела уездов Харьковской, Курской губерний. Несмотря на все эти проблемы, перейти только к изучению «Сводов» мы не могли, так как огромная работа была ранее проделана по отчетам губернаторов. Для проверки сопоставления данных «Свода» 1912 года с обзорами мы привлекли «Свод» 1896 года, что будет показано в результатах расчета коэффициентов корреляции.

Чтобы точно понимать, что показывает статистика обзоров и «Сводов», нужен более детальный сравнительный анализ для целого периода. В этом случае карта губерний Европейской России должна быть заменена картой судебных округов. Это возможно со знанием географии каждого судебного округа. Но это процесс трудоемкий, поэтому такая форма исследования может быть осуществлена в будущем. В данной работе для сопоставления разных источников мы приняли условно, что границы судебных округов соответствуют губернским.

Крайне важным в изучении статистических источников является вопрос об использовании абсолютных и относительных данных. Для корректного исследования мы получили относительные значения, используя данные о населении за разные годы.

Во-первых, для 1896 года нами были проработаны сведения всеобщей переписи населения 1897 года. Она проводилась в январе 1897 года, поэтому ее сведения относятся к концу 1896 года, как и взятая нами судебная статистика.

Из переписи мы брали данные численности поденщиков и чернорабочих, которые, по нашему мнению, могут представлять потенциально опасное с точки зрения совершения преступлений население. Эти данные представлены в таблице «Распределение населения по видам главных занятий и возрастным группам по отдельным территориальным районам» ^[24]. Также были привлечены данные о городском населении из таблицы «Число наличного населения в городах» ^[4].

Для построения динамики мы обратились к «Статистическим ежегодникам России», которые издавались Центральным статистическим комитетом МВД. Первый такой ежегодник вышел в 1905 году и содержал сведения за 1904 год ^[5], далее он выходил каждый год вплоть до 1918 года. Из ежегодников мы взяли сведения о городском и общем числе населения за 1904-1912 гг. ^{[5, 6, 7, 18, 19, 20]} для 10 губерний, а также за 1912 год для 50 губерний Европейской России.

Стоит сказать, что значения численности населения в «Ежегодниках» очень приблизительные, так как они подсчитаны на основе переписи 1897 года с учетом умерших и родившихся, а вот миграция в этом источнике не учтена, что на самом деле очень важно для этого периода. Но поскольку эти данные нужны нам только для определения общего порядка относительных значений, то несовершенством статистики населения можно пренебречь. Данные за 1898, 1900 и 1902 гг. мы досчитали самостоятельно, используя метод линейной экстраполяции. Кроме того, из ежегодников мы привлекли сведения о численности рабочих.

Поиск работ по теме статистики и структуры преступности в пореформенной России показал, что данная тема исследуется с XIX века, и книг по ней не так много. Но тогда изучение уголовной статистики было затруднительным делом, так как система сбора данных была плохо налажена. Поэтому криминологические исследования только появлялись.

При этом отечественные исследования девиантного поведения не стояли на месте. Основоположником уголовной статистики и отцом российской криминологии принято считать А.Н. Радищева ^{[14, с. 105]}. В его работе «О законоположении», которая вышла в 1802 году, ставится вопрос о причинах преступности, а также проводится анализ сведений уголовной статистики ^{[2, с. 157]}.

В XIX столетии исследования криминального поведения разделились на несколько направлений: антропологическое, психологическое, социально-экономическое. Помимо этого, была популярна и многофакторная теория преступности. В 60-е годы XIX столетия появились первые работы о статистике преступности (исследования Е. Анучина, Н. Неклюдова и др.) ^{[10, с. 142]}. Важной является работа «Итоги русской уголовной статистики за 20 лет (1874-1894 гг.)» ^[8], серьезное участие в создании которой принял видный исследователь Е.Н. Тарновский.

У Е.Н. Тарновского есть множество интересных исследований, где он рассматривает влияние различных факторов (рост цен на хлеб или введение винной монополии) на количество преступлений в конце XIX века. Например, работа «Движение некоторых видов преступности за 1895-1900 гг. в связи с введением винной монополии» ^[21] или текст «Изменение преступности в различных общественных группах» ^[23], где исследуется связь насильственных и имущественных форм преступности с социальными факторами.

К социологическому направлению относят работы М.Н. Гернета, российского и советского криминолога. По его мнению, преступность является сложным социальным феноменом, о чем он писал в различных трудах вроде «Преступность и жилища бедняков» (1903), «Социальные факторы преступности» (1905) и др. Одной из важнейших работ является «Моральная статистика» ^[1].

С приходом советской власти криминология начала бурно развиваться, но уже в 30-е годы работа практически прекратилась. Что касается исследований по уголовной статистике пореформенной России, то и ее изучение приостановилось. Возрождение криминологии началось только в 60-е гг.

Одним из советских исследователей уголовной статистики Российской империи был С.С. Остроумов. В своих работах «Преступность и ее причины в дореволюционной России» ^[14] и «Очерки по истории уголовной статистики дореволюционной России» ^[13] он, во-первых, рассматривает развитие исследований, посвященных уголовной статистике. Во-вторых, он пытается проследить причины преступности в дореволюционной России.

Изучение уголовной статистики Российской империи после долгого упадка отечественной криминологии возобновилось сравнительно недавно. Среди работ по статистике преступности стоит указать монографию Б.Н. Миронова «Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.)» ^[11]. Это большой труд, в котором рассмотрены многие стороны социальной жизни населения имперской России, в том числе криминальный аспект.

Крупным отечественным криминологом является Виктор Васильевич Лунеев, который написал множество работ о причинах и факторах преступности. Одной из них является «Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции» ^[10]. Несмотря на то, что в этой монографии об имперской статистике написано мало, там приведены важные сведения о становлении учета преступности.

Труд Лунеева перекликается с трудами еще одного крупного современного криминолога, Якова Гилинского. Гилинский является автором нескольких сотен работ по криминологии. Одна из них называется «Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других “отклонений”» ^[2].

Гилинский пишет в том числе и о состоянии преступности в России до 1917 года. В монографии есть таблица, где представлена динамика количества осужденных в России с 1874 по 1912 гг., которая построена на основе данных из «Сводов» ^{[2, с. 234]} (эта таблица, кстати, есть в уже упомянутой книге В.В. Лунеева, где он говорит о неточности данных об осужденных). При анализе сведений можно увидеть, что к 1912 году число осужденных постепенно возрастает. Также Гилинский пишет о том, что уровень городской преступности в целом был выше сельской, но по тяжким насильственным преступлениям лидировало село ^{[2, с. 236]}. Та же закономерность, по его мнению, сохраняется и сегодня.

Основная полемика по вопросам имперской статистики строится вокруг проблемы учета. Исследователи спорят, какой показатель наиболее достоверный: число осужденных, обвиняемых, число дел, число преступлений. Но сама статистика не позволяет восстановить реальную динамику в полной мере: здесь сказываются и разные формы судебных установлений, и изменение формы подсчета. Кроме того, криминологи спорят о факторах, влияющих на преступность, представляя разные направления. Также на неполную разработанность темы влияет долгий период обеднения криминологической науки в советское время.

Районирование губерний Европейской России по числу осужденных в 1896 и 1912 гг.: сравнительный анализ Осужденные за преступления против личности

Анализ числа осужденных для 1896 года мы проводили на основе данных из обзоров губернаторов. Мы сложили количество осужденных за несколько типов преступлений и получили единый показатель для каждой из двух категорий. Далее мы пересчитали весь этот массив в относительные числа на 100 тыс. человек и наложили данные на карту (карта предоставлена кафедрой исторической информатики (С.А. Саломатина, Т.Я. Валетов). Базовый источник для векторной карты: Карта пароходных сообщений, железных и почтовых дорог Российской империи. СПб.: Изд. А. Ильина, 1911.). На этапе редактирования диапазонов было сформировано пять групп. Результаты представлены на рис.1.

. Рисунок 1. Карта относительной плотности осужденных за преступления против личности в 1896 г. по губерниям Европейской России (на 100 тысяч человек).

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1895 и 1896 гг.

На карте губернии с наибольшим числом осужденных за преступления против личности образуют некоторый «пояс», простирающийся с северо-востока Европейской России на юго-запад. Из общей картины выпадают только Архангельская, Волынская и Костромская губернии.

Все эти губернии входят в разные социально-экономические регионы. В некоторых из них есть крупные столичные центры (Санкт-Петербург, Киев, Минск). Кроме того, карта окрашена темным цветом на северо-западе и западе Европейской России, куда входят Остзейские губернии, а также губернии вокруг столичной Санкт-Петербургской. Аналогично окрашены западные губернии и один из важных промышленных центров – Пермская губерния. В свою очередь, губернии юго-востока формируют особый регион, где число осужденных на 100 тыс. было относительно небольшим.

Ту же работу мы проделали и для 1912 года, который является другой контрольной точкой нашего периода. По итогу получилась следующая картина (рис. 2). Для карты с данными 1912 года мы изменили диапазоны, так как число осужденных на 100 тыс. населения увеличилось.

. Рисунок 2. Карта относительной плотности осужденных за преступления против личности в 1912 г. по губерниям Европейской России (на 100 тысяч человек).

Источник: «Свод статистических сведений о подсудимых, оправданных и осужденных… за 1912 г.»

На рис.2 можно увидеть, что в некоторых губерниях Поволжья (Астраханская, Самарская, Саратовская, Симбирская) численность осужденных за преступления против личности наименьшее. От 7 до 9 осужденных на 100 тыс. населения приходится на некоторые губернии Центрального промышленного региона. В других регионах, где также от 7 до 9 осужденных (Минская, Гродненская, Ковенская), по сравнению с 1896 годом приговоренных преступников стало меньше, а в Полтавской, Орловской и Таврической губернии число осужденных за преступления против личности немного увеличилось.

Помимо этого, остался небольшой «пояс» вокруг Московской губернии (Тверская, Смоленская, Могилевская, Черниговская, Курская, к ним же можно отнести Воронежскую губернию), при этом относительное число осужденных там увеличилось. И наиболее отчетливо видно, что тот крупный «пояс» вокруг центральных губерний, в который входили западные, северо-западные и частично северо-восточные территории, сильнее сместился на северо-запад, север и северо-восток. Кроме того, сильно увеличилось число осужденных за преступления против личности в губерниях около Урала.

Также мы проверили гипотезы о наличии связи между численностью городского и рабочего населения и уровнем насильственной и имущественной преступности. О зависимости этих показателей криминологи говорят довольно часто, причем для как для исторических, так и для современных периодов ^{[2, c. 57]}.

Мы попытались проверить эти утверждения с помощью корреляционного анализа (таб.1). Наши сведения о численности осужденных могут выступать как косвенный показатель уровня преступности, поэтому мы попытались рассмотреть связь между этим показателем и показателями городского, сельского населения, а также относительной численности поденщиков и чернорабочих.

Таблица 1. Результаты расчета коэффициента корреляции для данных о численности осужденных за преступления против личности

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1895-1896 гг., «Свод статистических сведений по делам уголовным, проводившимся в 1896 г. …» и таблицы переписи населения 1897 г., «Свод статистических сведений о подсудимых, оправданных и осужденных…за 1912 г.» и таблицы «Статистического ежегодника России 1914 г.»

Как мы видим, коэффициент корреляции между числом осужденных за преступления против личности и количеством поденщиков и чернорабочих говорит об отсутствии сильной линейной связи. По нашему мнению, такие показатели указывают на то, что тут трудно говорить о какой-либо специфике вообще. Связь слабая и с численностью городского населения. Поэтому нельзя утверждать, что преступления против личности характерны или преимущественно для городского, или для сельского населения. Тем не менее, эти расчеты в целом показывают, что переход от одного источника к другому не приводит к изменению общей картины, так как полученные коэффициенты близки по значению или даже одинаковы.

Для сведений 1912 года вместо данных о поденщиках и чернорабочих мы использовали сведения о численности рабочих из «Статистического ежегодника России 1914 г.», где данные о рабочих приведены за 1912 год ^[20]. Как и в случае с данными за 1896 год, коэффициенты корреляции вышли статистически незначимыми. Связь между численностью осужденных и численностью городского и рабочего населения слабая. При этом даже значения полученных корреляций практически не изменились. Это может говорить о том, что увеличение числа рабочих не влияет на увеличение числа осужденных за преступления против личности. Явных закономерностей, связанных с уровнем урбанизации территорий, нет.

Чтобы посмотреть, как изменилось распределение численности осужденных за преступления против личности в губерниях Европейской России, мы также построили карту, на которую нанесены расчеты отношения данных 1912 года к данным 1896 года в процентах (рис.3).

. Рисунок 3. Карта относительного роста осужденных за преступления против личности в 1912 г. по губерниям Европейской России (на 100 тыс. чел.)

Источник: «Свод статистических сведений…за 1912 год», ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1895-1896 гг.

Эта карта построена на основе отношения данных «Свода» 1912 года к данным из обзоров 1896 года в процентах. Темно-зеленая зона показывает увеличение численности на менее, чем 100%, далее показан рост от 100%. Между второй (100-130%) и третьей (130-150%) зелеными зонами разница небольшая, далее идут оранжевая (рост на 150-200%) и красная (более 200%) зоны.

При анализе рис.3 видно, что число осужденных за преступления против личности больше всего выросло на окраинных территориях. В первую очередь, это Архангельская, Астраханская, а также губернии около Урала. Кроме того, относительное увеличение числа осужденных наблюдается на северо-западе Европейской России (Новгородская, Санкт-Петербургская, Псковская губернии, к ним же можно отнести Тверскую губернию, хотя это центральная часть России).

Наименьший относительный рост наблюдается в губерниях к западу и юго-западу от Москвы. Среди них черноземные Орловская, Курская, украинские Полтавская, Черниговская, а также юго-западные Подольская, Бессарабская, западные Смоленская, Витебская и Могилевская. Также небольшое увеличение числа осужденных наблюдается в центральных Костромской и Владимирской губерниях, северной Олонецкой и поволжской Симбирской. Чуть больше выросло относительное число осужденных в Вологодской, Вятской и Рязанской губерниях.

Роста численности осужденных за рассматриваемый период не наблюдается в западных губерниях, а также на некоторых территориях Центрального промышленного региона. Кроме того, несмотря на обычно высокие показатели численности осужденных за преступления против личности в Остзейских губерниях, там относительного роста также нет.

Первый и, пожалуй, самый очевидный вывод: рост числа осужденных за преступления против личности наблюдается в большинстве губерний Европейской России. Наши данные показывают, что связь между насильственной преступностью и численностью сельского населения прослеживается слабо. Тем не менее, численность осужденных за преступления против личности и ее относительный рост на территориях вроде Архангельской, Новгородской, Астраханской губерний и некоторых других областей может говорить в пользу этого тезиса. Но важно отметить, что преступления против личности в равной степени характерны для различных социальных слоев вне зависимости от их места проживания ^{[3, с. 140]}.

Также мы выявили, что высокого числа осужденных за преступления против личности в определенные периоды времени мало для того, чтобы определить общую ситуацию с преступностью и работой судебных учреждений. При выявлении относительного роста данных за 1912 год к данным 1896 года оказалось, что в некоторых областях с высокими показателями осужденных, сам рост не такой уж высокий: это касается Остзейских губерний, где роста либо нет вообще, либо он не превышает 50%.

В целом, практически на всей на территории Европейской России была общая тенденция на повышение численности осужденных за преступления против личности к концу мирного периода. А с наступлением военного времени и дальнейшей смуты характер этого процесса, скорее всего, сильно изменился.

Осужденные за преступления против собственности

Перейдем к преступлениям против собственности. В эту группу входят наиболее часто совершаемые преступления. Их доля в общем массиве преступности была не раз подсчитана. Например, для периода 1909-1913 гг. кражи (тайное хищение) занимают первое место – это 31-36% от общего числа учитываемых статистикой преступлений ^{[2, с. 235]}. Общая доля преступлений против собственности в период 1909-1913 гг. равнялась 55% ^{[11, c. 91]}.

На основе сведений из обзоров губернаторов и «Сводов» мы также построили карты (рис. 4, рис.5). Сначала обратимся к карте с данными из обзоров 1896 г (рис.4). Во-первых, число осужденных за этот тип преступлений в диапазонах заметно превышает диапазоны с числом осужденных за преступления против личности.

. Рисунок 4. Карта относительной плотности осужденных за преступления против собственности в 1896 г. по губерниям Европейской России (на 100 тысяч человек).

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1895 и 1896 гг.

Наибольшее число осужденных за преступления против собственности наблюдается в большинстве губерний Центрального промышленного региона страны: в Московской, Ярославской, Владимирской, Смоленской и Тульской губерниях. Рядом с ними находится небольшая группа губерний, где число осужденных немного ниже (Тверская, Костромская, Рязанская, Калужская). Кроме того, можно отметить высокие значения численности осужденных на 100 тыс. населения в губерниях северо-запада (Остзейские и Санкт-Петербургская, а также Новгородская и Псковская) и запада (Витебская, Ковенская, Гродненская, Волынская и Киевская). Численность осужденных в Минской и Могилевской губерниях ниже, но близка к значениям губерний IV блока. Также можно выделить Екатеринославскую (крупный урбанизированный центр Донецкого бассейна) и Саратовскую губернии. Наименьшее число осужденных (I и II блоки) встречается в губерниях Поволжья за некоторыми исключениями, в черноземном регионе страны, частично в южных губерниях и около Урала.

Перейдем к анализу данных «Свода» 1912 года, на основе которых мы также построили карту (рис.5) и подсчитали коэффициенты корреляции (таб.2).

. Рисунок 5. Карта относительной плотности осужденных за преступления против собственности в 1912 г. по губерниям Европейской России (на 100 тысяч человек).

Источник: «Свод статистических сведений о подсудимых, оправданных и осужденных… за 1912 г.»

Для этой карты, как и с преступлениями против личности, мы изменили диапазоны, так как число осужденных увеличилось. Меньше всего осужденных за имущественную преступность на 100 тыс. населения наблюдается в некоторых губерниях Поволжья (Симбирская, Самарская) и в Вятской губернии. Также наименьшее число осужденных можно отметить в двух западных губерниях – Гродненской и Волынской, и в черноземных Курской и Харьковской. От 15 до 18 осужденных приходится на несколько черноземных и юго-западных губерний (Орловская, Тамбовская, Черниговская и Полтавская). Кроме того, сюда же относятся Ковенская и Вологодская губернии.

В целом, можно отметить, что карта заметно «потемнела». Конкретно от 18 до 21 осужденных приходится на ряд губерний, расположенных к западу от Московской: от Калужской до Минской, а также на Рязанскую, поволжские Астраханскую и Казанскую, две южные (Бессарабская, Подольская), Воронежскую, Таврическую и две губернии севера (Олонецкую и Архангельскую).

В последние два блока входят все губернии северо-запада, губернии центра (Московская, Владимирская, Тульская, Тверская, Ярославская, Костромская), частично губернии Поволжья и территории, близкие к Уралу.

По сравнению с картой 1896 года «синяя» окраска осталась у большинства губерний ЦПР, а также на северо-западных территориях Европейской России. Что касается уменьшения количества приговоренных преступников, то изменения мало затронули черноземный регион за некоторым исключением. Явное увеличение числа осужденных за имущественную преступность произошло на территориях близ Урала и в некоторых губерниях Поволжья.

Мы также рассчитали коэффициенты корреляции для числа осужденных за имущественные преступления и числа городского населения, а также числа поденщиков и чернорабочих из переписи 1897 года (таб.2).

Таблица 2. Результаты расчета коэффициента корреляции для данных о численности осужденных за имущественные преступления

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1895-1896 гг., «Свод статистических сведений по делам уголовным, проводившимся в 1896 году…» и таблицы переписи населения 1897 г., «Свод статистических сведений о подсудимых, оправданных и осужденных…за 1912 г.» и таблицы «Статистического ежегодника России 1914 г.»

Из таблицы мы видим, что r, рассчитанный для показателей городского населения и числа осужденных за имущественные преступления, выше, чем аналогичный коэффициент для числа осужденных за преступления против личности. Причем r=0,59, рассчитанный на основе данных обзора, больше аналогичного r, рассчитанного по данным «Свода». Это происходит из-за разницы в данных, тем не менее, эти коэффициенты в целом говорят об одной и той же существующей зависимости между числом осужденных за имущественные преступления и численностью городского населения.

Связь между численностью городского населения и числом осужденных является подтверждением того, что для губерний с преобладающим числом городского населения характерно большее число осужденных за имущественные преступления.

Что касается связи между числом осужденных и числом поденщиков и чернорабочих, то r=0,49 может указывать на то, что есть значимая положительная связь между численностью бедных людей и числом осужденных за имущественные преступления. Поденщики и чернорабочие представляют потенциально опасное население, так как их заработок мал и нестабилен.

Между числом городского населения и числом осужденных за преступления против собственности в 1912 году наблюдается довольно сильная линейная связь. И r=0,66, и r=0,59 являются неплохими статистическими аргументами в пользу версии о зависимости между ростом имущественной преступности и ростом городского населения, а также между ростом имущественной преступности и ростом числа рабочих, что отмечено криминологами.

Посмотрим теперь на карту относительного роста числа осужденных за период 1896-1912 гг. (рис.6).

. Рисунок 6. Карта относительного роста осужденных за преступления против собственности в 1912 г. по губерниям Европейской России (на 100 тыс. чел.)

Источник: «Свод статистических сведений…за 1912 г.», ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1895-1896 гг.)

На рис.6 сильный относительный рост наблюдается на окраинах Европейской России (Астраханская, Оренбургская, Уфимская, Пермская губернии), а также на северо-западе страны (Санкт-Петербургская, Новгородская, Псковская, Лифляндская губернии). Кроме того, Центральный промышленный регион, особенно на восток от Москвы, представляет единую картину, где рост числа осужденных за имущественные преступления шел умеренными темпами (до 130%). На западе России рост также небольшой (до 150%), а в Смоленской, Тульской, Калужской и некоторых белорусских губерниях роста числа осужденных и вовсе не наблюдается.

На северо-западе и севере Европейской России за исключением некоторых Остзейских губерний наблюдается высокий относительный рост числа осужденных за имущественные преступления (от 150%). В этих же пределах находятся показатели относительного роста численности осужденных некоторых других территорий: частично в Поволжье, а также в Воронежской губернии. Важно отметить, что на картах с распределением числа осужденных за 1896 и 1912 гг. наибольшее число осужденных за имущественные преступления встречается на западных и центральных территориях Европейской России, но судя по карте с отношением данных конца и начала периода, рост числа осужденных в этих губерниях идет медленнее, чем на окраинах.

Можно сказать, что процесс роста числа осужденных неодинаковый, а красная окраска может быть случайной, что связано в том числе со статистикой. В Центральной России большого роста нет, но именно там по сравнению с другими территориями было стабильное промышленное развитие. Тем не менее, к 1912 году рост числа осужденных за имущественные преступления есть в большинстве губерний Европейской России.

В целом число осужденных за преступления против собственности больше в Центральном промышленном регионе Европейской России. Помимо этого, лидируют по количеству осужденных за данный тип преступления губернии северо-запада. К концу периода можно также говорить о некоторых губерниях Поволжья и Приуралья. Кроме того, подсчитанные коэффициенты корреляции говорят в пользу существования связи между числом городского населения, числом поденщиков, рабочих и числом осужденных за имущественные преступления.

Данный анализ показывает, что к концу мирного периода численность осужденных возросла в большинстве изучаемых территорий, где сформировалась судебная власть окружных судов.

Динамика числа осужденных в 1896-1912 гг. в отдельно взятых губерниях Европейской России

Перейдем к изучению динамики преступности в конкретных губерниях Европейской России. Из-за трудоемкости сбора данных и анализа источников мы приняли решение изучать не все 50 губерний, а только их часть, поэтому мы выбрали десять территорий. В список вошли: Вологодская, Воронежская, Гродненская, Киевская, Московская, Новгородская, Пермская, Санкт-Петербургская, Симбирская, Ярославская губернии.

Этот отбор происходил не случайным образом, прежде всего был проведен анализ полученных данных. Во-первых, мы рассмотрели карты с распределением числа осужденных за оба вида преступлений в 1896 году (рис.7, рис.8).

На них мы выбрали типичные и нетипичные губернии, которые находятся в различных регионах страны, также во внимание мы брали относительное количество осужденных за оба типа преступлений. Также мы учитывали наличие и доступность источников для того, чтобы можно было составить регулярную динамику рассматриваемых данных при шаге динамики в два года. Данная динамика построена на основе сведений из приложений к отчетам губернаторов, так как этот источник имеет более полную статистику в границах губернии.

. Рисунок 7. Карта относительной плотности осужденных за преступления против личности в 1896 г. по губерниям Европейской России (на 100 тысяч человек).

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1895 и 1896 гг.

. Рисунок 8. Карта относительной плотности осужденных за преступления против собственности в 1896 г. по губерниям Европейской России (на 100 тысяч человек).

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1895 и 1896 гг.

Динамика роста численности осужденных за преступления против личности

Данные по преступлениям против личности были собраны из 87 приложений к отчетам губернаторов. Эти данные мы затем пересчитали в относительные числа, используя статистику населения из «Статистических ежегодников». Для построения динамики мы перевели полученные сведения в проценты: статистика на конец 1896 года, которая соответствует данным переписи населения 1897 года, проведенной в январе, нами была принята за 100% и дальнейшие расчеты мы сделали относительного этого показателя (таб.3), чтобы визуализация данных стала наиболее понятной.

Таблица 3. Число осужденных за преступления против личности в 10 губерниях Европейской России за 1896-1912 гг. в процентах к 1896 г.

* Данные, которые были заменены данными из обзора соседнего года или «Свода статистических сведений…»

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1896-1912 гг.

При анализе таблицы можно заметить, что в четырех губерниях за последний год число осужденных за преступления против личности уменьшилось. Тем не менее, в некоторых губерниях (Воронежская, Санкт-Петербургская, Пермская, Новгородская) рост числа осужденных за данный тип преступлений к концу периода вырос в 2 или более раз.

Это различие стало основой для построения графиков: линии четырех губерний с отрицательной динамикой при сравнении только крайних точек периода, т.е. 1896 и 1912 гг., представлены на рис.9, линии шести губерний с положительной динамикой – на рис.10. Полученные линии были сглажены с помощью метода скользящего среднего, так как из года в год в статистике осужденных были колебания, связанные с различными факторами.

. Рисунок 9. Динамика относительного роста числа осужденных за преступления против личности с 1896 по 1912 гг. в губерниях со снижением данного показателя на конец периода (в % к 1896 году)

* Данные Гродненской губернии за 1900, 1906 и 1908 гг. заменены данными за 1899, 1907 и 1909 гг. соответственно. Данные за 1910 и 1912 гг. взяты из "Свода статистических сведений..."

** Данные Киевской губернии за 1900 год заменены данными за 1901 год.

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1896-1912 гг.

Судя по графикам, единого тренда в динамике роста числа осужденных за преступления против личности по 10 губерниям нет. В губерниях первой группы число осужденных к концу периода даже снижается, при этом в других шести губерниях оно идет на повышение. При этом динамика численности осужденных в каждой губернии нестабильна.

В некоторых губерниях (Ярославская, Симбирская) динамика отмечена слабыми колебаниями. В Киевской, Гродненской и Московской наблюдается довольно резкий спад, причем в Гродненской губернии спад есть уже после 1900 года, тогда как в других губерниях того же графика этот спад отмечается после 1904 года.

. Рисунок 10. Динамика относительного роста числа осужденных за преступления против личности с 1896 по 1912 гг. в губерниях с увеличением данного показателя на конец периода (в % к 1896 году)

* За 1910 год для Воронежской губернии данные приведены по "Своду статистических сведений..." ** Для Пермской губернии данные за 1900, 1902 и 1906 гг. заменены данными за 1899, 1903 и 1905 гг. соответственно.

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1896-1912 гг.

Спады на графиках других губерний также отмечаются в разные периоды: в Воронежской и Санкт-Петербургской с 1900 года, в Вологодской после 1906. В Новгородской и Пермской губерниях рост числа осужденных с некоторыми колебаниями, но без резких понижений, продолжается до конца изучаемого нами периода.

На резкий рост числа осужденных в некоторых губерниях (Новгородской и Воронежской) могли повлиять какие-то местные факторы, требующие специальных знаний об истории этих регионов. Что касается революционного нестабильного периода 1905-1907 года, который, казалось бы, должен быть отмечен на графиках резким всплеском числа осужденных за насильственные преступления, то данный процесс оказался намного более сложным.

Как и в общероссийской статистике судимости, так и на наших графиках, во время революции 1905-1907 года ожидаемого нами всплеска численности осужденных за преступления против личности нет. Это связано с несколькими факторами.

Во многих областях в связи с революционными событиями было введено военное положение. Тяжкие дела были отданы в ведомство военных и военно-полевых судов. С 1907-1908 гг. наступил процесс нормализации работы судебных ведомств, и многие дела вернулись в ведомство окружных судов, поэтому с 1907 года может наблюдаться всплеск как числа дел, так и осужденных за преступления.

Среди влияющих на статистику факторов можно назвать и другие. Например, Е.Н. Тарновский выделяет даже русско-японскую войну, куда ушло воевать мужское население, а именно мужской пол чаще всего совершает преступления разного рода.

Таким образом, динамика роста числа осужденных за преступления против личности в каждой из 10 губерний отличается. При этом быстрый рост числа осужденных за преступления против личности отмечается в северо-западных губерниях (Новгородская, Санкт-Петербургская), северо-восточной Вологодской, приуральской Пермской.

Интересную картину представляет динамика в Симбирской губернии Поволжья и в Воронежской губернии. В первом случае число осужденных за преступления против личности практически не увеличивается на протяжении всего периода, во втором – наблюдается спад их численности во время и после революции 1905-1907 гг., а затем быстрый рост к концу периода.

Данные двух губерний Центрального промышленного региона (Московская и Ярославская) в рассмотренной нами статистике наоборот показывают уменьшение числа осужденных. То же происходит в Гродненской и Киевской губерниях.

На выявленную динамику и частые колебания численности осужденных за преступления против личности могут влиять абсолютно разные факторы. Среди них изменение учета из-за появления новых законодательных актов или реорганизации деятельности судов, влияние событий 1905-1907 гг., а также возможно, какие-то локальные события, происходящие в разных губерниях. Кроме того, совершение преступлений против личности диктуется различными другими факторами. Это может быть и уровень алкоголизации местного населения, и какие-то личностные факторы, вопрос о которых рассматривали криминологи в рамках психологического направления.

Численность осужденных за имущественную преступность: сравнительный анализ с преступлениями против личности

Сведения о численности осужденных за преступления против собственности были также пересчитаны в относительные числа, а затем в проценты относительно данных 1896 года (таб.4).

Таблица 4. Число осужденных за преступления против собственности в 10 губерниях Европейской России за 1896-1912 гг. в процентах к 1896 г.

* Данные, которые были заменены данными из обзора соседнего года или «Свода статистических сведений…»

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1896-1912 гг.

В отличие от динамики численности осужденных за преступления против личности, почти во всех губерниях наблюдается рост числа осужденных за преступления против собственности. Исключение составляет лишь Гродненская губерния, где число осужденных на конец периода на 100 тыс. населения заметно ниже того же показателя в 1896 году.

Наибольшее увеличение по сравнению с 1896 годом произошло (по убыванию) в Вологодской, Пермской, Воронежской, Симбирской и Санкт-Петербургской губерниях (2 и более раз). Далее идут Новгородская (1,9 раз), Киевская (1,6 раз), Московская (1,5 раза) и Ярославская губернии (1,3 раза).

Для графиков с динамикой численности осужденных за преступления против собственности мы для сравнения с картиной по преступлениям против личности оставили ту же группировку губерний (рис.11, рис.12).

. Рисунок 11. Динамика относительного роста числа осужденных за преступления против собственности с 1896 по 1912 гг. в губерниях со снижением показателя численности осужденных за преступления против личности на конец периода (в % к 1896 году)

* Для Гродненской губернии данные за 1900, 1906 и 1908 гг. заменены данными за 1899, 1907 и 1909 гг. соответственно. Данные за 1910 и 1912 гг. взяты из "Свода статистических сведений..."

** Для Киевской губернии данные за 1900 год заменены данными за 1901 год.

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1896-1912 гг.

. Рисунок 12. Динамика относительного роста числа осужденных за преступления против собственности с 1896 по 1912 гг. в губерниях со снижением показателя численности осужденных за преступления против личности на конец периода (в % к 1896 году)

* За 1910 год для Воронежской губернии данные приведены по "Своду статистических сведений..."

** Для Пермской губернии данные за 1900, 1902 и 1906 гг. заменены данными за 1899, 1903 и 1905 гг. соответственно.

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам губернаторов за 1896-1912 гг.

При анализе графиков можно отметить, что рост числа осужденных за преступления против собственности идет быстрее во второй половине исследуемого периода. Что касается общей картины, то данная динамика отличается от динамики роста числа осужденных за преступления против личности. Во-первых, она схожа в большинстве губерний. Во-вторых, мы наблюдаем общий тренд на повышение. Мы также специально сгладили данные графики с помощью метода скользящего среднего, чтобы уменьшить влияние случайных колебаний.

В большинстве губерний динамика роста схожа. Исключение составляет Новгородская губерния, где до 1906 года число осужденных за преступления против собственности меньше, чем тот же показатель в первой половине периода в других губерниях. С 1908 года рост динамики численности осужденных в Новгородской губернии увеличился, что, возможно, связано с последствиями революционного брожения.

Также выделяется Гродненская губерния, в которой динамика замедляется постепенно, увеличивается в 1908 году, а затем снова снижается. К концу периода в этой губернии мы наблюдаем наименьшее число осужденных за преступления против собственности.

Динамика роста в Московской и Ярославской губернии из Центрального промышленного региона показывает практически одинаковый тренд. А в Киевской губернии, которая также была одним из центров российской преступности, график динамики роста численности осужденных по сравнению с другими губерниями на рис. 11 выше других.

Вообще в четырех крупных губерниях (Киевской, Санкт-Петербургской, Московской и Пермской) число осужденных окружными судами довольно весомое, но в пересчете в относительные числа оказывается, что в некоторых других областях (Новгородская, Ярославская) на 100 тыс. населения осужденных также много. Наибольшее относительное число осужденных за имущественные преступления приходится на Санкт-Петербургскую губернию, затем на Московскую, далее на Ярославскую, Новгородскую, Пермскую и Киевскую. В Вологодской, Воронежской и Симбирской губерниях число осужденных за преступления против собственности на 100 тыс. населения меньше 25 человек.

Помимо анализа общей динамики роста числа осужденных в 10 губерниях, мы решили сравнить графики динамики численности осужденных за оба типа преступлений для каждой губернии, и получили весьма интересную картину. При их анализе нужно учитывать, что число осужденных за преступления против собственности, как правило, выше числа осужденных за преступления против личности. Здесь мы приведем несколько графиков (рис.13, рис.14, рис.15).

. Рисунок 13. Динамика относительного роста числа осужденных в Московской губернии в 1896-1912 гг. (в % к 1896 году)

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам Московской губернии за 1896-1912 гг.

. Рисунок 14. Динамика относительного роста числа осужденных в Воронежской губернии в 1896-1912 гг. (в % к 1896 году)

*Данные за 1910 год приведены по «Своду статистических сведений…за 1910 г.»

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам Воронежской губернии за 1896-1912 гг.

. Рисунок 15. Динамика относительного роста числа осужденных в Ярославской губернии в 1896-1912 гг. (в % к 1896 году)

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам Ярославской губернии за 1896-1912 гг.

На данных диаграммах видно, что в каждой из этих губерний линия динамики роста числа осужденных за преступления против собственности во второй половине изучаемого периода пересекает линию роста числа осужденных за преступления против личности и резко устремляется вверх. Хотя в этих губерниях число осужденных за имущественную преступность и так больше, данные диаграммы дают представление о том, что во второй половине периода численность осужденных за имущественную преступность растет стремительнее, чем число осужденных за преступления против личности. Та же картина наблюдается в Киевской, Вологодской, Гродненской, Пермской и Симбирской губерниях.

Исключение составляют Санкт-Петербургская и Новгородская губернии (рис.16, рис.17).

. Рисунок 16. Динамика относительного роста числа осужденных в Санкт-Петербургской губернии в 1896-1912 гг. (в % к 1896 году)

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам Санкт-Петербургской губернии за 1896-1912 гг.

Несмотря на то, что в Санкт-Петербургской губернии число осужденных за преступления против собственности выше, чем число осужденных за преступления против личности, динамика роста представляет интересную картину. Согласно данным за 1898, 1902, 1904 и 1906 гг., при увеличении числа осужденных за один тип преступлений, число осужденных за другой тип преступлений до 1906 года снижается. После 1906 года линии обоих графиков двигаются практически параллельно за некоторым исключением, но во второй половине периода динамика роста численности осужденных за преступления против личности быстрее динамики роста численности осужденных за преступления против собственности.

. Рисунок 17. Динамика относительного роста числа осужденных в Новгородской губернии в 1896-1912 гг. (в % к 1896 году)

Источник: ведомости «О числе и роде преступлений» из приложений к обзорам Новгородской губернии за 1896-1912 гг.

Диаграмма роста числа осужденных в Новгородской губернии (рис.17) также представляет интересную картину, так как на протяжении практически всего периода численность осужденных за преступления против личности там выше числа осужденных за имущественную преступность, что отличает эту губернию от остальных изучаемых нами территорий. Тем не менее, динамика обоих показателей практически одинаковая.

Основываясь на этих данных, мы можем сказать, что имущественная преступность растет очень быстро, на что указывает косвенный показатель численности осужденных. На это может влиять несколько немаловажных факторов, и первый из них – общий экономический рост в Российской империи. Можно также говорить о связи имущественной преступности с промышленным ростом. Тарновский говорит, что в центральной России (промышленный и черноземный регион) более всего увеличилось число дел об уничтожении и насильственном похищении имущества^[1].

Среди других промышленных регионов можно выделить Пермскую губернию, которая сама по себе очень крупная, а числа осужденных за оба типа преступлений там одни из самых высоких. При этом промышленное развитие губерний около Урала шло медленнее, чем в той же Юзовке (Екатеринославская губерния).

Высокий относительный рост численности осужденных наблюдается на северо-западных и северных территориях. Здесь речь идет о Новгородской и Вологодской губерниях. Интересно, что в них численность осужденных за преступления против личности на 100 тыс. населения выше (или близка по значениям) численности осужденных за преступления против собственности, тогда как в более развитых областях (или областях с большим количеством городского населения) имущественная преступность превышает преступность против личности в несколько раз.

На основе данных мы определили, что динамика роста численности осужденных за преступления против собственности схожа для большинства из 10 губерний, в то время как графики роста численности осужденных за преступления против личности имеют больше различий. Это может свидетельствовать о том, что факторы, влияющие на рост численности осужденных за имущественную преступность, выявить немного легче, чем факторы, влияющие на рост числа осужденных за преступления против личности.

Заключение

Проведенный анализ данных численности осужденных за преступления против личности и преступления против собственности с другими вспомогательными показателями позволил нам сделать несколько важных выводов о динамике преступности в Европейской России за 1896-1912 гг.

Во-первых, мы отметили рост численности осужденных за преступления против личности в большинстве губерний Европейской России. В 1896 году на картах можно увидеть «пояс» из губерний, где относительное число осужденных за преступления против личности наибольшее, к 1912 году он смещается на северо-запад, север и северо-восток.

Во-вторых, при анализе карт с относительным ростом к концу периода мы выявили то, что в некоторых областях с большой численностью осужденных за преступления против личности сам относительный рост не такой уж высокий. Речь идет об Остзейских губерниях, где рост не превышает 50%, либо вовсе отсутствует.

В-третьих, мы провели корреляционный анализ для проверки наличия и характера связи между показателем численности осужденных за преступления против личности и численностью городского, сельского и рабочего населения. Нами было выявлено отсутствие сильной связи между численностью осужденных за этот тип преступлений и числом сельского населения и в 1896, и в 1912 гг. То же можно и сказать и о других показателях, которые мы привлекли для выявления факторов насильственной преступности.

В-четвертых, при анализе динамики численности осужденных за преступления против личности в 10 отобранных губерниях мы отметили, что процесс роста числа осужденных в них не был одинаковым. В целом динамика роста численности осужденных за преступления против личности в 10 губерниях имеет мало общего. И на частые изменения в статистике, что отражено на колебаниях на графиках, влияли разные факторы. Мы выявили, что среди этих факторов было и появление новых законодательных актов, и случаи реорганизации деятельности судов во время революции 1905-1907 гг.

О динамике преступности на основе численности осужденных за имущественную преступность мы сделали несколько следующих выводов. Во-первых, в 1896 году наибольшее относительное число осужденных за преступления против собственности наблюдается в губерниях Центрального промышленного региона, а также на северо-западе страны, включая Остзейские губернии.

К 1912 году картина немного меняется, и в целом в большей части губерний Европейской России данный показатель увеличивается. По-прежнему наиболее высокое число приговоренных преступников осталось в центральной России, но также оно увеличилось в губерниях около Урала (рост более 200%), в некоторых губерниях Поволжья, а также на северо-западе и западе страны (исключая Гродненскую, Волынскую и Ковенскую губернии).

Интересно при этом то, что на картах с распределением числа осужденных за имущественную преступность в 1896 и 1912 гг. наибольшее число приговоренных преступников встречается на западе Европейской России и в ее центральных областях, но на карте с относительным ростом мы видим, что число осужденных в этих губерниях увеличивается медленнее, чем на окраинах.

Мы также провели корреляционный анализ для показателя численности осужденных за имущественную преступность, предполагая, что у него есть сильная связь с показателями численности городского и рабочего населения. Это подтвердилось для данных и 1896, и 1912 года. При этом для данных конца периода коэффициенты связи даже увеличились. К концу периода коэффициент равнялся 0,59 в то время, как в начале периода для данных из ведомостей из приложений к отчетам губернаторов и «Свода» он был равен 0,49 и 0,35 соответственно.

Коэффициент корреляции между числом осужденных за имущественную преступность и числом городского населения также увеличился. В 1896 году он равнялся 0,59, а к концу периода стал 0,66. Это косвенно подтвердило наши предположения о том, что имущественная преступность характерна по большей части для городов.

Что касается динамики за весь период, то на графиках 10 губерний мы увидели общую тенденцию на повышение к концу мирного времени. Мы также отметили стремительный рост имущественной преступности, на что указывает косвенный показатель численности осужденных. Практически в каждой из 10 губерний (за исключением Санкт-Петербургской и Новгородской) во второй половине периода численность осужденных за преступления против собственности растет быстрее, чем число осужденных за преступления против личности.

Мы можем говорить о связи имущественной преступности с промышленным ростом, а также о воздействии общего экономического роста на динамику преступности. Но, например, влияние революционных событий 1905-1907 гг. на данной статистике не прослеживается, так как большинство уголовных дел рассматривалось в то время в военных судах.

На наш взгляд, динамика роста численности осужденных за имущественную преступность более однородна, чем динамика численности осужденных за преступления против личности. Из чего мы сделали вывод, что и факторы, которые влияют на рост численности осужденных за преступления против собственности, выявляются проще, чем факторы, которые воздействуют на рост числа осужденных за преступления против личности.

В целом динамика роста численности осужденных в отдельных губерниях Европейской России отличалась от динамики роста числа осужденных по всей России. Кроме того, районирование по числу осужденных в конце изучаемого периода осталось примерно таким же, как и в его начале. Тем не менее, на динамику роста численности осужденных за оба типа преступлений влияло множество факторов различного характера: от социально-экономических до общественно-политических, – поэтому разработка данной темы может продолжаться в различных формах с привлечением большого количества данных.