Foreign trade entrepreneurial activity in modern Russian case law

Shatunov Evgenii Alekseevich Postgraduate student, the department of Civil Law and Procedure, Moscow University for Industry and Finance “Synergy” 129090, Russia, g. Moscow, ul. Meshchanskaya Ulitsa, 9/14 str. 1 jekashat@yandex.ru

Такие субъекты гражданского права как предприниматели на сегодняшний день являются активными участниками осуществления внешнеторговой деятельности. Особенно это актуально становится в нынешних условиях цифровизации и все большего распространения внешнеторговых сделок с участием субъектов, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Вместе с тем на практике возникает ряд сложностей, связанных с осуществлением внешнеторговой предпринимательской деятельности. Данные обстоятельства и предопределяют необходимость исследования вопросов, обозначенных в теме научной статьи.

Процесс рассмотрения споров, возникающих в ходе осуществления предпринимательской деятельности в сфере внешней торговли, на уровне международных судебных органов происходит на основе специально выработанных правил, относительно которых субъекты предпринимательской деятельности достигли соответствующего соглашения. В общемировом пространстве не существует какого-либо одного единого и универсального центра по рассмотрению споров, возникающих в предпринимательской деятельности во внешнеторговой сфере. Как правило международные судебные органы по рассмотрению подобных споров формируются в крупных городах, которые являются наиболее важными деловыми, финансовыми центрами.

Сформированные в настоящий период времени международные органы по рассмотрению споров, возникающих в сфере внешней торговли между субъектами предпринимательской деятельности в виде организаций и фирм различных стран, руководствуются в своей работе на общих единых принципах, выработанных документами Комиссии ООН по праву международной торговли. В настоящее время основополагающим документом в правовой основе деятельности органов по рассмотрению споров, возникающих в сфере внешней торговли между субъектами предпринимательской деятельности, служит Арбитражный регламент ЮНСИТРАЛ ^[3].

По общему правилу какой-либо конкретный орган арбитража может носить статус международного в случае его соответствия нескольким условиям. В частности, участвующие в торговом споре субъекты предпринимательской деятельности должны пребывать в разных государствах на момент заключения ими арбитражного соглашения; место арбитража должно устанавливаться исходя из четко выработанных арбитражной практикой и международным регулированием условий; стороны достигли отчетливым и недвусмысленным образом договоренности между собой относительно связи предмета арбитражного соглашения более чем с одной страной.

Формирование международных судебных органов является неизбежным процессом в рамках международной интеграции, без которого существование международных судов вообще может утратить свое значение. Однако вопросы соотношения национального права и публичных интересов государств-участниц с международным правом всегда будет иметь как точки соприкосновения, так и противоречия, поскольку интересы всех государств совпадать просто не могут. Все имеющиеся в данное время международные суды органичным образом дополняют друг друга. Одновременно с этим судебная практика международных судов должна в максимальной мере абстрагироваться от воздействующих на ее создание политических факторов. Целостность и единообразие международной судебной практики должно протекать в правовом русле с учетом публичных интересов стран-участниц международных интеграций, в рамках которых создаются судебные учреждения по рассмотрению предпринимательских споров.

Так на территории Российской Федерации в городе Москве расположен один из подобных международных судебных органов в лице Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ, в соответствии с Положением о котором он является постоянно действующим самостоятельным арбитражным учреждением, выполняющим в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации, в частности, администрирование международного коммерческого арбитража ^[2].

Одним из наиболее ранних и авторитетных судебных органов является Лондонский суд международного арбитража как институциональное учреждение международного коммерческого арбитража.

Другим важным международным судебным органом по рассмотрению споров, возникающих в ходе реализации предпринимательской деятельности в сфере внешней торговли, является Международный арбитражный суд в Париже ICC.

В качестве сторон спора в ВТО могут выступать только входящие в организацию государства-члены. В этом отношении экспортеры товаров и услуг как субъекты предпринимательской деятельности могут оказывать влияние на начало процесса разбирательства и собственно ход рассмотрения спора, вытекающего из предпринимательской деятельности в сфере внешней торговли посредством взаимодействия с государственными органами. Именно подобного рода механизм используется в практике большинства развитых стран. В этой связи в качестве третьей стороны при рассмотрении споров в рамках Всемирной торговой организации могут также выступать только те государства, чьи интересы затрагиваются данным вопросом.

В юридической литературе встречаются критические мнения, касающиеся деятельности международных судебных органов. Так М. В. Мозжорина полагает, что арбитражные регламенты большинства мировых арбитражных органов предписывают применение «норм права» ^{[7, с. 99]}. Происходит подмена понятий и в результате арбитраж оказывается несвязанным в своем выборе правом какого-либо государства, и автономия воли сторон в определенном смысле сменяется автономией воли арбитров как в правопонимании, так и в правоприменении. В первом случае арбитр толкует, что из себя представляют избранные сторонами «нормы права», а во втором случае – арбитр самолично применяет то, что посчитает соответствующим в качестве «норм права». Этим самым арбитр из строго следующего букве и духу закона юриста становится манипулятором, который совершенно свободен в том, что он посчитает в качестве применимых норм права в отношении какого-либо конкретного спора. При этом во всех случаях стороны оказываются связанными решением международных судебных органов на основе норм Нью-Йоркской конвенции 1958 г.

Рассмотрение практики разрешения вытекающих из предпринимательской деятельности споров в сфере внешней торговли в рамках международных судебных учреждений показывает, что данная форма является наиболее предпочтительной и соответствующей характеру и содержанию внешнеторговых сделок. Международные органы в меньшей мере зависят от политической конъюнктуры, менее подвержены воздействию со стороны публичных органов власти и осуществляют функции правосудия исходя из соображений собственной деловой профессиональной репутации и престижа.

Особое внимание к себе привлекает практика рассмотрения споров, вытекающих из предпринимательской деятельности в сфере внешней торговли в зарубежных странах в связи с тем, что именно правоприменительная процессуальная деятельность наиболее глубоко и полно представляет собой реальное положение дел в сфере разрешения противоречий в рассматриваемой сфере. Поэтому по этому направлению осуществляется исследовательская деятельность по проведению сравнительно-правового анализа сложившихся правовых систем в различных зарубежных странах для выявления сильных и слабых сторон, что в свою очередь позволит внедрить передовые наработки и механизма.

Прежде всего гражданское законодательство практически всех стран, в которых утвержден принцип свободы участия во внешнеэкономических отношениях, предусматривает, что физические и юридические лица согласно своей воле и в своем интересе определяют, изменяют и исполняют свои гражданские правоотношения. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. В этой связи стороны международных торговых отношений вправе заключить арбитражное соглашение относительно выбора ими средств и форм для защиты своих субъективных прав.

Особенности судебной практики в различных странах накладывает свои аспекты на применение национального законодательства при рассмотрении конкретных предпринимательских споров. Как уже упоминалось выше в случае нарушения договора в ходе реализации предпринимательской деятельности гражданское законодательство РФ включает освобождение от ответственности стороны договора при наличии непреодолимой силы. Напротив, во французском праве сложно представить существование такого правила поскольку несмотря на упоминание случая и непреодолимой силы в ст. 1148 ГК Франции, судебная практика не проводит между ними какого-либо отличия ^{[4, c. 139]}. Интерпретация же самого термина непреодолимая сила, под которым принято понимать чрезвычайное (то есть непредвидимое) и не предотвратимое при данных условиях обстоятельство внешнего по отношению должнику характера, совпадает в обеих правовых системах. Из этого видно, что практика рассмотрения внешнеторговых предпринимательских споров в судах разных стран существенным образом преломляет действующее законодательство, что характерно не только для стран англо-саксонской правовой системы, но также романо-германской (континентальной) правовой семьи.

Таким образом рассмотрение практики разрешения споров, вытекающих из области внешнеторговой предпринимательской деятельности в зарубежных государствах, показывает все большую унификацию имеющихся в странах национальных судебных механизмов в направлении большей специализации судебной деятельности и ее ориентированности на обеспечение деятельности международных судебных органов. Исполнение международных обязательств приводит к необходимости все большей степени интеграции международных и национальных судебных систем различных государств по рассмотрению внешнеторговых предпринимательских споров, которые составляют собой многоуровневую структуру, призванную наиболее эффективным и быстрым образом удовлетворить потребности в разрешении споров между субъектами предпринимательской деятельности.

Практика международных судебных органов указывает на признание и обоснование положения относительно того, что национальное процессуальное и материальное право государств играет второстепенную роль в отношении норм международных актов. По своему характеру и сущности споры во внешнеторговой деятельности наиболее подходят именно для рассмотрения в рамках международных арбитражных органов как уполномоченных специализированных структур, профессионально занимающихся вопросами внешнеэкономических предпринимательских отношений.

Право субъектов предпринимательской деятельности на передачу спора на рассмотрение в орган международного коммерческого арбитража представляет первое и наиболее существенное проявление принципа диспозитивности в предпринимательских отношениях сторон. Тем не менее в ходе его реализации стороны внешнеэкономического контракта не во всех случаях используют предоставленные Законом РФ «О международном коммерческом арбитраже» и Регламентом Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ возможности ^[1].

В Российской Федерации созданы и функционируют арбитражные суды, которые являются федеральными судами и входят в единую судебную систему государства. В соответствии с частью 1 ст. 5 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации» одной из задач арбитражных судов является «защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов предприятий, учреждений, организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности» ^[1]. Выделение специализированной системы арбитражных судов вытекает из российской государственно-правовой исторической традиции, когда на протяжении всего предыдущего периода разрешающие коммерческие и иные экономические споры органы создавались и функционировали в отдельности от судебных органов государства. Как правило суды общей юрисдикции не обладали способностью на качественной и оперативной основе разрешать задачи рассмотрения возникающих в отношениях хозяйствующих субъектов экономических споров вследствие отсутствия надлежащей специализации в виде достаточных знаний их специфики.

Необходимо отметить то обстоятельство, что в настоящее время в Российской Федерации арбитражные суды являются фактически единственным специализированным судом при том, как во многих странах наряду с гражданскими судами действуют различные специализированные суды, рассматривающие торговые споры (Австрия, Дания, Исландия Франция, Швейцария). Эта мера позволяет в наиболее детальной степени подойти к рассмотрению торговых споров как особой разновидности категории экономических споров, обладающих собственной субъектной и предметной спецификой.

Споры в сфере предпринимательских отношений входят в предмет рассмотрения арбитражных судов.

Следует отметить, что поскольку тема настоящей статьи заявлена именно в аспекте рассмотрения обозначенных проблемных вопросов через судебную практику, то и далее также сделан будет основной уклон именно на ней. Так, в связи с тем, что речь идет о внешнеторговой предпринимательской деятельности, то следует отметить, что на практике достаточно часто встречаются примеры, связанные со спорами в отношении применимого права.

В теоретических исследованиях, касающихся толкования понятия «нормы права», обоснование получило расширение пределов действия принципа автономии воли сторон при выборе права, применимого к контракту. Применительно к режиму международного коммерческого арбитража данный термин рассматривается исследователями не только в качестве норм национального права, но и в качестве международно-правовых норм, содержащихся в конвенциях или в аналогичных юридических актах, которые еще не приобрели обязательной юридической силы для определенного государства ^{[12, p. 208]}. К таким нормам относятся общие принципы права, lex mercatoria, принципы международных соглашений, иные принципы (например Принципы УНИДРУА). Однако в этом отношении существует и иная позиция ^{[6, c. 73]}.

Основываясь на положении ст. 28 Закона о МКА, состав арбитража признал Принципы УНИДРУА в качестве основного применимого права, а Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. и нормы российского гражданского законодательства были признаны подлежащими применению в субсидиарном порядке ^[11].

Есть примеры ссылок на Принципы и в решениях государственных арбитражных судов, рассматривающих споры между российскими организациями ^[10].

В исследованиях, касающихся практики разрешения споров в рамках международного коммерческого арбитража, справедливо отмечалось, что необходимость применения конкретного международного соглашения будет зависеть от ряда условий, в частности участия в международном соглашении сторон спора; сферы применения соответствующего международного договора ^{[5, c. 130]}.

Особый интерес представляет дело, рассмотренное Верховным Судом РФ по кассационной жалобе лизинговой компании на определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда.

Между гражданкой Ш. и лизинговой компанией был заключен договор возвратного лизинга жилого помещения, по условиям которого лизинговая компания (лизингодатель) приняла на себя обязательство приобрести по поручению гражданки Ш. (лизингополучатель) жилой дом с предоставлением его в аренду с последующим выкупом, а гражданка Ш. приняла на себя обязательство выплачивать лизингодателю арендные платежи.

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда, отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение, пришла к выводу о необходимости применения к спорным правоотношениям положений Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге 1988 г.

Признавая применение Конвенции УНИДРУА к данным правоотношениям ошибочным (принимая во внимание, что предметом лизинга являлся жилой дом, а участником лизинга - физическое лицо), Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ учитывала п. 4 ст. 1 Конвенции. В обоснование вывода о предпринимательском характере отношений, урегулированных Конвенцией, суд также сослался на Модельный закон о лизинге УНИДРУА 2008 г., являющийся образцом для принятия странами национального законодательства в этой области ^[8].

Таким образом, определение сферы действия Конвенции УНИДРУА является лишь одним из возникающих в ходе разбирательства вопросов. Вместе с тем его решение связано с выяснением целого ряда обстоятельств, что свидетельствует о многоаспектности отношений международного финансового лизинга.

Следует также отметить, что вопросы взаимного признания и исполнения решений международных судебных органов и российских арбитражных судов порождают больше всего проблем в ходе рассмотрения гражданско-правовых споров, возникающих между субъектами предпринимательской деятельности во внешнеторговой сфере. Рассмотрение подобной категории дел требует от судей арбитражных судов особой подготовки в области международного частного права, коллизионного права, правовых основ и принципов организации деятельности международных судебных структур.

В случае если решение международного коммерческого арбитража было вынесено в государстве, не участвующем в Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 года то арбитражный суд не вправе его отменить. В своем письме Президиум ВАС РФ отметил следующий факт, когда с заявлением об отмене принятого международным коммерческим арбитражем арбитражного решения (Стокгольм, Швеция) о взимании денежных средств с заявителя по иску швейцарской и австрийской компаний в арбитражный суд обратилось российское открытое акционерное общество. Определением арбитражного суда первой инстанции данное требование было удовлетворено, что впоследствии было подтверждено судом кассационной инстанции.

В ходе осуществления внешнеторговой деятельности стороны должны в четкой форме согласовать вопросы рассмотрения возможного спора в каком-либо конкретном органе.

Так в одном характерном случае было рассмотрено дело о споре между обществом «ОРТАТ» и товариществом «ASIDA-PHARMA», которые заключили договор поставки лекарственных средств. В соответствии с пунктом 10.2 договора все споры между сторонами, которые не были разрешены в претензионном порядке, подлежат разрешению в арбитражном суде по месту нахождения истца в соответствии с законодательством страны арбитражного судопроизводства.

Поскольку обществом товар по договору поставки не был поставлен, товарищество обратилось в Арбитражный центр Национальной палаты предпринимателей Республики Казахстан. В свою очередь общество заявило об отсутствии полномочий у Арбитражного центра на рассмотрение данного дела, поскольку в договоре поставки (п. 10.2) имелся в виду государственный суд, а не третейский. В этой связи, по мнению общества, арбитражное соглашение о передаче дела на рассмотрение третейского суда между сторонами отсутствует.

Арбитражный суд Костромской области и Арбитражный суд Волго-Вятского округа признали необоснованной позицию общества о неподсудности Арбитражному центру вытекающих из заключенного сторонами договора поставки споров, указав, что, произведя толкование данного договора поставки Арбитражный центр констатировал наличие арбитражного соглашения между сторонами.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ посчитала, что судами не учтено следующее. Согласно статье 241 АПК РФ решения международных коммерческих арбитражей, принятые в иностранных государствах по спорам, возникающим при реализации предпринимательской и иной экономической деятельности, признаются и приводятся в исполнение арбитражными судами в случае, если признание и приведение в исполнение подобных решений предусмотрено международным договором Российской Федерации и федеральным законом.

Спорный договор внешнеторговой поставки не содержит в себе положения о передаче вытекающих из этого договора споров на рассмотрение третейского суда, международного коммерческого арбитража, как в целом, так и конкретного рассмотревшего дело арбитражного центра, также отсутствуют переписка сторон или обмен документами, подтверждающими заключение такого соглашения. Подлинное арбитражное соглашение (соответствующим образом заверенную копию) стороны не представили в Арбитражный суд РФ. В тексте договора стороны используют характерные для разрешения споров в рамках государственного правосудия термины «суд» и «судопроизводство». Наконец в заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ стороны подтвердили, что арбитражное соглашение или арбитражная оговорка отсутствовали.

Тем самым спор между сторонами разрешен некомпетентным международным коммерческим арбитражем, в удовлетворении заявления о признании и приведении в исполнение решения этого арбитража следовало отказать ^[9].

Таким образом, изучение практики разрешения споров позволяет сделать вывод, что используемые арбитражными судами подходы к определению подлежащего применению права к трансграничным договорам не отличаются единообразием. Дискуссии в этой области продолжаются в зарубежной и российской литературе. В связи с этим дальнейшее исследование проблемы выбора права, применимого к внешнеэкономическим контрактам, представляет практический и теоретический интерес.

Определенные проблемы возникают и при взаимном признании и исполнении решений международных судебных органов и российских арбитражных судов.

На наш взгляд, для создания единообразной судебной практики по рассмотренным спорным вопросам необходимо учитывать не только уже имеющиеся результаты правоприменительной практики, но и унифицировать их с учетом накопленного опыта. К примеру, в Российской Федерации этому процессу могло бы способствовать создание соответствующих разъяснений на уровне постановления Пленума Верховного Суда РФ, в котором бы раскрывались основные коллизионные аспекты, связанные со спорами в сфере внешнеторговой предпринимательской деятельности.