Saint Petersburg period of creativity of P. K. Vaulin (1906-1914)

Safronova Elena Mikhailovna PhD in Art History Applicant for a degree of PhD in Art History, the department of Russian Art, Saint-Petersburg State Academic Institute of Painting, Sculpture and Architecture named after I.E. Repin of the Russian Academy of Art 199034, Russia, g. Saint Petersburg, nab. Universitetskaya, 17 vymele@yandex.ru Other publications by this author

Использование керамики для архитектурного декора нередко применялось для оформления фасадов зданий Петербурга, построенных в начале XX века. Целый ряд образцов синтеза архитектуры и декоративно-прикладного искусства связан с именем выдающегося художника-керамиста Петра Кузьмича Ваулина. Его по праву можно считать пионером русской майолики. Вместе с Л. П. Бонафеде, А. Г. Гусаревым, С. И. Масленниковым и С. П. Петуховым он поднимал вопросы повышения художественного уровня керамики, являлся автором книг и статей об истории данного вида искусства и его положения в России и мире ^{[1, с. 38]}. Именно поэтому изучение его творческого наследия представляет научный интерес и является актуальным.

Настоящая работа имеет своей целью исследовать наиболее значимые произведения петербургского этапа деятельности Ваулина в период с 1906 по 1914 годы во время его работы на собственном художественно-керамическом производстве «Гельдвейн – Ваулин» с момента его основания до начала Первой мировой войны.

Организационный и художественный опыт, приобретенный за годы работы (1890-1903) в знаменитой гончарной мастерской «Абрамцево», созданной по инициативе известного промышленника и мецената С. И. Мамонтова ^[2], позволил Ваулину предаться поискам индивидуального декоративного языка керамики, открыв собственное производство майолики.

В 1906 году П. К. Ваулин основывает мастерскую «Гельдвейн – Ваулин» под Петербургом в поселке Кикерино ^[3] и полностью погружается в ее работу, становится настоящей душой предприятия.

Первой большой работой мастерских были красочные майоликовые панно, которые должны были украсить фасад дома страхового общества «Россия» в Петербурге на Большой Морской улице. Дом был построен по проекту двух архитекторов – А. А. Гимпеля и В. В. Ильяшева. Серия рисунков для панно была выполнена Н. К. Рерихом ^{[4, с. 64-65]}. Лаконичность и чистота эмали, сдержанность камня и тонкая графика линий, являющаяся отличительной чертой живописи Рериха, вместе создали блестящее произведение искусства полихромной керамики.

П. К. Ваулин же поставил себе задачу так передать богатую гамму достаточно блеклых тонов, чтобы их соотношение хорошо воспринималось на большой высоте. Главный фриз был расположен под венчающим карнизом дома на высоте 16,1 м, и на такой высоте тона менялись, так что пришлось сделать большое количество моделей, пока удалось достичь на расстоянии такой силы цветы, которая соответствовала оригиналу ^{[5, с. 88-89]}.

Ваулин еще со времен работы с М. А. Врубелем считал своим долгом точное выполнение всех замыслов автора. Петру Кузьмичу удалось передать лаконизм композиционного решения, графическую прорисовку силуэтов, пространственность северного пейзажа, его характерный колорит.

Дом страхового общества «Россия» служит блестящим примером гармоничного соединения майолики и архитектуры. Взаимодействие майоликовой живописи с членениями фасада является уникальным образцом слияния в единую композицию реальных и иллюзорных объемов: тимпаны, проемы окон, выступы органично вписаны в сюжетное панно и являются частями композиции.

Удачный художественный и технический опыт первого использования майолики мастерских дал превосходные результаты. Сотрудничество с таким именитым художником, как Н. К. Рерих, обратило внимание на новое производство всего художественного мира. Не осталось сомнений – мастерская реально способна отвечать самым строгим художественным требованиям. До этого времени существовало опасение, что при суровом серном климате керамика будет трескаться и расслаиваться, но благодаря уникальным техническим поискам П. К. Ваулина удалось добиться невероятной прочности материала, выдерживающего даже сильные морозы. Устойчивости кикеринской майолики в разных климатических поясах нашей страны уделено особое внимание в проспекте кикеренских мастерских ^{[6, с. 24]}.

Керамическими панно, представляющими собой многокрасочную трехчастную композицию с пышным букетом цветов и сложным растительным орнаментом, был украшен фасад деревянного дома на 12 линии на Васильевском острове, построенный в 1907 году. Особняк Бремме выполнен архитектором В. С. Карповичем в стиле «старого ампира». Не смотря на классические формы, майолика явилась очень органичным дополнением фасадов дома. Панно решены в спокойной цветовой гамме и напоминают творчество виднейших мастеров изобразительного искусства – великолепные иллюстрации Е. Д. Поленовой к русским народным сказкам, полные очарования и загадочной призрачности полотна В. Э. Борисова-Мусатова ^{[1, с. 40]}.

Интересно, что набор керамических плиток был сначала смонтирован на отдельных щитах с крюками и укреплен на поверхности фасада уже после завершения постройки. Это позволило избежать деформации и растрескивания изразцов при естественной усадке дома, а впоследствии без утрат демонтировать панно и передать их на хранение в музей ^{[1, с. 41]}.

Этот же способ крепления использовался в оформлении фасада дома № 3 на пл. Труда. По свидетельству родственников П. К. Ваулина, в этом доме располагалась контора кикеринских мастерских. Керамические панно, которые были выполнены по рисунку художника Е. Святского, оформляли вход в нее. Нельзя не отметить изобретательность Ваулина в вопросе рекламы своих возможностей. На входе в контору художественно-керамического производства размещалось декоративное панно, сочетающее все возможные техники, доступные к исполнению на производстве. Универсальность керамики доказывается и возможностью ее применения в сооружениях стиля, модерн, архитектуре русского стиля с его национальными мотивами и в зданиях различной стилизации – неоклассическое направление, византийский стиль и магометанское зодчество.

В архитектурной майолике фасадов зданий Петербурга мы часто встречаем технику наборного панно или прием «ложной мозаики», использованной Ваулиным. Примерами могут служить особняк Э. Э. Бремме и фасад дома № 70 по 15-й линии, находящиеся на Васильевском острове, жилой дом архитектора на Клинском проспекте.

На рубеже веков Василий Антонович Косяков создает Николаевский Морской собор в Кронштадте. Стилевое направление было продиктовано популярностью византийского наследия. В. К. Косяков, обращаясь к памятникам Греции, Равенны и Константинополя, воплощает идеи византинизма и в Петербурге.

По задумке авторов, собор должен был стать не только религиозным святилищем, но и передавать силу и величие русского флота. Поэтому было спроектировано решенное в тяжеловесных пропорциях, массивное здание.

Влияние модерна проявилось в необычный арочных проемах, многочисленных выпуклых круглых формах. Все эти элементы требовали нового подхода к декоративному убранству храма. Зооморфные мотивы изображений, сказочные рыбы и морские чудища выполняли сразу две функции – поддерживали морскую тематику и христианскую символику.

Растительная орнаментика, присущая модерну, находит свое отражение и в мозаичном декоре Морского собора.

В. А. Косяков сумел гармонично использовать в декоре собора несколько видов декора (майолику, мозаику, лепной рельеф), связав их одним колористическим решением. Собор отличает особый ритм архитектурных объемов, подчинивший себе все декоративные элементы. А благодаря тонко подобранному колористическому решению удалось гармонично соединить майолику, мозаику и купола, венчающие собор. Величественное сооружение является яркой архитектурной доминантой площади и всей восточной части акватории залива.

Сотрудничество В. А. Косякова и П. К. Ваулина проявило себя и в гражданской архитектуре. Исполнение декоративного убранства доходного дома Бадаевых на углу улиц Восстания и Жуковского, возведенного совместно с братом Г. А. Косяковым, было доверено кикеринским мастерским.

Для создания радужных переливов эмалевых красок Ваулин использовал эффекты люстров – блеска восстановленных из окисей металлов.

Усложненный символизм орнамента, его фантазийность полностью передавали дух нового стиля. В композиции есть ритм и динамика, играющие важную роль в создании художественного образа произведения архитектуры.

Всю выразительность керамического убранства «неорусского» стиля можно рассмотреть на примере монументально-декоративной работы П. К. Ваулина для библиотеки Института экспериментальной медицины (архитектор Г. И. Люцедарский). Портал был спроектирован В. А. Покровским для входа в здание русского павильона Гигиенической выставки в Дрездене в 1911 году. Когда выставка закрылась, портал привезли в Петербург и использовали для нового здания, украшенного также керамическими вставками.

Стилистика портала и есть образец переосмысления традиций древнерусского керамического искусства – переплетающиеся травы, стилизованные цветы, птицы-фениксы, кони-пегасы, единорог и грифон – все это напоминает резьбу по камню на стенах владимиро-суздальских храмов ^{[1, с. 41]}.

Поражает яркая палитра контрастных цветов многоярусного по глубине портала. Рассматриваемое произведение отличается высокой художественной цельностью и богатством цветового и пластического звучания.

И снова мы сталкиваемся с ритмичным порядком расположения майоликовых элементов. Музыкальному звучанию майолики Петр Ваулин научился еще со времен работы с Михаилом Врубелем в Абрамцево. При всей фантастичности, причудливости и сказочности рисунков в произведении чувствуется гармония и изысканность. Портал уникален еще и тем, что майолика здесь не привычный декор для украшения здания, а его архитектурная составляющая.

Реальные архитектурные объемы декоративных форм портала, позволяют отнести его к самостоятельным произведением монументально-декоративного искусства.

Совершенство форм и цвета мы встречаем в майоликовых панно фасадов доходного дома Захаровых, построенного в стиле «северного модерна» гражданским инженером A. A. Захаровым в 1912-1913 годах. Симметричная флоральная керамическая композиция создана в сложных оттенках зеленого, бирюзового, желтого, белого и фиолетового цветов.

Суровая пластика «северного модерна» совместно с майоликовым декором фасадов придают дому некоторую сказочность, создают образ замка.

Однако обращение к неоклассицизму сделало невозможным полихромное декорирование фасадов зданий ^{[4, с. 67]}. На первый план вышла монохромная пластика, архитектура вернулась к взаимодействию со скульптурой и рельефом. Однако, благодаря заново открытым техникам и особенностям самого материала, майолика продолжала использоваться зодчими.

Еще в 1889 году, в период работы в Абрамцеве, Петр Ваулин открыл способ производства восстановительных глазурей, имеющих металлические и перламутровые отблески ^{[7, с. 228]}. Сочетание серого облицовочного материала с декоративными деталями, имитирующими бронзу или позолоту, оказалось очень удачным и приобрело популярность. Так, архитектурная майолика переродилась в монохромную классическую скульптуру.

Один из примеров ее использования – декорирование бывшего дома Гвардейского экономического общества, построенного в 1908-1909 гг. по проекту архитекторов Э. Ф. Вирриха и Н. В. Васильева. Работая над керамическим декором, художник умело имитировал глину под бронзу ^{[8, с. 152]}.

Самым значительным произведением, в котором проявилось мастерство П. К. Ваулина, явилась Соборная мечеть, построенная в 1910-1917 годах (архитекторы Н. В. Васильев, С. С. Кричинский и А. И. фон Гоген).

Облик этого здания навеян замечательным памятником древнего зодчества Средней Азии – мавзолеем Тамерлана в Самарканде, возведенном в XIV веке ^{[9, с. 54]}. Но ему также присущи черты новой архитектуры, придающие его облику индивидуальность и неповторимые черты. Это выражается в очертаниях купола, минаретов, в рисунке оконных проемов и применении облицовочных материалов.

Как писал сам Ваулин в одном из исследований: «В производстве художественной майолики, доминирующее значение имеет художник. Передать верную гамму красок, тонкую изящную линию рисунка может только художник, чуткий ко всему прекрасному и имеющий в распоряжении все средства и все усовершенствования, которыми обладает современная майоликовая техника. Только своею приспособленностью к художественным задачам, только своей эластичностью в области зодчества, майолика, как материал, приобретает свою ценность. <…> керамика легко поддается самому сложному пластическому оформлению» ^[10].

Ваулину удалось совместить, на первый взгляд, несовместимые вещи – стилистику предыдущих эпох и модерн, став одним из ведущих производителей художественной майолики этого времени ^{[11, с. 153]}.

Соборная мечеть – памятник архитектуры стиля «северный модерн». Авторам удивительным образом удалось соединить средневековую эпоху Тамерлана с элементами европейского зодчества, своеобразно сочетая серый гранит в облицовке стен с использование майолики для оформления портала, купола и минаретов ^{[9, с. 54]}.

Декоративное убранство мечети – явление необычное для всей истории русской архитектуры по своему характеру и по масштабам применения керамики, а также по технологии ее изготовления.

П. К. Ваулин особенно гордился получившимися оттенками сине-бирюзово-голубой палитры. Керамический декор сочетает растительные мотивы и геометрический орнамент.

Майоликовый декор мечети и ее архитектурное решение как бы уравновешивают друг друга, материал стен «успокаивает» яркие узоры и динамичные растительные мотивы. Гранит фасадов сочетается с многоцветной керамикой порталов, минаретов и купола. Арабески порталов, изготовленных из специального мягкого фарфора, сверкают богатейшими переливами голубых, синих, бирюзовых, зеленых и желтых красок. Насыщенность цветовой гаммы усиливается черным цветом рисунка ^{[1, с. 42]}.

Майолика художника-керамиста использовалась повсеместно и в архитектуре культовых построек, и в оформлении зданий общественного назначения, и на фасадах доходных домов и частных особняков.

Ваулин никогда не прекращал изучение сложных процессов производства керамики. Он серьезно изучил керамику предшествующих эпох России, Азии и Европы. Мастер часто обращался к ретроспективной керамики – русским изразцам XVIII века, магометанскому стилю, сине-белому нидерландскому фаянсу, сюжетной росписи и античным мотивам. Накопленные знания он впоследствии опубликует в докладе «О положении керамического производства в России» на страницах журнала «Зодчий». Обращаясь к ранним памятникам керамического искусства, Ваулин отмечал, что качество изделий обеспечивалось исполнением работ от начала до конца одним мастером. Такой подход был близок Ваулину, так как в своих работах он мог заниматься всем от проектировки горна до финального обжига произведения.

Благодаря цели Ваулина браться за исполнение различной майолики, ее применение стало широко распространяться в культовом зодчестве. Такие архитекторы как В. А. Косяков, С. С. Кричинский, А. Т. Матвеев, Н. П. Пашков, В. А. Покровский и С. В. Чехонин применяли керамические облицовки разной тематики, наружные образа и панно для соборов и монастырей по всей стране.

Таким образом, модерн превратил обожженную глину в подлинное искусство – монументальную пластику. Полихромные майоликовые сюжетные панно становятся композиционной доминантой архитектурного произведения, а иногда и всего ансамбля.

С приходом рационального модерна декоративные функции керамики сменяются функциональными. Развивая функциональную сторону нового стиля рационалистический модерн логично сменился неоклассицизмом. И здесь тоже керамика получила широкое применение благодаря функциональности. Архитекторы неоклассицизма не могли отрицать ее облицовочно-декоративных достоинств.

В 1910 годы архитектура Петербурга ушла в неоклассическое направление, что полностью исключало применение полихромной майолики. Чтобы сохранить свое детище – мастерскую – Петр Ваулин возвращается к экспериментам с металлизированной керамикой.

Так, играя возможностями материала, был совершен необратимый уход от художественности майолики к ее практичным и утилитарным свойствам. С этого момента использование керамики продиктовано простотой изготовления, незначительным весом в сравнении с металлом и мрамором. Керамики перестала быть честным материалом, теперь она замаскирована под что-то другое, она больше не является равноправным элементом архитектурного стиля. Керамисты научились имитировать другие материалы – гранит и мрамор, бронзу и чугун. Эпоха полихромной майолики ушла навсегда. Она превращается в имитационную скульптуру, лишенную возможностей для авторской трактовки.

П. К. Ваулин стоял у истоков русской художественной майолики. Он наблюдал ее рождение и был причастен к каждому этапу ее эволюции на протяжении всех предреволюционных лет. Никогда не прекращая эксперименты в области технологии, он изобрел особую белую эмаль для каминов и печей по своих техническим особенностям превосходящую западные образцы, безмышьяковую и бессвинцовую глазурь – безопасную для мастеров-керамистов, и, наконец, особую каменную массу, которая давала возможность достигать более сочных тонов эмалевого покрытия ^{[12, с. 86]}. Ваулин выступал как инженер и проектировщик при строительстве горнов ^[2].

Таким образом, за время работы мастерской «Гельдвейн – Ваулин» он проявил себя как профессиональный технолог-керамист, способный понять и осуществить замыслы других, самостоятельный художник, основатель и вдохновитель, наставник и учитель, автор научных работ. П. К. Ваулину удалось добиться необычных художественных эффектов, создать оригинальные формы, свойственные модерну. Так, возрождая традиции прошлого, он открыл в керамике много нового и глубокого. Майолика кикеринского производства стала широко использоваться по всей России – Астрахань, Кисловодск, Кронштадт, Пятигорск, Ростова-на-Дону. Интерьеры жилых домов, внутренне убранство культовых сооружений, экстерьеры общественных зданий и облицовки церквей обогатились майоликовым декором, произведенным в ваулинской мастерской ^{[1, с. 40]}.