The poetic world of Andrey Krivoshapkin

Popova Matrena Petrovna PhD in Philology Associate Professor of the Department of Yakut Literature at Ammosov North-Eastern Federal University 677016, Russia, respublika Sakha (yakutiya), g. Yakutsk, ul. Sergelyakhskaya 2, 4, kv. 15 pmatrena75@mail.ru Other publications by this author

Okorokova Varvara Borisovna Doctor of Philology Professor, the department of Yakut Literature, Ammosov North-Eastern Federal University 678716, Russia, respublika Sakha (yakutiya), g. Yakutsk, ul. Kulakovskogo, 44/1, kv. 21 bokorsaisar@mail.ru

С начала 1960-х годов стихи начинающего поэта регулярно печатались на страницах периодической печати республики и страны. Первая книга стихов А.Кривошапкина «Тилкын» («Половодье») вышла на эвенском языке в 1983 г. Затем издаются сборники стихов и поэм зрелого поэта – «Земля предков» (1995), «Мир эвена» (2000), «Снежная лирика» (2002), «Священный олень» (2008), «Перед священным очагом» (2012), «Вечная память» (2015), «Я – сын Севера» (2016) и др.

Чуткое, одухотворенное сердце А.Кривошапкина сделало его поэтом, выражающим не только свои чувства, но и отображающим мышление, менталитет своего родного народа: «Это суровая и величественная красота, первозданная чистота снегов, хрустальных вод и традиций эвенского народа, непростое послевоенное взросление и сформировали его поэтическую душу, которая теперь, видимо, уже не изменится никогда и всякий раз будет откликаться на боль и радость, на зло и добро, на ненависть и любовь, затрагивающие не только его сородичей и земляков, но и всех россиян» ^{[15, с. 3]}.

Как у каждого поэта, у А.Кривошапкина есть авторское программное стихотворение, в котором он не только говорит о своей цели, как творческого человека, но и выражает свой особый взгляд на мир. Таким произведением является его стихотворение «Я – эвен», которое стало визитной карточкой поэта:

Я – эвен, и тем горжусь,

Языком своим горжусь,

Все заветные слова

В нем с волненьем нахожу.

Он сумел в себя впитать

Глубину и широту

Все, что мне пропела мать,

Ее душу и мечту.

Веру в будущность свою,

В возрождение свое…^{[5, с. 5]}.

В художественной системе образов эвенской поэзии исследователи отмечают, что исконно национальными образами поэтов-северян являются солнце, олень. «Приведем примеры, иллюстрирующие то, как участвует олень, в создании различных образов. Человек в хорошем настроении чувствует себя как белый олень – самец, нашедший ягельник (В.Кейметинов), человек одинокий, утративший связь со своими сородичами – безродный олененок (Н.Тарабукин), на лице старухи много извилин и пятен, которые напоминают оленьи пастбища» (Улуро Адо)» ^{[4, с. 41]}.

И все же поэты Севера по-разному выражают любовь к своему родному простору, к тундре, тайге, гордятся тем, что они дети сурового, но сердцу милого края… «Человек Севера (охотник, рыболов, оленевод) его быт, занятие, уклад жизни и т.д. – активные компоненты образотворчества. Заснеженные вершины гор похожи на седовласых стариков, собравшихся на долгий тихий разговор…» ^{[4, с. 37-38]}. У А.Кривошапкина мерило красоты – уямкан (горный баран), радость – птички, куропатки, нежность – бочикан, олененок и т.д. Одним из основных его образов является гора, которой он, как и все эвены, преклоняется. Гора для него – высокие цели и восхождение на высоту. Вместе с тем гора, камень – символ прочности, крепости дружбы, долголетия… Бело-синий цвет преобладает в его поэзии, синие горы и их белоснежные вершины всегда его манят, как символ чистоты и прекрасного.

«Стихи А.Кривошапкина связаны между собой невидимыми нитями и представляют собой симфонию звуков и образов. Это особенно отчетливо прослеживается в стихотворении «Осенняя встреча». Человек и природа как неразделимое целое – вот главная мысль, пронизывающая все творчество А.Кривошапкина. Его видение мира органически связано с национальным традиционным мышлением…» ^{[10, с. 182]}.

Вершинными достижениями поэзии А.Кривошапкина стали поэмы – «Священный олень», «Мир эвена». Талантливый поэт В.Лебедев внес огромный вклад в развитие эвенской поэзии, написав 9 поэм. Он, в основном опираясь на традиции народного творчества, создал свои поэмы на мифологическом, сказочном сюжетах ^{[2, c. 43]}. А.Кривошапкин учился у него и написал свои этнографические поэмы.

По свидетельству очевидца, вдохновение нашло А.Кривошапкина в самые минуты высшего волнения и радости. «Помню, как однажды в г. Женеве (Швейцария) мы участвовали на сессии рабочей группы ООН по вопросу о проекте «Декларации о правах коренных народов мира». Дискуссия была острой. Выступление Андрея Васильевича было выслушано с большим вниманием и одобрено присутствующими. Мы сидели рядом. Он открыл записную книжку и стал писать что-то очень сосредоточенно. Я увлекся дискуссией и через некоторое время спросил его, что он пишет. Улыбнувшись, сказал: «Вечером посмотрим в гостинице». После работы вечером за чаем он показал мне начало нового своего произведения. Это было начало знаменитого произведения «Мир эвена». Вот так я стал свидетелем рождения нового произведения Андрея Васильевича» ^{[12, с. 10]}.

Именно так может и родиться поэзия, невзирая на место и время. Но, конечно, поэма – это крупное лиро-эпическое произведение, над ним А.Кривошапкин, наверное, задумывался заранее. Но озарение посетило его именно в этот миг эмоционального состояния.

Поэма «Мир эвена» вышла отдельной книгой в 2000 г., в Москве. А.Преловский в «Послесловии переводчика» пишет: «Поэма, как народный жанр, обусловлена единством времени и места. У Кривошапкина место действия – вся Восточная Азия, а время – почти полтора тысячелетия прошлого, и не известно, сколько будущего эвенов. Поистине размах богатырский. Хотя разговор ведется лишь об эвенах – небольшом народе, затерянном в горах и тайге вблизи Тихого Океана. Мне кажется, что Андрею Кривошапкину более чем кому-либо другому национальному поэту Сибири, удалось в поэме «Мир эвена» выразить нравственную, духовную суть северного человека, а через авторское восприятие – и всего аборигенного этноса Сибири. Поэтому я и взялся переводить на русский язык это неординарное произведение» ^{[11, с. 48]}.

Вот и становится понятным, почему А.Кривошапкин именно на заседании ООН, где решалась политика в отношении малочисленных коренных народов всего мира, взялся написать это произведение. В нем говорит голос всех малочисленных коренных народов мира.

О структуре поэмы переводчик говорит: «Для меня, переводчика, было истинным наслаждением знакомство с эпической стороной его поэтического творчества – с поэмой «Мир эвена». На мой взгляд, это настоящее открытие в позднейшей литературе народов Севера, так как в ней, как в физиологическом очерке, показана жизнь и история эвенского народа этнографически точно, с любовью к прошлому и настоящему родного этноса, с болью и тревогой за его будущее» ^{[11, с. 47]}.

Поэма состоит из «Пролога», «Эпилога» и из 19 глав с названиями. Названия, например, «О гостеприимстве», «О жилищах», «О женитьбе», «Об олене» сами говорят за себя. Автор взялся за этнографическое повествование, через которое знакомит читателей с образом жизни древнего народа. В «Прологе» так и говорит: «Я начинаю главный свой рассказ – историю эвенов изложу…» ^{[6, с. 3]}.

Поэма начинается с главы «О скитаниях от Ламу до Ламу». Древнее государство Бохай соединяло все племена Северо-Восточной Азии в VIII-Х веках. Но когда оно исчезло в жестоких боях за землю и власть, народы расселились по всему Дальнему Востоку и Северу. Эвены также являются частью этого могущественного народа, и свою историю, покрытую мраком тысячелетий, они не забывают. Народы древнего великого государства Бохая были многочисленными, могучими, сильными.

У писателя особый хронотоп. Если у него пространство – бескрайний мир Севера, по которому кочует его народ, то ощущение времени у народа как бы замороженное. Тысячелетия умещаются в одном дне, так как день у эвенов выступает мерилом времени. «У эвенов издавна существовал культ дня. Чтобы успеть доделать начатое, откочевать на новое стойбище, догнать зверя, надо было бежать наперегонки со светлым днем. Поэтому принято было считать единицей времени день, долгота которого зависели от времени восхода и захода солнца» ^{[8, с. 47]}. Эвены считают Домом родную природу, так как, не прикрепляясь к одному месту, кочуют и в природе берут все, что им нужно, также одушевляя ее, они боготворят природу, землю, гору, воду и т.д. Таким образом, у эвенов огромное пространство и вечное время сужаются, пространство аккумулируется в Дом, как и время – в день. И они становятся равнозначными.

«О рождении ребенка» - при рождении ребенка ему предназначается олень, потому что эвен и олень всегда идут рядом друг с другом. Рождению ребенка эвены безмерно радуются и под руководством старца совершают обряды с тем, чтобы этот эвен был счастлив и удачлив в охоте. Новорожденному дарят оленя, его вечного спутника в жизни:

Эвен с оленем связаны навек:

Пока живет олень – живет эвен,

И небеса хранят обоих их… ^{[6, с. 8]}.

Эвены кочуют с места на место и с уважением относятся к родной природе. «Помощниками, покровителями эвенов в поэме выступают Дух Земли, Дух Огня, Хозяин Огонь, Земля-мать. Эти словосочетания введены в текст поэмы не просто как традиционные поэтические слова-образы. Они свидетельствуют о своеобразии мышления эвенов, об единстве и зависимости живого и неживого, человека и природы» ^{[3, с. 57]}.

Эвен природу считает своим домом и бережет. Поэтому он должен придерживаться заветов предков:

В таежной жизни нужно, важно все:

ничто не делается просто так,

И все со всеми переплетено

на жизнь и смерть, - закон тайги суров… ^{[6, c. 29]}.

Поэт говорит о гостеприимстве, добродушном, веселом нраве сородичей. О характере эвенов писали многие исследователи. «Путешественники Севера в разные времена не скупились на похвалу, когда речь заходила о ламутах. Их называли «французами Севера», «благородными рыцарями тундры» и т.п.» ^{[16, с. 32]}.О честности и благородстве эвенов ходили легенды: «Слово его крепче всяких документов», также писали: «Ламут всегда весел, готов плясать, подражая разыгравшимся оленям» ^{[8, c. 22-21]}. Эвен любит жизнь, он весел и открыт, любит игрища, поет и танцует:

Умели веселиться в старину,

Умели в игры увлекать людей…

Он бесконечен, этот хоровод!

Под локти ухватив друг друга, круг

Верша за кругом, люди в нем поют

И пляшут все. И плавны, как вода

Большой реки, движения у них.

Здесь старики, что вспомнило свое

Былое молодечество, поют

И пляшут, обгоняя пожилых.

Старухи здесь, лицом помолодев,

Поют и пляшут шибче пожилых…

Как здесь им – в ритме «хэде» - хорошо.

У всех от радости на лицах свет,

у всех от счастья светится душа… ^{[6, с. 30]}.

Поэт с мельчайшими подробностями описывает весь жизненный путь человека, начиная с обряда рождения человека до его воспитания, женитьбы, охоты и т.д. «На опыте своего народа высказал Андрей Кривошапкин, как лирик, но в эпическом повествовании. Эта бессюжетная поэма на самом деле вся состоит из микросюжетов (например, хождение от Ламу да Ламу, сватовство, погребение и т.д.), которые, как кирпичики, складываются в стройное здание. Имя ему – народная жизнь» ^{[11, с. 47]}.

Например, в главе «О предсвадебных испытаниях» автор говорит о том, что невесту проверяют, как она шьет, готовит, держится, ходит и т.д. А жених должен показать себя охотником, будущим кормильцем и защитником. Об эвенской женщине он говорит:

У женщины эвенов склад ума

И сердца целомудрен: средь людей

Она деликатна и тиха.

У женщин независим, ровен нрав.

А в любви они стеснительны, верны

В замужестве, но боятся встать

с мужчиной вровень, коль придет беда… ^{[6, c. 36]}.

Эвены, провожая родных в иной мир, также придерживаются определенных обрядов – они верят, что человек не исчезает, а откочевывает в мир предков. Эвен не боится смерти, провожающим не нужно суетиться, не надо плакать и беспокоить душу умершего. Покойнику в дар дают оленя, чтобы он и в том мире не разлучался со своим оленем. Верховой олень должен его унести в заоблачную высь, а ездовой олень будет его сопровождать по небесным тропам. Всю его утварь и вещи, служившие ему при жизни, также кладут рядом с ним.

В последней главе «О заветах предков» поэт говорит о том, что вековечная мудрость и опыт народа всегда живы и их чтят поколения. Излюбленные герои писателя старцы, как образы-архетипы, являются хранителями традиций народа, его вековой мудрости. А.Кривошапкин, как писатели-просветители других народов, учит родной народ жить и следовать традициям мудрых предков. Поэтому произведение названо «этнографической поэмой».

Поэт заключает свою поэму следующими строками:

Эвенский дух высок, как облака,

Непоколебим и крепок, как алмаз.

И если мы здоровье наших душ

Передадим потомству, то тогда

Во чреве мирозданья мой народ

Рождаться будет вечно, чтобы жить… ^{[6, c. 46]}.

Так А.Кривошапкин поет гимн мудрому, стойкому родному народу и уверен в его будущности.

А.Преловский говорит об оригинальном стихосложении эвенского поэта: «Эвенский стих мускулист, сжат, лексически емок, формальные признаки поэтики (начальная и конечная рифма и т.д.) у Кривошапкина неявны, даны не системно, а весьма вольно. Поэтому был выбран наиболее приближенный к метрике оригинала пятистопный ямб с ударными окончаниями строк, дающий эпическую свободу, и возможность передать мужественный рисунок эвенского белого стиха» ^{[11, с. 49]}.

А.Преловский – опытный переводчик, к тому же он переводил «богатырские сказания народов Севера Западной и Восточной Сибири» ^{[11, с. 49]}, поэтому прекрасно разбирается в национальном стихотворчестве.

Он сумел сохранить подлинный строй стихотворения эвенского автора – его нерифмованные строки, начальные строки без заглавной буквы, стихи без строфики, приемы как повторы, параллелизмы и т.д. Тем самым переводчик бережно отнесся к оригиналу и сумел донести необычность стиха национального поэта, пишущего эпическим словом и слогом своего народа. Если предшественник эвенских поэтов Николай Тарабукин писал стихи «без рифм, без привычных для русского языка строгих стихотворных размеров», то Лебедев, как и Платон Ламутский, ввел в эвенскую поэзию относительную равносложность, рифмы, пользовался всеми доступными средствами звуковой инструментировки русской и якутской поэзии. При этом он многому учился и у Н.Тарабукина, который умел передавать душевное настроение героя, свое авторское отношение «не только средствами языка, но и поэтической ритмикой» ^{[13, с. 45]}.

А.Преловский пишет: «Книга стихотворчески необычна. Вся она написана белым стихом, так же и переведена, и отсутствие рифмовки, которая обычно русифицирует перевод, придает ей ощущение подлинника, потому что эвенский стих немногословен, строка чрезвычайна кратка, а изображение предметно. Все эти особенности я и старался передать по-русски в меру своего умения и понимания задачи… Редко встретишь среди нынешних политиков поэта такой лирической чистоты и силы, какие явлены в этой книге…» ^{[1, с. 47-48]}. Такое понимание поэта, как отражателя души и вековых культурных традиций народа, и прочувствование его стихов к переводчику пришло, наверное, потому, что он, сам сибиряк, был хорошо знаком с эвенами, ороченами Забайкалья, жил и среди ненцев, работал, чтобы знакомиться с жизнью и изучать быт, фольклор тофаларов, юкагиров, эвенков, и др.

Г.Демидова отмечает лексические особенности поэмы в переводе: «Настоящий переводчик должен не просто произвести перекодирование знаков одной языковой системы в другую, но и освоить «чужое» с помощью средств родного языка так, чтобы «чужой» мир стал «своим», близким и понятным для читателей. А.В. Кривошапкину повезло, перевод А.Преловского с эвенского близок к буквальному. Он адекватно передает всю ключевую информацию эвенского текста, сохраняя необходимые для содержания поэмы эвенские слова и выражения. Воссоздание этнографической поэмы на русском языке не могло быть решено без введения эвенских вкраплений языка… Обращение автора, как и ее переводчика, к эвенским словам определяется, прежде всего, проблематикой поэмы, ее идейной заданностью – показать многовековой путь эвенов, весь уклад их жизни. Во-вторых, употребление эвенских слов неизбежно потому, что они обозначают реалии, отсутствующие в русской культуре и русском менталитете, и потому не имеют соответствующих русских эквивалентов. Такие слова вводятся в текст художественного произведения без перевода с определенной целью – чаще всего для актуализации национального колорита, они составляют безэквивалентную лексику (иногда их называют «экзотизмами»)» ^{[3, с.55-56]}. Переводы таких слов также даны переводчиком в сносках или в комментариях.

А.Преловский заключает о том, что поэма найдет свое место среди эпических сказаний: «Поэма Андрея Кривошапкина, даже если и найдет свое место среди приложений к книге народного эпоса, все равно будет служить ключом к пониманию души северного человека. Именно в этом видится мне высокий гуманистический пафос поэмы: она выражает образ жизни и чаяния не только эвенов, а всех северных и малочисленных народов мира. Мне кажется, что поэтому и будет интересна она вдумчивому и неравнодушному читателю, стосковавшемуся по истинным, непреходящим ценностям бытия» ^{[11, с. 50]}. Таково художественное открытие и слово А.Кривошапкина, как национального поэта.

«Свою этнографическую поэму А.В. Кривошапкин озаглавил «Мир эвена», где ключевым словом является «мир», которое само по себе и вне данного названия обладает большим количеством смыслов. В нашем словаре, пожалуй, нет слова, которое вместило бы в себя многообразие омономических значений, связанных с жизнью человека. Весь «мир» – это не только вселенная, не только люди, населяющие Землю, не только человеческое общество, общественная среда человека, не только мир и тишина. Слово «мир» в поэме вызывает прежде всего представление об образе жизни человека – эвена, то есть слово «мир» приобретает в тексте смысловое приращение «жизнь». А слово «жизнь» в словаре В.И.Даля «век жизни человека, в продолжение земной жизни от рождения до смерти, а также образ его жизни, быт деяния, поступки, обычаи и прочее». Отсюда и названия сказов А.В. Кривошапкина, повествующих по существу не только о жизни эвенов, но и обо всем аборигенном этносе Крайнего Севера и Сибири…» ^{[3, с. 55-56]}. Таким образом, слово «мир» в названии поэмы А.Кривошапкина имеет глубоко философское значение.

Общеизвестно, что перевести национальную поэзию на другой язык почти невозможно, она в переводе теряет свою самобытную прелесть. Но без перевода современный поэт останется никому неизвестным, особенно отечественному читателю. Как пишет сам поэт, звучание его стихов на родном языке, наверное, больше певучее, нежнее и, конечно же, автору и сородичам больше по душе. Поэтому автор и говорит о том, что он останется в памяти родного народа «живым эвенским языком». В этом и видит свой первейший долг как писателя.

Поэма «Священный олень» вышла в 2008 году, в издательстве «Бичик» (Якутск). Переводчик – А.Преловский.

В поэме «Священный олень» поэт благодарен Богу, который соединил судьбу эвена и оленя:

Я в детстве тундровом еще застал

Картины первородные, когда

Стада, казалось, затмевали свет

Качающейся порослью рогов,

Где норовило солнце затонуть,

Но выплывало, чтобы на рогах

Оленьих мягким золотом сиять.

Но чудо не забудешь никогда:

Из поколенья в поколенье им ребенок

Восхищался, ощутив

Веков и дней связующих нить –

сообщество

Оленей и людей ^{[7, c. 4-5]}.

Олень – неповторимый дар небес,

Божественное чудо на земле.

Не знаю я другого существа,

Которое вот также – целиком

И навсегда! – могло бы посвятить

Служенью человечеству себя! ^{[7, c. 6]}.

И поэтому они всегда шли бок о бок:

Олень был чуток к предку моему:

Все тяготы с хозяином делил,

Был другом безотказным, ни в пастьбе

И ни в перекочевке – никогда

Не подводил и не бросал в беде… ^{[7, c. 37]}.

Известно, что олень для А.Кривошапкина – предмет поклонения, любви, который как главный герой проходит через все его произведения. Зная современное состояние оленеводства, А.Кривошапкин неустанно повторяет: «Без оленя – нет эвена». А язык развивается в процессе общения человека и оленя, ведь олени убегают от тех эвенов, которые не знают родного языка.

Оленеводство у эвенов достигло своего наивысшего развития, олени у эвенов не только по внешнему виду самые крупные, красивые, но и ухоженные, заботливые руки знатных оленеводов сберегли их красивые рога и лоснящиеся шкуры, ценные камусы, даже их масти. Исследователи северных народов отмечали, что только у развитого оленеводческого хозяйства олени имеют свои клички. А.Кривошапкин пишет:

Эвен каждого оленя знал в лицо,

И каждый шел к хозяину на зов.

А родословную оленей знал мой предок,

Может, лучше, чем свою ^{[7, c.37]}.

Так олень и эвен становились равноправными хозяевами тайги.

И никто, и ничто не может заменить оленя. Но времена пришли другие, и проблем много. Никто не заботится ни об оленях, ни об оленеводах.

Поэт верит в будущее народа и благословляет его в деле сохранения оленя:

Так пусть живет и здравствует всегда

Мой верный друг – олень и, как

носил,

Пусть носит солнце на своих рогах,

Пусть детским смехом, а не плачем вдов,

Оленья в мире полнится тропа! ^{[7, c. 17]}.

А.Кривошапкин в своих произведениях как о священном олене говорит о белом олене, как об удивительном, редком даре природе и становящегося охранителем оленеводов и всего стада оленей.

Но в поэме автор священным признает вообще оленя, которого он называл и золотым, и бесценным, и незаменимым. Олень – священен для эвенского народа, он его жизнь и его душа.

«И когда я переводил эту поэму, думалось, что не только эвенский мир в ощущении Андрея Кривошапкина я делаю достоянием русского читателя. Было ощущение, что это огромный мир северного человека – от Печоры до Анадыря, и дальше за Аляску – хочет быть понятым и уважаемым еще более огромным миром остального человечества Земли» ^{[11, 48-49]}.

А.Кривошапкин, как крупный поэт, становится выразителем интересов и чаяний всех народов Севера. Талантливый писатель стал известен широкому кругу читателей страны и представляет всю литературу народов Крайнего Севера.