New perspective on qualitative and quantitative indicators of juvenile crime in Russia

Установление, анализ и осмысление тенденций и закономерностей развития подростковой преступности предполагает долгосрочное наблюдение за ее динамикой, модификацией и активностью. Подобный мониторинг состоит, во-первых, в изучении официальной статистики; во-вторых, в установлении взаимосвязи между преступностью несовершеннолетних и существующими в рассматриваемый период времени политическими, социально–экономическими, духовными, культурными и иными реалиями. Происходящие в государстве и обществе трансформации имеют ярко выраженное влияние как на преступность в целом, так и на подростковую преступность: окружающая среда выступает непосредственным носителем криминогенных факторов и одним из важнейших детерминантов преступности рассматриваемого вида. Подобный подход к изучению современного состояния преступности несовершеннолетних способствует уяснению причин и условий, ее обуславливающих, а также возможностей прогнозирования будущего состояния преступности исследуемого вида.

Изучению тенденций преступности несовершеннолетних в России посвящено множество трудов отечественных исследователей, в частности Е. В. Демидовой–Петровой ^[10], Е. Е. Панфилова ^[24], Е. В. Кузнецовой ^[19], Е. К. Волконской ^[8], Д. И. Ережипалиева ^[13], В. И. Зубкова ^[15], Р. Р. Хасановой ^[32] и многих других. Кроме того, авторским коллективом были изучены материалы некоторых зарубежных исследований, авторы которых также озабочены вопросами эффективной превенции преступности подрастающего поколения. Особый интерес у зарубежных исследователей вызывает причинный комплекс, толкающий подростков на преступление ^[43],[46], переход подростковой преступности в категорию «взрослой» ^[44], современные механизмы и средства предупреждения преступности лиц, не достигших совершеннолетия ^[45],[47].

В целях комплексного анализа и последующего уяснения современных тенденций преступности несовершеннолетних, авторским коллективом применены в работе аналитические и информационные материалы, основанные на официальной статистической отчетности, ежегодно предоставляемых органами государственной власти с 1991 по 2019 г. с использованием положений диалектического метода научного познания социально-правовой действительности ^[22],[23]. Кроме того, в методологию исследования включены анализ, синтез, сравнительно-правовой, логико-юридический и системно-структурный. Особое внимание заслуживают частно-научные методы, такие как статистический и математический. В качестве эмпирической базы исследования использованы некоторые фундаментальные труды отечественных исследователей в области криминологии и уголовного права ^[10],[19].

Решение потенциальных исследовательских задач в настоящей работе, предполагает рассмотрение состояние и динамики преступности несовершеннолетних с момента начала ее новейшей истории, связанного с распадом СССР и со становлением России как самостоятельного государства (см. рис. 1–2).

(Рис.1. Динамика преступности несовершеннолетних в России в 1991–2019 гг.)

(Рис. 2. Динамика количества выявленных несовершеннолетних, совершивших преступления в России в 1991–2019 гг.)

Исходя из данных, полученных нами в ходе изучения статистических материалов и фундаментальных научных исследований ^{[10],[20],[24]}, мы утверждаем, что динамика преступности несовершеннолетних может быть представлена в виде пяти основных периодов – «волн подростковой преступности»:

I волна: 1991–1997 гг.;

II волна: 1998–2002 гг.;

III волна: 2003–2012 гг.;

IV волна: 2012–2014 гг.;

V волна: 2014–2019 гг.

Хотелось бы отметить, что ранее отечественные исследователи рассматривали динамику преступности несовершеннолетних в разные временные отрезки, предпринимали попытки ее периодизации. Некоторые авторы анализируют показатели преступности только в конкретный исторический период: в частности, Е. О. Буренкова, говоря о современном состоянии и тенденциях преступности несовершеннолетних, обращается к статистическим данным только за 2017–2019 гг. ^[6]. Аналогичным образом поступает и О. А. Рыжова ^[27], уделившая внимание данным статистики лишь за два последних года. Чуть более основательное исследование в 2015 году было проведено А. И. Бастрыкиным и Н. В. Валуйсковым ^[5]: они исследовали временной промежуток с 2007 по 2014 гг. Однако, по нашему мнению, объективно рассуждать о современном состоянии, тенденциях и закономерностях подростковой преступности в России можно лишь в рамках проведения комплексного исследования статистических данных с момента образования в 1991 г. При этом особую роль в уяснении причин резких скачков, а также тенденций и закономерностей преступности несовершеннолетних в России может сыграть авторская разработка, представленная в виде «волн» преступности исследуемого вида.

Итак, рассмотрим основные причины, обусловившие рост преступности несовершеннолетних в каждый из вышеперечисленных временных отрезков.

Первые годы существования России как независимого государства характеризуются как одни из самых нестабильных и кризисных, что несомненно отразилось как на общем уровне криминогенной обстановки в стране, так и на уровне подростковой преступности. Временной отрезок, с которым мы связываем первую волну активности преступности несовершеннолетних, — это с 1991 г. (было расследовано 173375 преступлений, совершенных несовершеннолетними, по 1997 г. (расследовано 182978 преступления). Пиком первой волны стал 1993 г., в котором несовершеннолетними было совершено 225746 преступлений, удельный вес которых в общем числе преступлений составил 16,2% (для сравнения, в 2019 г. — 41548 преступления и 3,9%). Самое большое количество несовершеннолетних, причастных к совершению преступлений, было выявлено в 1995 г. и составило 209956 лиц (для сравнения, в 2019 г. – 37953 лица).

Исходя из полученных данных можем констатировать, что трансформирование действовавших институтов культурно-правовой социализации, связанное с распадом СССР и полным переустройством общественной жизни, негативно отразились на уровне правосознания подростков, тем самым способствовало развитию и укоренению преступности.

По нашим наблюдениям, исследователи выделяют следующие факторы роста «детской» преступности в рассматриваемых период:

1. социально-экономические.

Кризис социально-экономической сферы 90-х годов отразился практически на каждой российской семье ^{[26, с. 138]}. Основной проблемой, стоящей перед россиянами и их подрастающим поколением, по нашему мнению, возникшие массовые потери работы, факты нестабильной, нерегулярной выплаты зарплат, пенсий, социальных пособий, а нередко – полное отсутствие государственной поддержки граждан. Ухудшение общего уровня жизни, достатка семьи и условий ее проживания обострилось резкой социальной дифференциацией населения, что не могло не отразиться на становлении личности ребенка, подрастающего в рассматриваемый переходный период.

2. медико-санитарные.

Неблагоприятные условия окружающей среды, низкий уровень медицины и высокая смертность, присущие началу – середине 90-х годов XX в., отразились на уровне преступности. Считаем очевидным, что внешние неблагоприятные условия социализации несовершеннолетних в переходный период, вредные условия работы родителей, не отвечающие требованиям безопасности и обуславливающие получение травм, заболеваний и инвалидностей родителями подростков, также активно способствовали вовлечению подростков, ставших кормильцами семьи, в криминальную среду.

3. социально-демографические.

Высокий уровень смертности в России, вызванный резким скачком уровня насильственной преступности, сказался на появлении огромного количества неполных семей, потерявших кормильцев; сирот; многодетных матерей, не способных обеспечить достойные условия жизни и воспитания подростков. Кроме того, в рассматриваемый временной промежуток подростки могли активно наблюдать процесс разрушения традиционных семейных ценностей и устоев, сопровождающийся многочисленными разводами.

4. социально-психологические и психолого-педагогические.

Комплекс вышеперечисленных факторов обусловил возникновение социально-психологических и психолого-педагогических проблем в воспитании подрастающего поколения 90-х годов. Большое распространение получили бытовые конфликты, домашнее насилие, полное отсутствие заинтересованности родителей в воспитании подростков. Острым проявлением проблемы стала и личностная педагогическая несостоятельность старших членов семьи, проявляющаяся в объективной неспособности воспитания подростков.

5. криминальные.

Особую роль в криминализации несовершеннолетних сыграло массовое распространение алкоголизма, наркомании, токсикомании, преступной субкультуры как среди самих подростков, так и в среде их родителей. Ведение членами их семей аморального и безнравственного образа жизни, совершение преступлений, факты домашнего насилия и иных форм проявления жестокости и садизма также нашли отражение в становлении личности юных преступников ^[36].

Отметим справедливое замечание М. П. Стуровой о том, что наиболее уязвимой категорией в период резких общественных изменений являются подростки: «Политический, экономический, духовно-нравственный и другие кризисы в России, которые сопровождаются ростом безработицы, алкоголизма, наркомании, распадом семейных отношений, утратой позитивных институтов социального воспитания, в первую очередь отражаются на подростковом (12–15 лет) и юношеском (16–17 лет) возрасте в силу особенностей их биологического, психологического и педагогического развития. Для несовершеннолетних являются характерными такие преступления, как кражи, грабежи, разбои, изнасилования, убийства, телесные повреждения, вымогательства, угоны автотранспорта, употребление наркотиков» ^[30].

Спад преступности несовершеннолетних в 1997 г. некоторыми исследователями связывается с принятием нового уголовного закона в 1996 г., декриминализовавшим некоторые преступные деяния, что по факту не свидетельствовало об улучшении криминогенной обстановки в России.

Вторая волна преступности несовершеннолетних в России характеризуется следующими количественными показателями:

• начало — 1998 г. (совершено 189293 преступления; выявлено 164787 несовершеннолетних);

• пик — 1999 г. (совершено 208313 преступлений, выявлено 183447 несовершеннолетних);

• окончание — 2002 г. (совершено 139681 преступлений, выявлено 140392 несовершеннолетних).

Представляется очевидным, что причинный комплекс, присущий первой волне, в рассматриваемой временной промежуток дополнился ударившим по государству дефолтом, вызвавшим тяжелый экономический кризис и резкий скачок инфляции. Безусловно, российские семьи весомо ощутили ухудшение уровня жизни, вызванное массовыми потерями работы, невыплатами заработных плат, пенсий, общим спадом производства. Именно в указанный период, по нашему мнению, российское население было радикально разделено на тех, «кто все потерял», и тех, «кто все получил». Острая социальная дифференциация, выразившаяся в практически полном отсутствии «среднего класса», отбросила одну категорию граждан за черту нищеты и бедности, другую – в класс зажиточных и обеспеченных. Эти процессы не могли не отразиться на мировосприятии подростков, растущих в семьях с низким достатком. По нашему мнению, зависть и обостренное чувство несправедливости нередко выступали первичным мотивом совершения преступлений как корыстной направленности, так и насильственной.

Третья волна преступности несовершеннолетних в России характеризуется следующими количественными показателями (см. рис. 3):

• начало — 2003 г. (расследовано 145368 преступления; выявлено 145577 несовершеннолетних);

• пик — 2004 г. (расследовано 154414 преступлений, выявлено 151890 несовершеннолетних);

• окончание — 2012 г. (расследовано 64270 преступлений, выявлено 59461 несовершеннолетних).

(Рис.3. Показатели преступности несовершеннолетних в 2003–2012 гг.)

Как мы можем заметить, самые высокие показатели преступности были зарегистрированы в 2004–2005 гг., после чего был зафиксирован устойчивый спад количества совершаемых подростками преступлений. Проанализировав ряд источников научной литературы, мы выяснили, что научное сообщество основными причинами, обуславливающие негативную динамику (до спада) в рассматриваемый период, признает следующие:

1. подрастание детей «лихих девяностых», впитавших идеи криминальных субкультур, наблюдавших в детстве и юности за происходящей в стране анархией, беспорядками, беззаконием и вседозволенностью ^{[26, c. 140]};

2. усугубление кризиса института семьи и брака ^{[15, с. 156]};

3. активное распространение алкоголизма, наркомании и токсикомании среди несовершеннолетних, популяризация вредных зависимостей и легкодоступность наркотиков ^{[4, с. 83]};

4. активное вовлечение подростков в наркобизнес ^{[18, с. 88],[15, с. 162]};

5. пропаганда СМИ употребления алкоголя, курения, ведения антиобщественного образа жизни ^{[29, с. 161]};

6. увеличение количества подростков рецидивистов: как отмечает Е. К. Волконская, «высокая степень концентрации в воспитательных колониях лиц, ранее отбывавших в них наказание, ведет к усилению эффекта вторичного заражения» ^{[8, с. 50]}.

Кроме вышеперечисленных, учитывая существующие в рассматриваемый временной период реалии, считаем целесообразным выделить такие причины, как массовое вовлечение несовершеннолетних девушек в рынок «интим услуг» и продолжение тенденции снижения нравственности в сфере сексуального поведения. Не следует умалчивать и о снижении общего уровня знаний подростков, падению престижа образования, вызванных реформами системы образования, проводимых в период 2003 – 2012 гг.

Спад преступности несовершеннолетних наблюдается с 2006 г. (ее уровень снизился на 58%). Самые высокие темпы снижения зафиксированы в 2008 г. (– 16,5% к АППГ), 2009 г. (– 18,4% к АППГ) и 2010 г. (– 17,1% к АППГ). При этом нельзя не учитывать факт того, что снижение коэффициента преступности несовершеннолетних в рассматриваемый период происходило на фоне устойчивого снижения общего уровня преступности в России. Основными причинами такой положительной динамики выступает стабилизация жизни в стране, постепенный выход из социально–экономического кризиса, а также улучшение качества работы правоохранительных органов.

Четвертная волна преступности несовершеннолетних в России характеризуется следующими количественными показателями:

• начало — 2012 г. (расследовано 64270 преступления; выявлено 59461 несовершеннолетних);

• пик — 2013 г. (расследовано 67225 преступлений, выявлено 60761 несовершеннолетних);

• окончание — 2014 г. (расследовано 59549 преступлений, выявлено 54089 несовершеннолетних).

Е. В. Демидова–Петрова в своем исследовании, посвященном преступности несовершеннолетних, проанализировала статистические данные за 2012–2014 г. о преступности подростков разных возрастных групп (см. рис. 4) ^{[8, с. 238]}.

(Рис.4. Динамика числа выявленных лиц несовершеннолетнего возраста, совершивших преступления разной степени тяжести в России в 2012–2014 гг.).

Исходя из вышеизложенных статистических данных, можем сделать следующие выводы:

— в 2012 г. были зафиксированы самые высокие показатели выявленных лиц в возрасте от 16 до 17 лет, совершивших преступления средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие;

— в 2013 г. наблюдается резкий скачок преступности несовершеннолетних в возрасте 14–15 лет, совершивших преступления средней и небольшой тяжести, а также тяжкие преступления.

Изучая структуру преступности несовершеннолетних в период 2012–2014 гг. в зависимости от совершенных ими преступных деяний, Т.А. Фабрика ^[31] выявила, что:

— в 2012 г. несовершеннолетними было совершено самое большое количество краж (62,4% от всех преступлений несовершеннолетних), изнасилований (6,2 %), хулиганств (5,6%);

— в 2013 г. несовершеннолетними было совершено самое большое количество наркотических преступлений (2,6%);

— в 2014 г. несовершеннолетними было совершено самое большое количество грабежей (18,9%), вымогательств (2,7%); убийств (2,7%); а также фактов причинения тяжкого вреда здоровью (3,9%).

Исходя из этого, необходимо согласиться с Р. Р. Хасановой, в части сравнения со скачками подростковой преступности в предыдущие годы, колебания четвертой волны незначительны ^[32]. Небольшой всплеск преступности в 2013 г. Р. Р. Хасановой объясняется ростом количества преступных деяний, совершенных подростками в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, увеличением коэффициента повторной преступности несовершеннолетних. Некоторые исследователи связывают скачок 2013 г. с ростом преступности несовершеннолетних, связанной с незаконным оборотом наркотиков ^{[24, с. 651]}.

Пятая волна преступности несовершеннолетних в России характеризуется следующими количественными показателями:

• начало — 2014 г. (расследовано 59549 преступления; выявлено 54089 несовершеннолетних);

• пик — 2015 г. (расследовано 61833 преступлений, выявлено 55993 несовершеннолетних);

• окончание (промежуточное) 2019 г. (расследовано 41548 преступлений, выявлено 37593 несовершеннолетних).

Как отмечает МВД России, основной причиной скачка преступности несовершеннолетних в 2015 г. стало их вовлечение в незаконный оборот наркотиков. Напомним, что именно в 2014–2015 гг. Россию нахлынула волна отравления наркотиками «спайс», в первую очередь, ударившая по подростковой среде. Подростки стали не только полноценными субъектами преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, но и активными потребителями наркотиков, а нередко и безвольными жертвами такого потребления. Именно в 2015 г. был зафиксирован максимальный коэффициент преступности несовершеннолетних, находящихся в состоянии наркотического опьянения в период с 2012–2019 гг. (+12,2) ^[22],[23].

В качестве еще одной существенной и ранее не выделяемой исследователями причины роста преступности (как общей, так и несовершеннолетних) мы хотим выделить включение в состав России полуострова Крым в 2014 г., что логично повысило количественные показатели преступности ввиду острой криминогенной обстановки в новом регионе страны.

После 2015 г. в России фиксируется стабильное снижение общего уровня подростковой преступности, однако следует обратиться к более подробным статистическим данным (см. рис. 5).

(Рис.5. Динамика количества выявленных лиц несовершеннолетнего возраста, совершивших преступления разной степени тяжести).

Как мы можем заметить, в 2019 г. увеличилось количество выявленных несовершеннолетних, совершивших преступления средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие. Кроме того, исходя из данных, предоставленных Генеральной Прокуратурой ^[22], можем отметить стабильный рост количества особо тяжких преступлений, совершаемых несовершеннолетними или при их соучастии (в 2016 — 1632; в 2019 — 2103 особо тяжких преступления). Наличие в структуре преступности несовершеннолетних высокой доли тяжких и особо тяжких преступлений является остро негативной тенденцией и требует решительных действий со стороны государства и общества, способных решить данную проблему.

В рамках проведенного анализа состояния и динамики преступности мы исследуем только официальные данные статистической отчетности, ежегодно публикуемые органами государственной власти. В этом случае возникает проблема, заключающаяся в высокой степени латентности подростковой преступности, наличие которой признается как научным сообществом ^{[19],[20],[17]}, так и представителями правоохранительных органов. В частности, некоторые особенности проявления искусственной и естественной латентности были проанализированы А. В. Новиковым и Д. Н. Слабкой ^[21], которые обозначили ряд актуальных причин высокого уровня латентности подростковой преступности и способов борьбы с данным явлением. Рассуждая о степени неочевидности преступлений разных видов, Р. М. Акутаев отнес подростковые преступные деяния к категории высоколатентных. В частности, степень латентности таких преступлений оценивается автором в 70–100% ^[1]. С. М. Иншаков имеет сходную точку зрения и указывает, что коэффициент латентности таких преступлений составляет от 5,0 до 20,0 ^[16]. В этой связи, считаем субъективным вывод Е. В. Алферовой ^[2] об исключительно положительных тенденциях подростковой преступности, так как автор не рассматривает вероятность того, что истинной причиной данной позитивной закономерности выступает не повышение качества превентивной работы правоохранительных органов, а изменения российского уголовного законодательства и искусственное занижение органами государственной власти статистических показателей преступности несовершеннолетних в целях сокрытия объективной криминогенной ситуации в подростковой среде. Несмотря на изложенное выше, оценка и предупреждение латентной преступности является самостоятельным предметом исследования, а материалы официальной статистики позволяют объективно охарактеризовать состояние и динамику преступности.

Изучив данные официальной статистики, отражающие состояние преступности несовершеннолетних за 1991–2019 гг., мы смогли выделить 5 основных волн подростковой преступности в России и установить причины, способствующие обострению проблемы преступности несовершеннолетних в конкретные временные промежутки. Установленные причины, условия и факторы, обуславливающие подобное обострение, должны быть проанализированы компетентными субъектами и учтены в целях недопущения повторных скачков подростковой преступности, а также удалось проследить некоторые тенденции и закономерности современной преступности несовершеннолетних:

1. Самый высокий уровень криминогенности подростков наблюдается в период первой волны (1991–1997). В качестве первопричин мы указываем: 1) наступление «переходного периода» — времени полного переустройства всех сфер жизни россиян; 2) слабость государственного аппарата, не могущего сдержать уровень преступности в целом; 3) отсутствие уголовного законодательства, адаптированного к современным реалиям.

2. В период второй волны (1998–2002) преступность несовершеннолетних хоть и «пошла на спад», показатели преступности не резко отличались от качественно-количественных характеристик первой. Причинный комплекс, обусловивший первую волну, был актуализирован ударом дефолта, обесцениванием рубля, полным разрушением российской экономики.

3. Показатели подростковой преступности третьей волны (2003–2012) уже резко отличались от показателей первых двух: они снизились практически в 1,5 раза в начале волны и почти в 4 раза к концу волны. Основной причиной стабилизации криминогенной обстановки среди несовершеннолетних в России стала общая стабилизация жизни в стране, постепенный выход из социально—экономического кризиса, а также улучшение качества работы правоохранительных органов.

4. Говоря о четвертой волне (2012–2014) следует отметить, что по сравнению со скачками подростковой преступности в предыдущие годы, колебания четвертой волны незначительны. Небольшой всплеск преступности в 2013 г. может найти объяснение в росте количества преступных деяний, совершенных подростками в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, увеличением коэффициента повторной преступности несовершеннолетних, ростом преступности в области незаконного оборота наркотиков.

5. Самые низкие показатели преступности были зафиксированы в период 5 волны (2014–2019). В целом, можем утверждать, что преступность несовершеннолетних соответствуют мировым тенденциям снижения количества регистрируемых противоправных деяний. При этом, нельзя не отметить пугающее увеличение количества тяжких и особо тяжких преступлений несовершеннолетних с 2016 г.

Таким образом, проведенный авторским коллективом комплексный анализ данных официальной статистики, материалов фундаментальных научных исследований и трудов ученых в области криминологии, уголовного права, что может быть использовано научным сообществом в качестве основы для дальнейших исследований в области преступности несовершеннолетних.