Youth not in employment and education: factors, origins, and psychological peculiarities of the group

Skvortsova Margarita Borisovna PhD in Economics Senior Scientific Associate, Institute of the Problems of Regional Economy of the Russian Academy of Sciences 190013, Russia, Sankt-Peterburg, g. Saint Petersburg, ul. Serpukhovskaya, 38, of. - margit07@mail.ru

Shestakova Nataliya Nikolaevna PhD in Technical Science Leading Scientific Associate, Institute of the Problems of Regional Economy of the Russian Academy of Sciences 190013, Russia, Saint Petersburg oblast', g. Saint Petersburg, ul. Serpukhovskaya, 38, of. - nnshestakova@mail.ru

Заявленное название неслучайно: оба указанных аспекта изучения молодого поколения взаимосвязаны, переплетены между собой. С одной стороны, психологические проблемы представляют собой одно из оснований попадания подростков в число неработающих и неучащихся. С другой стороны, справедливо и обратное: нахождение человека/людей в том или ином статусе в течение некоторого времени формирует свойственные этому статусу психологические установки.

Однако прежде, чем перейти к собственно заявленной теме, кратко охарактеризуем обозначенную в заглавии категорию молодежи.

Молодежь, не вовлеченная в сферы труда и образования, зафиксирована в различных государствах мира. В международной практике она обособляется, фиксируется и статистически учитывается под различными названиями. В Великобритании, Австралии, Канаде и ряде других англоговорящих государств, равно как и ОЭСР используется аббревиатура NEET (англ. — «Not in Employment, Education or Training», или «молодежь, которая «не вовлечена в работу, учебу или переподготовку»); в США — «disconnected youth» (англ. — «отключенная молодежь») или «basement dwellers» (англ. — «обитатели подвалов»); в Японии, Южной Корее и некоторых других азиатских государствах - «хикикомори» (япон. - «нахождение в уединении»); в Испании, Мексике, Аргентине и иных латиноамериканских странах — «la generaciоn Ni-Ni» (испан. — «los que ni estudian ni trabajan» или «поколение, которое не учится и не работает»). В российском статистическом учете группа фигурирует под буквальным названием: «молодежь в возрасте от 15 до 24 лет, которая не учится, не работает и не приобретает профессиональных навыков».

Очевидно, что распространение этого феномена в различных государствах мира побуждает исследователей искать его причины и источники. В Российской Федерации эту группу молодых людей – на фоне малочисленности поколения в целом – можно рассматривать как значительный потенциальный резерв трудовых ресурсов текущего и перспективного кадрового обеспечения социально-экономического комплекса страны. Поэтому исследование, заявленных в названии статьи, причин, источников формирования и психологических особенностей исследуемой группы молодежи, актуально. Приведем систематизированный нами перечень причин попадания молодежи в группу невовлеченных в сферы труда и образования ^{[1, 2]}:

индивидуальные факторы: низкий уровень образования и его плохое качество, состояние здоровья (физического и психического, наркомания, алкоголизм, употребление психотропных веществ), негативный опыт подростковой беременности и раннего рождения ребенка;

семейные факторы: безработные родители или родители с низкими уровнями образования, многодетная семья, низкий уровень доходов домохозяйства, плохие жилищные условия, проживание в небольших или отдаленных населенных пунктах;

социальные факторы (факторы социализации, исходящие из семьи): следствием ограничения/лишения возможностей наполнения социального опыта детей в малообеспеченных семьях зачастую становится их <последующий> социальный статус, место учебы и работы ^[3]. Например, А.А. Зудина отмечает: «<…> попадание в группу NEET может происходить из-за исходного социально-экономического неравенства семей молодых людей в возможностях формирования и развития различных составляющих человеческого капитала (когнитивных и некогнитивных навыков), которые и определяют дальнейшие достижения в обучении и успешность перехода от учебы к работе» ^[4];

усугубляют вероятность попадания в группу NEET: наличие у молодых людей статуса мигранта; принадлежность и расовым и этническим меньшинствам (установлено в результате исследований американского Фонда Энни Е. Кейси) ^[24];

<внесемейные> трудности социализации; деформация традиционной системы ценностей (в частности, утрата первостепенной ценности труда; получение дивидендов от сомнительных вкладов; выигрыши в лотерею; удачные и выгодные замужества/женитьбы (матримониальные сделки); патерналистские ожидания и/или иждивенческие настроения в качестве положения вечного ребенка при обеспеченных родителях/родственниках или иные формы по сути своей паразитирования.

По мнению авторов, следует расширить перечень причин, добавив следующие:

поколенческая специфика образа жизни, когда помимо традиционных способов распространения информация дополнительно насаждается еще и электронными СМИ (блоги, форумы, социальные сети разного рода), которым часть молодежной популяции сегодня доверяет практически безоговорочно и контролировать качество информационного контента очень затруднительно. Отметим, что в настоящее время в интернет-пространстве существует и в известной степени продвигается особая культура отторжения от общества. Она преимущественно представлена специфической японской видеопродукцией: анимэ, компьютерные игры, фильмы, художественные произведения, героями которых выступают хикикомори;

попадание детей и подростков в группу беспризорных и безнадзорных ^[5]. Достоверный статистический учет этой категории детей и подростков в России до сих пор отсутствует. Например, по словам бывшего заместителя генерального прокурора С. Фридинского, исходя из сводных цифр статистики различных ведомств (МВД, министерство образования и т. д., цифра приближается к 4 млн (2017 г.) ^[6];

нахождение детей и подростков, оставшихся без попечения родителей, в специализированных учреждениях, созданных государством для их содержания. Следует отметить, что качество человеческого капитала юношей и девушек, окончивших эти специализированные учреждения, весьма выразительно представлено данными Аналитического доклада «Об экономических последствиях текущей ситуации в сфере социального сиротства». По оценкам авторов доклада, только половина выпускников интернатных учреждений трудоспособного возраста может адаптироваться к внешнему миру. Неуспешность же социализации оставшейся части выпускников соразмерна потерям 0,27% численности экономически активного населения ^[7].

Помимо перечисленных, к списку следует добавить такую причину, как имеющиеся национальные возможности получения образования, что в высокой степени обусловливается принятой в той или иной стране моделью организации образования (реализуемой как общественное благо либо как коммерческая услуга). Это также во многом определяет и долю молодежи, попадающей в категорию неработающих и неучащихся.

В Российской Федерации это приобретает вид различий в доступности к получению образования и возможностей трудоустройства для жителей городской и сельской местности: данные государственной статистики констатируют выраженное превалирование молодежи, исключенной из сфер образования и труда, среди сельского населения относительно городского (Таблица 1).

Таблица 1 — Сравнительная динамика доли молодежи (в возрасте от 15 до 24 лет), которая не учится, не работает и не приобретает профессиональных навыков, по локации проживания, в %

Источник: Материалы сайта Госкомстата https://www.fedstat.ru/indicator/58711

И это имеет вполне очевидное объяснение, связанное с имеющей место худшей доступностью образовательных учреждений, особенно более высоких уровней, в сельских населенных пунктах, отсутствием либо недостаточностью на этих территориях не просто достойной, но и любой работы вообще ^{[4, 5, 8, 9]}.

Особой группой причин, провоцирующих попадание подростков и молодых людей в число неработающих и неучащихся, являются причины психологического характера. В числе их называют личные драмы и неприятности, например, неудачи в школе (колледже и т. п.), сложные отношения с одноклассниками (однокурсниками и т. п.) и родителями, пережитые душевные травмы, недополучение любви и опыта общения с людьми вследствие игнорирования в семье; приобретенный опыт жестокого обращения того или иного рода ^[10]; потеря работы ^[11] или в более широком смысле — безработица.

Отсутствие достаточного социального опыта, умения эффективно коммуницировать, понимания и поддержки родных и близких, несформированность навыков разрешения конфликтов и выхода из сложных жизненных ситуаций могут повлечь за собой потерю мотивации, интереса к работе и жизни желание замкнуться в себе. А затем и разорвать социальные связи и контакты. По крайней мере, связи и контакты, существующие в объективной реальности, в той или иной мере перенести их в виртуальное пространство.

Отдельной причиной исключения молодых людей и подростков из сфер труда и образования, на которой хотелось бы остановиться, являются национальные психологические особенности и традиции. Большое количество рассуждений по этому поводу приводится, в частности, применительно к японской версии анализируемого феномена. Так, в частности, речь ведется о безусловной любви матери к сыну (амаэ), подразумевающей принятие его таким, какой он есть без попыток что-либо изменить или исправить; традиционное национальное уважение к состоянию уединения, как способу познания себя и определенному этапу, сопровождающему развитие человека; а также наличие в японском обществе — в широком понимании — достаточной финансовой базы для содержания молодых членов семей, выпавших из сфер образования и труда.

В отличие от японской в российской действительности материальная база обеспечения неучащихся и неработающих отпрысков значительно уже: родители, как правило, не имеют доходов, позволяющих — даже при отсутствии возможностей изменить образ жизни сына или дочери — поддерживать и удовлетворять их потребности в течение сколько-нибудь длительного времени.

Здесь же следует упомянуть и такую хорошо известную и описанную в литературе особенность российского национального менталитета и/или характера как обломовщина, также накладывающую свой отпечаток на формирование исследуемой группы молодежи. Так, например, Н. А. Добролюбов называл Ивана Ильича Обломова «коренным типом» русской действительности. Как черту «национального психического склада» рассматривал ее литературовед Д. Н. Овсянико-Куликовский ^[12]. И. А. Гончаров заявлял, что его герой воплощает «элементарные свойства русского человека», свойства всего русского общества, которому присущ жизненный застой, неподвижность, беспробудная человеческая лень, безволие, созерцательность, беспомощность ^[13].

К приведенным цитатам вполне логично примыкает мнение доцента кафедры психологии и педагогики СЗГМУ им. Мечникова Д. Ковпака по поводу перспектив общества, в котором расцветет феномен неучащейся и неработающей молодежи: «<…> всё большая асоциализация неизбежно изменит общество... асоциализация — от радикальной, как у хикикомори, до уже привычной, как в случае с массовым виртуальным общением, — приводит к упрощению многих сфер жизни. Люди выбирают виртуальных партнёров, потому что они соблазнительны своей доступностью для общения. Постепенно разрушаются традиционные институты дружбы, брака, работы: «Люди разучиваются дружить, потому что дружба — это усилие, терпение, поиск компромиссов. Если тяжело в отношениях — значит, развод. Трансформируются глобальные понятия, социум начинает меняться вслед за этим» ^[14].

Тезис относительно постепенного перетекания друзей и дружбы в digital-среду нашел свое подтверждение и среди результатов проведенного авторами социологического исследования (использован метод анкетирования). В марте–июне 2019 года в Санкт-Петербурге было опрошено 356 человек в возрасте 15–29 лет. Из них 95,8% — в возрасте 15–24 года; 58,59% респондентов составили молодые люди, 41,41% девушки. Примерно каждый пятый опрошенный (22,37%) отнесен нами к категории NEET: из них 20,40% обозначили свой статус как «не учусь и не работаю» и еще 1,97% — как «числюсь в школе (колледже и т. д.), но не хожу на занятия». Остальные 77,63% респондентов учились и/или работали.

Пока еще это явление не приобрело массового характера, однако первые ростки уже отчетливо прослеживаются. В общем виде картина, характеризующая современные представления молодежи о форматах дружбы, представлена в Таблице 2 (ответы перечислены по мере убывания значимости).

Таблица 2 — Распределение ответов на вопрос: «Есть ли у Вас друзья?», %

Несмотря на выраженное преобладание у молодых людей и девушек друзей реальных (а они есть у 6–7 человек из каждых десяти опрошенных), практически вся оставшаяся часть респондентов (за исключением тех 3,15% по выборке в целом, кто друзей не имеет вообще), указали разные виды и форматы виртуальной дружбы: в сочетании с дружбой реальной; специфическую дружбу в социальных сетях и группах; партнерство по компьютерным играм.

Что же касается различий между вовлеченными в сферы труда и образования и не вовлеченными в эти сферы, то таковые более или менее просматриваются — в пользу преобладания группы неучащихся и неработающих — только по позициям «Нет, пока не завел» и «<Друзей> нет, я не хочу ни с кем общаться». И этот результат косвенно указывает не только на большую исключенность представителей исследуемой группы из сфер труда и образования, но и из социума как такового. По-видимому, вследствие именно психологической некомфортности нахождения в этом социуме.

Обозначим еще одну немаловажную, с нашей точки зрения, психологическую причину перемещения подростков и молодежи в группу неработающих и неучащихся. Речь идет о несоответствии молодых людей нормам и стандартам, принятым в обществе. Очевидно, что каждое общество ожидает от своих членов соответствия определенным нормам и стандартам. Однако не всякий молодой человек в силу тех или иных факторов (низкая социальная активность, интровертность или отсутствие выраженной склонности к внешним коммуникациям, неспособность эффективно разрешать конфликты и т.п.) может соответствовать задаваемым требованиям. В случае невозможности достичь выставляемой обществом, семьей, учебным заведениям и проч. планки, одним из путей разрешения создавшейся непростой личностной ситуации как раз и становится уход из нее через обрыв социальных связей, замыкание в себе. Иногда этому может придаваться даже философский флер. Например, доц. кафедры психологии и педагогики СЗГМУ им. Мечникова Д. Ковпак полагает, что «хотя хикикомори подводят под свое поведение философию эскапизма (то есть стремления уйти от действительности в мир фантазий), чаще всего «это просто отблески и перепевы чужих умных слов, помогающих до поры до времени отшивать родителей» ^[15].

Впрочем, отношения молодежи с обществом во все времена складывались непросто. Исторический опыт свидетельствует, что в период взросления подростки и молодежь не только проверяют исторически сформировавшиеся в обществе (или государстве) моральные, нравственные и иные социальные нормы, и установки «на прочность», но также могут либо пойти на прямое отрицание, либо дистанцирование от них. В том числе в форме протеста через перемещение в категорию исключенных из сфер образования и труда.

Специалисты в области психологии и даже психиатрии пытаются составить собственный список причин прекращения взаимодействия с социумом молодежи. Одной из главных причин они считают расстройства личности. Самоизоляция типична для людей, страдающих от депрессии, обсессивно-компульсивных расстройств, синдрома Аспергера или классического аутизма. Проведенные исследования показывают, что почти у 60% хикикомори были серьезные проблемы с психикой, при которых необходима помощь врача. <…> хикикомори нередко становятся люди, страдающие социофобией или тревожным расстройством личности, при котором человек постоянно чувствует себя неполноценным и чересчур остро реагирует на негативные оценки окружающих людей, что приводит к стремлению отринуть общество. В редких случаях у хикки диагностируют шизоидное расстройство личности, когда человек, избегая взаимоотношений, замыкается в себе и уходит в фантазии ^[16].

Феномен хикикомори встречается и в российской действительности. Это достаточно латентная группа молодых людей, зачастую происходящих из относительно обеспеченных семей. Выявить и статистически учесть их практически невозможно. Известно, что они общаются между собой на Интернет-форумах, создают группы и сообщества в сети. И минимальную информацию о них, соответственно, можно почерпнуть в основном из Интернета ^[17]. Приведем характерные выдержки. «Среди тех, кто относит себя к субкультуре хикки в России, — в основном молодые люди младше 20 лет. В социальной сети «ВКонтакте» функционируют десятки сообществ, посвящённых жизни хикикомори. У самого популярного паблика более 400 тысяч подписчиков. Как правило, записи в таких группах посвящены японской культуре, чаще всего массовой: это картинки из аниме и манги, музыка и кино» ^[14]. «<…> в российском интернет-сообществе… таким образом стали себя называть все «застенчивые, интернет-зависимые молодые люди.

<…> периодически российские «хикикомори» появляются на неспециализированных интернет-форумах. Засидевшиеся за экранами компьютеров молодые люди устраивают опросы, кто и где работает, потому что испытывают чувство вины перед родными за то, что бездельничают. «Получив ответ, что многие с этих форумов также сидят дома, они успокаиваются и продолжают представлять собой "оригинальный феномен"», — комментирует явление российских хикикомори доцент кафедры практической философии Высшей школы экономики А. Павлов ^[15].

В то же время очевидно, что проведение времени у компьютера или, что реже теперь встречается, — у телевизора сказывается на здоровье молодого поколения. Оно влечет за собой «гораздо больше негативных, чем позитивных последствий для здоровья молодых людей и для развития делинквентного поведения, так как львиная доля нынешних телепередач и видеоматериалов приходится на крайне низкопробную продукцию. В результате формируется делинквентные типы поведения, стимулируются психические заболевания, гиподинамия и т. д.» ^[18].

Распространение среди молодежи компьютерного (иногда его называют диванным синдромом) синдрома сопровождается развитием депрессии, заниженной самооценки, потерей мотивации. Самоустранение от жизни зачастую провоцирует обострение вредных привычек, появление угрюмости, агрессивности, маниакальной одержимости чем-то, отказ от любого общения, неудовлетворенность собой или своей жизнью, нереалистичные или практически недостижимые планы. Формируются различного рода зависимости.

Эксперты в области здравоохранения, как российские, так и зарубежные, фиксируют изменения поколенческих показателей здоровья. Так, по данным Федерации независимых американских страховщиков, современные молодые люди, находящиеся в активном возрасте, так называемое поколение Y или миллениалы, обладают худшим относительно предыдущего поколения здоровьем. Главными проблемами представителей этой генерации являются гипертония, высокий уровень холестерина, тяжелая депрессия, а также большой процент самоубийств и смерти от передозировок ^[19].

В России по данным Росстата на начало 2020 г. насчитывалось около 689 тысяч детей-инвалидов (от рождения до 18 лет). И за последние годы идет стойкое увеличение данного показателя ^[20].

Состояние здоровья подростков — решающий фактор при решении вопросов их профессионального обучения и рационального трудоустройства. С точки зрения интересов личности, да и общества в целом, необходимо, чтобы избранная профессия при прочих равных условиях соответствовала возможностям здоровья подростка. На это должны быть нацелены профессиональная ориентация и профессиональная врачебная консультация (выбор профессии, максимально соответствующей здоровью подростка). На практике эти направления реализуются плохо, и часть подростков не могут обучаться и в дальнейшем работать по избранным специальностям пополняя ряды неучащейся и неработающей молодежи.

Любопытные выводы относительно психического состояния неработающей и неучащейся молодежи были получены в результате совместного исследования Института психиатрии, психологии и нейронауки Королевского колледжа Лондона (Великобритания), Университета Дьюка (США) и Калифорнийского университета (США) ^[21]. В частности, были обследованы две тысячи 18-летних британцев (близнецов) на предмет оценки мотивации к работе, наличия психических проблем и зависимости от психоактивных веществ. Среди опрошенных оказались 12% молодых людей, которые нигде не работали и не учились (их доля в общей совокупности находилась примерно на среднеевропейском или среднеамериканском уровне, курсив – авт.). В этой группе существенно чаще встречались молодые люди, злоупотребляющие алкоголем или наркотиками; имеющие какие-либо психические проблемы или расстройства в детстве или в пубертате: около 60% против 35% среди тех, кто работал и/или учился; страдающие депрессией (соответственно 35% против 18%) и генерализованным тревожным расстройством (14% против 6%). Кроме того, представители неработающей и неучащейся молодежи более пессимистично смотрели на свои перспективы.

По данным Минздрава РФ за последние пять лет на 20 процентов выросло число детских психических расстройств ^[22]. О неутешительной тенденции заявляет и Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Согласно данным около 20% детей и подростков в мире имеют психические расстройства или проблемы, примерно половина из которых начинается в возрасте до 14 лет, но во многих случаях заболевания не выявляются и не лечатся ^[23]. Молодые люди с расстройствами психического здоровья сталкиваются с такими явлениями, как социальная исключенность, дискриминация, стигматизация (ограничивающая их готовность обращаться за помощью), трудности в обучении. Им свойственны более рискованные формы поведения, физическое нездоровье. Все это в свою очередь способствует попаданию данной молодежи в категорию неучащейся и неработающей.

В целом проведенное нами исследование причин попадания подростков и детей в категорию неучащихся и неработающих позволяет назвать источники формирования этой группы. Обратим внимание, что сама по себе рассматриваемая категория молодежи объединяет довольно разнородные ее группы, классифицируемые по основанию вовлеченности/ невовлеченности в сферы труда и образования ^{[1, 5]}. Предлагаемый нами подход построен по иному основанию: источникам, из которых черпается и в той или иной степени наполняется исследуемая группа.

При этом не следует забывать о различиях самих понятий «источник» и «причина». Так, категория «источник» акцентирует внимание на появлении того или иного предмета или явления, как таковых впервые. Категория же «причина» подразумевает возникновение конкретного вида, разновидности данного предмета или явления, о появлении его вновь, изменение его определенных свойств.

Мы предлагаем разделить источники пополнения категории неучащейся и неработающей молодежи на несколько блоков.

Первый из них мы связываем с многообразными факторами, обусловливающими и/или провоцирующими социальную уязвимость, ущербность (дети из неблагополучных семей; дети и подростки, имеющие родителей с низким уровнем образования; дети и подростки, оставшиеся без попечения родителей и проживающие в специализированных учреждениях; беспризорные и безнадзорные дети и подростки; проживающие в небольших или отдаленных населенных пунктах; мигранты; принадлежащие к расовым и этническим меньшинствам; девушки, имеющие опыт ранней беременности и проч.). Видимо в эту группу следует включить также детей и подростков, ведущих криминальный образ жизни.

Второй блок источников складывается из представителей молодого поколения, претерпевших эмоционально-психологические неудачи и разочарования (получивших опыт жестокого обращения того или иного рода; ставших участниками различных межличностных конфликтов и не умеющих выстраивать отношения с ровесниками или старшими; потерявшими работу и т. п.).

Третий блок источников пополнения категории объединяет подростков и молодежь с ограниченными возможностями <физического и психического> здоровья с вытекающими из этого ограничениями социализации, получения образования, трудоустройства.

К четвертому блоку источников пополнения неучащейся и неработающей молодежи мы относим молодых людей более старших возрастов, осознанно принимающих решения о сибаритствующем образе жизни и свободно путешествующих, занятых искусством, самообразованием и, как правило, имеющих для этого финансовые средства, либо зарабатывающие на выбранный образ жизни случайным образом.

И пятый — внешне вполне благополучные подростки и дети, оказавшиеся в силу тех или иных причин (недостаточное родительское внимание; личностные особенности; воздействие интернет-сообщества и проч.) заложниками электронных гаджетов и виртуального пространства.

В заключении отметим: в статье систематизирован и расширен перечень причин попадания молодежи в группу невовлеченных в сферы труда и образования. Предложены новые причины, которые не встречаются в работах российских и зарубежных авторов, изучающих данную группу молодежи.

В рамках исследования авторы предлагают разделить источники пополнения категории неучащейся и неработающей молодежи на несколько блоков.

Среди психологических причин, провоцирующих попадание подростков и молодых людей в число неработающих и неучащихся, выделены личные драмы и неприятности; недополучение любви и опыта общения с людьми вследствие игнорирования в семье; приобретенный опыт жестокого обращения того или иного рода; потеря работы или в более широком смысле — безработица.

Также среди психологических причин авторы выделяют национальные психологические особенности и традиции. В мировой практике учеными широко рассмотрен и исследован феномен хикикоммори, в нашей стране к особенности российского национального менталитета и/или характера мы относим обломовщину, которая накладывает свой отпечаток на формирование исследуемой группы молодежи.

Еще к одной психологической причине авторы относят невозможность молодых людей соответствовать нормам и стандартам, принятым в обществе, что в свою очередь, подталкивает их обрыву социальных связей, замыканию в себе.

По результатам исследования прослеживаются тенденции перетекания друзей и дружбы в digital-среду.

По мнению психологов, основной причиной прекращения взаимодействия молодежи с социумом является расстройство личности. В России в последние годы фиксируется рост психических заболеваний среди детей и подростков.

Попадание молодежи в группу NEET имеет долгосрочные последствия отрицательного характера в отношении социально-экономического положения и психологического состояния молодых людей. Поэтому четкое понимание причин, источников формирования и психологических особенностей неработающей и неучащейся молодежи позволит на практике использовать результаты данного исследования при разработке программ в области занятости, образования, социальной защиты. В целом представляется, что неработающая и неучащаяся молодежь как перспективный трудовой ресурс нуждается в продолжении и расширении исследований в региональном разрезе.