Personalities of teachers of professional training schools and courses for penitentiary personnel in Russia in 1899 - 1916

Voloshin Denis Vladimirovich ORCID: 0000-0003-4409-155X PhD in Pedagogy Associate Professor at the Department of Organization of Personnel Management, and Social, Psychological and Educational Work of Tomsk Professional Training Institute for the Federal Penal Service Personnel 634057, Russia, Tomskaya oblast', g. Tomsk, ul. Govorova, 10 sdf111.voloshin@yandex.ru Other publications by this author

В единстве прошлого, настоящего и будущего отечественной педагогики и образования синтезированы многие исторические события и факты, оказавшие на них заметное влияние или вовсе ставшие генерирующими преобразовательными силами. Опираясь на постулаты классической статьи Г. В. Плеханова «К вопросу о роли личности в истории» ^{[1, c. 300-334]} мы видим место отдельных персоналий – современников рассматриваемых событий - в истории профессиональной подготовки отечественного пенитенциарного персонала, в их историко-педагогическом предназначении и практической реализации в первых школах и на курсах.

Научно-теоретическим, организационно-педагогическим и просветительским идеям некоторым таких лиц были посвящены отдельные публикаций автора данной статьи (посвященные Н. Ф. Лучинскому ^[2], Б. С. Утевскому ^[3], С. В. Познышеву ^[4]) и ряда других исследователей ^{[5; 6; 7]}.

Напр., образовательные идеи, научные взгляды и размышления именно Н. Ф. Лучинского легли в основу становления отечественной дореволюционной и развития ранней послереволюционной (до начала – середины 1920-х гг.) системы профессиональной подготовки пенитенциарного персонала. Сформулированная им профессионально-педагогическая парадигма на много лет вперёд заложила вектор её развития, а в настоящее время именно его историко-педагогическое наследие может представлять наибольший научный интерес в рамках досоветских временны́х границ ^[2].

Однако персоналии преподавателей первых российских школ и курсов профессиональной подготовки пенитенциарного персонала до настоящего времени оставались вне сферы исследовательского внимания.

Опираясь на аксиологический подход (З. И. Равкин (1995 г.) ^[8], А. В. Кирьякова (2008 г.) ^[9], В. И. Колесов (2020 г.) ^[10] и др.), персоналии рассматривались нами с позиции их значимости для историко-педагогического процесса профессиональной подготовки пенитенциарного персонала. Также реализовывались положения педагогической персоналистики и биографического метода исследования (Н. А. Рыбников (1920 г.) ^[11], Б. Г. Ананьев (1968 г.) ^[12], Н. А. Логинова (1975 г.) ^[13], М. В. Богуславский (2012 г.) ^[14], Д. М. Рогозин (2015 г.) ^[15], Л. Ю. Логунова (2016 г.) ^[16] и др.), позволившие выяснить роли отдельных преподавателей и их педагогические взгляды. При этом учитывалось отношение к ним со стороны государства и общества (как современников, так и потомков).

Реализованная идея создания учебного заведения для профессиональной подготовки отечественного пенитенциарного персонала (далее – профподготовка) принадлежит Московскому дамскому благотворительно-тюремному комитету под председательством светлейшей княжны Александры Андреевны Ливен. 8 апреля 1899 г. в Москве в присутствии сестры императрицы – великой княгини Елизаветы Феодоровны, Московского губернатора и губернского тюремного инспектора состоялось официальное открытие первой в России школы по профподготовки – Московской школы тюремных надзирательниц ^[17].

Преподавательский состав в силу, прежде всего, временны́х причин (школа функционировала более 10 лет) не был постоянен: в разное время и с разной продолжительностью там преподавали доктора (врачи), профессиональные школьные преподаватели и учительницы, губернские чиновники и сотрудники московских мест заключения разных рангов. Все они не входили в штат школы, а выступали в роли приглашенных приват - преподавателей.

Все время работы школы функции заведующей (смотрительницы) выполняла Мария Николаевна Абрамова (ум. 1931) - бабушка известного советского художника-карикатуриста М. А. Абрамова. Похоронена на Новодевичьем кладбище в г. Москве. Некоторое время она преподавала в школе Русский язык. Также всё время существования школы преподавателем (Законоучителем) обязательного учебного предмета - Закона Божия - был известный московский священник и публицист, «тюремный батюшка» московской пересыльной (Бутырской) тюрьмы протоирей Иосиф Иванович Фудель (1864 – 1918) - отец богослова и философа С. И. Фуделя. Похоронен на Новодевичьем кладбище в г. Москве. Его деятельность как богослова и педагога отражена в архивных материалах Дома русского зарубежья им. А. Солженицына ^[18]. Однако участие в работе Московской школы тюремных надзирательниц в его биографии незаслуженно упущено.

Новый и малоизученный к тому времени учебный предмет «Тюрьмоведение» преподавал присяжный поверенный (адвокат), действительный статский советник Владимир Владимирович Пржевальский (1869 - 1919) - сын известного адвоката В. М. Пржевальского и племянник знаменитого путешественника Н.М. Пржевальского. К сожалению, нами не обнаружены его публикации по тюремной тематике. Но тот факт, что выпускник полного курса юридического факультета Московского университета, оставленный «для приготовления к профессорскому званию по кафедре уголовного права», В. В. Пржевальский преподавал в школе именно тюрьмоведение, готовит о том, что он был близко знаком с передовыми пенитенциарными идеями автора термина «тюрьмоведение» великого российского ученого И. Я. Фойницкого ^[19], впервые в отечественной образовательной практике начавшего преподавать авторский курс тюрьмоведения еще в 1873 г. ^{[20, с. 35]}.

Исключительно женским учебным предметом было рукоделие. В первом наборе это «Прядение шерсти и льна, ткание ковров ручным способом». Этим с ученицами занималась представитель рода владельцев ткацких фабрик Чоколовых, А. В. Чоколова. Скорее всего, такие практико-ориентированные занятия требовали немалых материальных и финансовых затрат, соответствующего оборудования и инструментов; отсюда предположим, что подобная образовательная миссия (без педагогической составляющей) была под силу людям финансово обеспеченным или имеющим доступ к ткацкому производству.

Занятия по отдельным вопросам тюремной деятельности также проводили помощник начальника Центральной пересыльной тюрьмы подпоручик Николай Николаевич Пасынков и один из делопроизводителей тюремного отделения Московского губернского Правления губернский секретарь Владимир Матвеевич Шереметевский - внук известного в конце XIX в. профессора Московского университета, доктора медицины Ф. П. Шереметевского. Похоронен на Ваганьковском кладбище в г. Москве.

Таким образом, в преподаватели школы приглашались практические работники высокой квалификации (напр., В. П. Шереметевский) и использовались профессиональные знания членов как Московского дамского благотворительно-тюремного комитета (М. Н. Абрамова, В. В. Пржевальский и др.), так и Московского мужского благотворительно-тюремного комитета (И. И. Фудель, В. В. Пржевальский и др.). Отметим, что многие преподаватели школы (в т.ч. не упомянутые в настоящей статье) принадлежали к московской элите в самом широком смысле этого слова, представляли известные московские фамилии (династии) дворян, предпринимателей и научно-образовательной интеллигенции. Работа многих из них в качестве преподавателей не оплачивалась, более того, члены благотворительных комитетов осуществляли обязательные взносы на их уставную деятельность.

В отечественной пенитенциарной образовательной практике история Московской школы тюремных надзирательниц стала не только первым учебным заведение по профподготовке, но и выступила в качестве яркого примера отличительной черты той эпохи - «общественной педагогики» (по выражению классика истории отечественной педагогики П. Ф. Каптерева (1909 г.) ^[21]). В тот период государство «крайне нуждаясь в образованных деятелях, … покровительствовало образованию, стараясь заохотить к нему общество» ^{[22, с. XII]}.

Следующим важным историко-образовательным мероприятием стало открытие 1 марта 1912 г. в Едином центре руководства пенитенциарным ведомством Империи - Главном тюремном управлении (далее – ГТУ) -«Временных чтений», названных также «систематическими чтениями по тюрьмоведению» ^[23].

Пенитенциарное ведомство, не имея в своей структуре никакого учебного заведения, а соответственно, и штатных преподавателей, по аналогии с Московской школой тюремных надзирательниц привлекало к проведению лекций собственных высокопоставленных сотрудников и сторонних специалистов различного профиля, представленных в таблице 1 ^[24].

Таблица 1. Преподаватели «Временных чтений» при Главном тюремном управлении (1912)

К сожалению, систематическими такие «чтения» не стали, фактически выступив в виде апробации впервые специально подготовленного учебно-методического обеспечения учебного процесса; как опытная педагогическая площадка, предшествовавшая открытию школ по профподготовки. При этом для большинства «прослушавших чтения» они стали повышением профессиональной квалификации.

13 июля 1913 г. произошло событие, оказавшее весьма значительное влияние на профподготовку пенитенциарного персонала в России. В тот день был «Высочайше утвержден» закон об учреждении с 1 сентября того же года сроком по 31 декабря 1915 г. Санкт-Петербургской школы «для подготовления кандидатов на должности старшего тюремного надзирателя», и Москвой школы «для подготовления кандидаток на должности тюремной надзирательницы» ^{[25, с. 900]}. Можно сказать, что именно с этого момента начинается новый этап профподготовки – этап первой практической реализации государственной программы профподготовки; попытки сделать её системной и обязательной.

Мы располагаем следующим списком преподавателей, проводивших занятия в Санкт-Петербургской школе для подготовки старших тюремных надзирателей (функционировала в 1913 – 1914 гг.). Отметим, что все они, как и прежде, были приглашенными специалистами, для которых преподавание в школе не было основным видом профессиональной деятельности и единственным источником доходов. При этом ежегодно «на наем преподавателей» выделялось 1600 руб. ^{[25, с. 900, 901]}.

Прежде всего, это практические тюремные работники высшего местного уровня - начальник Санкт-Петербургской пересыльной тюрьмы капитан Иван Иванович Аракчеев (р. 1868) и начальник Санкт-Петербургского исправительного арестантского отделения надворный советник Александр Павлович Плетнев.

Преподавателем по Закону Божьему и Отечествоведению был настоятель церкви Святого Благоверного князя Александра Невского в одиночной тюрьме (известная в России как «Кресты») и центральной тюремной больнице о. Михаил (Михаил Алексеевич Князевский (1879 - 1937). В послереволюционный период он стал одним из лидеров обновленчества в русском православии).

Курс гигиены и санитарии, а также оказания первой помощи в несчастных случаях читал представитель первого выпуска Томского императорского университета (1893) врач Санкт-Петербургской временной тюрьмы доктор медицины, статский советник Евгений Николаевич Коренев (1867 - после 1945); законоведение преподавал делопроизводитель при юрисконсульте юрисконсультской части Министерства народного просвещения коллежский советник Николай Александрович Фогельберг.

Кроме того, к проведению занятий привлекались известный инженер-архитектор Михаил Федорович Еремеев (1864 - 1914) и даже особый специалист по японской борьбе из Департамента полиции ^{[26, л. 4]}.

В число преподавателей Московской школы для подготовки тюремных надзирательниц в разное время (школа функционировала в 1913 – 1915 гг.) традиционно для профподготовки рассматриваемого периода входили должностные лица из числа руководителей местных пенитенциарных органов и учреждений: начальник Московской исправительной тюрьмы подполковник Алексей Алексеевич Казачков; чиновник Московской губернской тюремной инспекции губернский секретарь Сергей Петрович Воздвиженский; помощник Московского губернского тюремного инспектора надворный советник Александр Васильевич Ефимов; начальник Московской женской тюрьмы, человек драматической судьбы полковник Сигизмунд Иосифович Бродовский (1866 – 1937) и его помощница Княжна Елизавета Михайловна Вадбольская (1867 - 1924).

Новацией для пенитенциарной образовательной среды стало приглашение для чтения лекций известных деятелей науки и высшего образования. Таковым стал профессор Императорского Московского университета Сергей Викторович Познышев (1870 - 1943) - один из известнейших отечественных правоведов первой трети ХХ века. К сожалению, нами пока не установлено, кто выступил инициатором приглашения университетского профессора или это произошло по его личной заинтересованности. Но привнесение в процесс профподготовки университетской ауры, которая, бесспорно, сопутствовала выступлениям известного ученого и преподавателя, может служить сигналом, что пенитенциарное ведомство обратило внимание на необходимость сближения университетской научной мысли и пенитенциарной практики - в чем и нашла, как минимум, встречный отклик. Отрадно, что подобное сочетание «университетской» теории и практической деятельности до сих пор остается неизменным в образовательных организациях современного пенитенциарного ведомства России - Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации.

Также впервые для раскрытия процессуальных вопросов профессиональной пенитенциарной деятельности со стороны надзирающих органов был приглашен прокурор Московского Окружного суда статский советник Сергей Дмитриевич Тверской (1874 - 1942).

Непосредственное участие в образовательном процессе приняли: настоятель церкви при Московской женской тюрьме о. Александр (Александр Александрович Косинский); помощник заведующего Московской тюремной больницей губернский секретарь Константин Михайлович Якубов; старший врач Московской женской тюрьмы коллежский асессор Георгий Яковлевич Любарский; учительница Московской женской тюрьмы Мария Ивановна Трифонова (преподавала Отечествоведение) и Прозектор Московской тюремной больницы статский советник Михаил Григорьевич Щеголев ^[27].