Transformation of the concept of Identity in the context of interpretation of cultural heritage

Pilyak Sergey Aleksandrovich ORCID: 0000-0002-8910-8741 PhD in Architecture Associate Professor of the Smolensk State University 214000, Russia, Smolensk region, Smolensk, Bolshaya Sovetskaya str., 30/11 s.pilyak@mail.ru Other publications by this author

Введение.

Принцип идентичности заключается в отождествлении человеком самого себя с определенными типологическими категориями, выделяемыми как некие общности, имеющие ряд отличительных свойств. Естественно, в процессе интерпретации причастность как интерпретируемого объекта, так и самого интерпретатора к дополнительной общности способна оказать серьезное влияние на результат интерпретации. При интерпретации материального культурного наследия одним из наиболее значимых принципов формирования идентичности является региональная специфика.

Ценность культурной идентичности, как и культурного наследия в целом, сильнее осознается в случае угрозы уничтожения. Формирование понятия было связано с процессом коренной перестройки культурно-национальной карты Европы в ходе масштабных социально-экономических процессов XIX-XX веков. Ощущение постепенной утраты культурных скреп народа, региона или местного сообщества привело к научному осознанию ценности идентичности.

Наиболее лаконичным определением наследия остается его понимание как субстрата национальной идентичности ^[20]. Соответственно, культурное наследие становится одновременно главным инструментом и капиталом реализации государственной культурной политики, что предопределяет высокую актуальность исследования. Культурное наследие как категорию философии культуры рассматривали Гегель ^[3], О. Шпенглер ^[22] и др. Вопросы формирования культурного кода, в том числе путем выявления и подчеркивания культурной идентичности, были рассмотрены в исследованиях Ю.М. Лотмана ^{[13, 14]}, У. Эко ^[23] и др. Вопросы трансформации культуры в процессе глобализации, затрагивающие также и интересующую нас тематику, исследовали А. Тойнби ^[18], А.Н. Чумаков ^[21], И.В. Ильин ^[10] и др.

Культурное наследие и культурная идентичность.

Как отмечают исследователи, «несмотря на единство цивилизационного типа, культуры всех регионов страны уникальны в силу географических, природно-климатических особенностей, наличных природных богатств, существующей инфраструктуры, исторического развития, демографической ситуации» ^{[16, с. 40]}. При этом наиболее характерными отличительными культурными особенностями регионов среди многих традиционно называют фольклор, ремесла, традиционную архитектуру, в том числе и музеефицированные комплексы под открытым небом ^{[16, с. 43]}. Такие маркеры региональной идентичности составляют наиболее очевидный набор категорий, транслирующих своеобразие региона, что в немалой степени упрощает понимание региональной специфики.

В понятии региональной специфики традиционно выделяется национальная, региональная и локальная идентичность. Кроме этого, анализируя статус интерпретатора, возможно выделить профессиональную, возрастную, гендерную и иные типы идентичности. Любая общность, к которой может отнести себя человек, способная сформировать идентичность. Признаки, по которым формируется эта общность, и будут свойствами идентичности. Как уже отмечалось выше, культурное наследие при этом выступает в роли субстрата идентичности, наиболее зримой и заметной ее части.

Культурное наследие является важным фактором формирования национальной и региональной идентичности, наряду с языком, обычаями, историей. «Самоидентификация – жизненная потребность миллионов людей. Каждый из нас выстраивает свой внутренний мир в соответствии с определенными типами идентичности – цивилизационной, религиозной, культурной, национальной, политической, гражданской» ^{[17, с. 174]}. Соответственно, можно утверждать о наличии особого потенциала культурного наследия в укреплении межнационального содружества.

Анализируя механизмы интерпретации, соответственно следует разделить идентичность, возникающую в отношении интерпретатора, и идентичность, возникающую в отношении объекта интерпретации. Как сам интерпретатор, так и объект его интерпретации могут быть объединены в некие общности, сформированные общими свойствами. Их влияние на результат интерпретации следует принять бесспорным.

Региональная и национальная идентичность.

Региональная специфика, представленная в региональном культурном наследии, приобретает в условиях ускоряющейся глобализации особое значение. При этом интерпретация культурного наследия во многом зависит от признания причастности культурному наследию определенного региона и уровня взаимопроникновения идентичности человека и культуры ^{[9, с. 7]}. Р. Бретон формулирует три качества идентичности. Во-первых, идентичность обладает потенциалом в реализации интересов людей. Во-вторых, идентичность способна увеличить уровень взаимозависимости. В-третьих, идентичность является опорой на общую историю, наследие, веру и язык.

Национальный аспект развития культуры и сохранения культурного наследия в условиях ускоряющейся глобализации, на первый взгляд, будет со временем снивелирован. Тем не менее, как отмечает В. Егоров, «…глобализация и информационные технологии «стирают границы» между локальными цивилизациями, но не отменяют того, что в общецивилизационном поле современности по-своему реализуют закономерности его развития различные культурно-ментальные, национальные субъекты истории» ^{[6, с. 22]}.

Как отмечают исследователи, «…вследствие глобализации и усиления миграционных процессов на современной карте мира практически не осталось моноэтнических государств» ^{[11, с. 48]}. В России при этом создание государственной многонациональной идентичности возможно и реализуется при условии сохранения национальной идентичности каждым регионом, что заметно отражается и на региональной культурной политике в целом.

Важное значение в сохранении и интерпретации культурного наследия имеет региональная и национальная специфика. Как известно, «каждый регион имеет свой культурный ландшафт, природно-климатические условия, место расположения территории, что не может не отразиться на процессах социокультурной сферы» ^[7]. С учетом борьбы с размыванием региональной специфики одним из наиболее действенных способов является «сохранение, коррекция и тиражирование «образов» и материальных форм, органичных для соответствующих этнокультурных образований» ^{[19, с. 34]}. В настоящее время, как отмечают различные исследователи, этнокультура, не подкрепленная традиционными методами хозяйствования, существует в основном в информационном пространстве, в форме отдельных упоминаний, фиксации в изобразительных источниках и т.д. Соответственно, хранение и воспроизводство этнокультуры осуществляется методами информационной и цифровой культуры.

Актуализация регионального культурного наследия в современной методологии зачастую замыкается на расширении участия культурного наследия в повседневной жизни человека, в том числе в форме событийных мероприятий, брендировании, информационной открытости, проведения тематических флешмобов, интернет-акций, заполнении информационного пространства и прочих мероприятий, вызывающих обширные упоминания объектов.

Также весомое значение в формировании идентичности материального культурного наследия имеют духовная и религиозная идентичность. «Современная ситуация в мире обнажает опасность бездуховности, которая проявляет себя именно как отсутствие цельности, гармоничной взаимосвязи всех сторон» ^{[8, с. 257]}. В это же время религиозные чувства, обладающие собственной духовной ценностью, могут вступать в очевидную конфронтацию с реализацией мероприятий, направленных на сохранение объектов культурного наследия. Подтверждением тому могут служить многочисленные имущественные споры в отношении произведений церковного искусства и архитектуры, возникающие у государственных учреждений и религиозных организаций. Также храмы могут служить «знаком религии», то есть «верстовым» камнем, отмечающим поле присутствия приверженцев определенной религии.

Как отмечает Л.М. Мосолова ^[15], к настоящему моменту регионалистика превратилась в макродисциплину, обобщающую материалы многих специализированных исследований, в том числе археологические, этнографические, антропологические и другие, что сближает регионалистику с культурологией. Закономерно, что эквивалентом понятия «регион» в культурологии выступает понятие «историко-культурная зона», введенное Г. Лебедевым и А. Гердом, создающее предпосылки для анализа территориальных общностей.

Как отмечают исследователи, «регионализация по своей внутренней сути является обособлением и отграничиванием по принципу «наше – не наше», «мы – они», что, в свою очередь, связано с самоидентификацией, самоопределением и самоотнесением совокупности людей к определенной общности «региональных» материальных условий и духовных (национальных, конфессиональных и др.) ценностей ^{[5, с. 50]}.

Формирование и в некоторых случаях искусственное создание местных культурных традиций становится на современном этапе очередным трендом в работе органов местного самоуправления. Стоит отметить, что во многом появление данного тренда связано с реализацией государственной культурной политики, осуществляемой, в свою очередь, органами федеральной власти. Обилие современных бизнес-проектов, распространение формата частных музеев, эксплуатирующих образы локальной и региональной идентичности, позволяет рассмотреть их и в качестве одновременно ресурса и капитала, способных заложить опору для полномасштабного социально-экономического развития территорий: «отправной точкой процесса формирования созидательной и эффективной региональной культурной политики следует признать укрепление идентичностей, способствующих гармонизации системы общественных отношений» ^{[5, с. 147]}.

Понятие культурного ландшафта.

Особое значение в контексте изучение региональной культурной специфики имеет понятие культурного ландшафта, введенное в научный оборот Ю. Введениным. Согласно мнению М. Кулешовой, культурный ландшафт – это «природно-культурный территориальный комплекс, сформировавшийся в результате эволюционного взаимодействия природы и человека, его социокультурной и хозяйственной деятельности, и состоящий из характерных устойчивых сочетаний природных и культурных компонентов, находящихся в устойчивой взаимосвязи и взаимообусловленности» ^[12]. Ю. Введенин трактует понятие культурного ландшафта как «целостную и территориально-локализованную совокупность природных, технических, социально-культурных явлений, сформировавшихся в результате соединения действия природных процессов и художественно-творческой, интеллектуально-созидательно и рутинно-жизнеобеспечивающей деятельности людей» ^[2]. По мнению О. Лавреновой, «Культурный ландшафт представляет собой знаковую систему, в которой знаки находятся в сложных и поливалентных взаимоотношениях, поэтому его вполне можно рассматривать как текст, доступный прочтению». При этом Ю. Горелова дополняет приведенные понятия ключевой характеристикой культурного ландшафта, заключающейся в культуротворческой деятельности людей ^{[4, с. 35]}.

Исследователи, в том числе Д. Алисов, рассматривая культурный ландшафт, выделяют в качестве основополагающей характеристики наличие информационного слоя, создающего образ ландшафта. Важной частью информационного слоя указываются представления местного населения, журналистов, ученых и других, о природном и антропогенном элементах ландшафта ^{[1, с. 19]}. Таким образом, коллективная интерпретация в данной трактовке оказывается включенной в состав объекта культурного наследия.

Как отмечают современные исследователи, «… современный культурный ландшафт любого конкретного города подобен многомерной матрешке. Город — это многослойная культурная данность, в рамках которой пересекаются различные «культурные составляющие», образующие относительно устойчивые структурные связи» ^{[1, с. 6-7]}. Принцип рассмотрения культурного ландшафта как многослойной структуры, каждый слой которой требует особого рассмотрения и прочтения на определенном языке, возможно отнести и к интерпретации культурного наследия в целом.

Заключение.

По итогам рассмотрения понятия идентичности в контексте интерпретации культурного наследия определено, что наследие является важным фактором формирования национальной и региональной идентичности. Неоспорима заметная роль объектов культурного наследия в качестве символов идентичности. В связи с вышеизложенным также очевиден высокий потенциал интерпретации культурного наследия в качестве инструмента манипуляции общественным и личным сознанием.

К настоящему моменту понятие идентичности в системе философского знания выступает, в первую очередь, в качестве определения единого информационного поля, имеющего определенные нормы и правила. Влияние идентичности на характер и результат интерпретации бесспорно, что позволяет определить это понятие в качестве одного из принципов, формирующих специфику интерпретации культурного наследия.