Factors of ethnic self-identification of modern youth of the Republic of Mari El

Schabykov Vitaliy Ivanovich PhD in Philosophy Senior Scientific Associate, Mari El Scientific Research Institute of Language, Literature, and History named after V. M. Vasilyev 424036, Russia, respublika Respublika Marii El, g. Ioshkar-Ola, ul. Krasnoarmeiskaya, 44, kab. 212 sebs9-kud@yandex.ru Other publications by this author

Kudryavtseva Raisiya Alekseevna Doctor of Philology Professor, the department of Finno-Ugric and Comparative Philology, Mari State University 424002, Russia, respublika Respublika Marii El, g. Ioshkar-Ola, ul. Kremlevskaya, 44, kab. 302 kudsebs@rambler.ru

ВВЕДЕНИЕ

Проблемам этнической идентичности российских народов посвящены многочисленные работы московской школы этносоциологов и антропологов. В фундаментальных монографиях, статьях и докладах Л.М. Дробижевой ^{[4; 5; 6; 7; 8; 9]}, научных исследованиях М.Н. Губогло ^[3], В.С. Малахова ^[10], О.И. Генисаретского ^[1] и др. обобщен огромный массив исследовательских данных и создана теоретико-методологическая база для региональных этносоциологических исследований.

Проблемы этноидентификации в Республике Марий Эл поднимаются, главным образом, в исследованиях по социологическим аспектам межнациональных отношений: монографии «По пути духовного прогресса» ^[21] и «Многонациональность – наше богатство» ^[20] В.С. Соловьева, коллективная монография «Диалектика общего и особенного развития марийского народа в условиях многонационального общества» ^[11], а также монографии ^{[22; 23]}, научно-статистические бюллетени и научные сборники, изданные МарНИИЯЛИ им. В.М. Васильева по результатам социологических исследований и конференций разных лет ^{[12; 13; 14; 15; 16; 17; 18; 24]}.

В вышеуказанных работах, безусловно, содержатся попытки определения системы этнодифференцирующих факторов в общественном сознании населения Российской Федерации и Республики Марий Эл, в том числе и молодежи. Наше исследование опирается на них и продолжает их как в научно-теоретическом, так и эмпирико-аналитическом плане. Оно направлено на уточнение, выявление и описание структуры этнической идентичности современной молодежи на новейшем социологическом материале, осмысленном в контексте предыдущего опыта социологических опросов ХХI века в Республике Марий Эл .

Цель данной статьи – на основе новейших социологических данных, а именно результатов социологического опроса «Гражданская и этническая идентичность молодежи в контексте межнациональных отношений в поликультурном пространстве» (2018) ^[2], рассмотреть факторы и уровень этнической самоидентификации современной молодежи Республики Марий Эл. Ключевые этноидентификационные факторы рассмотрены в зависимости от гражданско-идентификационных претензий, национальной принадлежности, места жительства и уровня образования молодых респондентов.

Для создания диахронического контекста исследования этноидентификационного сознания молодежи в ХХI веке нами использованы данные социологических исследований в Республике Марий Эл 2001 ^[14] и 2011 годов ^[24]. Также проанализированы нами оценка молодежью собственного этноидентификационного уровня и ее представление о критериях для определения национальности человека (обобщенно-отвлеченные позиции по поводу этноидентичности). В вышеуказанных аспектах и временном промежутке исследование системы этноидентификационных факторов общественного сознания современной молодежи республики проводится впервые.

Для сбора социологической информации был использован метод формально-стандартизированного интервью. В ходе исследования в 2018 году были опрошены 752 жителя Республики Марий Эл в возрасте 15–29 лет – это обучающаяся, работающая и неработающая молодежь (в 2001 году было опрошено 895 жителей республики, в 2011 году – 1300 человек, в обоих случаях примерно около 30 % составляли молодые респонденты).

Квотная выборка, как и в 2001 и 2011 годах, была рассчитана из генеральной совокупности населения республики (в соответствии с данными последней переписи населения 2010 г.) по национальной принадлежности, возрасту, полу, образованию и месту жительства. В 2018 году опрос проводился в двух из четырех городов республики (Волжске, Йошкар-Оле – столице Республики Марий Эл, сосредоточившей в себе почти всю инфраструктуру профессионального образования и соответственно насыщенной молодежной средой), а также в шести сельских районах республики (Волжском, Мари-Турекском, Медведевском, Моркинском, Сернурском и Советском) и пяти поселках городского типа (Мари-Турек, Медведево, Морки, Сернур, Советский). Опросом были охвачены примерно 50 % территориальных образований республики, что также позволило достичь репрезентативность и объективность исследования.

1. СИСТЕМА ЭТНОИДЕНТИФИКАЦИОННЫХ ФАКТОРОВ В ДИАХРОНИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

В самом начале нового тысячелетия, в 2001 году, молодежью Республики Марий Эл в числе ключевых этнических ценностей и основных мотивов сближения с людьми своей национальности назывались язык, народные обычаи, историческое прошлое, черты характера и психология, религия (Табл. 1). Они остаются доминирующими в структуре этнического сознания молодежи и в начале второго десятилетия (в 2011 году), и в сознании современной молодежи (по данным 2018 года).

Система этноидентификационных факторов, зафиксированная нами в ходе исследования 2018 года по вопросу «Что сближает Вас с людьми вашей национальности?» (в анкете можно было выбрать несколько пунктов), и шкала их значимости для современной молодежи Республики Марий Эл выглядят следующим образом (представляем их по мере убывания значимости) (Табл. 1):

– язык (отметили 66,1 % опрошенных),

– культура (46,1 %),

– место проживания (44 %),

– народные обычаи (37,6 %),

– происхождение (37 %),

– историческое прошлое (31,4 %),

– религия (21,9 %),

– черты характера, психология (17,6 %),

– черты внешнего облика (14,8 %).

Таблица 1

Ключевые мотивы сближения молодежи Республики Марий Эл

с людьми своей национальности (в % от числа опрошенных)

Таким образом, этноидентификационные факторы, признанные молодежью важными в начале «нулевых», сохранили свою безусловную актуальность и в конце второго десятилетия ХХI века. Но по количественным показателям, за исключением языка и народных обычаев (они были и остаются на первых позициях), представлены в ином порядке значимости. Если в 2001 году за языком и народными традициями по значимости шли черты характера и психология, историческое прошлое и религия, то в 2011 и 2018 годах – историческое прошлое, черты характера и психология. При этом черты характера и психология заметно теряют свое значение в роли этноидентификационного фактора: с 2001 по 2018 годы примерно в 2 раза уменьшилось число респондентов, указавших их в качестве мотивов сближения с людьми их национальности.

Изменились количественные показатели не только по позиции «черты характера и психология», но и по другим вышеуказанным ключевым факторам этноидентификации: язык – с 74,1 % до 66,1 %, народные обычаи – с 41,2 % до 37,6 %. Предположительно причину этого можно связать с тем, что в 2018 году молодежи был предложен расширенный, по сравнению с 2001 и 2011 годами, перечень вариантов ответов, а именно, были включены такие мотивы сближения с людьми своей национальности, как происхождение, культура и место проживания, как оказалось, являющихся для современной молодежи весьма важными.

Есть и объективные причины таких изменений, которые можно связать с модернизационными процессами в современном обществе, среди которых исследователи называют, к примеру, «переход к новому типу производства, профессиональную занятость, соотношение городского и сельского населения, повышение уровня образования, характер проведения свободного времени <…>, также изменения в ценностно-мотивационной сфере» ^{[19, c. 80]}. Соответственно язык начинает терять этномоделирующую и этнодифференцирующую функцию – быть средством самосохранения этноса; результатом такого процесса, как правило, становится то, что этническая идентичность «определяется вне языковой культуры» ^{[19, c. 81]}. В условиях падения интереса к языку срабатывают другие механизмы самосохранения культуры, и этнос превращается в «группу людей, разделяющих общее название и элементы культуры, обладающих концептом об общем происхождении и общей исторической памятью, ассоциирующих себя с определенной территорией и испытывающих по отношению друг к другу чувство солидарности» ^{[19, c. 81]}.

Элементы этой тенденции проявляются и в общественном сознании современной молодежи. Такие мотивы сближения с людьми своей национальности, как культура и место проживания, в 2018 году заняли второе место после языка, уступая ему примерно 20 %, и заметно опередили по своей значимости народные обычаи, традиционно признаваемые населением Республики Марий Эл – как молодым, так и взрослым – этнической ценностью первостепенной значимости (41,2 % в 2001 году и 37,6 % в 2018 году) (Табл. 1).

По количественной характеристике приближен к ним и такой этноидентифицирующий фактор, как происхождение (род, родители, семья, социальная прослойка и т.д.); респонденты посчитали его гораздо более значимым, чем даже религия (ср.: соответственно 37 % и 21,9 %), а также более значимым, чем историческое прошлое (несмотря на то, что актуальность исторического прошлого как мотива сближения с людьми своей национальности, по сравнению с 2001 годом, возросла примерно на 6 %), черты характера и психология (Табл. 1).

В рассматриваемый нами период возросла этнозначимость не только исторического прошлого (от 25,1 % в 2001 году до 31,4 % в 2018 году), но и религии (с 17 % в 2001 году до примерно 22 % в 2018 году).

Всегда считалось, что религиозная вера, особенно если она неразрывно связана с исторической судьбой народа, является одним из важных способов сохранения (реконструкции) традиционной культуры этноса и важнейшим фактором этнической самоидентификации. Но в молодежном сознании усиление значимости этого фактора может быть связано не только с этим обстоятельством, но и с тем, что многие проблемы социума, обозначившиеся еще на рубеже ХХ–ХХI веков и которые в определенной мере провоцируют обращение к религии, до сих пор остаются (полностью или частично) не решенными. В гуманистических общечеловеческих ценностях, идеях духовности и внутренней чистоты, проповедуемых религией, люди продолжают искать некое спасение от циничной политики и нравственного упадка, поразившего общество.

В первые два десятилетия ХХI века менее всего привлекательными в роли этнодифференцирующих признаков неизменно остаются черты внешнего облика человека.

Далее кратко остановимся на том, как менялись взгляды молодежи разных этнических групп на мотивы сближения с людьми своей национальности в первом десятилетии ХХI века, и перейдем к характеристике этих показателей в разрезе различных цензовых образований современной молодежи.

2. МОТИВЫ СБЛИЖЕНИЯ С ЛЮДЬМИ СВОЕЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ В ЭТНОЦЕНЗОВЫХ ГРУППАХ МОЛОДЕЖИ

Заметим, что в 2001–2011 годах у русской молодежи вообще не отмечена амплитуда изменений в объеме более 10 % (их общественное сознание по ранжированию этнических ценностей, как оказалось, отличается большей стабильностью, чем у молодежи других национальностей).

У марийцев на 14,9 % уменьшилась ценностная значимость народных обычаев; у татар – на 11,1 %; особенно сильно у татарской молодежи упал показатель по религии – на 19,6 % (Табл. 2).

У татар, оказавшихся наиболее подверженными динамике этнического сознания, к 2011 году на 10,8 % увеличилось количество респондентов, признающих аксиологическую значимость исторического прошлого.

По сравнению с русской и марийской молодежью, у которой чуть ослабились позиции по таким этническим ценностям, как «черты характера, психология», «одинаковое отношение к другим народам» и «общая участь, одинаковое социально-общественное положение», у татарской, наоборот, усилилась значимость этих ценностей (Табл. 2).

Таблица 2

Мотивы сближения с людьми своей национальности

в зависимости от национальной принадлежности респондентов (в % от числа опрошенных)

В 2018 году главный этноидентифицирующий признак – язык – в наибольшей степени был выражен у марийской молодежи (73,4 %), в меньшей (примерно на 10 %) – у русской и татарской (Табл. 3).

Народные обычаи и религия в этноидентификационном контексте наиболее ценны для современной татарской молодежи (отметили около половины респондентов в каждой из двух этих позиций), чуть в меньшей степени народные традиции ценны для марийской молодежи (46 %), в наименьшей – для русской (30,2 %) (Табл. 3). По сравнению с татарской молодежью, для русских и мари мотив «религия» интересен в гораздо меньшей степени – соответственно 17,5 % и 22,3 %. Таким образом, в татарской среде в наибольшей мере присутствует тенденция сохранения этничности через межпоколенную трансляцию древних культурных (материальных и духовных) традиций народа.

Молодые мари в наибольшей мере, кроме языка, выбрали также такие мотивы: общее происхождение (почти 40 %), место проживания (почти 49 %), культура (более половины опрошенных). Культуре большое значение придают представители и всех остальных этнических групп (русские – примерно 44 %, татары – 42,4 %, остальные – почти 40 %).

Русские респонденты, по сравнению с мари и татарами, в этнической самоидентификации в большей степени придают значение историческому прошлому (36,1 %), чертам характера и психологии (почти пятая часть опрошенных) и чертам внешнего облика (около 15 %).

Черты внешнего облика, а также черты характера и психология в этноидентификационном плане сегодня имеют наибольшую значимость для других, кроме русских, мари и татар, национальностей (около 30 %).

Таблица 3

Мотивы сближения с людьми своей национальности

в зависимости от национальной принадлежности (2018) (в % от числа ответивших)

3. МОТИВЫ СБЛИЖЕНИЯ С ЛЮДЬМИ СВОЕЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ В РАЗРЕЗЕ ГРАЖДАНСКО-ИДЕНТИФИКАЦИОННЫХ ГРУПП МОЛОДЕЖИ

Восприятие мотивов сближения с людьми своей национальности различными гражданско-идентификационными группами молодежи можно обобщить следующим образом:

– на первом месте во всех молодежных группах по гражданской самоидентификации, национальной принадлежности, полу, возрасту, уровню образования, месту проживания и роду занятий – язык; в наибольшей степени он проявляет себя в роли этноидентифицирующего признака у молодежи с яркой выраженной гражданской региональной идентичностью (называющих себя гражданами Республики Марий Эл – 73, %), в наименьшей – у ассоциирующих себя с гражданами мира (Табл. 4);

– на этнозначимость народных обычаев указали более половины опрошенных среди называющих себя гражданами РМЭ; культуры – половина опрошенных среди идентифицирующих себя с россиянами и более половины (51,8 %) – среди считающих себя гражданами Республики Марий Эл;

– трансформация этнической идентичности по принципу замещения языкового принципа такими факторами, как происхождение, место проживания и элементы культуры, общность характера и психологических особенностей (ответ «черты характера, психология»), наиболее заметна среди респондентов, идентифицирующих себя россиянами; в то время как граждане Республики Марий Эл более привержены в этнической самоидентификации к традиционным ценностям – языку и народным обычаям;

– религия как мотив сближения с людьми своей национальности представлена примерно одинаково во всех гражданско-идентификационных группах (более 20 %), чуть в меньшей мере – в группе «граждан мира».

Таблица 4

Мотивы сближения с людьми своей национальности

в зависимости от гражданской самоидентификации (в % от числа ответивших)

3. ЭТНОИДЕНТИФИКАЦИЯ МОЛОДЕЖИ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ВОЗРАСТА, МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА И УРОВНЯ ОБРАЗОВАНИЯ

Почти по всем ключевым признакам этноидентичности выявлены более выраженные показатели: у респондентов в возрасте 20–24 лет (для них более важны, чем для остальных двух групп молодежи, происхождение, язык, место проживания, народные обычаи, культура, черты характера и психология) (Табл. 5); у девушек, по сравнению с юношами (язык – соответственно 72,1 % и 60,1 %; культура – 53,5 % и 39,1 %; народные обычаи – 45,2 % и 30,1 %; историческое прошлое – 34,1 % и 29 %).

Черты характера и психология для респондентов 20–24 лет примерно в три раза важнее, чем для молодежи старшей возрастной группы.

Таблица 5

Мотивы сближения с людьми своей национальности

в зависимости от возраста (в % от числа ответивших)

Сельчане, по сравнению с горожанами, традиционно значительно больше придерживаются этнических культурно-бытовых традиций, привержены тем или иным компонентам культуры. Отсюда на первом месте у сельских жителей среди мотивов сближения с людьми своей национальности находится язык, на втором месте – культура, на третьем – место проживания, далее (по убыванию степени значимости): народные обычаи, происхождение, одинаково – историческое прошлое и религия, далее – черты характера и психология, черты внешнего облика (Табл. 6).

У городской молодежи первые три мотива совпадают, дальнейшая «цепочка» несколько иная: происхождение, историческое прошлое, народные обычаи, черты характера и психология; но одинаково – религия и черты внешнего облика.

Для сельской молодежи, по сравнению с горожанами, важнее в плане этноидентификации с наибольшей разницей – традиционные факторы, в частности, язык (ср.: соответственно 83,3 % и 56,8 %), народные обычаи (44,8 % и 33,2 %), религия (27,1 % и 18,2 %); с меньшей разницей – происхождение, место проживания и культура.

Для горожан более важны, чем для селян, менее конкретные (абстрактные) понятия, например, историческое прошлое (ср.: соответственно 35,2 % и 27,1 %), и факторы, связанные с личностными характеристиками представителей этносов: черты характера и психология (показатель почти в два раза выше), черты внешнего облика (примерно в 2,3 раза выше) (Табл. 6).

Таблица 6

Мотивы сближения с людьми своей национальности

в зависимости от места жительства (в % от числа ответивших)

Более осознаваемы как факторы этноидентификации в группах по уровню образования с наибольшей разницей:

– происхождение, язык, черты характера и психология – респонденты с образованием 11 классов;

– народные обычаи, историческое прошлое, культура, религия – респонденты с высшим и незаконченным высшим образованием (Табл. 7).

Таблица 7

Мотивы сближения с людьми своей национальности

в зависимости от уровня образования (в % от числа ответивших)

4. ЭТНИЧЕСКИЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИОННЫЙ УРОВЕНЬ СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ

Все этноидентификационные факторы в ранжированном виде (наивысшие показатели и группы молодежи, их продемонстрировавшие) выглядят следующим образом:

– 83,3 % – язык – сельская молодежь;

– 63 % – культура – молодежь с высшим и незаконченным высшим образованием;

– 55,4 % – народные традиции – респонденты, идентифицирующие себя с гражданами РМЭ;

– 49,3 % – место проживания – респонденты, идентифицирующие себя с россиянами;

– 49,3 % – религия – молодежь татарской национальности;

– 44 % – происхождение – молодежь в возрасте 20–24 лет;

– 39,3 % – историческое прошлое – молодежь в возрасте 25–29 лет;

– 29,3 % – черты характера и психология – молодежь других, кроме русских, мари и татар, национальностей;

– 27,6 % – черты внешности – молодежь других, кроме русских, мари и татар, национальностей.

И в завершение разговора о факторах этнической идентификации в молодежном сознании проанализируем, насколько она ощущает свою принадлежность к своей национальности.

Молодежи было предложено по 5-бальной шкале оценить свой этнический самоидентификационный уровень, в связи с чем были получены следующие результаты:

– в целом, респонденты оценили его достаточно высоко: 44,3 % опрошенных оценили его максимальным баллом, примерно пятая часть – на четыре балла;

– суммированные позиции «4» и «5» в наибольшей степени выражены у сельской молодежи (78,8 %), респондентов в возрасте 25–29 лет (77,3 %), со средним профессиональным образованием (73,2 %), у марийской молодежи (72,3 %), респондентов, идентифицирующих себя в равной мере гражданами Республики Марий Эл и России (68,6 %).

В связи с тем, что современная молодежь большое значение придает таким этноидентификационным факторам, как культура, история (историческое прошлое) и традиции своего народа, для нас представляет интерес, как она ощущает свою соотнесенность с ними и как определяет по отношению к ним свой самоидентификационный уровень.

Максимальным баллом оценили его 32,4 % опрошенных, четырьмя баллами – 26,6 % (в сумме это примерно всего лишь на 4 % меньше, чем по этим же позициям оценка общего этнического самоидентификационного уровня – ощущения своей принадлежности к своей национальности). Это еще раз подтверждает наш тезис об исключительной важности в глазах современной молодежи в качестве мотивов сближения с людьми своей национальности культуры, истории и традиций родного народа.

Самый высокий идентификационный уровень по отношению к культуре, истории, традициям своего народа (в сумме баллы «5» и «4» составляют более 72 %) отмечен у сельской молодежи (Табл. 8) и респондентов с высшим и незаконченным высшим образованием (Табл. 9).

Таблица 8

Самоидентификационный уровень респондентов по отношению к культуре, истории, традициям своего народа

в зависимости от места жительства (в % от числа опрошенных)

Таблица 9

Самоидентификационный уровень респондентов по отношению к культуре, истории, традициям своего народа

в зависимости от уровня образования (в % от числа опрошенных)

Одинаково высоко, примерно на уровне 66–69 %, оценен идентификационный уровень по отношению к культуре, истории и народным традициям респондентами, связывающими себя с гражданами Республики Марий Эл, марийской молодежью, респондентами старшей возрастной группы молодежи, а также работающей молодежью. Чем старше молодежь, тем выше у нее самоидентификационный уровень по отношению к культуре, истории, традициям своего народа. Урбанизированная молодежь на них обращает меньше внимания.

Итак, нами проанализирована этническая самоидентификация молодежи по предложенным в анкете этнодифференцирующим признакам – мотивам сближения с людьми их национальности, а также выявлен уровень рефлексии молодежи по поводу собственной национальности.

Далее рассмотрим представление молодежи о критериях для определения национальности человека, то есть то, как она формулирует обобщенно-отвлеченные позиции по поводу этноидентичности.

5. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ МОЛОДЕЖИ О КРИТЕРИЯХ ДЛЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА

Около 30 % респондентов таким критерием считают решение самого человека, примерно пятая часть – родной язык родителей, 15,8 % – национальность отца, 13,6 % – что-то другое (без расшифровки), 8,8 % – язык общения между родителями и детьми, 5,9 % – место проживания, 5,7 % – национальность матери.

Как видим, язык (в вариантах: родной язык родителей, язык общения между родителями и детьми) в контексте формулирования молодыми респондентами общих критериев национальности уже имеет гораздо меньше значения, чем при определении мотивов, сближающих с людьми их национальности (напомним показатель – 66,1 %); такая же ситуация с местом проживания (5,9 % – как критерий для определения национальности и 44 % – как мотив сближения с людьми своей национальности).

Наивысшие показатели по критериям для определения национальности человека по группам молодежи:

– 41,4 % – решение самого человека – респонденты других, кроме русских, мари и татар, национальностей (этот ответ занимает лидирующее положение – более 30 % – и во многих других группах молодежи; его придерживаются 34,4 % неработающей молодежи, 33,7 % «граждан мира», 33,3 % считающих себя россиянами, 32,9 % респондентов в возрасте 15–19 лет, 32,6 % молодежи с образованием 8–9 классов, 32,2 % юношей, 31,4 % русских, 30,8 % жителей поселков, 30,6 % обучающейся молодежи);

– 33,9 % – родной язык родителей – называющие себя гражданами Республики Марий Эл;

– 25,4 % – национальность отца – татарская молодежь (Табл. 10);

– 21,9 % – язык общения между родителями и детьми – неработающая молодежь.

– 20,4 % – что-то другое (без расшифровки) – называющие себя россиянами;

– 10,7 % – национальность матери – называющие себя гражданами Республики Марий Эл;

– 8,7 % – место проживания – называющие себя россиянами.

Таблица 10

Критерии для определения национальности человека

в зависимости от национальной принадлежности (в % от числа опрошенных)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, система ключевых этноидентификационных факторов, зафиксированная нами в ходе исследования 2018 года, была актуальной на протяжении обоих десятилетий ХХI века. Неизменно на первых позициях значимости остаются язык (в доминирующей роли во всех молодежных группах по гражданской идентификации, национальной принадлежности, полу, возрасту, месту проживания) и народные традиции. Но изменились количественные показатели, в том числе в разных группах молодежи. Значительное место, наряду с языком и народными традициями, современная молодежь уделяет таким факторам этноидентичности, как культура, место проживания, происхождение, которые ранее не актуализировались в социологических анкетах. Становятся менее привлекательными с точки зрения этноидентичности личностные характеристики (черты характера и психология, черты внешнего облика).

Самый высокий самоэтноидентификационный уровень и идентификационный уровень по отношению к культуре, истории и традициям своего народа – ключевым факторам этноидентичности – отмечен среди той части молодежи, которая более привязана к «малой родине» и месту исторического проживания этноса (сельская, марийская молодежь, те, кто считает себя гражданином Республики Марий Эл / в равной мере гражданином Республики Марий Эл и России), а также среди молодежи, отличающейся более широким жизненным и культурным кругозором (старшая возрастная группа молодежи, со средним профессиональным / высшим или незаконченным высшим образованием, работающая молодежь).

Для современной молодежи язык (родной язык родителей, язык общения между родителями и детьми) в контексте формулирования ею общих критериев национальности менее значим, чем при определении мотивов, сближающих с людьми их национальности.