International legal status of the Arctic Region and its role within modern system of international relations

Klimanov Nikita Viktorovich Postgraduate Student, Department of Sociology and Personnel Management, St. Petersburg University of Economics 191023, Russia, Saint Petersburg, St. Nab. Griboyedov Canal, 30-32, letter A klimanov87@gmail.com

Mazlumyan David Eduardovich Master's Degree, the department of Theory and History of International Relations, Saint Petersburg State University 199034, Russia, g. Saint Petersburg, ul. Universitetskaya Naberezhnaya, 7/9 dave_m4@mail.ru

Для осуществления комплексного понимания международно-правового статуса Арктического региона в современной системе международных отношений, необходимо дать характеристику самой системе. Формирование современной системы международных отношений до сих пор нельзя назвать завершенным, но при этом уже можно выделить характерные черты, которые безусловно скажутся впоследствии на ее окончательной итерации:

1. Отсутствие нормативно-правового акта, регулирующего и регламентирующего современную систему международных отношений, как это было раньше.

2. Несмотря на отсутствие четкой правовой базы, на начальном этапе становления в современной системе международных отношений был явный гегемон – США, на действия которого ориентировались другие акторы. Но на современном этапе понятие центра силы все больше отходит на задний план в пользу многополярного устройства (в первую очередь на фоне выделения таких международно-правовых акторов как Китай, Россия, Европейский Союз).

3. Основной тенденцией современной системы международных отношений большинство исследователей (в особенности Е.Г. Барановский) называют процессы глобализации. Все более важными элементами глобальной повестки становятся содействие в развитии наиболее отсталым странам и народам, забота об экологии, совместные усилия по решению крупных проблем в экономике, науке и здравоохранении.

4. Все большую роль в международной повестке с каждым годом начинают играть вопросы экономического развития: ресурсный потенциал, производственные мощности, научно-технологическое развитие, проведение разноплановых финансовых операций [1. С. 25-26]. Это с одной стороны стимулирует необходимость скорейшего поиска единой системы международного регулирования вопросов отдельных регионов, таких как Арктика, а с другой дает заинтересованным акторам все больше причин для конфронтации.

5. В рамках современной системы международных отношений переживает свою трансформацию и проблематика безопасности. На первый план все активнее выходит проблема международного терроризма и экстремизма. Также благодаря научно-техническому прогрессу к ядерному оружию добавляются новые виды орудий массового поражения, вопрос хранения и распространения которых по-прежнему остается одной из основных угроз международной стабильности.

6. В связи с тенденциями к глобализации в современной повестке все острее встает вопрос о том, насколько сегодня приемлем принцип национального суверенитета государства. Внутренняя политика государства во многих вопросах (этноконфессиональные, идеологически-политические, миграционно-демографические, экономические) оказывает прямое и существенное влияние на формирование внешней политики.

7. В связи с усложняющими условиями взаимоотношений у государств возникает необходимость кооперации, что мы и можем наблюдать по возрастающему количеству негосударственных акторов в международной политике, что способствует еще большему усложнению системы международных отношений.

8. В связи с нарастающим процессом формирования новых видов взаимодействия в современной системе международных отношений мы можем наблюдать рост уровня глобальной нестабильности. Отсутствие общего нормативно-правового законодательства выводит на первый план проблему договороспособности акторов в условиях новых вызовов и резко меняющихся реалиях геополитической структуры. На данной стадии формирования современной системы международных отношений уже можно сделать вывод о том, что международные процессы стали более сложными и многогранными.

Теперь, определившись с краткой характеристикой современной системы международных отношений, стоит обозначить в ее рамках геополитическую характеристику и международно-правовой статус Арктического региона. Целью данного исследования, таким образом, является обоснование перспектив международного сотрудничества и политико-правового определения статуса Арктического региона.

С точки зрения характеристики территории, Арктика – единый физико-географический район Земли, примыкающий к Северному полюсу и включающий окраины материков Евразии и Северной Америки, почти весь Северный Ледовитый океан с островами (кроме прибрежных островов Норвегии), а также прилегающие части Атлантического и Тихого океанов. Южная граница Арктики совпадает с южной границей зоны тундры. Площадь — около 27 млн км² [2. С. 203 – 205]. На фоне современного уровня энергопотребления все большее внимание международных акторов Арктический регион привлекает за счет залежей большого количества углеводородного сырья.

По оценкам Геологического управления США, в Арктике находятся 90 млрд барр. нефти, 47,3 трлн куб. м газа, 44 млрд барр. газового конденсата, что составляет около 25 % неразведанных запасов углеводородов в мире [3. С.5]. С повышением актуальности Арктического региона в международной повестке он становится одним из центров политических, экономических, правовых, военно-стратегических, экологических и социальных интересов. И этот фактор способствует тому, что Арктическая политика приарктических стран из внутренней региональной активно становится внешней глобальной. Все большее внимание уделяется вопросам международного регулирования в регионе и попыткам унификации и кодификации существующей законодательной базы. Хотя по-прежнему остро стоит вопрос о том, что единого нормативно-правового акта, регулирующего внешнюю политику стран в Арктическом регионе на данный момент, не существует.

Прежде чем перейти к той группе нормативно-правовых регуляций, на которые сегодня могут опираться страны при формировании своей Арктической политики хотелось бы выделить основные группы акторов в регионе. Первой и основной группой можно считать арктические государства: страны, имеющие территории, выходящие на побережье Северного ледовитого океана, что дает им большое преимущество в освоении Арктического региона. К таким странам относятся: Российская Федерация, Норвегия, Дания, Канада и США. Ко второй группе акторов можно отнести государства, которые не имеют прямого выхода к Северному ледовитому океану, но находятся в непосредственной близости к полярному кругу или имеющие территории в его пределах: Исландия, Швеция и Финляндия. Эти восемь стран образуют собой основу ключевой международной организации в Арктическом регионе - Арктического совета. К третьей группе акторов можно отнести крупные международные организации, которые имеют и отстаивают свои интересы в Арктическом регионе: ЕС и НАТО. Последняя, четвертая группа - все остальные государственные и негосударственные акторы, которые на данный момент проявляют интерес к Арктическому региону. В этой связи нельзя не отметить активность восточных стран (Китай, Япония, Южная Корея) и части стран ЕС (Эстония, Италия, Германия, Великобритания). Исходя из вышеперечисленного, мы можем наблюдать значительное увеличение акторов арктической политики. В связи с чем усложняются и само взаимодействие по всем вопросам, возникающим в рамках Арктического региона. Однако, международно-правовой статус Арктического региона до сих пор остается неопределенным [4. С. 32].

В отношении изучения Арктики следует отметить недавние работы исследователей-международников Конышева В. Н. и Сергунина А. А., Ширины Д. А. ^[4,5], которые в своих работах хоть и констатируют факт чрезвычайной политической напряженности в регионе, но в то же время отмечают наличие большого потенциала для сотрудничества и взаимодействия государств в экономической и научной сферах. Антарктический регион по-прежнему привлекает большое внимание исследователей с точки зрения изучения уникального правового режима международного согласия, а также собственно в силу самого геополитического потенциала региона. Например, определенное исследовательское направление в этом ключе представляют труды A.-M. Бреди, О.С. Стокка и Д.Видаса ^[6,7], в которых авторы анализируют современную политику, проводимую в Арктическом регионе, и приходят к выводу о том, что каким бы незыблемым на первый взгляд ни представлялся существующий правовой режим в Антарктике, без постоянной актуализации и кодификации правовых норм он может быстро потерять свою значимость.

Одной из главных сложностей решения проблемы правового режима Северного Ледовитого океана и прибрежных арктических морей является разница в подходах к определению статуса территорий поверхности. Она может рассматриваться, как открытое море, и, соответственно, попадать под все юридические нормы, с этим связанные. Также, поскольку большая часть вод Северного Ледовитого океана круглогодично представляет собой ледяную поверхность, можно рассматривать их, как особый вид государственной территории арктических стран, поделенных по секторальному признаку наподобие того, дискуссии о чем велись в рамках определения статуса Антарктических территорий до 1959 года. Разница в подходе акторов к этому вопросу до сих пор создает множество противоречий по использованию пространств и ресурсов Арктики. Но, несмотря на это, пожалуй, основным документом, вокруг которого сегодня выстраивается единая правовая система в регионе, является Конвенция ООН по Морскому праву 1982 года [8. C.1-193].

В данной конвенции были установлены такие понятия, как:

- территориальное море шириной до 12 миль, на воды, недра и воздушное пространство которых распространяется полный суверенитет прибрежного государства;

- исключительная экономическая зона шириной до 200 миль, которая отсчитывается от исходных линий и определяется ширина территориальных вод. Дно морей и океанов в этой зоне не попадает под юрисдикцию какого-либо государства и объявляются общим наследием человечества. Эта зона может быть расширена при предоставлении государством доказательств того, что морское дно за пределами 200-мильной зоны является продолжением континентального шельфа. Для урегулирования этих вопросов была создана специальная комиссия ООН по границам континентального шельфа [9. С. 33].

Таким образом, границы Арктических секторов нельзя назвать государственными, и даже установление каким-либо государством своего полярного сектора не решает вопроса о правовом статусе входящий в сектор морских пространств. Более того, в рамках системы образованной Конвенцией ООН по морскому праву разгорелись многосторонние споры, касающиеся подводных шельфов и их принадлежности. Геологическое научное сообщество склоняется к мысли о том, что вероятно правыми в данной ситуации могут оказаться все стороны, так как хребет может соединять под водой несколько стран, а где у хребта начало, а где конец - вопрос сугубо риторический [10. С. 54]. Исходя из этого мы можем сделать вывод, что конвенция ООН 1982 года хоть и внесла правовую ясность в часть вопросов, но также породила новые противоречия, требующие дополнительных решений. Более того, США до сих пор не присоединились к этой конвенции, что безусловно осложняет ее признание как общей нормы [11. C. 59-61]. Также остается по прежнему открытым вопрос со статусом более северных вод. Конвенция ООН по морскому праву, говорит о том, что ни одно государство не может предъявлять на них исключительные права. На данный момент акватория контролируется Международным управлением по проблемам морского дна в Кингстоне (Ямайка) [12. C.45-51]. Таким образом, можно констатировать, что на данный момент, несмотря на сохраняющиеся противоречия, все государства мира имеют равные права на разработку ресурсов морского дна и его недр в Арктическом регионе. На фоне роста конкуренции среди основных акторов также можно заметить, что ни один крупный проект не может быть реализован в одиночку. Сотрудничество и конструктивный диалог между акторами являются ключевым фактором нахождения ответов на современные угрозы и вызовы, что в свою очередь способно постепенно привести к формированию устойчивых международно-правовых норм в регионе.