Financial and legal aspects of international cooperation in combating illegal assets movement in foreign jurisdictions

Lapina Marina Afanas'evna Doctor of Law Chief Scientific Associate, Professor, the department of International and Public Law, Financial University under the Government of the Russian Federation 109456, Russia, g. Moscow, pr-d 4-I veshnyakovskii, 4, aud.406 LapinaMarina@inbox.ru Other publications by this author

Zavyalov Mikhail Mikhailovich Specialist at the Trans-regional Inspectorate for the largest taxpayers of the Federal Taxation Service 101000, Russia, g. Moscow, ul. Bol'shoi Cherkasskii Per., d.15 - 17, str. 1, of. Mezhregional'naya inspektsiya FNS po krupneishim nalogoplatel'shchikam №2 Mmikl1@yandex.ru

Социально-экономическая политика нашего государства формируется, исходя из допустимых возможностей, и служит вектором развития социальных гарантий для общества, закреплённых в Конституции РФ ^[1]. Возможности поддержания планомерного развития государства лежат в русле финансирования и обеспечения поддержки всех слоёв общества, которые представляются невыполнимыми без осуществления должной кредитно-финансовой политики, выполнения национальных проектов и противодействия хищениям активов, в том числе денежных средств, путём ухода в низконалоговые и офшорные юрисдикции, а также размывания налоговой базы. Вышеизложенные ситуации снижают возможности государственного бюджета в отношении реализации социально-экономической политики государства и финансирования национальных проектов. В рамках нивелирования этой тенденции, C.Ю. Глазьев убедительно доказывает, что для противодействия негативному влиянию на экономику и поддержание социально-экономической стабильности государства компетентные органы должны «проверять операции коммерческих банков по покупке валюты на предмет фиктивных импортных контрактов с использованием фирм-однодневок и офшорных «прокладок» с тем, чтобы данные операции не служили отмывочным механизмом для вывоза капитала и финансовых спекуляций. При нахождении нарушений – приостанавливать операции» ^[13]. Социально-экономическое развитие государства должно иметь возможность отвечать на мировые вызовы цифровизации экономики, когда устанавливается новый технологический и мирохозяйственный уклад жизни.

Исходя из данных исследования Организации Объединённых Наций объём преступных доходов, которые отмываются в различных юрисдикциях составляет от 2 до 5% мирового ВВП ежегодно, что эквивалентно сумме от 800 млрд. до 2 трлн. долларов США ^[7]. Из этой суммы по данным Всемирного банка перемещается с целью сокрытия в иностранные юрисдикции порядка 1,6 трлн. долларов США ^[11]. В Российской Федерации экономическая преступность наносит значительный ущерб сопоставимый с тенденциями, которые угрожают национальной безопасности страны ^[18] и подрывающие социально-экономическую политику государства вследствие недостаточности поступлений в бюджеты бюджетной системы и внебюджетные фонды. Кредитно-финансовые и бюджетные сферы правоотношений являются наиболее уязвимыми и требующими повышенного внимания в свете возникающих рисков нанесения значительного ущерба социально-экономической политике государства ^[22]. Материальный ущерб по оконченным производствам уголовных дел экономической направленности за 2018 год составил 403,8 млрд рублей ^[23], что отражает лишь официально учтённый ущерб финансовой системе государства.

Наиболее распространённые способы выводов активов из Российской Федерации, по мнению большинства исследователей, за последние годы остаются фиктивные внешнеторговые сделки и операции, связанные с авансированием за неполученные товары, работы или услуги, а также отсутствие должного валютного контроля за репатриацией экспортной выручки ^[16], что подтверждается сведениями Центрального банка Российской Федерации за 2017 год. Так объём невозвращённой задолженности нерезидентов в связи с сомнительными операциями в 2017 г. достиг суммы 78 млрд. рублей, при этом значительную часть суммы составляют доходы, полученные в результате совершения преступной деятельности ^[12]. В 2019 году отток капитала из Российской Федерации не уменьшился и «сальдо финансовых операций частного сектора сложилось в размере 26,7 млрд. долларов США» ^[25] .

Концептуальными причинами перемещения из Российской Федерации преступных активов в другие юрисдикции в значительных размерах при единичных фактах их возврата в финансовую систему для поддержания социально-экономического развития с использованием института международной правовой помощи состоит в практических аспектах, связанных с порядком раскрытия банковской и коммерческой тайны, процедур конфискации, замораживания и (или) ареста активов на территории иностранного государства, а также в наличии законодательных коллизий и проблем в осуществлении финансового мониторинга, которые заключаются в различном толковании норм права и их разночтении в официальных документах. Всё это подрывает возможности государственных институтов в концепции противодействия выводу активов за рубеж и их возврат в финансовую систему для обеспечения выполнения национальных проектов.

Вопросы международной помощи в части возврата преступных активов, а также их розыска, конфискации, ареста и (или) замораживания служат определяющими факторами стабильности функционирования финансовой системы государства. Именно благодаря международному сотрудничеству многим государствам удаётся вернуть значительные активы для обеспечения социально-экономической политики ^[8]. Международная правовая помощь находит своё различное отражение в научной литературе, критический анализ которой был проведен в диссертационном исследовании Д.А. Кунёва ^[18] . Одни учёные трактуют её как «процессуальное действие» ^[19], другие как «совокупность деятельности компетентных органов по сбору доказательств по уголовному делу» ^[20], иные дают ей расширительное толкование, как «регламентированную нормами внутреннего уголовно-процессуального законодательства и международных актов» систему и порядок организации и осуществления мероприятий, проводимых при удовлетворении законных требований иностранных должностных органов и должностных лиц ^[14]. Международный запрос возможен как форма следственного действия только в тех случаях, которые сформулированы в нормах УПК РФ ^[15]. Включение иных форм взаимодействия в международный запрос, таких как мероприятия розыскного характера или наблюдение с целью получения сведений, может включаться в запрос, в случаях, когда это прямо предусмотрено международным договором. Например, вышеизложенные положения прямо изложены в ст. 14 Договора между Российской Федерацией и США ^[2].

Пресечение возможности совершения преступления влечёт нивелирование сложностей, которые возникнут в случае его сокрытия в другом государстве. В научной литературе подробно рассматривались и предлагались пути противодействия преступному перемещению активов. К примеру, в рамках превентивного подхода существенная роль отводится Центральному банку Российской Федерации, который осуществляет разработку требований к процедурам идентификации кредитными учреждениями клиентов ^[24]. В исследовании С.Ю. Никольского доказана ключевая роль Росфинмониторинга, способного осуществлять профилактику экономических преступлений, состоящую в воспрепятствовании свободному перемещению преступных активов ^[21]. Центральный банк имеет возможность создавать дополнительные гарантии сохранности активов в финансовой системе путём осуществления контроля за финансовыми операциями внешнеторговых сделок и осуществление оплаты импорта исключительно только по факту поставки товаров, или оказания работ или услуг, а также осуществлять взаимодействие с Центральными банками и компетентными органами иностранных юрисдикций в содействии поступлению средств за экспортные операции на счета резидентов с целью их дальнейшего включения в финансовую систему государства и направление на осуществление национальных проектов. Для нивелирования экономических рисков возможно ужесточить меры государственного регулирования валютного контроля за трансграничными операциями капитального характера.

Многие государства пытались вернуть ресурсы, легализованные в большинстве случаях в развитых государствах, что послужило основой исследования о природе перемещения активов незаконного происхождения в другие юрисдикции ^[3] и правового регулирования межгосударственного сотрудничества, направленного на предотвращение перемещения преступных активов и их возврат в страну происхождения в порядке уголовного судопроизводства ^[18]. Однако, нередко возникали сложности с осуществлением взаимодействия межгосударственных образований в части противодействия выводу активов за рубеж и в порядке их возврата в финансовую систему.

Для преодоления сложностей возврата активов в финансовую систему была принята Меридская конвенция ^[4], значительная часть которой уделена не только вопросам возврата активов, но и установлению единых механизмов первоначального выявления их перевода за рубеж с целью противодействия при помощи финансового мониторинга и международного сотрудничества, среди которых введение обязательных процедур, направленных на проверку личности клиентов и определение конечных бенефициаров. Меридской конвенцией установлена обязанность проведения «более жесткого» контроля за осуществлением финансовых операций, связанных с ведением и открытием счетов. Отдельное положение посвящено нерегулируемым банковским организациям, которое в ст. 52 вышеизложенной конвенции прямо запрещает учреждение и функционирование без их фактического нахождения на территории государства («substance»). Конвенцией установлены нормы, которые посвящены принятию государствами мер, обеспечивающих возможность конфискации имущества без вынесения приговора в порядке уголовного судопроизводства, когда обстоятельства дела не позволяют привлечь виновного к ответственности. Своё отражение данные нормы получили также в Конвенции Совета Европы ^[6] и деятельности StAR, приоритетом которой является механизм возврата активов институциональным и процессуальным способом. В настоящий момент, существует ряд справочных материалов и инструкций по международному сотрудничеству для правоохранительных органов романо-германской и англосаксонской систем права, которые регулируют создание международных следственных групп, сбор анализ и обеспечение сохранности активов за рубежом до момента реализации имущества или перехода права собственности ^[10].

Таким образом, можно утверждать, что положения Меридской конвенции фактически являются единственным общепризнанным специальным инструментом возврата активов в финансовую систему государства для выполнения социально-экономической политики. Однако, разночтения данного источника права и коллизионность процедурных аспектов создают сложности в правоприменительной практике и сказываются на результатах расследования уголовных дел и международного сотрудничества.

Так, в тексте анализируемой конвенции, под активами подразумеваются не только движимое и недвижимое имущество, но и материальные и нематериальные формы их проявления, включая документы, наделяющие их обладателя имущественными правами, денежные средства а также права на них, полученные в результате совершения преступлений. Данная дефиниция синонимична в англоязычном понимании «денежным средствам», «доходы от преступлений», «имуществу» и «средствам совершения преступлений».

Англоязычный термин «Funds», который использовали в наименовании главы Меридской конвенции, понимается как «финансовые ресурсы», однако, данное определение шире, чем заложено в русскоязычном понимании, поскольку включает в себя, благодаря экономическому синониму «Assets» (англ. яз. «активы»), который применяется для обозначения материальных ценностей, принадлежащих государству, его образованиям, юридическим и физическим лицам. На расширительное толкование анализируемых положений международного договора, которые касаются перемещенных за рубеж и возврата в страны происхождения как публичных, так и частных активов, обратил внимание в своем диссертационном исследовании Д.А. Кунёв ^[18]. Кроме того, ученый обнаружил, что в Палермской конвенции ^[5], употребляются термины «Freezing» и «Seizure», как взаимозаменяемые, однако, в русскоязычном тексте «Freezing» означает «арест», а «Seizure» – «выемка», в то время как в официальном переводе Варшавской конвенции ^[6] термин «Freezing» используется в значении «замораживание», а «Seizure» - «изъятие». Принципиальное отличие для законодательства заключается в том, что при замораживании активы остаются у владельца без права совершения распорядительных действий, а арест подразумевает установление контроля и активного управления со стороны государства. Безусловно следует согласиться и поддержать Д.А. Кунёва, что «недостоверный официальный перевод международных актов на русский язык может стать причиной включения в законодательство искаженной по содержанию нормы права» ^[18]. А «процесс имплементации норм международного права в отечественное уголовно-процессуальное законодательство осложняется содержательной несогласованностью между рекомендациями различных международных групп, осуществляющих мониторинг выполнения актов обязывающего характера» ^[18].

В традиционной юридической практике отсутствует единый правовой источник, содержащий последовательный алгоритм действий по возврату преступных активов. Благодаря инвентаризации и систематизации вышеизложенных финансово-правовых источников права возможно выделить основные стадии возврата активов, которые необходимо осуществлять в рамках эффективного взаимодействия компетентных органов в порядке уголовного судопроизводства:

1. первоначальная идентификация преступных активов и планомерный сбор и анализ сведений о них (накопление доказательной базы для дальнейших юридических действий);

2. замораживание и (или) арест активов в стране их нахождения при помощи института международной правовой помощи и (или) неформального сотрудничества;

3. осуществление конфискации в доход государства и (или) возврат законным владельцам, и (или) соразмерное возмещение причиненного преступлением ущерба;

4. признание решения национального суда запрашивающего государства о конфискации активов, либо осуществление судебного разбирательства на территории государства нахождения преступных активов;

5. возврат преступных активов или их денежного эквивалента в запрашивающее государство, включение их в финансовую систему путем зачисления в бюджеты бюджетной системы и внебюджетные фонды для дальнейшего направления реализации социально-экономической политики и выполнения национальных проектов.

Отдельно следует упомянуть мнение швейцарского юриста Рудольфа Висса, который выделил фундаментальную проблему взаимности при оказании правовой помощи по уголовным делам связанную с предъявлением к иностранным партнерам специфических неисполнимых требований, которые идут в разрез с законодательством другой страны ^[9]. Кроме вышеизложенного возникают проблемы финансово-правового характера, связанные с ограниченной компетенцией правоохранительных органов по возможности получения за рубежом доказательств, а также необходимостью исполнения в стране нахождения активов нормативно-правового регулирования порядка преодоления банковской, коммерческой и прочих видов тайн, защищённых нормами права, для нивелирования которых необходимо получение отдельных решений в судах страны нахождения активов, а также иными процессуальными сложностями ^[17].

Важнейшим способом взаимодействия компетентных органов необходимо признать предварительные консультации, до направления официального международного запроса, которые предусмотрены рядом соглашений, которые позволяют осуществить предварительную подготовку документов в соответствии с требованиями иностранной юрисдикции, снизить финансовые издержки и риски сокрытия активов за рубежом, а также осуществить возврат в кратчайшие сроки финансовых активов в бюджеты бюджетной системы и внебюджетные фонды Российской Федерации с целью их дальнейшего перераспределения в соответствии с предусмотренными национальными проектами в сфере реализации социально-экономической политики страны.

В рамках поддержания государственной экономической безопасности, направленной на обеспечение поступлений в бюджеты бюджетной системы и внебюджетные фонды денежных средств и иных активов, которые после перераспределения по средствам бюджетных правоотношений рамках осуществления национальных проектов будут направлены на развитие производственно-технических мощностей, поддержание домохозяйств, социальное обеспечение и др. необходимо провести ряд совершенствований финансово-правового регулирования финансового мониторинга, направленного на противодействие выводу активов в иностранные юрисдикции и их возврату с использованием института международной помощи в финансовую систему страны. Для эффективного противодействия и минимизации ущерба от вывода преступных активов в иностранные юрисдикции предлагается осуществить нижеизложенный комплекс мер, который позволит гарантировать стабильность осуществления социально-экономической политики государства:

1) установление единообразных требований финансового мониторинга, позволяющих осуществлять профилактику и противодействие выводу преступных активов в низконалоговые юрисдикции;

2) ужесточение мер государственного регулирования валютного контроля за внешнеторговыми сделками;

3) включение в межгосударственные и межведомственные соглашения о порядке оказания взаимной международной правовой помощи положения о разумном и допустимом сроке ее предоставления, в том числе связанные с международным розыском, замораживанием и (или) арестом и конфискацией преступных активов.