Archeological Sources to Visually Reconstruct the Landscape of the Eastern Part of Moscow Bely Gorod (14th-16th Centuries). Ivanovskaya Gorka

Chernov Sergei Zaremovich Doctor of History Leading research worker, Archeology Institute of the Russian Academy of Sciences  117292, Russia, g. Moscow, ul. Dm. Ul'yanova, 19 chernov@vrmsu.ru

Boitsov Igor' Aleksandrovich Research worker, Archeology Institute of the Russian Academy of Sciences 117292, Russia, g. Moscow, ul. Dm. Ul'yanova, 19 info@vrmsu.ru

Исторические ландшафты, сохраняющиеся в старых городах, обладают особой притягательностью. Это обусловлено целым рядом причин. Пожалуй, ни одно из современных понятий не передает столь емко запечатленную в земле память культуры, как понятие исторического ландшафта. Ландшафт несет не только историко-географическую информацию, но представляет органическое сочетание элементов природы с произведениями человеческой мысли и труда. Это удивительное явление, в котором синтезированы столь далеко лежащие области культуры, как отношение народа к природной среде, его хозяйственный и социальный уклад, художественный строй мышления и мировидение, проявляющиеся в организации пространства [47. с. 413]. Философы, пытающиеся разгадать секрет этого феномена, говорят о целостном ощущении прошлого, которое становится вдруг доступно человеку ^[1]. Мы еще недостаточно знакомы с работой нашего сознания, чтобы утверждать это. Но те, кто посетил Рим, никогда не забудут склоны Авентина, где оживают первые века христианства.

Последнее десятилетие во всем мире было отмечено возросшим интересом к историческим ландшафтам городов. Стало очевидным, что памятники архитектуры и старинная застройка, не исчерпывают наследия исторического города. Следы прошлого могут быть угаданы в исторической топографии, геоморфологии и гидрологии. Порой они открываются в ходе археологических раскопок, обнажающих древнюю планировку или целые кварталы под многометровыми песчаными наносами – таковы следы Киева X в., найденные на Подоле. Иногда реликтовые фрагменты природных ландшафтов помогают прочесть летопись природной среды, запечатленную в пыльцевых спектрах.

Новые возможности для понимания исторического ландшафта, скрытого застройкой последних столетий, создают цифровые технологии. Обобщая множество данных в форматах визуализации, эти технологии облегчают человеку проникновение в мир исторических ландшафтов. В тоже время, переходя через некую – не установленную еще нейропсихологией – невидимую черту, они могут и затруднять подобное проникновение.

На раскрытие этих возможностей нацелен, в частности, проект, посвященный виртуальной реконструкции исторического ландшафта центра Москвы ^[19]. В ходе его осуществления объектом исследования стал один из интереснейших районов старой Москвы, расположенный в восточной части Белого города (рис. 1)

Рисунок 1 Памятники археологии исторического центра Москвы второй половины XIV – первой половины XV в. (Бойцов И.А.).

и известный как Ивановская горка (рис. 2).

Рисунок 2 Ивановская горка. Вид с востока из особняка Кокорева - Морозовых. Фотография конца 1850-х гг. Слева – Ивановский монастырь, справа – церковь Владимира в старых садех.

Выбор этого района был обусловлен несколькими причинами. Здесь имеет место редкое разнообразие исходных природных ландшафтов. По восточной части Белого города выполнено монографическое исследование, которое ввело в научный оборот архивные данные по каждому церковному приходу ^[46]. Кроме того, мы обладаем детальными описаниями этого района 1631, 1638, 1737–1742 гг. и материалами археологических разведок (1988 – 1990), которые были ориентированы на изучение исторических ландшафтов.

Очевидно, что важнейшим этапом в создании виртуальной реконструкции исторических городских ландшафтов является формирование источниковой базы, обладающей достаточной полнотой и достоверностью информации о рельефе изучаемой местности и его эволюции в условиях действия природных и антропогенных факторов. Основное внимание в процессе формирования комплекса источников в подобных исследованиях отводится археологическим данным. В настоящей работе дается характеристика таких данных, используемых в исследовательском проекте «Пространственная реконструкция исторического ландшафта Белого города Москвы XVI - XVIII вв. (с использованием современных информационных технологий)», инициированном кафедрой исторической информатики Исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова в 2018 г.

* * *

Методы. Успех проекта по визуализации исторического ландшафта возможен лишь при условии междисциплинарного изучения ландшафта – как самого по себе, так и в его связи с формированием планировки и застройки города. Именно такой подход был применен Московской экспедицией Института археологии РАН в 1988 – 1990-х гг. (О месте этой программы в истории московской археологии см. ^{[55, введение]}. Наряду с разведками в Белом городе ^[16] и раскопками в Китай-городе, проводилось палеоландшафтное изучение памятников XI – XIII вв. а также археологическое, историко-географическое и этнологическое изучение поселений и могильников XIV-XVI вв. в ближайших окрестностях Москвы ^[34]. Археологическим исследованиям предшествовало выделение так называемых восстановленных природных ландшафтов на уровне местностей и фаций по геологическим и геоморфологическим данным ^[37]. Профили, открывавшиеся в археологических шурфах, исследовались на предмет выявления погребенных почв, отражающих естественные лесные почвы, а также средневековые пашни и луга ^[2]. Параллельно шел поиск разрезов, по которым могли быть получены колонки для палинологических исследований (Ершова Е.Г.), проводилось радиоуглеродное датирование отложений (подробнее о методах см.: [34. Т. 1. С. 17 – 40].

Итогом этих исследований явились разработанные И.А.Бойцовым карты археологических памятников исторического центра Москвы XII – первой половины XIII в., второй половины XIII – первой половины XIVв., второй половины XIV – первой половины XV в., второй половины XV – первой трети XVI в. ^[18]. На сегодня они представляют собой наиболее обоснованные реконструкции застройки и исторического ландшафта (леса, поля, луга, сады), в том числе восточной части Белого города (рис. 1). Топографической основой этих карт, выполненных в масштабе 1:10 000, явился «Атлас геологических и гидрологических карт.. территории Москвы в пределах Садового кольца», который был разработан Ф.В.Котловым в 1955 г. Эта реконструкция естественного рельефа опиралась на обобщение данных геологического бурения, проведенного до 1953 г. ^[31].

Поскольку целью проекта визуализации исторического ландшафта Белого города является реконструкция рельефа и исторической среды в более крупном масштабе, мы обратились к топографическому плану 1939 г., отражающему рельеф того времени в масштабе 1:2 000, привязав к нему археологические шурфы и раскопы а также данные геологического бурения вплоть до 2019 г. (рис. 4). Материалы геологического бурения были предоставлены в декабре 2019 г. НПП «Георесурс» по договору, заключенному в рамках выполнения проекта гранта РФФИ № 18-00-01641, в связи с чем авторы высказывают благодарность генеральному директору НПП «Георесурс» Р.В. Вильковичу.

Первой задачей является установление для возможно большего числа точек местности уровня залегания естественной поверхности рельефа, существовавшей до начала хозяйственной деятельности человека в период Средневековья. Применительно к восточной части Белого города мы можем пренебречь теми незначительными изменениями уровня поверхности, которые могли произойти ранее, поскольку здесь не выявлено следов пребывания человека в эпоху камня, бронзы и раннего железного века. Исключение составляют материалы волосовской культуры, найденные в районе впадения р.Рачки в Москву-реку в ходе начавшихся в 2019 г. работ ИА РАН в зоне реконструкции Воспитательного дома. Судя по всему, природные ландшафты территории, вошедшие позднее в восточную часть Белого города, не испытывали в эти периоды значительные изменения, связанные с деятельностью человека

Следует подчеркнуть, что естественная поверхность рельефа вовсе не всегда совпадает с используемым в археологии понятием «материк», под которым понимаются не затронутые деятельностью человека отложения, фиксируемые под культурным слоем. Дело в том, что в ходе жизни той или иной городской усадьбы производились подрезки первоначальной поверхности, выкапывались котлованы под погреба и подвалы, в результате чего естественная поверхность рельефа нарушалась, а порой понижалась на 1 - 2 и более метров. Поэтому в целом ряде случаев зафиксированный археологами «материк» отражает не естественную поверхность рельефа, а случайный уровень прокопа той или иной позднейшей постройки. Для того, чтобы отличить материк - естественную поверхность рельефа от материка - случайного уровня прокопа, профили раскопов и шурфов осматривают почвоведы. В ходе их работы выделяются гумусовый, подзолистый, бурый горизонты естественной дерново-подзолистой почвы, которые сформировались в ходе жизни растений и животных. Кроме того выделяются седименты – отложения, возникшие в результате смещения материала по склону (делювий) или накопления отложений в поймах в результате разливов рек (аллювий) ^[2].

Второй задачей является установление абсолютных высотных отметок поверхности каждой точки городской среды на период реконструкции. В случае проекта по визуализации исторического ландшафта Белого города, это 1480-е гг., когда в районе Ивановской горки закончилось формирование догородского ландшафта (великокняжеские сады, село Подкопаево), 1631 -1638 гг. (городская застройка средневекового типа без выраженных красных линий), 1737 -1742 гг. (городская застройка вдоль красных линий улиц). Для этого необходимо знать мощность культурного слоя и периоды его накопления. Эти чисто археологические задачи решаются в ходе разведок (получение для каждого слоя датирующего керамического и вещевого материала) и в ходе раскопок (изучение характерных усадеб).

Поскольку культурный слой откладывался на разных участках города неравномерно, данные о мощности культурного слоя, полученные в конкретных раскопах и шурфах, нельзя обобщать посредством простого применения тех или иных математических моделей. Необходимо понимание логики этого процесса, который протекал по-разному в разных ландшафтных зонах, заселяемого пространства. В связи с этим необходимо учесть данные геоморфологического и ландшафтного анализа, проведенного кандидатом географических наук В.А.Низоцевым [37. С. 47 – 50; карта – цвет. вкладка, рис. 2].

Восточная часть Белого города (в границах проекта) расположена на высоком левом берегу Москвы-реки между Китайгородской стеной (1535 - 1538) на западе и стеной Белого города (1585 - 1591) – на востоке (рис. 3).

Рисунок 3 Ивановская горка на «Плане инструментальной военно-топографической съемке Москвы и ее окрестностей 1838 г.» (РГВИА. Ф. 386. Оп.1. Д. 3681).

На юге границей является улица Солянка, проложенная вдоль бровки первой террасы реки, на севере - Малый Златоустовский и Сверчков переулки, расположенные севернее ул. Маросейки (ранее Покровка). Коренной берег Москвы-реки был расчленен 4 водотоками. Первый из них - овраг, пролегавший вдоль Спасоглинищевского переулка в 230 м к востоку от восточной стены Китай-города. Между храмами Владимира в старых садех и церковью Трех Святителей протекала речка Рачка, а по линии Хитрова переулка пролегал небольшой овраг. И, наконец, четвертый овраг проходил по линии нынешних Покровского и Яузского бульваров – на его западном берегу были возведены стены Белого города.

Как показало исследование В.А.Низовцева, природные ландшафты восточной части Белого города сформировалась на выступе моренной равнины, которая выходит к Москве-реке с севера между реками Неглинной и Яузой. Они отличались значительной контрастностью. Моренная равнина (153 – 170 м в Балтийской системе высот) (рис.4, I), по которой пролегала ул.Покровка, переходила в 3-ю надпойменную террасу (рис. 4, II, III). На бровке этой террасы (146 – 153 м) были возведены храмы Покрова Богородцы на Покровке, Спаса на Глинищах, Владимира в старых садех и Трех Святителей. Немного ниже, на полугоре (140 – 146 м) был основан Ивановский монастырь.

Рисунок 4. Восстановленные природные ландшафты Ивановской горки на уровне местностей (по В.А.Низоцеву). Основа – современный план местности с горизонталями через 1 м в масштабе 1:2 000.

I – Моренные равнины, плоские и слабоволнистые (155 – 170 м), «разбитые» на изолированные участки мелкими ложбинами стола ледниковых вод («переливами»), сложенные (0,5 – 1 м)покровными суглинками, подстилаемыми мореной с дерново-среднеподзолистыми, чаще слабооглеенными, почвам, под широколиственно-еловыми лесами;

II, III – 3-я надпойменная терраса – бровка (146 – 153 м) и полугора (140 – 146 м) - низкие долинные зандры , полого-наклонные, волнистые и мелкохолмистые, расчлененные балками и долинами ручьев, относительно хорошо дренированные, песчаные со слабоподзолистыми и дерново-слабоподзолистыми почвами под сосновыми с примесью дуба лесами;

IV – коренные склоны долин (133 – 140 м), покатые и покато-крутые, сложенные делювиальными суглинками и супесями (1 – 3 м и более), подстилаемыми рыхлыми четвертичными отложениями с дерновыми, в нижней части оглеенными, почвами под широколиственно-еловыми и широколиственно-сосновыми лесами;

V – 1-я и 2-я (в данной местности практически не проявляется) надпойменные террасы (126 – 133 м) – древнеаллювиальная равнина, нерасчлененные полого-наклонные, сложенные древнеаллювиальными песками, перекрытыми маломощными супесями и суглинками, хорошо дренированные с дерново-слабоподзолистыми почвами под сосновыми с примесью широколиственных пород, лесами;

VI – Поймы ровные и мелковолнистые (ниже 126 м), осложненные многочисленными староречьями, сложенные аллювиальными суглинками и песками с прослоями гальки, с пойменными дерново-глеевыми и пойменными дерновыми почвами под липово-дубравами и вязовниками (Низовцев В.А., 2004. С. 47 – 50; №№ 7, 22, 36, 30, 31); VII – погребенный ручей Рачка; VIII – точки бурения; IX – изолинии современного рельефа (1940-е гг.) Восстановленные природные ландшафты Ивановской горки на уровне местностей (по В.А.Низоцеву). Основа – современный план местности с горизонталями через 1 м в масштабе 1:2 000.

Склон, ниспадающий от бровки, раскрывался амфитеатром в сторону Кремля и Великого посада Москвы (рис. 4, IV). Восточный край этого амфитеатра выступал в сторону Москвы-реки в форме мыса. Здесь на небольшой возвышенности был возведен храм Пера и Павла на горке. У подножья склона лежали 2-я (слабо выражена) и 1-я надпойменные террасы (126-133 м - рис. 4, № V). Вдоль первой террасы пролегала ул. Солянка и располагались храмы Всех Святых, Параскевы Пятницы, Кира и Иоанна, Рождества Богородицы на Стрелке, Николы в Подкопаеве и Андрея Критского. Все они в документах значатся «на Кулишках».

Ниже, у подножья надпойменной террасы, в пойме Москвы-реки, располагался обширный Васильевский луг (ниже -126 м – рис. 4, .VI), который лишь в XVI веке был частично застроен. На плане Москвы А.Мериана 1638 г. здесь еще показаны дворы, а на плане Мейерберга 1661 – 1662 гг. – царские сады. Эти сады были устроены на лугу в 1640-е - 1650-е гг. и существовали до начала XVIII века. В 1767 - 1770 гг. здесь были возведены корпуса Воспитательного дома.

Программа разведок в восточной части Белого города, предпринятых И.А.Бойцовым в 1988 г., предполагала при изучении культурного слоя города выделять отложения периода массового каменного строительства (XVIII-XIX вв.), слои XVII в., содержащие мелкую кирпичную крошку (для них характерно сочетание чернолощеной керамики сплошного лощения и белоглиняной гладкой посуды), и отложения XVI в., которые в ряде случаев были насыщены влагой и сохраняли органику (сочетание красноглиняной гладкой, белоглиняной грубой и белоглиняной гладкой керамики). Разведка осуществлялась путем обследования строительных разрытий и котлованов, которые давали представление о характере культурного слоя на значительных пространствах, и закладки серии шурфов там, где можно было предполагать относительно хорошую сохранность ранних отложений. Наличие обширных перекопов культурного слоя, вызванных прокладкой различного рода коммуникаций и возведением фундаментов зданий, вынуждало закладывать дублирующие шурфы на расстоянии нескольких метров один от другого. Благодаря применению такой методики, в ряде случаев удалось проследить отложения XVI в. и более раннего времени. Если же и этот метод не позволял выявить ранний культурный слой, применялся метод анализа процентного состава типов керамики из перемешанного слоя [11. С. 7, 8]. Этот метод стал возможным после того, как в результате анализа закрытых комплексов керамики из сооружений стало возможным по процентному сочетанию типов посуды датировать слой с точностью до половины столетия. В 1987 – 1991 гг. в ходе раскопок на Красной площади и в Подмосковье было зафиксировано 34 таких комплекса. Кроме того было описано 80 сосудов, найденными в подмосковных курганах и датированных по вещам, сопровождавшим погребения ^[36]. Это позволило выделять, например, в сохранившемся слое XVII века более ранний материал, который происходил из отложений XVI в., переотложенных в ходе хозяйственной деятельности XVII в.

Обратимся теперь к изложению археологических данных о восточной части Белого города, включающие как результаты разведок 1988 – 1990 гг., так и работ более позднего времени. Эти данные будут анализироваться по отдельным местностям и с учетом описанных выше ландшафтных особенностей. Современные высотные отметки даются по плану 1939 г. масштаба 1:2000 (за вычетом участков где они изменились к настоящему времени) в Балтийской системе высот. Особое внимание будет обращено на мощность культурных отложений и установление абсолютных отметок материка, характер палеопочвенных горизонтов и подпочв. В настоящей статье будет дана характеристика местности от стен Китай-города до трассы речки Рачки (Подкопаевский переулок).

Васильевский луг и первая терраса Москвы-реки (Кулишки).

В настоящее время вдоль бровки первой надпойменной террасы (126-133 м - рис. 4, № V) пролегает улица Солянка, которая начинается от храма Всех Святых на Кулишках (рис. 5).

Рисунок 5. Первая терраса р.Москвы в районе церкви Всех Святых на Кулишках и северная часть Васильевского луга. Топографическая съемка Москвы 1939 г., выполненная в масштабе 1:2 000. I - котлован по адресу: Китайский проезд. д. 7, обследованный МАЭ ИА в

Улица возникла как Брашевская дорога, которая вела вниз по левому берегу Москвы-реки на Коломну. В 1535-1538 гг. со строительством Китайгородской стены, эта территория оказалась за пределами укреплений московского посада. Однако застройка здесь существовала уже в конце XV в. Об этом свидетельствует описание московского пожара 13.08.1488 г., случившегося по предсказанию чернеца из галичского Паисиева монастыря. Огонь распространялся от центра позднейшего Китай-города на восток к границам тогдашнего посада. Как сообщает летописец «погорѣ по Усрѣетенiе каменное на Кучковѣ полѣ", то есть каменная церковь Сретенского монастыря возведенная в 1482 г. [59. С. 233] (рис. 1, № 25) и Златоустъ церковь каменную (каменная церковь Златоустовского монастыря, возведенная в 1479 г.) [58. С. 34] (рис. 1, № 39) и по Всѣ святые на Кулишкѣ (рис. 1, № 20), и по Васильевской лугъ и по реку» [59. С. 238].

О распространении застройки несколько ранее, в начале великого княжения Ивана III, мы можем судить по духовной грамоте митрополичьего дьяка Андрея Ярлыка 1460 г., исторический контекст которой изучен в работе [51. С. 222 – 227]. Андрею Ярлыку принадлежал «загородскыи.. дворъ у с(вя)т(о)го Спаса на Глинищах» [56. С. 355]. Храм этот располагался в 300 м к северу от церкви Всех Святых на Кулишках, на бровке третьей террасы, в районе пересечения нынешних Лубянского проезда и Малого Спасоглинищевского переулка (рис.1, № 19). В 1657 г. храм упоминается каменным, в 1780-е годы был построен вновь, а в 1931 г. снесен [46. С. 22 - 66].

Пожертвования дьяка распространялись на храмы, расположенные вблизи с его владениями. Он завещал «с(вя)тому Сп(а)су на Глинищах», «святому Ондрѣю Критьскому» и «к с(вя)тѣи Пятницы игумену Еоуфимью» соответственно 2, 1 и 3 рубля [56. № .361. С. 355]. Из этого перечня можно заключить, что к 1460 г. уже существовал храм Параскевы Пятницы, при котором имелась монашеская община. Храм располагался в 100 м к востоку от церкви Всех Святых (рис. 5, III). К 1657 г. он был выстроен в камне, лишился своего прихода в 1693 г., возобновлен под именем Троицкого в 1758 г. и был разобран после 1812 г. [46. С. 98 – 135].

Храм Андрея Критского принято помещать на месте церкви Николы в Мыльниках, которая показана на Плане Москвы Горихвостова 1767 г. у самого Васильевского луга, в 80 м к юго-западу от пересечения Певческого переулка и ул. Солянка (рис. 1, № 22). После чумы 1771 г. храм лишился своего прихода и был разобран в 1782 г. в связи с устройством «проспекта» к строящемуся на Васильевском лугу Воспитательному дому [46. С. 120]. Таким образом, небольшой участок застройки в середине XV в. существовал на первой террасе Москвы-реки в 450 м к юго-востоку от церкви Всех святых.

Эти три храма, располагавшиеся на первой террасе Москвы-реки, на отметках. 128,5м, 130м, 125 м, а также церкви Рождества Богородицы на Стрелке (129,5м) и Николы в Подкопаях (132 м) в источниках упоминаются «на Кулишках» ^[35]. При сопоставлении топонимических данных с геоморфологической картой, оказывается, что это урочище охватывало не только первую террасу, но и склоны Ивановской горки. Об этом говорит именование монастыря Усекновения главы Иоанна Предтечи (142 м), о котором пойдет речь далее, в ладанных книгах под 7127 (1619) г. «к Ивану Предтечи что под Бором на Кулишках» [38. С. 164]. За речкой Рачкой местность, именовавшаяся «Кулишками», распространялась не только на склон холма (церковь Петра и Павла на Горке на Кулишках – 137 м), но и достигало бровки третьей террасы (церковь Трех Святителей на Кулишках – 148 м). Этимология этого топонима достаточно прозрачна: в основе его лежит старинный местный географический термин. В XIX – XX вв. сельское население подмосковья называло «кулишками» небольшие, главным образом, непойменные луга среди леса. Значительно сложнее представить как выглядела эта местность в XV в. К этому вопросу мы еще вернемся.

Археологические данные о культурном слое первой террасы были получены в 1977 г., в ходе реставрации церкви Всех Святых на Кулишках, которая была возведена в камне около 1637 г. и перестроена (переложены своды, возведена колокольня) в 1687 – 1689 гг. (рис. 5) Установлено, что основной массив существующего здания представляет собой бесстолпный храм, состоявший из четверика с одной апсидой и окруженный с трех сторон галереей. Судя по находкам элементов декора он датируется первой третью XVII в. ^[22]. Шурфы были заложены в подклете центрального четверика, центральной апсиды и западной и юной галерей. В верхнем слое были найдены архитектурные и строительные детали XVI-XVIII в., полихромные рельефные и гладкие расписные печные изразцы, кованые ножи, шпага, ножницы, сверло, глиняные ангобированные подсвечники, мореные и чернолощеные кувшины и кубышки. Ниже был открыт горизонт белокаменных резных надгробий, в том числе подписное надгробие Приказа каменных дел Ивана Кольцова. Под надгробиями залегали погребения в дубовых долбленых колодах, датируемые XV-XVII вв., которые образовывали 4 яруса. Под погребениями прослежен бревенчатый настил и угол сруба рубленного «в обло», которые были интерпретированы автором раскопок как следы первоначального деревянного храма (по преданию он был поставлен Дмитрием Донским). Залегающий ниже влажный предматериковый горизонт культурного слоя дал обрывок бересты с тонко прочерченным орнаментом и изображением нижних частей двух человеческих фигур [21. С. 50]. Материк зафиксирован на глубине примерно 2 м от уровня цоколя храма, то есть на отметке 126,5 м.

Ниже, у подножья надпойменных террас, в пойме Москвы-реки, располагался обширный Васильевский луг (ниже -126 м – рис. 4, .VI). На планах Москвы 1600 – 1630-х гг. на лугу показана застройка. В 1640-е - 1650-е гг. на лугу были устроены царские сады. Ко времени составления плана Москвы Мичурина (1737 г.) дуг представлял собой пустырь, а в 1767 - 1770 гг. на нем были возведены корпуса Воспитательного дома.

В 1988 г. в 125 м к югу-юго-востоку от церкви Всех Святых, у восточного торца д. 7 по Китайскому проезду был обследован котлован (60 х 20 м, глубина 4,5 – 5 м) [7. С. 7 – 12] (рис. 5). Отметка современной дневной поверхности здесь составляла 125 м. Наложение на современную топосъемку ситуации, отраженной планом Москвы Горихвостова 1767 г., показало, что в этот период данный участок Васильевского луга был свободен от застройки. Зачистка, произведенная в восточной части северной стенки котлована (длина 3 м) зафиксировала верхний слой с кирпичным боем (размеры кирпича 26х13х6 см, 12,5 х 7 см) середины XVIII-XX вв. (рис. 6 А). С глубины 2,5 м залегал слой коричневой супеси с углем, щепой и редкой кирпичной крошкой. С уровня – 3 – 3,1 м его сменяла серая рыхлая супесь с углем и редкой кирпичной крошкой, белой гладкой, чернолощеной и мореной керамикой (рис. 6 Б). В зачистке 2 над слоем коричневой супеси прослежен верхний илистый слой, маркируемый кирпичом, датируемым около 1777 - 1778 гг. (25 х 13 х 6 см).

Рисунок 6. Котлован, обследованный МАЭ ИА в 1988 г. по адресу: Китайский проезд. д. 7. А – схема расположения зачисток на стенках котлована; Б – зачистка 1. Профиль. В – зачистка 2. Профиль.

Далее залегал слой речных наносов (15 – 25 см), состоявший из вязкой илистой супеси и перекрывающей ее прослойки мелкого речного песка. Под слоем наносов с 3,3 до 3,9 м залегала влажная темно-коричневая супесь с обломками досок и ветвей (рис. 6 Б). По сочетанию белоглиняной гладкой и шероховатой (21 и 6), мореной и чернолощеной сплошь (10), белой грубой (1 ) и красной гладкой (1) керамики и фрагмента маломерного кирпича (толщиной 5 см) появление застройки можно датировать второй половиной XVI в. Находка фрагмента красноглиняной грубой и 2 фрагментов раннекруговой посуды позволяет предполагать, что хозяйственная деятельность на Васильевском лугу велась в XIV в., а, возможно, и значительно ранее.

Предматериковый культурный слой залегал на вязкой илистой темно-серой супеси (20 см) - гумусовом горизонте палеопочвы. Его подстилал зелено-серый на уровне - 390 см плотный иловатый суглинок- горизонт B погребенной почвы Васильевского луга Материковая поверхность лежала практически горизонтально по всему периметру разрытия за исключением небольших ям, уходящих ниже уровня заложения котлована. К сожалению, дно котлована было залито бетоном и не представлялось возможным получить комплексы вещей из ям [7. С. 7 - 12]. Таким образом, абсолютная отметка материка в северной части Васильевского луга залегает на глубине 4 метров и составляет 121 м в Балтийской системе высот. Это на 5,5 м ниже, чем уровень палеорельефа у церкви Всех Святых.

Обратимся теперь к сопоставлению археологических данных с данными геологического бурения, используя переданный НПП «Георесурс» каталог скважин интересующего нас района (рис. 4, VIII). По каждой скважине имеется копия бурового журнала, выполненного Отделом инженерно-геологических изысканий Мосгоргеотреста. Журнал содержит следующие данные: номер скважины, дату начала и окончания работ, абсолютную отметку скважины и таблицу, составленную непосредственно при осмотре кернов (до 2000 г. эти таблицы, распечатанные типографским способом заполнялись от руки). Таблицы содержат последовательное (сверху вниз) описание слоев с указанием глубин и литологического описания пород.

В 110 м к западу от описанного котлована, следуя по Китайскому проезду к Китайгородской стене, у западного торца дома 7, в 1967 г. была пройдена скважина 178804. Она располагалась в 60 м от Китайгородской стены, на отметке 127,02 м, у самого края древнего Васильевского луга (рис. 4, № 146; рис. 5, № 146). Под балластом, который здесь имел мощность 3 м (щебень, кирпич, угольный шлак, кирпичная крошка на цементном растворе) залегал культурный слой мощностью 2 м. Литологическое описание керна звучит следующим образом: «щебень, кирпич, известь, обломки древесины в загрязненном супесчанном грунте». На первый взгляд трудно объяснить, почему на участке луга, расположенном на 2 м выше, чем археологический профиль 1988 г., мощность культурного слоя оказалась на 1 м больше. Причина состоит в том, что скважина попала на край земляного бастиона 1708 – 1709 гг., где могла производиться подрезка естественной поверхности луга.

Таким образом, данные скважины 178804 не могут использоваться для характеристики глубины залегания поверхности Васильевского луга в период Средневековья. В связи с этим необходимо опираться на надежные данные археологического разреза 1988 г., открывшего почвы, отражающие реальную поверхность луга. Зато большой интерес представляют данные этой скважины в части описания нижележащий аллювиальных отложений. С глубины 5 м (отметка 122,02 м) последовательно залегали следующие седименты: суглинок голубовато-серый, переслоенный обломками древесины (122,02 – 121,5 м), песок темно-серый мелкозернисты, глинистый, переслоенный обломками древесины (121,52 – 121,02 м ), супесь темно-серая легкая, загрязненная с обломками древесины (121,02 – 119,52), суглинок голубовато-серый с прослойками песка и мелкими обломками древесины (119,52 – 118, 52). Ниже залегал желтовато-серый песок. Присутствие древесины в верхней трехметровой толще аллювиальных отложений Васильевского луга свидетельствует о том, что он формировался в период голоцена. Разрезы, открывшие в отложениях Москворецкой поймы археологические памятники, позволили датировать формирование аллювиальных отложений периодом с 5000 до н.э. (Льяловская археологическая культура) по 1000 г. н.э. ^{[33, С. 19, 171]}.

Среди скважин, которые могли бы дать представление о центральной части Васильевского луга, мы обладаем данными скважины 2344, заложенной на отметке 124,6 м (рис. 5, № 116). К сожалению, буровой журнал по этой скважине, пройденной в 1933 г., содержит упрощенное описание. Из него видно лишь, что водоносный аллювий залегал до глубины 7 м от дневной поверхности и подстилался водоносным бурым кварцитным песком с глиной на отметке 118,66 м, или на 14 см ниже, чем в предыдущей скважине, располагающейся в 180 м.

Дополнительные данные о мощности культурного слоя на первой террасе могла бы дать скважина 3-4/260-82, заложенная во дворе дома, стоящего на углу ул. Солянки и Спасоглинищевского переулка, на отметке 131,71 (рис. 4, № 173; рис. 5, № 173). Под двухметровым слоем балласта здесь бы зафиксирован влажный слой «черной супеси иловатый оторфованный, слабозаиленный со щепой кусочками кирпича и стекла», который имел мощность 4,8 м и простирался до глубины 6,8 м от дневной поверхности. Разумеется, слой такой мощности не может быть характерным для этой местности. Раскопкам в церкви Всех Святых на Кулишках – в 105 м от места скважины – показали, что мощность культурного слоя составляет 2 м. Остается предположить, что скважина попала в поздний котлован, заполненный переотложенным культурным слоем. Данный пример показывает, что строить карту мощности культурного слоя по усредненным данным буровых скважин без предварительной отбраковки скважин, попавших в котлованы, нельзя.

Ивановская горка в районе церкви Владимира в старых садех и склона у его подножья.

Лежащая к северу от улицы Солянки полоса шириной, примерно, в 100 метров, представляет собой почти плоское пространство (130 – 133 м) – здесь расположена церковь Рождества Богородицы на Стрелке (рис. 4, V ). Дальше начинается крутой склон, хорошо знакомый москвичам по подъему по ул.Забелина (133 – 140 м) (рис. 4, IV). Он завершается полугорой (140-146 м), на которой расположен Ивановский монастырь (рис. 4, III) и бровкой третьей террасы Москвы-реки (146 – 153 м), увенчанной церковью Владимира в старых садех (рис. 4, II) (рис. 7).

Рисунок 7. Ивановская горка в районе церкви Владимира в старых садех и монастыря Усекновения главы Иоанна Предтечи. Топографическая съемка Москвы 1939 г., выполненная в масштабе 1:2 000. № 1а-в – котлован по адресу: ул. Забелина, д. 5, обследованный МАЭ

В отличие от других храмов восточной части Белого города для церкви Владимира известно время ее основания и ее принадлежность. Во второй духовной грамоте великого князя Василия Дмитриевича (июль 1417 – зима 1419 / 1420 г.) после слов: «А бла(го)словляю с(ы)на своего князя Василья», в перечне передаваемых ему владений, упоминается «новои дворъ за городом оу Святого Володимера» [57. № 21. С. 58]. Поскольку в первой духовной, датируемой 7.09.1406- 7.06.1407 гг. этот двор не упоминался [57. № 20. С. 55 – 57], есть основания относить его возникновение к 1406 – 1419 гг.

В 1515 г. на месте деревянной церкви Алевизом Фрязиным был выстроен каменный храм. К такому выводы исследователи пришли в ходе сопоставления различных летописных известий. В Софийской 2-й летописи весной 7022 г. (1.09.1513 – 1.09.1514 г. – С.Ч.) датирован рассказ о том, что «князь великiй Василей Ивановичь всея Руси, со многимъ желанiемъ и вѣрою, повелѣ заложити и сдѣлати церкви камены и кирпичные на Москвѣ», после чего прилагается перечень из 14 храмов о которых говорится: «а всѣмъ темъ церквемъ былъ мастеръ Алевизъ Фрязинъ». Среди них упоминается и «церковь Володимеръ святый въ Садѣхъ» [59. С. 254]. Исследователи склонны полагать, что в этом известии были объединены сведения о строительстве, которое велось на протяжении нескольких лет. Более точные сведения содержатся в летописном отрывке, сохранившемся в рукописи, переданной патриархом Никоном в Вокресенский Новоиерусалимский монастырь: «Того же лѣта 23 (1.09.1514 – 1.09.1515 г. С.Ч.) поставилъ князь великiй каменыхъ церквей три на Москвѣ: Благовѣщенье на Ваганьковѣ, да святый Владимеръ в Садехъ, да святое Благовѣщенье в Воронцовѣ» [59. С. 280].

В 1660-е годы храм был разобран и на его месте возведен новый (придел Киррика и Иулиты в южной части притвора освещен в 1677 г.). В 1689 г. освещен пристроенный к нему с севера придел Бориса и Глеба.

В настоящее время дневная поверхность холма в районе церкви имеет отметки 148 м в районе апсид и 146 м – у южного угла храма (рис.7). Первые археологические наблюдения в районе церкви Владимира были проведены в 1935-1936 гг., когда в ходе строительства 2-й очереди метрополитена здесь была построена компрессорная станция. Под культурным слоем XVIII-XIX вв. мощностью 1,1 м залегал слой с находками XVI-XVII вв., включая «обломки могильной плиты, украшенным плетеным орнаментом» [26. С. 49]. В 1970 г. в ходе реставрации церкви Владимира в садех Т.В.Бугаевой были изучены керны, полученные в ходе геологического бурения (рис. 7, № 19 а – з). Скважины показали, что культурный слой вокруг церкви представляет собой могильный перекоп - рыхлый темно-серый слой с обломками белого камня и кирпича и прослойками песка. Наиболее надежные данные о глубине залегания естественного уровня материка (подгребенные почвы Т.В.Бугаева выделить не пыталась) получены у юго-западного угла церкви, где скважины 5 и 6 открыли его на глубине 1,9 – 2 м и к северо-востоку от церкви, где материк был зафиксирован скважинами 8 и 9 на глубине 1,9 – 1,95 м (рис. 8, 9).

Рисунок 8. Церковь Владимира в старых садех. План расположения скважин, заложенных в ходе архитектурно-археологических исследований Т.В.Бугаевой 1970 г.

Рисунок 9. Церковь Владимира в старых садех. Профили скважин, заложенных в ходе архитектурно-археологических исследований Т.В.Бугаевой 1970 г.

Данные по другим скважинам отражают локальную стратиграфическую ситуацию и не содержат убедительной информации о естественной поверхности материка. Так, в непосредственной близости, у южной стены храма, скважинами 1 и 4, материк был открыт на глубинах 2,5 и 3,6 м, что можно объяснить большой глубиной залегания могил. Скважины 2 и 3, также заложенные к югу от церкви, обнаружили на глубине 1,8 – 2,3 м кирпичные кладки на извести и материк на глубине 2,3 - 2,4 м, что скорее всего связано с глубоким залеганием склепов. Скважина 7, заложенная в 14,2 м к югу от храма, открыла материк на глубине 2,6м, что можно объяснить падением его уровня по склону.

В 1985 г. при осмотре котлована нового здания Исторической библиотеки (Старосадский пер., д.3, кор.3) в 30 м к северу от церкви Владимира мощность культурного слоя определена в 1,5 – 1,7м (в ямах до 2-2,4 м). Среди подъемного материала присутствовала белая гладкая, красная гладка, чернолощеная сплошь и полосами керамика XVII – XVIII вв. Фрагменты культурного слоя XVI-XVII вв. был прослежен в коммуникационных траншеях. Он представлял собой темно-серую супесь с фрагментами большемерных кирпичей и белокаменных плит. Материк представлял собой плотный желтоватый суглинок [7. С. 17, 18].

Таким образом, мы можем заключить, что в районе церкви Владимира в старых садех палеопочвы, сформировавшиеся до начала освоения этого места в XIV в., сформировались на подпочве, сложенной глиной. У южного угла храма, возведенного в 1660-егг., материк залегает на отметке 144 м, а в районе апсиды церкви – на отметке 146 м, то есть на 2 м ниже современной дневной поверхности (рис. 7).

Более полные археологические данные были получены в 1988 г. при изучении котлована (9 х 16 м), отрытого в 100 м западу от церкви Владимира в старых садех, у дома 5 по ул.Забелина (рис. 7, № 1абв). Котлован был вырыт с отметок современной дневной поверхности 136, 5 – 139,5 (зачистка 1 на отметке 138,5), то есть располагался в самом начале склона, начинавшегося от бровки полугоры (140 – 146 м). Мощность культурного слоя составляла 0,7 м, таким образом, поверхность материка в районе зачистки 1 равнялась 137,8 м.

Тремя зачистками были изучены профили ям в материке. Особый интерес представляла постройка, исследованная зачисткой 1, выполненной в северо-западной стенке котлована (рис. 10 А).

Рисунок 10. Археологические обследования МАЭ ИА в 1988 г. по адресу: ул. Забелина, д. 5. А – схема расположения котлована, зачисток 1 – 3 и раскопа. А – зачистка 1 в северо-западной стенке котлована, фиксирующая разрез погреба жилого сооружения первой трети XVII

Погреб древнего сооружение имел в длину 3,8 м и 1,55 м в глубину и был ориентирован параллельно Старосадскому переулку (рис. 10 Б). Как показала зачистка профиля, под рыхлой серой супесью с угольками (70 см) залегал развал обожженной глины (55 см), содержавший значительное число печных изразцов, в том числе изразец с изображением двуглавого орла (рис. 15, 3, 7, 8; рис. 17, 4, 5, 6). Найдены обломки деревянной маслобойки (рис. 14, 13), зерно, хранившееся в мешках, завернутый в ткань, красноглиняный подложенный кувшинчик (рис. 14, 10) и остатки деревянных мисок с обугленным зерном. По дну погреба прослежена прослойка коричневой супеси (5 – 20 см).

Рисунок 11. Археологические обследования МАЭ ИА в 1988 г. по адресу: ул. Забелина, д. 5. Шурф 1. Находки из заполнения погреба жилого сооружения первой трети XVII в. Красные рельефные рамочные изразцы, в том числе с изображением охотника с ловчими птицами (98) и травным орнаментом (8, 103). Изразец - городок (38). Указаны глубины залегания находок, а также происхождение находок из зачистки 1 и подъемного материала.

В ходе раскопок сохранившейся части сооружения (рис. 11, 12), начиная с отметок -200 см, были прослежены 4 столба, которые крепили северо-западную стенку погреба. На один из них опиралась печь, провалившася в погреб после разрушения.

Рисунок 12. Археологические обследования МАЭ ИА в 1988 г. по адресу: ул. Забелина, д. 5. Шурф 1. А – зачистка на уровне -150 см; Б – профиль юго-восточной стенки шурфа (вид с северо-запада), фиксирующий разрез погреба жилого сооружения первой трети XVII в.

С уровня -240 см стали фиксироваться контуры деревянных креплений стены (полоса угля шириной 5-7 см – рис. 12,А,Б).

Рисунок 13. Археологические обследования МАЭ ИА в 1988 г. по адресу: ул. Забелина, д. 5. Шурф 1. А – зачистка на уровне -240 см; Б – зачистка на уровне -250 см; В - профиль северо-западной стенки шурфа, фиксирующий разрез погреба жилого сооружения первой

В заполнении погреба найдены детали интерьера (слюдяные оконницы) и быта (деревянные ложки и точеный сосуд - рис. 14, 108), орудия труда (тесло и кирка, каменный жернов) и сапожные подковки (рис. 13, 81-86), свинцовая пуля (рис. 13, 91).

Рисунок 14. Археологические обследования МАЭ ИА в 1988 г. по адресу: ул. Забелина, д. 5. Шурф 1. Находки из заполнения погреба жилого сооружения первой трети XVII в. Изделия из железа: тесло (1), кирка (2), подковки сапожные (81 – 86, 89), костыль(87), ключ (88 -- ?), свинцовая пуля (91) и каменный жернов (95). Указаны глубины залегания находок.

О конфессиональной принадлежности хозяев дома говорит наперсный крест с изображением на лицевой стороне Распятия с предстоящими и Никиты бесогона в нижнем клейме и изображением Богоматери Знамение в ромбе на обороте (рис. 14, 115). Кресты такого типа найдены на погосте церкви Афанасия и Кирилла Александрийских в Радонеже, который имеет узкие датировки - 1570 – 1612 гг. [49. С. 70. Рис.6, 12]. О праздничной одежде можно судить по бронзовой декоративной нашивной накладке, о развлечениях – по шахматной фигурке (рис. 14, 99, 105).

Рисунок 15. Археологические обследования МАЭ ИА в 1988 г. по адресу: ул. Забелина, д. 5. Шурф 1. Находки из заполнения погреба жилого сооружения первой трети XVII в. Изделия из дерева (слева): донце точеного сосуда (208), ложки (30, 110, 111), обломки гребн гребня (79, 119), маслобойки (13). Изделия из керамики: миниатюрный чернолощеный кувшинчик (10), чернолощеная миска (94). Изделия из бронзы: круглоконечный наперсный крест (115), накладка нашивная (99). Изделие из кости: шухматная фигурка (105). Указаны глубины залегания находок.

Керамика, собранная в заполнении ямы (при зачистке и в ходе раскопок), включала 1705 фрагментов. Среди хозяйственной посуды белоглиняная гладкая керамика (40 %) доминировала над белоглиняной грубой (20 %) при небольшом проценте красноглиняной гладкой (5,75%). Столовая посуда была представлена мореной (25,75%), чернолощеной сплошного лощения (8,15%) при исчезающее малых процентах ангобированой (0,53%), чернолощеной полосами (0,23%) и поливной (0,4%) [9. С. 313-316]. В закрытом комплексе из постройки селища Лешково-6, датируемой по кладу с позднейшей монетой 1603 г., соотношение белоглиняной грубой / белоглиняной гладкой / красноглиняной гладкой / чернолощеной и ангобированной составляло 18 / 34 / 34 / 12/ 2 ^[53]. В постройке с ул.Забелина наблюдается более явное преобладание белоглиняной гладкой посуды, что позволяет датировать ее более поздним временем чем 1604 г.

Небольшое количество (3,6 %) керамики, найденной в заполнении этой ямы, относится к более раннему времени. Это сочетание красноглиняной грубой (21 фрагмент) и краснолощеной посуды (22 фрагмента), характерное для закрытых комплексов XV в. [36. Табл. 69 – 71]. Возможно этот материал поступил на склон в составе делювиальных отложений, сместившихся с бровки Ивановской горки.

1620-1630-ми гг. датируются красные рельефные неполивные изразцы, найденные в постройке (рис. 15 – 17). На рамочных изразцах изображены двуглавый орел (рис. 15, 3), «дивный зверь» или лев под пальмой (рис. 16, 32), охотник, держащий в руке ловчую птицу (рис. 17, 98). Все эти сюжеты известны по московским памятникам [40. С. 58 – 63; Табл. 30, 15, 7, 11]. Сохранились перемычки (рис. 15, 7, 8, 124, 126; рис. 16, 100, 102, 107, 123) и даже городок (рис.17, 38) – почти полный состав комнатной печи, которые обогревали и украшали дома москвичей того времени. Находка серебряной копейки царя Михаила Федоровича (1626 – 1645 гг.) [28. С. 49, № 4] подтверждает датировку, основанную на типологии вещей

Рисунок 16. Археологические обследования МАЭ ИА в 1988 г. по адресу: ул. Забелина, д. 5. Шурф 1. Находки из заполнения погреба жилого сооружения первой трети XVII в. Красные рельефные рамочные изразцы: изразец с изображением двуглавого орла (3, 38), перемычки (7, , 8, 124); перемычка муравленая (126). Указаны глубины залегания находок.

Рисунок 17. Археологические обследования МАЭ ИА в 1988 г. по адресу: ул. Забелина, д. 5. Шурф 1. Находки из заполнения погреба жилого сооружения первой трети XVII в. Красные рельефные рамочные изразцы: изразец с изображением дикого зверя под пальмой. Указаны глубины залегания находок.

В районе жилой постройки, изученной раскопками. здания продолжали возводиться и позднее. Зачистки 2 (в 9 м к югу от первой) зафиксировала погреб XVIII в, а зачистка 3 (в 4, 85 м к юго-западу от первой) – погреб конца XVII-XVIII вв. (рис. 10 А) Данную группу построек удается надежно идентифицировать с двором дьяка Федора Рыбенского, который упоминается в описании восточной части Белого города 1631 г. на северо-западной стороне Иконного переулка (позднее Большой Ивановский переулок, ныне ул. Забелина) [6. № 124].

За пределами котлована у д. 5 по ул. Забелина, в 1988 г. были обследованы трассы коммуникаций. Траншея 1, располагавшаяся ниже по склону, за д.3а (рис. 7, № 1г), выявила под строительными горизонтами, на глубине от -2 м до – 3,3 м слой навоза со щепой и костями и полихромным изразцом второй пол. XVII в. Траншеи 2 и 3 позволили проследить культурные напластования в северо-западном направлении от ул. Забелина на пространстве в 150 м вдоль горизонтали 140 м (рис. 7, № 1д). Мощность напластования составила 1,7 - 1,8 м, однако палеопочв выявить не удалось. Судя по керамическому материалу начало освоения местности можно относить к рубежу XVI-XVII вв. [7. С. 45 – 48].

Более возвышенный участок Ивановской горки удалось изучить в 1988 г. в ходе обследования Траншеи 4, которая пересекла проезжую часть Старосадского переулка напротив входа в старое здание Исторической библиотеки (Старосадский пер. д. 9). В геоморфологическом отношении это место соответствует бровке 3-й террасы реки Москвы реки и имеет современную отметку 148 м, то есть расположено на том же уровне, что и апсиды храма Владимира в старых садех. (рис. 7, № 2).

Северный профиль траншеи был зачищен на пространстве в 5 м. Под перекопами XX в., на глубине -120 – -203 см, был открыт слой плотной темно-коричневой супеси со щепой, угольками и редкой кирпичной крошкой – в нем на уровне – 140 – -180 встречено 4 бревна. В условиях наблюдений не было возможности детально изучить процентный состав керамики из этого слоя. По сочетанию мореной, бнелоглиняной грубой, гладкой и чернолощеной сплошь посуды слой относится к XVI-XVII вв. Материк зафиксирован на глубине -198 – -218 см от современной дневной поверхности. На нем залегала 15 – 20 сантиметровая прослойка сероватой супеси с большим количеством мелких угольков [7. С. 48 – 49]. Таким образом, также как и в районе церкви Владимира в старых садех, расположенной в 100 м к юго-востоку от траншеи 4, мощность культурного слоя составила 2 м. Особый интерес представляет прослойка сероватой супеси, которая превышает обычную мощность гумусового горизонта дерново-подзолистой лесной почвы. По всей видимости, мы имеем дело с переработкой гумусового горизонта в ходе начала освоения этой территории человеком, которая была связана с вырубкой леса и огневой обработкой освобожденных от леса пространств.

Монастырь Усекновения главы Иоанна Предтечи на полугоре

Ивановский монастырь появляется на страницах письменных источников в 7093 (1585) г. В книге выдачи ладана значится: «Того же дни августа в 24 день, по приказу казначеев Ивана Васильевича Трохониотова да Деменши Ивановича Черемисинова, дано к празнику, к Ивану Предотечи под Бор, что у Володимера в Садех, 5 гривенок ладану, цена по 5 алтын и по 5 денег гривенка; взял диякон Иван» [27. С. 210. 38. С. 164)]. Сохранявшийся до разборки в 1850-е годы собор монастыря исследователи относят к XVI в., причем, на основании рисунков А.А.Мартынова, склонны относить его к кругу строительства итальянских мастеров 1510-1530-х гг. Существует гипотеза, что монастырь был создан в связи с рождением в 1530 г. Ивана IV ^[3]. Имеются свидетельства о пребывании в монастыре одной из жен царевича Ивана Ивановича Парасковии и супруги царя Василия Шуйского Марии Петровны Буйновосой-Ростовский. Монастырь посещали цари Михаил Федорович, Алексей Михайлович и Иван Алексеевич [3. С.302 – 304]. Около 1642 г. с запада к собору пристроили трапезную с приделом Николая Чудотворца, а в писцовой книге 7187 (1679) г. говорится о каменных святых воротах и каменной игуменской келье. Записи А.Ф.Малиновского сохранили эпитафии многих монастырских надгробий XVII в. Упадок монастыря в XVIII в., связанный с появлением в нем сектантов, и пожар 1812 г. привели к его запустению. В 1860 – 1879 гг. все прежде бывшие постройки монастыря (рис. 18) были разобраны и на их месте возведен новый ансамбль по проекту М.Д.Быковского.

Рисунок 18. Ивановский монастырь. План монастыря до его перестройки во второй половине XIX в.

Вынос на современную геоподоснову собора Иоанна Предтечи XVI в. (рис. 19) показывает, что он был построен в 60 м к югу от церкви Владимира в старых садех, на отметке 142 м, то есть на 4 м ниже этой церкви. В геоморфологическом отношении для размещения монастыря был избран выступ возвышенности, располагавшийся немного ниже бровки третьей террасы и образующий своего рода «полугору».

Рисунок 19. Ивановский монастырь. План раскопок 2017 г. Института археологии РАН.

В ходе археологических исследований, которые проводились в Ивановском монастыре в 2017 г. ^[41], в режиме раскопок было изучено три траншеи, охватившие пространство старого монастырского двора к северу от собора XVI в. (рис. 18, 19). Общая площадь траншей составила 96,8 кв.м. Траншеи 1 и 2 пролегали с юга на север, траншей 3 – перпендикулярно им (рис. 20).

Траншеей 3 открыты остатки монастырского некрополя XVI–XVII вв. Изучены белокаменные надгробия с надписями XVII в. Наибольший интерес представили три белокаменных антропоморфных саркофага XVI–XVII вв. Вероятно, они перемещены в связи с перестройкой собора в 1860 х гг., когда были уничтожены небольшие частные капеллы с погребениями знатных лиц. В саркофаги были сложены костные останки не менее 10 погребенных, из которых лишь 3 или 4 были уложены сразу после смерти ^[5] (рис. 23). Одно из наиболее ранних белокаменных плиточных надгробий, найденное у пересечения траншей, несет орнамент в виде плетенки и может быть датировано началом XVII в. Надпись сохранилась частично:

7 … [ мая ]

Въ И I д(е)нь на памя…

Пва θедора и яже в…

Иже с ним преста [вися ра]

Бжиi Опеiн …

хаiос сын

Погребенный скончался судя по всему 18 мая на память Феодота Анкирского и иных мучеников с ним пострадавших.

Применительно к нашему исследованию особый интерес представляет западный профиль траншеи 2, зафиксированный в кв. 12, 13 (рис. 20), то есть на уровне отметки дневной поверхности 141 м (рис. 7).

Рисунок 20. Ивановский монастырь. Раскопки Института археологии РАН 2017 г. План шурфов 1, 2, 3.

Между ямами-погребами XVII в. просматривается участок культурного слоя второй половины XVI – XVII вв., залегающий на подзолистом и буром горизонтах палеопочвы (рис. 21).

Рисунок 21. Ивановский монастырь. Раскопки Института археологии РАН 2017 г. Шурф 2 Западный профиль кв. 12, 13. Вид с востока. Между ямами просматривается участок культурного слоя второй половины XVI – XVII вв., залегающий на подзолистом и буром горизонтах палеопочвы.

Рисунок 22. Ивановский монастырь. Раскопки Института археологии РАН 2017 г. Белокаменное плиточное надгробие, найденное в кв. 8 шурфа 1 и кв. 9 шурфа 3. Лицевая и боковая стороны.

Рисунок 23. Ивановский монастырь. Раскопки Института археологии РАН 2017 г. Шурф 3. Монастырское кладбище А - саркофаг 1, вид с юга до снятия крышки. Б – саркофаги 2 и 3, вид с юга после расчистки погребений.

Под строительным мусором XIX в. (0,6 м) зафиксирован культурный слой XVII в. (25 см), с уровня которого выкопаны два погреба. Под этим слоем прослеживается более ранний культурный слой (15 см), песчаная прослойка и серый суглинок (5 см), залегающий непосредственно на материке. Материк представляет собой мощный подзолистый горизонт дерново-подзолистой почвы (20-25 см) на буром суглинке. Таким образом, материк (подзол) залегает на глубине 105 см от уровня современной дневной поверхности (141 м) на отметке 140 м в Балтийской системе высот.

Изучение керамики, которое проводилось О.Н.Глазуновой, показало, что среди 1598 фрагментов, собранных в траншеях 1, 2 и 3, выделяется значительный пласт керамики, которая датируется в пределах второй половины XVI – XVII вв. Это красноглиняная гладкая (5- 25%), краснолощеная (1%), белоглиняная грубая (8 – 33%), белоглиняная гладкая ( 24 - 17%) и чернолощеная (16 – 30%). Наиболее ранний материал датируется второй половиной XVI и представлен белоглиняной грубой и красноглиняной керамикой (рис. 24). Несколько венчиков могут быть отнесены к XV в. и связаны с началом освоения этого места в период до появления монастыря ^[41] (рис. 24, 12, 13).

Рисунок 24. Ивановский монастырь. Раскопки Института археологии РАН 2017 г. Шурф 3. Керамика второй половины XVI в. А – красноглиняная гладкая; Б – белоглиняная грубая (53 - 55) м чернолощеная (50 - 52).

* * *

Проведенный анализ показал, что надежные данные о естественной поверхности первоначального рельефа периода Средневековья могут дать лишь те археологические шурфы и раскопы, в которых прослежены палеопочвы. Данные по остальным разрезам и буровым скважинам должны привлекаться лишь после их критического разбора.

На изученной части Белого города для каждого участка, выделенного по геоморфологическим и историко-ландшафтным признакам (рис. 4), мощность культурного слоя различна. Для северной части Васильцева луга естественная поверхность рельефа (погребенные почвы покрывающие аллювиальные пойменные отложения) залегает на глубине, в среднем, 4 м. Здесь накопление культурного слоя (на 1 м) произошло в XVI – первой половине XVII в., прекратилось в период существования царских садов и возобновилось с 1770-х гг.

На бровке первой террасы, где к 1460-1480 гг. уже располагались храмы Всех Святых и Параскевы Пятницы «на кулишках», мощность слоя, который равномерно откладывался с XV в., составляет, в среднем, 2 м.

Выше, в районе террасы и склона, в зоне, которая начала застраиваться городскими дворами лишь в XVI в., мощность слоя составляет около 1 м. Такая же мощность наблюдается на «полугоре», где к 1585 г. возник Ивановский монастырь.

Иная картина зафиксирована на бровке третьей террасы Москвы-реки, в районе церкви Владимира «в старых садех» и нового двора Василия I, возникшего между 1406 и 1419 гг. Здесь на пространстве в 100 м к северу от церкви зафиксирован культурный слой мощностью 2 м. Повышенная мощность слоя связана с тем, что он равномерно откладывался с рубежа XIV-XV вв. Склоны же начали осваиваться под городские дворы лишь с XVI в.

Полученные данные могут стать основой для дальнейших расчетов, которые необходимы для загрузки в ГИС данных по реконструкции исторического ландшафта. Так при расчете глубин залегания естественной поверхности первоначального рельефа необходимо учитывать, что на переходах

Уровень дневной поверхности периода 1737-1742 г. на всех ландшафтных участках (исключая Васильевский луг) залегает, примерно, на половине общей мощности культурного слоя. Это связано с тем, что в период интенсивного каменного строительства скорость отложения слоя повысилась.

Что касается уровня дневной поверхности 1631-1638 гг., то он рассчитывается посредством прибавления к уровню естественной поверхности рельефа одной четверти от общей мощности культурного слоя. Лишь вдоль бровки третьей террасы в районе храма Владимира «в старых садех», где освоение началось на рубеже XIV-XV в., уровень дневной поверхности 1631-1638 гг. следует рассчитывать посредством прибавления к уровню естественной поверхности рельефа одной трети от общей мощности культурного слоя. Как и в случае с первоначальным рельефом, переходы между ландшафтными зонами должны быть плавными.

В заключение следует сказать, что предлагаемая методика опирается на данные о современном рельефе (изолинии через 1 м топографического плана 1939 г. за вычетом застроенных участков) и не ставит задачу отразить микрорельеф на уровне 10-20 см, который фиксируется лидарной съемкой. Подобные задачи могут быть решены только в ходе археологических раскопок широкой площади (5 – 10 и более тыс. кв. м).

Предлагаемая методика применима там, где коренные террасы не прорезаны оврагами и долинами ручьев. Там, где в ходе развития города, подобные водотоки оказались частично засыпанными, необходимо применять дополнительные методы исследования и несколько иные расчеты. Этим вопросам будет посвящена вторая статья, в которой будет проанализированы данные по долине речки Рачки и району древнего села Подкопаева (рис. 1). В ней будут более широко использованы данные геологического бурения и даны оценки подходов, недавно предложенных на этот счет геологами ^[25].

Отметим, что охарактеризованные выше данные археологических изысканий, проведенных на территории исторического центра Москвы, уже нашли применение на первом этапе рассматриваемого исследовательского проекта по созданию виртуальной реконструкции исторического ландшафта Старого города ^[54].