Metacognitive model of coping behavior of a subject during the COVID-19 pandemic

Chistiakova Natalia Viktorovna PhD in Psychology Educator, the department of Psychology, International University in Moscow 125040, Russia, Moskva oblast', g. Moscow, ul. Leningradskii Prospekt, 17 n.chistiakova@mmu.ru

Aisuvakova Tatiana Petrovna PhD in Psychology Docent, Head of the department of Psychology, International University in Moscow 125040, Russia, Moscow oblast', g. Moscow, ul. Leningradskii Prospekt, 17 t.aisuvakova@mmu.ru

ВВЕДЕНИЕ

Индивидуально-личностные различия в иерархическом строении ментальных репрезентаций обусловливают выбор стратегий совладающего поведения в ответ на воздействие стрессогенных факторов среды. Как когнитивная функция психического ^{[9; c. 268]}, ментальный опыт является необходимым конструктом саморегуляции поведения в стрессовой ситуации.

Исходя из необходимости учета различных средовых факторов, модель метакогнитивной деятельности субъекта как способа регуляции поведения требует ее постоянного усложнения ^{[5; с. 69]}. Разработанная в рамках экологического подхода Дж. Гибсона, теория перцептивного цикла У. Найссера ^[7] рассматривает когнитивные структуры-репрезентации относительно оценки активности субъекта в качестве предвосхищающих схем адаптивных способов взаимодействия со средой.

Вслед за А. Уэллсом, Г.В. Залевский предлагает использовать метакогнитивный анализ в оценке психической гибкости/ ригидности в выборе стратегий поведения в конкретной ситуации ^[4]. Адекватность метакогнитивной модели социального взаимодействия конкретным условиям среды определяет эффективность адаптационных механизмов в стрессовой ситуации.

Дисбаланс метакогнитивной модели социального взаимодействия, вследствие неадекватной оценки стрессовой ситуации, в отношении ее преувеличения или преуменьшения, порождает когнитивный диссонанс, который является неадаптивным механизмом системы регуляции поведения субъекта. Когнитивные искажения характеризуются такими деструктивными параметрами, как селективность, категоричность, гиперболизация, катастрофичность, персонифицированность, перенос эмоций и т.п. ^[13]. Дисфункциональный характер ментальных репрезентаций способствует аддиктивной стимуляции и закреплению дезадаптивных форм поведения ^[4].

В условиях эпидемии COVID-19 возрастает риск нарушения психической деятельности в связи с когнитивным диссонансом в оценке ситуации потенциальной угрозы как стрессогенного фактора. Деструктивная модель метакогнитивной деятельности как способа регуляции стрессоустойчивости ведет к дезадаптивному поведению субъекта на основе когнитивных искажений. Как фактор социальной дезинтеграции, когнитивные нарушения негативно влияют на субъективный уровень стрессоустойчивости, повышая риск хронификации психоэмоционального напряжения (У. Вейтен, М. Ллойд).

Специфика актуализации адаптационных механизмов регуляции поведения субъекта в период эпидемии COVID-19 обусловлена ограниченными условиями социального взаимодействия, провоцирующими психоэмоциональное угнетение и ментальное напряжение в связи с деструктивным влиянием стрессогенного фактора на психическое здоровье. Таким образом, метакогнитивная модель совладающего поведения субъекта опирается на интегративную оценку индивидуально-личностных предикторов стрессоустойчивости (рис. 1).

Рисунок 1. Интегративная оценка субъективного уровня стрессоустойчивости

Взаимосвязь адаптационных механизмов регуляции поведения характеризует адекватность метакогнитивной модели социального взаимодействия требованиям стрессовой ситуации ^[2]. Как отмечает Д.В. Московченко, когнитивная оценка связана с выбором стратегий совладающего со стрессогенной ситуацией поведения личности и индивидуальными различиями копинг-ресурсов ^{[6; с. 16]}. Исходя из результатов исследования Н. Агазаде ^[1], необходимо учитывать вероятность риска перестройки адаптивного поведения в дезадаптивное, в связи с перегрузкой ресурсного потенциала личности вследствие когнитивного диссонанса.

Когнитивные искажения при низком уровне информированности и социальной активности относительно потенциального риска COVID-19 провоцируют выраженную интенсивность психоэмоционального напряжения ^[14]. Как следствие, снижение уровня стрессоустойчивости выражается в катастрофической интерпретации стрессовой ситуации, низкой толерантности к неопределенности жизненной перспективы, ухудшении качества жизни на субъективном уровне ^{[12; с. 119]}. Метакогнитивная модель дисфункционального страха относительно COVID-19 провоцирует выбор дезадаптивных копинг-стратегий регуляции поведения и выражается в деструктивном ответе на негативное воздействие стрессогенного фактора (рис. 2).

Рисунок 2. Метакогнитивная модель дисфункционального страха потенциальной угрозы в условиях стрессовой ситуации

Согласно А. Уэллсу, негативные метакогнитивные факторы, в качестве которых выступают когнитивные искажения, способствуют фиксации стереотипных форм поведения, вследствие иррегулярного характера психической деятельности субъекта.

ОБЪЕКТЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Теоретической основой исследования является системно-субъектный подход в парадигме когнитивной психологии, который применялся с целью изучения модели метакогнитивной деятельности как способа регуляции стрессоустойчивости субъекта в период эпидемии COVID-19, на примере выборки студентов.

В пилотном исследовании с использованием электронной Google-платформы приняли участие 48 студентов от 18 до 30 лет очного, очно-заочного и заочного отделений АНОВО Московского Международного Университета. Оценка полученных результатов проведена с помощью корреляционно-регрессионного анализа с использованием пакета SPSS/Win (версия 20; SPSS Inc., CША).

Сравнительный анализ индивидуальных различий субъективного уровня стрессоустойчивости осуществлялся с помощью шкалы тревоги Ч.Д. Спилбергера в адаптации Ю.Л. Ханина, модификации методики «Уровень субъективного контроля» Е.Ф. Бажина с соавторами и копинг-теста Р. Лазаруса в адаптации Л.И. Вассермана ^[8]. С целью диагностики когнитивных искажений применялся краткий вариант опросника метакогнитивных убеждений А. Уэллса и С. Картрайт-Хаттон ^{[10, 11]}.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Стрессогенный характер COVID-19 характеризуется жестко заданными условиями среды и социальным дистанцированием как фактором внешней сепарации от изначально заданных паттернов поведения. Корреляционный анализ Пирсона выявил наличие высокой функционально значимой связи ситуативной и личностной тревожности респондентов при уровне вероятности ошибки 0,1%. Неадекватно высокая ситуативная тревожность субъекта преобразуется в личностную. В целом, по выборке отмечается значительно высокий уровень ситуативной и личностной тревожности при средних значениях СТ=45,25+11,2 баллов и ЛТ=48,42+10,49 баллов, соответственно. Указанный факт связан с острым переживанием эпидемиологической ситуации и может провоцировать риск хронификации психосоматических расстройств.

Оценка направленности субъективного контроля поведения респондентов свидетельствует о его двойственной природе и неоднозначном характере в период эпидемии COVID-19: экстернальном локусе контроля в области здоровья при общей интернальной направленности (Изср=4,58 стена и Иоср=5,75 стена, соответственно). Под влиянием социальной самоизоляции в связи с неопределенностью жизненной перспективы при амбивалентности субъективного контроля поведения увеличивается риск дезадаптации личности.

Корреляционный анализ Пирсона показал влияние уровня образования и возраста как функционально взаимосвязанных параметров в принятии решений в проблемной ситуации с уровнем вероятности ошибки в 0,1%. При адекватном уровне ответственности возможны значительные затруднения в принятии жизненно важных решений в связи с COVID-19. Острое переживание стресса в условиях социальной самоизоляции провоцирует неадаптивный выбор пассивно-оборонительной модели поведения в отношении своего здоровья, которая характеризуется выбором конфронтации и самоконтроля как копинг-стратегий в период эпидемии.

Как видно из Табл. 1, высокий уровень ситуативной и личностной тревожности в условиях обострения эпидемиологической ситуации связан у молодых людей с потребностью в самоконтроле и актуализацией ложной уверенности в пользе страха заражения новой коронавирусной инфекцией. Кроме того, фокусирование на собственных мыслях с тенденцией к гипертрофированному самоанализу и руминации, когнитивная несостоятельность при недоверии к самому себе и самобичевании провоцируют искаженное восприятие действительности, самоотчуждение и «уход в себя».

Таблица 1. Влияние негативных метакогнитивных факторов на уровень ситуативной и личностной тревожности

Beta − стандартный коэффициент регрессии; t – критерий Стьюдента; р – уровень статистической значимости коэффициента регрессии

Оценка потенциальной угрозы коронавирусной инфекции характеризуется направленностью субъективного контроля поведения и основывается на ментальном опыте личности. Интернальная направленность локуса контроля в области здоровья выражается в анализе и учете различных точек зрения относительно эпидемиологической ситуации и выходе из ловушки «мыслительной жвачки», которая характеризует внимательность к собственным мыслям, с уровнем вероятности ошибки в 5%.

Адекватная когнитивная оценка потенциальной угрозы коронавирусной инфекции обусловливает выбор адаптивных копинг-стратегий с целью преодоления трудной жизненной ситуации, их комплексное взаимодействие, в зависимости от конкретных условий, и формирование положительного ментального опыта. Соответственно, эффективные стратегии метакогнитивной регуляции поведения субъекта относительно COVID-19 способствуют социальной реадаптации, связанной с необходимостью внутриличностной перестройки.

Метакогнитивная модель дисфункционального страха в связи COVID-19 характеризует экстернальную направленность деструктивного репертуара копинг-стратегий регуляции поведения субъекта и негативно отражается на личностном уровне. Фокусирование на собственных мыслях с тенденцией к гипертрофированному самоанализу связано с игнорированием потенциальной угрозы коронавирусной инфекции и конфронтацией с окружением как неадаптивным способом снятия нервно-психического напряжения (rэмп=0,31 при р<0,05). Когнитивная несостоятельность субъекта отражается в низком самоконтроле поведения, психоэмоциональной неустойчивости и социальной дезориентации личности в поиске решений в проблемной ситуации (rэмп= -0,397 при р<0,01). Убежденность в необходимости мыслительного контроля обусловливает чрезмерно высокую субъективную значимость стрессогенной ситуации и, соответственно, аффективные реакции и страхи, которые препятствуют адекватной когнитивной оценке риска коронавирусной инфекции и провоцируют трудности планирования жизненной перспективы (rэмп= -0,45 при р<0,01). Как психологический защитный механизм, отрицание потенциальной угрозы COVID-19 соотносится с убеждением в неконтролируемости и опасности переживания тревоги в условиях обострения эпидемиологической ситуации (rэмп=0,646 при р<0,001).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Адекватная когнитивная оценка потенциального риска коронавирусной инфекции определяет интернальную направленность конструктивного ансамбля стратегий совладающего со стрессогенной ситуацией поведения личности и положительно влияет на индивидуальный уровень стрессоустойчивости. Метакогнитивная модель дисфункционального страха относительно угрозы COVID-19 характеризует экстернальную направленность деструктивного репертуара копинг-стратегий регуляции поведения субъекта и негативно отражается на личностном уровне.

Следовательно, семантическое поле метакогнитивной модели социальной реадаптации посредством субъективного контроля поведения обусловливает индивидуальные различия в уровне личностной тревожности как фактора стрессоустойчивости. Адекватность когнитивной оценки потенциальной угрозы COVID-19 в зависимости от ментального опыта личности определяет характер психической деятельности субъекта в условиях обострения эпидемиологической ситуации.