Color in visual representations of COVID-19 pandemic: content analysis of publications in the Russian-language digital mass media

Введение

Трудно представить себе современные новостные сюжеты или коммуникацию в социальных сетях без визуального компонента ^[1]. Процесс «визуальной индустриализации» ^[2] и вызванные им «визуальный переворот» и «глобализация визуального» ^{[3, c. 4]} привели к появлению новой, «визуальной» модели субъективности ^{[3, c. 10]}, в которой полностью изменился характер репрезентации: из сферы художественного визуальные образы перешли в разряд прагматики.

В современных средствах массовой информации визуальный материал не дополняет вербальный текст в качестве иллюстрации новостей, а выполняет самостоятельные функции, играя важную роль в конструировании социальных практик. СМИ используют изображения, чтобы привлечь и удерживать внимание, для убеждения аудитории и даже в качестве способа изменить существующее поведение и привычки. Это особенно касается информации, связанной безопасностью, благотворительностью и здоровьем ^[4].

Исследования показывают, что визуальные образы описываемых событий вселяют в людей гораздо больше страха, чем та информация, которую они получают непосредственно из текста (см., напр.: ^[5]). При этом сюжет визуального сообщения меняет степень его убедительности гораздо в меньшей степени (см., напр.: ^[6]), чем цвет, который способен заметно изменить впечатление и оценку читателем представленной информации ^[7], повлиять на его привычки и принимаемые решения [8–10].

В этом смысле цвет визуальных репрезентаций открывает массу новых возможностей для интерпретации социальной реальности, поскольку из разряда простого способа отражения действительности, переходит в разряд специфической среды, передающей и создающей новое знание (см., напр.: ^{[11; 12]}).

Цель статьи заключается в том, чтобы представить результаты анализа визуальных репрезентаций пандемии коронавируса COVID-19 в русскоязычных электронных СМИ с точки зрения функций цвета, его связи с сюжетом, частотности доминирующего тона изображений и ее динамики.

Метод

Материалом исследования стали связанные с коронавирусом публикации в электронных СМИ, вышедшие на русском языке в феврале – мае 2020 года. Временные рамки исследования охватили 100 дней, начиная с 31 января 2020 года, когда по сообщению официальных источников ^[13], в России был зафиксирован первый случай заболевания.

Исследование проводилось методом контент-анализа, суть которого заключается в переводе качественной информации, содержащейся в однородных документах за определенный период времени, в количественную на основе подобранных специальным образом показателей ^[14].

Отбор единиц исследования (N=1200) осуществлялся с использованием многоступенчатой кластерной стратегии. Сначала с помощью фильтров Google поиска из всей совокупности текстов отбирались сообщения русскоязычных электронных СМИ, затрагивающие широкий круг вопросов, связанных с распространением заболевания, вызванного коронавирусом COVID-19. Далее, все статьи были разделены по цвету содержавшегося в них главного изображения на кластеры. Для сортировки использовалась функция поиска по доминирующему цвету Google. Поиск осуществлялся по 12 основным цветам: девяти хроматическим (красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый, розовый, коричневый) и трем ахроматическим (белый, серый, черный) (см. подр.: ^[15]). В результате массив сортировался по наиболее часто встречающимся цветам, а изображения располагались в порядке возрастания цвета и количества точек с данным цветом. В кластерах отбор документов осуществлялся методом сплошной выборки. Для каждого основного цвета в базу данных исследования включались первые 100 статей.

Фиксировалась частота внимания к исследуемой теме по специально разработанным для данного исследования категориям анализа. Единицей анализа и счета являлась одна статья, посвященная коронавирусной проблематике.

Результаты исследования

Статистический анализ собранных данных показал, что цвет изображения коррелирует с темой информационного сообщения, представленной в нем общей оценкой ситуации и оценкой перспектив ее развития.

Влияние коронавируса на организм чаще всего поддерживалось красным или желтым цветом изображения, деятельность системы здравоохранения – голубым, предпринимаемые меры – белым. Сообщения, связанные с экономикой, как правило, сопровождались рисунком с доминирующим красным, желтым или оранжевым цветом. Политические сообщения чаще всего содержали изображения в сдержанных коричневых тонах. Мнение экспертов сопровождали изображения, в которых доминировали зеленый, синий, голубой (рис. 1).

Рис. 1. Корреляция цвета с темой информационного сообщения

Позитивная оценка чаще всего поддерживалась цветами теплой части спектра – красным и желтым; негативная – темными коричневым и серым. Сбалансированная оценка, которая включала анализ как положительных, так и отрицательных моментов в решении связанных с распространением инфекции проблем, отчетливо коррелировала с оранжевым цветом (рис. 2).

Перспективы развития ситуации имели совершенно другие цветовые маркеры. Улучшение обстановки в большинстве случаев содержало изображение с серым или синим доминирующим цветом, ухудшение обозначалось коричневым, а сохранение стабильности ситуации – желтым или голубым (рис. 3).

Рис. 2. Корреляция цвета с общей оценкой ситуации

Рис. 3. Корреляция цвета с оценкой перспектив развития ситуации

Исследование показало, что доминирующей формой визуальной репрезентации пандемии коронавирусной инфекции в русскоязычных электронных СМИ является изображение источника инфекции – вируса COVID-19. Почти треть (31,34%) всех размещенных в электронных СМИ текстов содержат рисунок именно с таким сюжетом. Другие, менее популярные, репрезентации представляют врачей в спецкостюмах (20,26%), людей в защитных масках (14,27%), карты распространения инфекции (10,91%), шприцы и пробирки (9,11%).

Визуальный образ коронавируса, который за последние месяцы стал хорошо узнаваемым, практически во всех случаях представлял собой шар с острыми шипами, присосками или выступающими, похожими на бородавки, наростами, плывущий или парящий в непрозрачной среде. Отметим, что сферическая форма коронавируса и его особая структура с торчащими усиками достаточно точно соответствуют действительности (см., напр.: ^[16]). Примерно так вирус COVID-19 и выглядит на изображениях, полученных с помощью электронных микроскопов (рис. 4).

Рис. 4. Изображение коронавируса, полученное с помощью электронного микроскопа ^[16]

В он-лайн публикациях на русском языке, за редким исключением, вирус окрашен. При этом несмотря на узнаваемость и повторяемость формы, по каким-то причинам за ней не закрепился определенный цвет и у нее не развился узнаваемый цветовой образ. Вирус COVOD-19 представлен во всех основных цветах, за исключением двух – ахроматических белого и серого, которые за время исследования встретились всего несколько раз (рис. 5).

Рис. 5. Цветовой тон вируса

Доминирующие цвета изображений – черный (23%) и красный (13%).

Красный является распространенным цветом для обозначения коронавируса не только в российских электронных СМИ, но и за рубежом (рис. 6), где вирус COVID-19 чаще всего изображается полностью красным, с красными шипами или с насыщенно-красным ядром и более светлыми тонкими усиками и элементами (см., напр.: ^[16]).

Воздействие красного цвета в контексте восприятия информации изучено гораздо лучше других цветов и оттенков. Исследование показывают, что добавление изображений красного цвета к тексту новости способно заметно изменить впечатление и оценку представленной информации читателем ^[7], повлиять на выбор им стратегии поведения ^[10] и даже на принятие жизненно важных решений ^{[8; 9]}.

Рис. 6. Красный коронавирус. Фото: BBC

Черный цвет (рис. 7) чаще всего используется для обозначения фона – пространства, в котором находится вирус. Сам вирус при этом, как правило, изображается полностью серым, серым с красными шипами, красным или оранжевым с серыми шипами, или однотонным – оранжевым, красным, синим, зеленым, фиолетовым. Черный фон изображения выбирается намеренно. Его задача – создать максимальный контраст, способный разрушить впечатление устойчивости и вызвать «иррациональное беспокойство» ^[17].

Рис. 7. Компьютерная модель коронавируса. Фото: Getty Images

Интересно, что термины для обозначения двух цветов, доминирующих в изображении коронавируса по результатам нашего исследования, черного и красного, первыми появляются в различных языках мира ^[15] и в разных языках являются наиболее частотными ^[18]. Анализ динамики частотности цветонаименований русского языка за последние два столетия ^[18] показывает удивительное совпадение динамики частот красного и черного цвета (их когерентность), заметное уменьшение частоты серого и фиолетового цветов и, наоборот, рост частоты зеленого, который занял одну из лидирующих позиций и в нашем рейтинге популярности.

Обращает на себя внимание и то, какой именно для окрашивания вируса выбирается оттенок. Во многих изображениях используются сложные, «ломаные» цвета, которые заметно отличаются от чистых оттенков по своему воздействию (см., напр.: ^[19]). Как справедливо замечает в своей статье С. Вивинг, чаще всего это не просто красный, а «жуткий красный», не просто зеленый, а «неприятный зеленый» ^[20].

В большинстве случаев вирус изображается плавающим в плотной, непрозрачной, часто темной, субстанции. Цветовая композиция строится на разных видах контраста, которые во многих случаях используются в комбинации друг с другом. Достаточно часто используется контраст по светлоте, реже – контраст по насыщенности и площади цветов. Часто фигура и фон не противопоставлены друг другу по тону, и вирус изображается в той же цветовой гамме, что и пространство, в котором он находится.

Если проследить динамику цветовой репрезентации коронавируса, обращают на себя внимание резкие всплески частоты, которые приходятся на 12 и 16–20 недели 2020 года (рис. 8). Сопоставив даты цветовых всплесков с событиями, обнаружим, что первый пик, особенно выраженный для красного цвета, приходится на 16–22 марта 2020 года – время, когда был создан специальный координационный совет для борьбы с распространением в стране коронавирусной инфекции, в регионах введен особых режим, в Москве, а потом и по всей стране отменено проведение массовых мероприятий, закрыты школы, непродовольственные магазины и многие предприятия (см., напр.: ^{[21; 22]}). Второй, чуть менее слабый пик красного цвета приходится на период с 13 по 19 апреля, который по заявлениям властей, должен был стать определяющим в борьбе с коронавирусом и включал введение цифровых пропусков для движения по Москве и Подмосковью (см.., напр.: ^{[23; 24]}), а также обсуждение пакета законопроектов о помощи гражданам, бизнесу и отдельным отраслям экономики (см., напр.: ^{[25; 26]}).

Всплеск частоты зеленого и желтого цвета, зафиксированный в период с 20 по 27 апреля, по всей видимости, отразил главное содержание новостей недели о том, что правительству удалось стабилизировать ситуацию и сдержать темпы распространения коронавируса в России (см., напр.: ^[27]). Сине-голубая волна, которая пришлась на период с 27 апреля по 3 мая, скорее всего, связана со смещением фокуса внимания связанных с коронавирусом сообщений на успешные практики дистанционной работы и обучения, внедрение технологий веб-конференций и искусственного интеллекта (см., напр.: ^[28]).

Рис. 8. Динамика частотности основных цветов

Обсуждение и выводы

В целом, проведенный анализ позволяет сделать ряд выводов, важных для понимания специфики визуальной репрезентации пандемии коронавируса COVID-19 в русскоязычных электронных СМИ с точки зрения функций цвета, его связи с сюжетом, частотности основного тона изображений и ее динамики.

Во-первых, доминирующей формой визуальной репрезентации пандемии коронавирусной инфекции в русскоязычных электронных СМИ оказалось изображение источника инфекции – вируса COVID-19. Обобщение предыдущего опыта показывает, что до этого образ вируса практически никогда не становился основным знаковым сюжетом инфекции. Гораздо чаще в этих целях использовались образы людей. Так, во время распространения Эболы в 1995 году в качестве визуального образа инфекции была выбрана группа западных экспертов-медиков, которые, работая в африканских деревнях в герметично закрытых костюмах, выглядели как герои-астронавты, которые успешно выполняли свою миссию в опасном открытом космосе ^[4]. Визуальным образом СПИДа стали истощенные тела заболевших людей, чаще всего молодых мужчин ^[29].

В случае с коронавирусом COVID-19 визуальной репрезентацией инфекции не стали люди сразу по нескольким возможным причинам. Прежде всего, это могло произойти потому, что такая форма была уже «занята» другим содержанием – самые яркие образы с людьми в защитных костюмах и заболевшими использовались раньше и закрепились в культуре как символ других болезней. Еще одной возможной причиной может быть смена эмоционального тона визуального убеждения (см. подр.: ^[30]). В случае с коронавирусом COVID-19 задача визуальных сообщений заключалась не в том, чтобы вызвать отвращение (как в случае со СПИДом) или сострадание и даже гордость (как в случае с Эболой). Теперь, когда опасность оказалась совсем близко и приобрела огромный масштаб, изображения должны были помочь удерживать пристальное внимание читателя, вызывать у него заинтересованность и обеспокоенность происходящим. Кроме того, сменилось поколение. А, как известно, сигналы СМИ появляются в соответствии с существующими в обществе идеями ^[4].

Во-вторых, поскольку естественные серые изображения бесформенных пятен вряд ли способны были создать убедительный и эмоциональный медиа контент, важную роль в визуализации вируса сыграл его цвет.

Цветовой образ коронавируса можно считать ярким примером «неестественной визуализации» ^[31] – ситуации, когда изображение довольно далеко отходит от реальной действительности, становится несоизмеримым с тем, что оно репрезентирует. По справедливому замечанию Дж. Элкинса, подобные изображения часто являются бесполезными с научной точки зрения, потому что их нельзя использовать, чтобы исчислять, предсказывать или моделировать какой-либо феномен ^{[31, c. 150]}. Бесполезное с научной точки зрения изображение не может служить в качестве средства для запоминания или подсказкой для размышлений и часто выполняет чисто риторическую функцию. Его задача – убедить читателя в истинности теории ^{[31, c. 153]}. Ведь многие сложные и запутанные факты становятся простыми и очевидными, когда их показывают. Такие изображения могут быть никак не связаны с настоящим объектом количественно, и часто искажают его реальные пропорции и структуру или цвет.

В случае с коронавирусом мы имеет дело с изображением цвета объекта, который по своей природе цвета не имеет. Ведь для восприятия цвета нужен свет. Световые волны отражаются от поверхности объекта и попадают в наши глаза (см. подр.: ^[32]). Но когда объект очень маленький, свет перестает быть важным условием восприятия. Объекты, которые можно разглядеть только в электронный микроскоп, становятся видимыми благодаря электронам, которые намного меньше, чем частицы света. Такой способ дает возможность увидеть форму, структуру и даже текстуру вирусов, но так как в этом процессе нет света, нет и цвета (см., напр.: ^{[33; 34]}).

Появление так называемых «цветных» изображений электронных микроскопов, которое стало возможным благодаря недавним разработкам ^[35], дало возможность ученым «раскрашивать» изначально серые изображения вирусов, чтобы лучше показывать их структуру, выделяя в ней детали и привлекая с помощью цвета внимание к отдельным элементам; однако выбор цвета в этом случае был произвольным, и один и тот же визуальный образ вируса в результате приобретал самые разные цветовые вариации, от желтых и оранжевых до синих и фиолетовых.

Таким образом изображения вирусов, бесцветные с точки зрения научной достоверности, оказались удобной формой визуальной репрезентации, поскольку работали как художественный образ и быстро наполнялись воображаемыми элементами и впечатлениями фотохудожников, которые, с точки зрения цвета, никакого отношения не имеют к действительности. В этом случае культура могла выстраивать свои границы применения цвета в визуализации, определяя визуальные нормы, девиации и табу.

В-третьих, подтверждая гипотезу В.Д. Соловьева и его коллег о том, что цвет является «социально чувствительной категорией» и чутко реагирует на социокультурную ситуацию ^[18], проведенный нами анализ динамики цветовой репрезентации коронавируса показывает, что более частое использование определенного цвета связано с важными для развития ситуации событиями. Разного рода социальные потрясения в обществе провоцируют использование отдельных цветовых категорий, как бы «раскрашивая» картину мира, делая динамику основных цветов хорошим предиктором изменений настроений в обществе.

Цветовые трансформации и постоянное «переодевание» вируса, которое мы обнаружили, случайность и изменчивость его цветового образа, по всей видимости, отражают высокую тревожность общества, которая поддерживается и нагнетается сообщениями о неопределённой природе вируса и течении вызываемой им болезни. Решением проблемы могло бы стать закрепление за визуальным образом коронавируса свойственного ему серого цвета (см., подр.: ^[20]). В этом случае цвет соответствовал бы научной действительности (ведь цвета нет без света), а образ коронавируса, очищенный от агрессивного цвета, стал бы намного менее угрожающим и враждебным.