Sacred and profane in the Olympic running event of Antiquity

Дух Античности, по мнению многих исследователей ^{[3, 12, 13, 17, 19, 20, 21, 24, 25, 26, 27, 28]}, наиболее полно выражает понятие «агон», т.е. состязательность, которая проявлялась и в политике, и в искусстве, и в трудовой деятельности, породив такие важные компоненты европейской цивилизации, как философия, риторика и спорт. Топосами зарождения философии и риторики стали рыночные площади в древнегреческих полисах, где проходили собрания свободных граждан. Выступая на агоре с социально значимыми инициативами и отстаивая их в полемике, нельзя было ударить в грязь лицом, прилюдно показав свою интеллектуальную несостоятельность и (или) косноязычие. А вот местом зарождения спорта в его сегодняшнем понимании (греки и римляне этим словом не пользовались) стали Олимпийские (Олимпия, первое упоминание – 776 до н.э.), Истмийские (Коринф, с 582 г. до н.э.), Немейские (Аргос, 573 г. до н.э.) и Панафинейские (Афины, 566 г. до н.э.) игры – религиозные празднества, одним из элементов которых были атлетические соревнования. При этом важно отметить, что первым видом состязаний, и долгое время единственным, был бег: «Первые полвека в атлетических празднествах участвовали только бегуны. Тринадцать начальных Олимпиад царил бег на стадионе у подножья холма Крона» ^[4]. Таким образом, именно бег является генерирующим началом институционального спорта как такового, а социокультурный фон, связанный с появлением, развитием и модификацией беговых спортивных практик, является духовной основой атлетической состязательности, ее матрицей (часто называемой «олимпизм»), действующей и поныне (конечно же, с изменениями, обусловленными историческими обстоятельствами) [См.: 18]. Это обеспечивает как философскую значимость (поиск и работа с первоначалом), так и актуальность данного исследования.

Вышеперечисленные игры (назовем их обобщенно «олимпиады»), по сути, являлись обрядовыми действиями, т.к. были посвящены определенным богам и проходили в тех местах и в то время, которые были сакральными или связанными с религиозными событиями. Отметим, что выигравшие забеги атлеты не забывали поблагодарить олимпийских патронов за выпавшую им удачу, участвуя в обязательных для победителей постигровых ритуальных церемониях. Но при этом олимпиады включали в себя и состязательный компонент, когда за первенство и славу боролись люди из плоти и крови, хотя и уповающие на поддержку богов, но при этом не ждущие чудес, а много и тяжело тренирующиеся и до полного изнеможения выкладывающиеся в соревновании. Этот дуализм сакрального и профанного пронизывал не только агоны, но всю Античность, был ее Zeitgeist – «духом времени», в соответствии с которым, через указанную выше бинарную оппозицию, мы и рассмотрим бег как первичный вид олимпийских состязаний.

Сакральное в олимпийском беге Античности

На олимпиадах Античности бег был представлен в пяти видах: короткий бег на один стадий (количественные параметры стадия разнились, т.к. он был, согласно мифу, равен 600 ступеням Геракла, за неимением которого дистанцию отмеряли своими ступнями судьи; также отметим, что греки не фиксировали рекордов в беге, главным для них было оказаться победителем; как правило, длина стадия была примерно 183-192 м, иногда немного больше) – dromos; бег на два стадия (diaulos); начиная с XV Олимпиады (720 г. до н.э.) в программу игр входит стайерский бег на 24 стадия (dolichos); LXV олимпиада (520 г. до н.э.) начинает отсчет прикладного бега, в котором состязались гоплиты – тяжеловооруженные пешие войны, бежавшие со щитом и в доспехах (goplithodromos). Организация забегов была такова: «Спортсменов разделяли по жребию на группы из четырех человек. Победитель в первом забеге получал право на участие в следующем и так далее вплоть до финала» ^{[6, с.8]}. Также на Панафинейских играх практиковался эстафетный бег с горящим факелом (lampadedromia). Бег был разделен мужской и женский (строго в рамках разных агонов и чаще всего без допуска лиц противоположного пола), отдельно состязались зрелые мужчины и юноши.

По преданию, боги греческих мифов не были чужды беговых соревнований: так, Павсаний ^[22] повествует о том, что Аполлон стал победителем Олимпийских игр, превзойдя в беге самого крылоногого Гермеса. Каждый вид массовых состязаний был посвящен какому-либо богу: Олимпийские и Немейские игры – Зевсу, Истмийские – Посейдону, Панафинейские – Афине, Пифийские – Аполлону.

По мнению Н.В. Ларшиной, «участие в агонах открывало путь к достижению идеальных представлений о смысле жизни – «быть как боги» ^{[15, с.52]}. Зевс в напряженной борьбе стал победителем титанов и своего отца, его сила и слава во многом производны от успеха в этом противостоянии. Также важно учитывать, что «своих богов греки представляли себе и изображали сильными, ловкими, быстрыми и красивыми» ^{[9, с.5]}. Чтобы подчеркнуть свою телесную красоту как одно из проявлений богоподобия, бегуны, так же, как и другие атлеты, покрывали свое тело оливковым маслом с разведенными в нем благовониями.

Беговые соревнования являлись и формой благодарности богам за дарованные жизненные успехи, будь то военная победа, удачная женитьба или богатый урожай: «Исследование древнегреческих религиозных церемоний доказывает нам, что богов можно было ублажить, принеся им в дар… музыку, танец, поэзию, драматическое представление или атлетическое состязание» [Цит. по: 8, с. 155]. Дело в том, что состязания по бегу – это часть культа, форма прославления богов, что, конечно, не могло не нравиться обитателям вершин Олимпа. Тщеславие богов – один из самых известных их пороков, чего только стоит история Геры, Афины и Афродиты, не поделивших яблоко Гесперид с надписью «Прекраснейшей», которую сделала Эрида – богиня раздора. В честь Геры на 160 метров бегали и греческие женщины, отдельно от мужчин собиравшиеся в Олимпии. К тому же, проигравших в беговом соревновании вполне можно было рассматривать как символических жертв (зачастую и не скрывавших своего горя и отчаяния от поражения), принесенных богам. Сакральные мотивы олимпийского бега подчеркивает и тот факт, что в тактику бегунов входили магия и проклятия ^{[7, с. 39]}, а атлеты перед соревнованиями давали клятву Зевсу, обещая, что с их стороны не будет совершено никакого преступления против обычаев и законов Олимпиады.

Важно отметить и то, что дары победители в беговых соревнованиях получали как бы от богов. «По многим свидетельствам, пятый и последний дни Олимпийских игр отводились исключительно религиозным церемониям. Устраивался пир, на котором торжественно произносилась благодарность богам за их покровительство играм, и победители награждались оливковыми ветвями, срезанными в священной роще Зевса мальчиком, оба родителя которого обязательно должны были быть живы» ^{[8, с. 154-155]}. «Герои Панафинейских игр получали особые призовые амфоры, наполненные оливковым маслом из священных маслин Афины. Согласно легенде, священная роща Афины разрослась от той знаменитой оливы, которую богиня подарила городу после спора за него с Посейдоном» ^{[5, с. 6]}. Победители в беге рассматривали победу не только как милость богов к себе лично, но и к своему роду и полису. Недаром великие бегуны античности пользовались сравнимым с почитанием самых знатных героев уважением со стороны родственников и земляков.

Также укажем и такую важную особенность сакрального в беге, как страх перед гневом богов за мошенничество в состязаниях. «Это положение дает основание понять, почему до 98-й олимпиады никто не решился на подкуп или другое преступление против священного агона» ^{[23, с. 83]}.

Профанное в олимпийском беге Античности

Следует обратить внимание на тот факт, что олимпийский бег появляется и долгое время существует в спринтерской форме как соревнование на один стадий. Отсюда следует вывод, что для греков скорость значила больше, чем выносливость. Бег на выносливость в первобытном обществе был одним из видов трудовой деятельности, поскольку бегуны на заре человечества были способны довести животное (например, антилопу) до изнеможения долгим преследованием. Объяснение этой возможности вместе с примерами применения в охоте длительного бега представлено в ^{[1,2, 16]}. Очевидно, что древнегреческие агоны, в том числе и беговые, зарождаются в высокоразвитом по меркам своего времени обществе, где использование технических приспособлений для охоты, а также развитые хозяйственные технологии позволяют не применять для обеспечения пропитания такую тяжелую и энергозатратную форму труда, как длительный бег за животным. На первый план выходят интеллект, скорость и сила, развитие которых намного более соответствует укладу жизни и видам деятельности древнегреческого общества периода существования Олимпийских игр. При этом нельзя сказать, что стайерский бег был вовсе чужд грекам: известно, что олимпионик Фидиппед преодолел дистанцию в 240 км от Афин до Спарты бегом за два дня, а Агей, выигравший олимпийский забег днем, пробежал около 100 км до родного Аргоса, чтобы сообщить землякам о своей победе (первый олимпийский венок Аргоса почти за 200 лет Игр!), после чего той же ночью вернулся в Олимпию с целью продолжить беговые состязания. Вполне стайерским является и долихос – бег на 24 стадия (примерно 4,6 км).

Далее отметим постепенно проступающую профессионализацию бега, что было связано с материальными выгодами, которые получал от своих сограждан бегун-победитель, например пожизненное содержание от полиса. Возможность обеспечить победами в беге не только славу себе, родственникам и малой родине, но и безбедную жизнь была мощным стимулом полностью посвятить юность и молодость беговым тренировкам, что означало систематичность занятий, постоянное отслеживание их эффективности, изучение тренировочного и соревновательного опыта победителей, а также строжайший контроль за кондициями своего тела и режимом дня. «В Древней Греции спортсмены следовали специальной диете, в которую входило больше мяса, чем это было принято среди обычных людей. Также существовали «тетрады» — четырехдневные циклы подготовки, сосредоточенности, расслабления, умеренности (соответственно, простые упражнения, напряженные упражнения, восстановление сил и технически сложные упражнения). Таким образом, атлетизм стал нормой жизни и сосредоточен был на единственной цели – атлетическом совершенстве» ^{[8, с. 176]}. В подготовительный период практиковался бег по неглубокой воде и по песку, которым были посыпаны беговые дорожки олимпийского стадиона.

Допуск к олимпийскому бегу был показателем своего рода гражданского совершенства, достоинства и социальной зрелости, поскольку атлеты должны были быть мужчинами, свободными гражданами Греции, иметь полномочия представлять на играх свой полис, что предполагало безукоризненную репутацию («осужденные или отмеченные в жалобах судом к участию не допускались» ^{[9, с. 7]}, также им следовало пройти отборочные соревнования. Со временем эти требования менялись, но высокий статус олимпийского бегуна был незыблем, а память о победителях в беге переживала тысячелетия: «Когда Ифит после дол­го­го про­ме­жут­ка вре­ме­ни вновь вос­ста­но­вил Олим­пий­ские игры и вновь по ста­рине стал справ­лять празд­ник в Олим­пии, то тогда награ­да была назна­че­на толь­ко за победу в беге, и эту победу одер­жал Кореб. И на его памят­ни­ке есть над­пись, что на Олим­пий­ских играх Кореб победил пер­вым из всех людей и что его моги­ла соору­же­на на гра­ни­це элид­ской зем­ли» ^[22].

Победа в олимпийском беге становилась социальным лифтом, открывая путь к главному социальному ресурсу – власти. «Связь политики и агона просматривается в том, что чемпиона олимпийских игр Хилона жители Кирены пригласили стать управляющим их новой колонии. Своего чемпиона Оресиппа мегарцы сделали главнокомандующим во время войны. Точно так же поступили афиняне, поставив во главе армии только что победившего в Олимпии Фринона» ^{[11, с. 204]}. Заметим, что представитель этого перечня Оресипп (по-иному – Орсипп ) стал победителем в беге на XV Олимпийских играх в 720 до н. э. Не забудем и попытку Килона – победителя в беге на два стадия на 35 Олимпийских играх (640 г. до н. э.) – во главе большой группы мятежников стать тираном Афин. По мысли греков, победитель олимпийского агона не нуждается в доказательствах божественного попечения о своей судьбе. Став правителем, он распространит свою удачливость и на подчиненных. Эта своеобразная синекдоха в мышлении является типичной особенностью мифологического мировоззрения.

Укажем и на такие важные особенности бегового агона, как финансовая доступность (по сравнению, например, с конными бегами, предполагавшими владение породистыми лошадьми, их подготовку, необходимость покупки колесницы и найма квалифицированного возницы), безопасность (в Древнем Риме обожали конные бега, поскольку они зачастую сопровождались весьма зрелищным переворотом колесниц на полном ходу лошадей и нередкой гибелью возниц), в беге были простые правила (чего нельзя было сказать, например, о борьбе, порождавшей множество споров о допустимости или недопустимости того или иного приема или захвата). Все это обеспечивало определенный демократизм беговых соревнований, что станет особенно заметным в эллинистический период существования олимпиад, когда «…представители высших слоев общества оставили атлетические виды состязаний, ограничив себя конными соревнованиями. Исследователи отмечают, что после 400 г. до н.э. произошла определенная монополизация атлетических состязаний представителями низших слоев населения» ^{[23, с. 82]}.

В беговых агонах воплощался принцип справедливости, который выражался в том, что атлеты состязались со своими ровесниками. Так, на Олимпийских играх были группы мужчин и мальчиков, а на Панафинейских – юноши, мальчики и мужчины, при этом забеги для подростков проводились на сокращенных дистанциях. Также по справедливости разделялись и призы: «победитель в «коротком» беге у «юношей» получал 60 амфор, тогда как занявший второе место – всего лишь 12; победитель в «коротком» беге у «мальчиков» – 50 амфор, оказавшийся на втором месте — 10 и т.д.» ^{[6, с.9]}.

Примечательной особенностью бега в виде факельной эстафеты (Панафинейские игры) была выработка командного духа, поскольку здесь победителями объявлялись не отдельные атлеты, а филы – общины. Участники забега, преодолевая с максимальной для себя скоростью определенное расстояние, передавали пылающий факел (который ни в коем случае не должен был погаснуть) друг другу. Последний бегун самой быстрой филы получал почетное право возжечь огонь на алтаре, посвященному богине игр.

Этическое, медицинское и педагогическое значение бега подчеркивает В. Замаровский: «Бег – главный предмет воинского и атлетического обучения у греков, причем с древнейших времен высоко ценилось значение бега для всего организма, подчеркивалось, что он придает силу не только ногам, но и брюшным и грудным мышцам, влияет на внутренние органы – легкие и сердце. В нем видели средство нравственного воспитания – бег закалял волю, развивал выносливость и упорство» ^[10].

Диалектика сакрального и профанного в олимпийском беге Античности

Разделение сакрального и профанного в олимпийском беге – это, конечно же, интеллектуальный прием, позволяющий описать компоненты рассматриваемой бинарной оппозиции в чистом виде. Это абстрагирование, вполне допустимое в гносеологическом регистре, требует совершения следующей мыслительной операции, связанной с движением от абстрактного (фрагментарного, разрозненного) знания к конкретному (цельному). Относительно беговых соревнований олимпийцев одно из проявлений конкретного можно уловить в объяснении очень интересной особенности олимпийского бега: это не был бег по кругу, атлеты преодолевали дистанцию по прямой. Если они бежали diaulos или dolichos, то им требовалось пробежать один или несколько раз вперед и назад по дорожке, развернувшись у финишной стойки. Сакральное объяснение такой траектории бега находим у Н.В. Ларшиной: «И это духовное стремление, заданное космологией, материализовалось в архитектонике древнегреческих стадионов, имевших форму вытянутого прямоугольника, в рамках которого не существовало кругового движения, а только векторное движение в одну сторону, соответствующее стремлению только вверх – к цели «быть как боги» ^{[15, с.52]}. В пандан можно предложить и профанное объяснение бегу по прямой на основе гоплитодрома – бега на два стадия снаряженных воинов. Очевидно, что в боевых действиях гоплитам приходилось как наступать, так и отступать. Порой это важно было делать как можно быстрее, что и обеспечивает прямая траектория движения. Вот почему гоплиты бежали именно два стадия по прямой. Можно предположить, что еще более глубокое объяснение бега по прямой связывается с древнейшими практиками охоты, где зачастую нужно было в минимальные сроки преодолеть расстояние кратчайшим путем – опять-таки бегом и именно по прямой.

Беговой агон можно рассматривать как способ умилостивить богов (сакральный подход), а можно как вид канализации социально опасной энергии (профанное объяснение): «…он позволяет <…> выводить за рамки общественной конкуренции за власть и материальные блага практически любые объемы человеческой энергии честолюбия и властолюбия, обезвреживая, как бы «выдаивая», наиболее опасных для общества лидеров на благо самому же обществу, освобождая политическую культуру от опасной агрессивности» ^{[11, с. 204]}.

Лишенный необходимости в физическом контакте с соперниками, бег (в отличие, например, от борьбы) в полной мере выражал мирный дух олимпийских игр, на время которых провозглашалось священное перемирие – экехейриа (буквально – «снятие оружия»). «В целом можно сказать, что высший смысл религиозной доктрины так, как она воспроизводилась и воспринималась в самом центре олимпийского культа, в Олимпии, состоял в почитании светлых, миротворческих, созидательных начал, направлявших энергию своих адептов к здоровой соревновательности и утверждению жизни, а не к прославлению войны и раздора, всегда связанных с насилием, жертвами и кровью» ^[14]. При этом нельзя (в рамках профанного объяснения) рассматривать олимпийский бег в полном отрыве от военной деятельности и подготовки воинов, что было крайне важно для античной цивилизации, поскольку бег помогал воинам поддерживать свои физические кондиции в мирное время. Также, по мнению Б. А. Базунова ^[4], бег гоплитов имел и мемориальную функцию: тем самым греки отдавали дань уважения своим воинственным предкам-дорийцам.

Примеры такого двойственного объяснения бега как социокультурного явления античности можно множить, но вне зависимости от их количества вывод будет один: наряду со многими другими элементами жизни Античности, бег воплощал в себе и транслировал во всем многообразии своего использования в рамках агонов онтологический дуализм культуры Древнего мира, достигшей больших высот в диалектическом сопряжении двух противоположных начал человеческого бытия – сакрального и профанного.