Conceptualization of the notion of “institution” within the modern socio-philosophical discourse

Ravochkin Nikita Nikolaevich Doctor of Philosophy Professor, Department of History, Philosophy and Social Sciences, Kuzbass State Technical University named after T.F. Gorbachev; Associate Professor, Department of Pedagogical Technologies, Kuzbass State Agricultural Academy 650000, Russia, Kemerovo region, Kemerovo, Vesennaya str., 28 nickravochkin@mail.ru Other publications by this author     Bondarev Nikolai Sergeevich Doctor of Economics Professor, the department of Humanities and Legal Disciplines, Kuzbass State Agricultural Academy 650056, Russia, Kemerovskaya oblast', g. Kemerovo, ul. Markovtseva, 5 ideologie@mail.ru

Bondareva Galina Sergeevna PhD in Economics Docent, the department of Humanities and Legal Disciplines, Kuzbass State Agricultural Academy 650056, Russia, Kemerovskaya oblast', g. Kemerovo, ul. Markovtseva, 5 ideologie@mail.ru

Современный мир выводит социально-философский дискурс вперед по ряду причин. В первую очередь его примат над остальными разделами философского знания обусловливается стремительными трансформациями, задающими потребность осмысления состояний, в которых оказываются различные общества. Содержание второго фактора составляет прагматическая ориентация социальной философии, которая находит свое выражение не только в построении прогнозов, с той или иной достоверностью описывающих будущие траектории социального бытия, но и позволяющих властям сообразовывать план действий, который бы обеспечивал прогрессивное развитие общества. Наконец, третий аспект обнаруживается в противоречиях, касающихся содержания и инструментальной значимости самих социальных феноменов, структурирующих сам дискурс. Таким образом, устаревание привычных оснований задает необходимость создания синтетических подходов, в рамках которых ключевые понятия приобретут для исследователей новый смысл и тем самым позволит увидеть иные возможные способы решения перманентно возникающих перед социумом проблем, да еще и в общепланетарном аспекте.

Сегодня в социально-философском дискурсе одной из значимых видится проблематика сущности института, прояснение которой актуализируется ввиду значимости этого элемента социальной реальности для жизнеспособности и устойчивости любого общества. Поскольку дискурс немыслим без текста, каждый из исследователей, посвящающий себя «институциональной тематике», в первую очередь обращается к корпусу основополагающих работ, восходящих к трудам интеллектуалов эпохи Модерна: Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, М. Вебера и т.д. На наш взгляд, такой императив задается для более удачной концептуализации «института», что позволяет учитывать трансформации данного понятия с XIX столетия до наших дней. Также стоит заметить, что и в отечественном исследовательском дискурсе уже имеется ряд фундаментальных работ, в которых предметом изучения является вопрос о сущности, структуре и функциях социальных институтов.

Необходимо подчеркнуть, что в соответствии с распространением заинтересованности исследователей к определению понятия «институт» в различных науках сложилось достаточно большое количество как базовых, так и самобытных подходов. Тем не менее, вне зависимости от дисциплинарной принадлежности ориентированных на раскрытие сущности институтов работ, почти во всех из них отмечается, что исследуемое понятие первоначально использовалось в юридических науках, в которых «оно обозначало комплекс норм, регулирующих правовые отношения» ^[7]. В качестве принципиального момента авторы считают обращение к «нормам», с помощью которых в других науках появляются возможности дать валидные описания множеству принципов, при помощи чего и достигается регламентация поведения индивидов в обществе и эффективное функционирование самих социальных регуляторов.

Обратимся к подходам философского позитивизма, действительно ставших «классическими» в своих стремлениях определить понятие «институт». В самом обобщающем виде рассматриваемая категория трактуется как структура какой-либо сферы жизни социума, которая ввиду своей функциональной значимости становится основанием формирования общества и первопричиной динамики его развития ^[16]. Анализ позитивистских подходов позволяет нам придать институтам статус неких «социальных организаций». Любопытно, что изначально О. Конт и Г. Спенсер трактовали «институты» в качестве аналогов органов человеческого тела. Отсюда выглядит логичным такой промежуточный вывод, что полноценное функционирование общества как системы становится возможным благодаря институтам, являющимися витальными образованиями и выполняющими тот или иной набор функций (по аналогии с органами человека). Более того, невыполнение / неэффективное исполнение каким-либо институтом своих функций влечет за собой затруднения в функционировании всего общества. Благодаря представленной аналогии, указывающей на центральную роль институтов для общества, появляются новые взгляды на систему социальных отношений. Но все же для основоположников теории институтов была характерна преимущественно их правовая трактовка как установлений, детерминирующих нормы и правила регулятивных процессов в обществе, куда относились обычаи, семья, церковь, этикет ^[11].

Понимая во внимание тот факт, что институты неотделимы от истории мировой цивилизации, то и сама институционализация человеческих отношений представляет собой неотъемлемую часть жизни любого социума. В современных зарубежных работах по социальным наукам (в основном это социология, экономика и юриспруденция) сложилось несколько подходов к пониманию институтов, среди которых особенно выделяются акционный, нормативный, организационный и трансакционный. Акционный, подход (П. Бергер, Т. Лукман, С. Хантингтон) при понимании институтов обращает внимание на повторяемости действий и практик индивидов. Нормативный подход (Д. Норт) стремится уравнять институты с различными правилами как ограничительными рамками человеческих взаимоотношений в сопряжении с политическим контекстом. Нетрудно догадаться, что в рамках организационного подхода (Л. Тевено) под институтами понимается определенная «организация, объединение людей, длительная/продолжающаяся во времени структура, выступающая коллективным актором и выявляющая стабильные черты общественной жизни» ^[11]. Наконец, трансакционный подход (Р. Коуз, О. Уильямсон), имеющий ярко выраженную экономическую природу обращает пристальное внимание на количественные измерения качества функционирования институтов посредством оценки осуществляемых рыночных трансакций (сделок).

Анализ работ зарубежных современников имеет ярко выраженный «отраслевой» редукционизм, но в то же время позволяет получить средневзвешенное представление об институтах как форм реализации стереотипных вариантов реализации поведения индивидов в их повседневных практиках. Говоря более развернуто, «институты устанавливают рамки, в пределах которых происходит взаимодействие людей друг с другом, они уменьшают неопределенность и прорисовывают четкую структуру повседневности, определяя набор альтернатив и мотивов поведения» ^[11]. Находим это логичным, поскольку взаимодействия между субъектами всегда подразумевают выработку, принятие и руководство определенными правилами поведения, осуществляемыми как раз в рамках функционирования тех или иных институтов.

Сообразуясь с логикой настоящего исследования, закономерно обратиться к сущностным характеристикам институтов. Так, среди них исследователем М.М. Юсуфовым ^[15] выделяются:

1. Конкретная совокупность субъектов, которые вступают в систему отношений в процессе совместной деятельности. Субъекты реализуют определенные функции и играют соответствующие роли, являющиеся необходимыми для структуры конкретного института, позволяя ему сохранять собственное постоянство и быть значимым и неотъемлемым социальным элементом. Стоит сделать акцент, что отношения, возникающие подобным образом, приобретают достаточно устойчивый характер, прежде всего, за счет ограниченного числа акторов и множества итераций;

2. Выполнение возложенных значимых функций, которые позволяют соединить и упорядочить социальные установления в определенном контексте, а также обеспечить их участие в различных интегративных процессах, происходящих в том или ином обществе ^[15]. Поскольку любой социальный институт не способен в одиночку выполнять весь необходимый функционал, он должен быть рационально распределен между конкретными установлениями, что требует от каждой отдельно взятой единицы выполнения возложенных на нее обязанностей. Очевидно, что приверженность распределению функций дает вполне ощутимые основания для ожиданий максимальной эффективности от действий каждого института в обществе с его контекстуальной привязкой;

3. Наличие определенной более или менее формализованной организации, деятельность которой закрепляется частично на законодательном уровне, а частично находит свое проявление в стандартах общепринятого поведения. Данный признак исходит из того, что в рамках любых социальных установлений заложены нормативные основания существования, которые и определяют регламент общественного бытия, в том числе самих институтов. Такая формализация социальных взаимодействий между структурными элементами позволяет институтам нормально / «социально приемлемо» функционировать;

4. Самобытные нормы и предписания, которые регулируют поведение людей в рамках конкретного института ^[15]. Повторимся, что нормальное существование рассматриваемых социальных феноменов и их структурных элементов определяет императив принятия конкретных правил деятельности, которые и становятся относительно устойчивым регламентом поведения людей.

Как и любой предлагаемый автором набор сущностных черт, перечень свойств, представленный Юсуфовым, не претендует на избыточность – и поэтому он может быть дополнен за счет включения в него:

1. Сложной системы отношений, наполняющих содержание институтов и являющихся по своему характеру не разовыми, или даже «случайными», но постоянно воспроизводимыми ^[13]. Эта черта означает, что институты как элементы общества сохраняют свою структуру через регулярно повторяющиеся практики;

2. Объективности, под которой подразумеваем, что любой институт является независимым от его восприятия акторами, как в принципе и от мнений насчет его существования и функционирования.

На наш взгляд, для современной социальной философии институты интересны, прежде всего, с инструментальной точки зрения, а именно важным представляется осмысление выполняемых ими функций, на основании чего можно понять роль определенных институтов в условиях конкретного общества. Задаваемый праксиологией классический вопрос «Как при помощи минимальных ресурсных затрат достигнуть оптимального результата?» также однозначно указывает на необходимость исследования полезности конкретных институтов. Выходит, что классификация институтов вполне может осуществляться и на основании выполняемых ими функций. При этом следует указать, что невозможно выделить какое-либо единое основание для классификации реализуемого институтами функционала. Тем не менее, широко распространенным является мнение о существовании двух групп так называемых «фундаментальных институтов», которые выполняют функции, связанные с консолидированием общества как системы:

1. Традиционные институты, как правило, характеризуемые описательностью и партикуляризмом, имеющие в качестве своей основы жесткие предписанные обычаи и ритуалы поведения;

2. Современные институты, для которых главным образом свойственна относительная независимость от моральных норм, свобода выбора и рациональность ^[8].

В то же время следует учесть, что все без исключения институты выполняют определенный набор функций, заложенных в них, так сказать, «по умолчанию», среди которых профессор Ю.Б. Шубников выделяет пять неотъемлемых:

1. Придание стабильности и долгосрочного характера в части обеспечения устойчивости общественных отношений через принятие, пересмотр и обновление норм для их регламентации;

2. Координация многообразных и многогранных общественных практик посредством обеспечения их направленности и определенности для повышения предсказуемости сценариев социального развития;

3. Регламентация процессов производства, распределения и обмена ограниченного количества материальных благ и объема услуг для удовлетворения потребностей индивидов;

4. Оптимизация затрат на нормализацию общественных отношений и развитие социальных систем через возможности скорейшего выявления и исправления «проблемных зон» в контексте их долгосрочной повторяемости;

5. Структурирование и систематизация содержания общественных отношений, которые бы обеспечивали желаемый прогрессивный путь развития общества ^[13].

Следующим основанием для классификации институтов по выполняемым функциям является их витальная связь с определенной сферой общественной жизни. Классическим будет представление реализуемых функций институтов по четырехчастному разделению общественной жизни:

1. Экономические институты, основная деятельность которых сосредоточена вокруг материального обеспечения общества;

2. Политические институты, доминирующими функциями которых выступают консолидация общества и последующее управление им;

3. Социальные институты, роль которых заключается в защите людей как членов общества и граждан государства;

4. Институты духовной сферы, назначение которых прослеживается в сохранении и развитии культурного и нравственного опыта людей

Однако в опубликованной ранее работе Н.Н. Равочкину удалось последовательно дополнить политическую сферу обязательным учетом права. В самом широком смысле право является таким элементом, который присутствует в жизни человека, сопровождая его с рождения и до смерти (к слову, авторы затрудняются назвать ту или иную область жизнедеятельности людей, которая бы не регулировалась хоть какими-нибудь правовыми нормами или вовсе выпадала бы из-под правового регулирования) ^[11]. Дополнение сферы политики правовыми феноменами связано, прежде всего, фактом их принятия и обеспечения именно на уровне властных структур. Кроме этого, на уровне функционирования институтов также можно найти положительный ответ на вопрос о возможности существования политики и права в синкретическом единстве и подтвердить его рядом практических примеров ^[12]. Наконец, анализ работ отечественных и зарубежных исследователей все чаще подтверждает использование понятия «политико-правовой». Это происходит не просто за счет трудности однозначного определения природы выполняемых ими функций, но и за счет имеющихся взаимных обязанностей политики и права друг перед другом, начиная от глобального уровня и вплоть до муниципального.

В свою очередь И.К. Марат предлагает считать основанием классификации институтов «базу их функционирования»:

1. Реляционные – определение ролевой структуры общества в зависимости от множества критериев, учитываемых при формировании систем общественных отношений;

2. Регулятивные – установление допустимых границ и рамок для действий, которые совершаются людьми ради достижения личных целей и вместе с тем являются конгруэнтными социальным нормам;

3. Культурные – продуцирование и транслирование интеллектуальных конструктов для решения мировоззренческих вопросов;

4. Интегративные – обеспечение интересов социальной общности как единого целого ^[8].

Таким образом, сильная связь между потребностями общества и наличием и функционированием в нем институтов не подлежит сомнению, поэтому теперь закономерно перейти к анализу современных подходов, которые категорируют интересующий авторов социальный феномен:

1) Институтами является определенная группа лиц, осуществляющих совместную деятельность ^[6]. Видным сторонником данного понимания сущности рассматриваемых социальных установлений является, к примеру, британский социолог Э. Гидденс, для которого институты включают в себя нормы и ценности, представляющие собой разделяемые большинством людей «значимости». В соответствии с принятием и разделением этих аксиологических конструктов, люди совершают единообразные действия, что отражается на типизации коллективной деятельности. К тому же, эти институализированные способы поведения, как заявляет сам английский мыслитель, охраняются самими же институтами и поддерживаются жесткими санкциями и принципами, организующими множественные варианты (нормального) поведения людей ^[5]. В таком ключе происходит формирование основания социального тела, в идеале стремящегося к эволюционным способам развития, по причине того, что нормы и ценности позволяют сформировать устойчивые во времени и прогнозируемые варианты социальных взаимодействий.

Также в рамках данного подхода зарубежные исследователи Н. Аберкромби, Б.С. Тернер и С. Холл отмечают, что понятие «институт» получает свое последующее распространение преимущественно «для описания регулярно повторяющихся в течение длительного времени социальных практик, санкционируемых и поддерживаемых с помощью социальных норм и имеющих важное значение в структуре общества. Так же, как и понятие роли, понятие института обозначает установленные образцы поведения, однако институт рассматривается как единица более высокого порядка, более общая, включающая множество ролей» ^[1].

В контексте такого понимания сущности социального института главная роль принадлежит отдельным людям, которые предстают как субъекты, осуществляющие множественные взаимодействия друг с другом. Основу всего плюрализма интеракций составляют заранее определенные и установленные гласные и негласные нормы. Итогом любых взаимодействий становится возникновение и укрепление социальных связей и отношений, часть из которых существенным образом сказывается на процессах общественной динамики ^[9]. Отсюда следует, что надежность и стабильность норм, а также появление некоторых стандартов деятельности людей и практик как стереотипных моделей поведения способствуют устойчивости институтов – и это только одно из оснований. Другим принципом, способствующим повышению устойчивости существования социальных установлений во времени становится их независимость от деятельности отдельного, то есть «усредненного», актора;

2) Учреждения и средства деятельности, осуществляющие регламентацию поведения субъектов на основании их принадлежности к тем или иным социальным группам. В рамках данной позиции понятие «институт» категорируется именно как социальный феномен следующим образом – это «совокупность лиц, организаций, учреждений, материальных средств, обеспечивающая определенную общественную потребность посредством функционирования системы взаимосогласованных, целесообразно ориентированных стандартов поведения» ^[10]. Мы видим, что в такой интерпретации «института», с одной стороны, подтверждается множественное число «регламентирующих (поведение) организаций», с другой – налицо функциональная нагруженность конкретного института как структурного элемента общества. Отсюда следует, что этот подход к понятию «институт» учитывает его учрежденческую и функциональную характеристики, которые также распространяются и на общество как систему. В рамках данной позиции необходимо отметить возможности транслирования (от микро- до мегауровня) некоторых общих положений, касающихся формирования и организации социальных систем. Для нас это означает, что структурный и функциональный подходы также позволяют дать описания существования общества в динамике, акцентируя внимание на институтах как базовых и необходимых элементах этой системы;

3) Институты представляют собой вариации организации коллективной жизнедеятельности людей (в зависимости от сфер социального бытия) и выполняют комплекс функций от имени какой-либо определенной группы. Согласно этой позиции, сущность самих институтов реализуется через их понимание как динамичных структур. Изменения, которые постоянно сопровождают институциональные образования, происходят в связи с непосредственными социальными процессами, в том числе, за счет, например, одновременной принадлежности людей к нескольким институтам или в связи с переходом акторов из одного института в другой ^[2]. Тем не менее, такое понимание институтов никоим образом не может игнорировать (и не игнорирует) выполнение ими социально значимых задач, что также делает возможным учет их функциональной значимости при поддержании общества в целостности и упорядоченности. В частности, В.М. Быченков отмечает, что именно по этой причине институты становятся сверхколлективными образованиями с неопределенным составом участников, которые в свою очередь обеспечивают успешное выполнение возложенных на них функций при так называемой «текучести социальной человеческой массы» ^[3];

4) Социальные роли, обладающие особой значимостью для той или иной группы. На наш взгляд, такое осмысление «институтов» наиболее адекватно фиксируется в определении Дж. Тернера: «Комплекс статусов, ролей, норм и ценностей, выраженный в конкретных типах социальных структур и организующий относительно устойчивые стандарты человеческой деятельности по отношению к фундаментальным проблемам создания ресурсов жизнеобеспечения, воспроизводства индивидуумов и поддержания жизненно важных социетальных структур в данной среде» ^[7].

В рамках настоящего, четвертого, подхода, освещающего сущность институтов, мы видим, что эти феномены становятся выражением не чего иного, как самой социальной природы человека. Здесь имеется в виду, что роли, которые исполняет человек, в определенной, большей или меньшей, степени затрагивают его социальную сущность, так или иначе отражая запросы и ожидания людей, в том числе касающихся других индивидов. В конечном счете, это дает репрезентацию того факта, что человек осуществляет институционализацию собственного бытия ради достижения обеспеченности различными жизненно важными ресурсами ^[4]. «Ресурсное благополучие» позволяет людям сохранить потенциал не только на уровне конкретного индивида как члена общества и актора взаимодействий, но и на уровне социальной среды, в которую включен каждый человек. Становится ясным, что понятие «институт» может быть сформулировано как определенное условие или даже средство, позволяющее человеку обеспечивать свое существование.

Итак, с учетом выделенных подходов, мы можем утверждать, что институт является комплексным образованием. Институты сосредоточиваются вокруг совместной деятельности людей, вырабатывая и обновляя нормы и правила для взаимодействия различных акторов, и являются определенными социальными организациями, а выполняемые ими функции оказываются чрезвычайно значимыми для нормальной жизнедеятельности целых обществ.

Исходя из поставленной цели и проведенного анализа, а также опираясь на «классические» определения (С. Стинчкомба ^[17] и Я. Щепаньского ^[14]), нам остается предложить собственный концепт «института». Итак, мы полагаем, что содержание «института» наиболее полно может быть передано в следующем понимании: система исторически сложившихся социальных установлений, в которые включены люди для выполнения безличных функций ради общественно значимых потребностей, и которые обеспечивают прогрессивное развитие общества через регламентацию поведения людей, а их обновление напрямую зависит от интеллектуальных возможностей и актуальных потребностей конкретного социума.

В заключение отметим, что в настоящей работе выявлен и определен статус институтов для современного социально-философского дискурса, а также представлен собственный концепт «института». По мнению авторов, такое дефинирование охватывает и учитывает большинство имеющихся исследовательских позиций. Более того, в предлагаемом нами концепте учитываются историзм, устойчивость, совместная деятельность людей, что существенным образом детерминирует жизнеспособность отдельного общества. Именно благодаря институтам формируются и трансформируются социальные связи и отношения, позволяющие функционировать обществу как системе, готовой отвечать на те или иные вызовы времени.

В самом деле, представленная нами многомерность институтов и введение рассматриваемого понятия в социально-философский дискурс позволяет преодолеть ограниченность, в которую оно неизбежно попадает при так называемых «отраслевых» (политологической, социологической, экономической, юридической) интерпретациях. Более того, полагая общество в качестве своего основного объекта, социальная философия получает множество вариаций для осмысления зависимости эффективного функционирования институтов и обеспечения социального порядка в условиях возрастающей динамики, непредсказуемости и рисковости общепланетарного бытия. Действительно, в складывающейся сегодня ситуации трансформациям подвергаются абсолютно все без исключения социальные институты и сложившиеся практики, не говоря уже о национальных обществах и государствах, которые демонстрируют свою невозможность справиться с качественно новыми в историческом плане вызовами и проблемами. Ситуация еще больше усугубляется отсутствием понимания причин, приводящих к негативным трансформациям общественной структуры, невозможностью прогнозировать возможные направления указанных изменений, что не позволяет вырабатывать конструктивные решения по преодолению негативных тенденций социального развития. Поэтому значимость обращения авторов к предложению концепта «института» для социальной философии подтверждается еще и тем, что отдельные науки не могут предложить такой способ изучения социальных институтов, который бы позволил лучше понять сущность происходящих в современном мире изменений, выявить причинно-следственные взаимосвязи между причинами, которые обусловили множественные метаморфозы и потрясения, сформировали особенности социальных трансформаций, и результатами, к которым они привели.