Strict civil legal liability in civil law of the Russian Federation on the example of responsibility for inflicted moral distress

Shleinov Artemii Postgraduate student, the department of Civil Law, Russian State University of Justice 117418, Russia, gorod federal'nogo znacheniya Moskva, g. Moscow, ul. Novocheremushkinskaya, 69 Arte1994miy@gmail.com

Вопрос о правовой природе гражданско-правовой ответственности за причинённый моральный вред, несмотря на определённую долю его проработанности в гражданском праве Российской Федерации, до сих пор является предметом множества дискуссий среди учёных-цивилистов ввиду его неоднозначности. В данной научной работе мы проследим его эволюцию в российском гражданском праве, а также доктринальные позиции по поводу его роли в российском гражданском праве. Нами будут рассмотрим примеры безвиновной ответственности за причинённый моральный вред, на основании действующего российского гражданского законодательства, а также судебной практики.

Такой способ защиты субъективного гражданского права как компенсация морального вреда является относительно новым в российском гражданском законодательстве.

Российское дореволюционное законодательство не знало понятия морального вреда и довольствовалось лишь общими нормами об ответственности за нарушение субъективного гражданского права, которые судебная система того времени могла применить для защиты от неимущественного вреда.

В частности, гражданское законодательство того периода содержало норму о наказании за «противоправное действие частного характера, порождающее у пострадавшего заинтересованность наказать обидчика и (или) возместить понесенный ущерб» ^{[19, с.10]}.

Таким образом, можно предположить, что дореволюционное гражданское законодательство подразумевало ответственность не только за материальный вред, но и за моральный, однако, отсутствие в законе чёткого закрепления самого понятия «моральный вред», а также отсутствие наличия норм, регулирующих ответственность за нематериальный вред, не позволяет нам утверждать, что такой способ защиты права как компенсация морального вреда был известен дореволюционному российскому гражданскому законодательству.

Среди учёных-правоведов того периода был спор не только о наличии в гражданском законодательстве норм, которые можно было бы применить для защиты от неимущественного вреда, но и о допустимости существования самого способа защиты личных неимущественных прав.

Один из противников компенсации морального вреда, дореволционный юрист П.Н. Гуссаковский, считал недопустимым вознаграждение за понесённый нематериальный вред, обосновывая это тем, что в данном случае гражданско-правовая ответственность не сможет выполнить одну из своих главных функций, а именно компенсаторно-восстановительную, поскольку такое вознаграждение «не может привести к тому, чтобы свершившееся не существовало» ^{[20, с.36]}.

Сторонник компенсации морального вреда, С.А. Беляцкин, напротив считал, саму идею компенсации морального вреда признаком развитого общества, в котором высок уровень правосознания, «в которой личность и личностные права пользуются достаточным уважением» ^{[17, с.9]}.

Компенсация морального вреда как мера ответственности за покушение на личностные неимущественные права лица, так и не нашла своего официального закрепления в гражданском законодательстве Российской империи, оставшись на уровне научных диспутов.

Одно время планировалось ввести данную меру ответственности в российское гражданское право путём принятия закона «Об обязательственном праве». Нормы данного закона, регулирующие ответственность за причинение морального вреда, предусматривали его компенсацию за «вред, причиненный в случае нанесения телесных повреждений, при лишении свободы, даже если потерпевший не понес убытков». Наступать такой вред должен был при наличии умысла или грубой неосторожности со стороны причинителя вреда ^{[23, с.90-92]}.

Отметим, что санкции за причинения морального вреда планировалось установить только при наличии вины со стороны причинителя вреда, то есть умысла или неосторожности. В случае отсутствия факта вины, следовательно, ответственность за покушение на личные неимущественные права не наступала.

Однако, как закон в общем, так и нормы о компенсации морального вреда остались лишь на бумаге, так и не вступив в законную силу.

Советское гражданское законодательство долгое время игнорировало понятие компенсации морального вреда, обосновывая это его «классовой чуждостью социалистическому правосознанию» ^{[23, с.1083]}.

Советская доктрина оправдывала отсутствие ответственности за моральный вред желанием избежать использование факта причинения морального вреда как способа получения дохода ^{[21, с.1465]}, а также недопустимым перевод таких нематериальных благ как жизнь, честь и достоинство в денежный эквивалент ^[29].

Однако, советская юридическая доктрина была не столь однозначна и допускала в советском гражданском праве наличие норм, позволяющих защитить личные неимущественные права гражданина, хоть и не говорящих об этом прямым текстом.

Так, В.А. Тархов считал, что советское гражданское право всё же имеет нормы, регулирующие компенсацию морального вреда, поскольку исходя из действующего на тот период законодательства нельзя было сделать вывод об их отсутствии, а в сложившемся мнении об отсутствии таких норм он винил сложившуюся судебную практику, которая, по его мнению, изначально отрицательно относилась к такому способу защиты как компенсация морального вреда, что позволило закрепить господствующее мнение об отсутствии в советском гражданском праве такого способа защиты субъективных гражданских прав ^{[26, с.139]}.

В поддержку признания компенсации морального вреда как способа защиты субъективного гражданского права также высказывались такие учёные как С. Н. Братусь ^[18], Н. С. Малеин ^[22], и другие ^[16].

Однако, долгое время советское гражданское право игнорировало моральный вред, как способ защиты субъективного гражданского права.

Первое официальное закрепление морального вреда в законодательстве того периода отражено в Законе СССР «О печати и других средствах массовой информации». Данный закон также именовал моральный вред как «неимущественный», и устанавливал, что он может быть причинён гражданину средством массовой информации путём «распространения не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный ущерб» (ст.39) ^[9].

Заметим, что несмотря на указание в данной норме на то, что моральный вред может быть причинён только средством массовой информации, ответственность налагалась не только на само средство массовой информации, причинившее такой вред (независимо от наличия вины в его действиях), а также на виновных должностных лиц и граждан.

Отсутствие указание на необходимость наличия вины в действиях средства массовой информации, а также акцентирование на наличие вины в действиях должностных лиц и граждан позволяет говорить нам о присутствии безвиновной ответственности при причинении средством массовой информации морального вреда, регламентируемой вышеуказанной нормой права.

Рассматриваемая нами норма устанавливала довольно узкий круг субъектов ответственности за причинённый моральный вред, в который включала юридические лицам (средства массовой информации), а также виновные должностные лица и граждане. Также она предусматривала ответственность только за покушение на честь и достоинство гражданина, оставив без внимания его деловую репутацию, а также несение им морального вреда вследствие причинения вреда его жизни, здоровью или имуществу, а также вследствие иных способов нарушения его субъективных гражданских прав.

Дальнейшего развитие норм гражданского права, регулирующих ответственность за причинённый моральный вред произошло в связи с вступлением в законную силу Закона РСФСР № 2060-1 «Об охране окружающей природной среды». Положения данного нормативно-правового акта устанавливали, что моральный вред мог возникнуть вследствие «вреда, причинённого здоровью граждан в результате неблагоприятного воздействия окружающей природной среды, вызванного деятельностью предприятий, учреждений, организаций или отдельных граждан» (ст.89) ^[11].

Принятием указанного закона законодатель не только расширил круг субъектов ответственности, включив в него, помимо СМИ и его должностных лиц, ещё и любые юридические лица, а также любых граждан, которые своим неблагоприятным воздействием на окружающую среду причиняют моральный вред другим гражданам.

Более того, принятием данного закона законодатель установил, что гражданин способен нести моральный вред не только вследствие покушения на его честь и достоинство, но и при причинении вреда его здоровью.

Однако, несмотря на наличие понятия «моральный вред», советское гражданское право обрело его определение только с принятием в 1991 году «Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик».

Статья 131 указанного документа определяло моральный вред как «физические или нравственные страдания, причинённые гражданину неправомерными действиями» ^[10].

Действующим гражданским законодательством (ст.151 ГК РФ) установлено, что моральный вред может возникнуть вследствие «действий, нарушающих личные неимущественные права гражданина либо посягающих на принадлежащие гражданину нематериальные блага», а также в иных случаях, установленных законодательством ^[3].

В данной норме закона законодатель не только расширил сферу применения ответственности за причинённый моральный вред, указав, что он может быть причинён не только при посягательстве на личные неимущественные права гражданина, но и при причинении вреда его здоровью, а также вновь закрепил безвиновную гражданско-правовую юридическую ответственность, поскольку данная норма не устанавливала взаимосвязи между причинённым вредом и виной причинителя вреда, напротив она устанавливала, что для определения величины вреда имеют значения такие обстоятельства как степень утраты трудоспособности потерпевшей стороной, затраты на лечение и т.п.

Понятие морального вреда в советском законодательстве окончательно было закреплено в ст.131 «Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик».

Под моральным вредом данная норма понимала «физические или нравственные страдания, причиненные гражданину неправомерными действиями», причём устанавливала общее правило о необходимости наличия вины в действиях причинителя вреда ^[10].

Отметим, что положения данной нормы, устанавливающие, что моральный вред может быть причинён только гражданину, вступали в противоречия с нормами ст.7, находящимися в этом же нормативно-правовом акте, которые устанавливали возможность юридических лиц, в отношении которых распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, требовать компенсации морального вреда.

Положения, согласно которым на юридическое лицо распространялись положения, дающие ему право требовать компенсации морального вреда, продолжали действовать и в законодательстве Российской Федерации, что было отмечено Пленумом Верховного Суда РФ в п.5 его постановления № 10 от 20.12.1994 года ^[13].

Данные положения прекратили действовать лишь после вступления в законную силу Федерального Закона РФ № 142-ФЗ от 02.07.2013 года ^[8], после чего ст.152 ГК РФ было установлено, что положения о компенсации морального вреда не применяются к защите деловой репутации юридического лица ^[3].

Проследив эволюцию данного понятия в российском гражданском праве, мы можем сделать вывод, что современное российское законодательство в значительной мере опирается на наработки законодательства советского периода.

Например, действующим законодательством также установлено, что моральный вред — это «физические или нравственные страдания, причинённые гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага.

Также, как нами было упомянуто выше, гражданское законодательство Российской Федерации долгое время придерживалось точки зрения, что положения, регулирующие моральный вред и его компенсацию, распространяются и на юридических лиц в том числе.

Определение морального вреда как физические или нравственные страданиями требовало разъяснения, поскольку изначально было неясно, что именно можно считать нравственными или физическими страданиями и вследствие чего они могут наступать.

Пленум Верховного Суда РФ в упомянутом нами выше постановлении № 10 более детально раскрыл данное понятие, пояснив, что «под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина» ^[13].

В указанном постановлении Верховный Суд приводит в качестве примеров морального вреда нравственные переживания в связи с потерей родственников, потерей трудоспособности, раскрытием семейной тайны и прочее.

Общие положения ГК РФ устанавливают, что ответственность за моральный вред наступает при покушении на личные неимущественные права гражданина, а также на его неимущественные блага. В иных случаях наступление ответственности за причинённый моральный вред допустимо только при прямом указании на это в соответствующем законе (ст.151) ^[3].

Обратим внимание, что действующее гражданское законодательство не содержит определения личных неимущественных прав, оно даёт лишь определение неимущественных благ, под которыми понимаются «жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом» (ст.150) ^[3].

Отметим, что в данном случае законодатель допускает смешение двух понятий в одном, так авторство подаётся в данной норме как неимущественное благо, однако, в дальнейшем законодатель относит его к категории личных неимущественных прав (ст.1265 ГК РФ) ^[7].

Большинство из прочих неимущественных благ гражданина также остались без внимания законодателя, который прописал лишь нормы, регулирующие защиту чести, достоинства и деловой репутации, изображения гражданина, а также частную жизнь гражданина.

Иные случаи ответственности за причинённый моральный вред прописаны в ст.1099 ГК РФ ^[4], согласно которой моральный вред наступает в случаях, установленных ст.151 ГК РФ и указанных нами выше, а также в случаях, установленных главой 59 ГК РФ, то есть вследствие обязательств, исходящих из причинения вреда жизни, здоровью или имуществу.

Таким образом, можно заключить, что под моральным вредом можно понимать, как покушение на личные неимущественные права и блага гражданина, так и на его имущественные блага.

Рассмотрев понятие морального вреда, а также сферу применения норм, регулирующих ответственность за его применение, мы можем выделить необходимые условия, наличие которых необходимо для наступления ответственности за его причинение

К таким условиям относятся:

1. совершение лицом противоправных действий;

2. причинение такими действиями физических или нравственных страданий другому лицу (потерпевшему);

3. наличие причинно-следственной связи между противоправными действиями и физических или нравственными страданиями потерпевшего;

4. наличие вины в действиях причинителя морального вреда.

В качестве примера ответственности за причинённый моральный вред приведём решение Тимирязевского районного народного суда от 27 октября 1993 года.

В данном решении был удовлетворён иск лица к средству массовой информации, которое ошибочно указало телефонный номер истца в рекламе.

Суд удовлетворил иск, отметив, что «истец - пожилой больной человек и многочисленные звонки посторонних лиц по вопросу продажи мебельных гарнитуров причинили ему беспокойство».

Затем указанное решение было поддержано в кассационной инстанции ^[15].

Отметим, что условие о вине причинителя вреда морального вреда не всегда необходимо для привлечения его к ответственности.

Так, ст.1100 ГК РФ установлены случаи, когда вина лица вреда не учитывается для возложения на него ответственности за причинённый моральный вред.

Это случаи, когда:

1. вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности;

2. вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;

3. вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию;

4. в иных случаях, предусмотренных законом ^[4].

В данном случае также имеет место опыт советского законодательства, когда ответственность за моральный вред может наступать независимо от вины причинителя такого вреда в случаях, затрагивающих общественно важные сферы, например, когда деятельность, осуществляемая лицом, привлекаемым к ответственности, носит общественно опасный характер.

Вышеуказанная норма права позволяет нам сделать вывод о наличии безвиновной ответственности в правоотношениях, вытекающих из причинения морального вреда.

Сам вопрос о допустимости привлечения к юридической ответственности является дискуссионным в современной доктрине российского права.

Так, уголовное законодательство РФ прямо провозглашает принцип вины, что никто не может быть привлечён к уголовно-правовой юридической ответственности пока его вина не будет доказана (ст.5 УК РФ) ^[5].

Аналогичный принцип установлен в действующем административном законодательстве (ст.1.5 КоАП РФ) ^[6].

Гражданское законодательство напротив не только не предусматривает принципа вины для наступления гражданско-правовой юридической ответственности, но и устанавливает, что в ряде случаев принцип отсутствия вины для привлечения к такой ответственности.

Согласно п.1 ст. 401 ГК РФ, устанавливает, что «лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности»

Пункт 3 ст.401 ГК РФ прямо говорит о безвиновной ответственности для лиц, осуществляющим предпринимательскую деятельность в правоотношениях, вытекающих из такой деятельности, освобождая их от ответственности только в случае обстоятельств непреодолимой силы ^[3].

Таким образом, законодатель установил, что гражданско-правовая юридическая ответственность может наступать и при отсутствии вины, если такие случаи предусмотрены законом или договором либо лицо, привлекаемое к ответственности должно осуществлять предпринимательскую деятельность.

Рассмотрим ещё один пример безвиновной ответственности.

В потребительских правоотношениях продавец, продавший потребителю товар ненадлежащего качества будет нести безвиновную гражданско-правовую ответственность, поскольку нарушил со своей стороны обязательство по передаче товара надлежащего качества.

Однако, в данном случае вина со стороны продавца, кроме случаев, когда он знал о недостатке, будет отсутствовать, поскольку такой товар мог быть уже поставлен ему импортёром или изготовителем, а проверка качества и наладка каждого товара продавцом представляется невозможным из-за утраты товарами вследствие таких действий товарного вида, повреждения заводской упаковки, а также преждевременным начала течения срока гарантийного обслуживания, установленного производителем. В связи с этим мы можем трактовать действия продавца, осуществляющего продажу такого товара, как добросовестные, поскольку он не знал и не мог знать о наличие недостатков в реализуемом им товаре.

Соответственно виновным в продаже потребителю товара ненадлежащего качества следует считать изготовителя такого товара, или иное лицо, ответственное за возникновение в товаре недостатков.

Однако, согласно ст.18 Закона РФ «О защите прав потребителей», потребитель в случае выявления недостатков в товаре вправе по своему выбору предъявить одно из требований, предусмотренных данной статьёй, в том числе и добросовестному продавцу, а продавец, в свою очередь, не вправе отказать потребителю только на основании своих добросовестных действий ^[2].

В таком случае продавцу остаётся лишь удовлетворить требование потребителя, если оно окажется законным, то есть реализованный продавцом товар и вправду будет иметь производственный недостаток, возникший до передачи товара потребителю, а затем воспользоваться своим правом на предъявление регрессного требования к лицу, виновному в таком недостатке, предоставленному ему ст.1081 ГК РФ ^[4].

Положения о безвиновной ответственности в гражданском праве РФ, в частности предпринимателей, подтверждаются судебной практикой, например, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ прямо указал на взаимосвязь факта осуществления лицом предпринимательской деятельности с фактом наличия вины в действиях такого лица. По мнению суда, в случае осуществления лицом предпринимательской деятельности отсутствует необходимость установления факта его вины для привлечения к ответственности ^[14].

Такое положение, на наш взгляд, сложилось по нескольким причинам:

1. из-за фактического неравенства сторон в правоотношениях между предпринимателями и потребителями. На стороне первых будет выступать профессиональный участник гражданского оборота, имеющий определённую имущественную базу, с помощью которой он сможет восполнить потери, понесённый от наложения на него ответственности без вины;

2. из-за необходимости поддержания гражданского оборота. Поскольку главная функция гражданско-правовой ответственности, как мы уже говорили выше, компенсаторно-восстановительная, то и безвиновная ответственность необходима в первую очередь, чтобы пострадавшая сторона могла как можно скорее оправиться от имущественных потерь и вернуться в экономический оборот.

Вышеуказанный пример судебной практики, а также исследованные нами нормы действующего законодательства РФ позволяют говорить о наличии принципа безвиновной юридической ответственности в определённых гражданских правоотношениях.

Однако, среди учёных-правоведов нет единства, касательно возможности существования безвиновной юридической ответственности в гражданском праве РФ.

О. А. Красавчиков, например, отвергая понятие безвиновной ответственности, писал, что «нормы о распределении имущественных последствий по системе риска построены на иных началах, чем нормы об ответственности за виновное правонарушение» ^{[25, с.142]}.

Признавая отличия оснований безвиновной ответственности, мы не можем согласится с вышеуказанной позицией об отсутствии такого типа ответственности, поскольку в данном случае понимание «ответственности» является заимствованным из уголовного права, где ответственность предстаёт в форме психического отношения лица к совершённым им действиям и выражается в форме умысла или неосторожности.

В гражданском же праве уместней было бы употреблять понятие риск, которое означает возможность несения лицом неблагоприятных для себя имущественных последствий ввиду осуществления им каких-либо действий в рамках гражданско-правовых отношений.

Однако, поскольку законодатель отказался от понятия «риск», употребив понятие «ответственность», мы вынуждены также пользоваться данным понятием в нашем исследовании.

Точку зрения, что риск может являться условием для привлечения к юридической гражданско-правовой ответственности вместо вины, разделяют такие учёные, как В. А. Ойгензихт, утверждающий, что «риск может наряду с виной являться субъективным основанием гражданско-правовой ответственности» ^{[27, с.67]}, и Б. И. Пугинский, утверждающий, что «до психического отношения должника к своим поступкам нет дела ни лицу, права и интересы которого нарушены, ни юрисдикционному органу, которому придется рассматривать иск» ^{[28, с.151]}.

Мы поддерживаем точку зрения Б. И. Пугинского, касательно интересов потерпевшей стороны в гражданском правонарушении, поскольку она отражает главную функцию гражданско-правовой юридической ответственности, а именно компенсаторно-восстановительную.

В отличие от уже упомянутого нами уголовного права, которое стремится восстановить справедливость, а также защитить общественные интересы, гражданское право, охраняющее частные интересы, призвано восстановить имущественное положение потерпевшей стороны для поддержания экономической деятельности.

Чтобы иметь возможность поддерживать существующее экономическое положение, а также стимулировать его развитие, по нашему мнению, законодательство и выработало принцип безвивновной ответственности, применяемый в определённых случаях и/или только для определённого круга лиц.

Таким образом, на основании всего вышеизложенного, мы можем говорить о наличие безвиновной юридической ответственности в гражданском праве РФ.

Ответственность за причинённый моральный вред, как нами было рассмотрено выше, может наступать в случаях, установленных ст.1100 ГК РФ, а также закреплённых в иных законодательных нормах.

Рассмотрим пример безвиновной юридической ответственности на примере причинения морального вреда путём распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию гражданина.

Согласно ст.62 Закона РФ «О средствах массовой информации», моральный вред, причинённый гражданину путём распространения о нём средством массовой информации, порочащей его честь, достоинство и деловую репутацию, компенсируется средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами ^[1].

Данная норма, как мы видим, полностью копирует аналогичную норму советского законодательства, за исключением того, что в действующую норму было добавлено положение о деловой репутации, которого не знало советское законодательство.

В данном случае также было обозначено, что средство массовой информации несёт ответственность за причинённый моральный вред независимо от его вины.

На наш взгляд законодатель предусмотрел такое положение для ситуаций, когда публикуемый материал, был подготовлен не самой редакцией данного СМИ, а сторонним лицом. В данном случае СМИ будет всего лишь публикатором, который не может удостовериться в правдивости публикуемой информации и публикует её на свой риск под свою ответственность.

В итоге такая информация может оказаться несоответствующей действительности, а лицо, упоминаемое в ней может понести нравственные страдания.

Чтобы предотвратить такие ситуации законодатель установил повышенную ответственность для средств массовой информации, чтобы стимулировать их тщательнее проверять публикуемую информацию.

Также в правоотношениях между СМИ и лицом, чьи честь, достоинство и деловая репутация были умалены, последний выступает слабой стороной, поскольку не обладает теми возможностями и ресурсами, что есть у профессионального участника гражданского оборота.

Более того, поиск истинного виновника, предоставившего СМИ неверную информацию, может отнять у потерпевшей стороны множество сил и вывести его на какое-то время из экономического оборота, что прямо противоречит цели гражданского законодательства, которое стремиться поддерживать и стимулировать экономический оборот.

В связи с этим, на наш взгляд, законодателем и было принято решение об установлении для специальных участников гражданского оборота, в рассматриваемом нами случае СМИ, повышенной ответственности, выражающейся в отсутствии необходимости наличия вины в её действиях.

Конституционный Суд РФ, выражая свою позицию по ст.1100 ГК РФ, пояснил, что норма права, закреплённая в указанной статье, является «дополнительной гарантией защиты прав граждан» ^[12].

Таким образом, можно утверждать, что закрепление безвиновной гражданско-правовой ответственности является конституционным и призвано защитить важнейшие права граждан.

Отметим, что между нормами ст.6 Закона РФ «О средствах массовой информации» и ст.1100 ГК РФ наблюдается коллизия, поскольку нормы ст.1100 ГК РФ устанавливают безвиновную ответственность для всех участников гражданского оборота при причинении морального вреда путём распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию.

В данном случае норма Закона РФ «О средствах массовой информации» будет являться специальной по отношении к норме ГК РФ, регулирующей аналогичные правоотношения, а потому следует указать, что принцип безвиновной ответственности в рассматриваемых правоотношениях действует не для всех участников, а только для выступающих в качестве СМИ.

Связано это, опять же, с целью гражданско-правовой юридической ответственности как можно скорее восстановить положение потерпевшей стороны. Установление истинно виновного лица, а также сбор доказательственной базы может отнять у потерпевшей стороны много сил и вывести её на какое-то время из гражданского оборота, чего гражданское законодательство стремится избежать. Поэтому законодательство предоставляет потерпевшей стороне возможность предъявления требования о компенсации морального вреда не к виновному гражданину, а к самому СМИ, опубликовавшему порочащие гражданина сведения, предоставляя самому СМИ в дальнейшем предъявить регрессное требование к виновному лицу.

В данной работе нами были исследованы нормы, регулирующие такой способ защиты субъективных гражданских прав как компенсация морального вреда. Мы проследили путь эволюции данного понятия в гражданском праве России, начиная от дореволюционного законодательства и споров доктрины того времени о допустимости такого способа защиты, к законодательству советского периода и спорам советских учёных также о допустимости существования такого способа защиты гражданского права, заканчивая современным его закреплением в действующем законодательстве Российской Федерации.

Нами было обосновано существование в гражданском праве РФ существование такого института как ответственность без вины. Было установлено, что безвиновную ответственность закон допускает лишь в исключительных случаях и/или к определённой группе лиц, когда нарушением обязательства, за которое налагается такая ответственность, затрагиваются не только частные интересы одного лица, но и интересы всего общества.

Мы рассмотрели примеры безвиновной ответственности за причинение морального вреда, основанные на действующем законодательстве РФ, что позволяет нам утверждать не только в целом о наличии такого института в гражданском праве РФ, но и в частности о его закреплении в нормах гражданского права, регулирующих ответственность за причинённый моральный вред.