The milestones of party building of the constitutional democrats of Siberia during the Revolution of 1917 and the Civil War

Vasilyeva Evgeniya PhD in History Senior Educator, the department of Theory and History of State and Law, Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 644092, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, ul. Komarova, 7 lyuevvla@yandex.ru Other publications by this author

Кадетская партия не является новым объектом исследования. Интерес к её программе и политической практике появился ещё в 1920-х гг. Однако полноценные и масштабные работы по истории партии народной свободы начали публиковаться только в конце 1960–1980-х гг., когда исследователям стал доступен достаточный корпус источников. Так, Л. М. Спириным, Н. Г. Думовой и другими историками была раскрыта роль конституционных демократов в подготовке омского переворота 18 ноября 1918 г., показана степень их участия в деятельности антибольшевистских правительств на востоке России и влияния на политику последних ^{[7, 8, 18, 19]}.

Новая волна интереса к партийной тематике пришлась на 1990-е гг. Стали набирать популярность региональные исследования, которые позволили не только глубже понять закономерности эволюции идеологии и политических взглядов членов партии народной свободы в целом, но и раскрыть специфику программных требований провинциальных кадетских групп. Так, заслуживают внимания работы О. А. Харусь, Л. М. Коломыцевой, В. Г. Хандорина, посвященные идейным воззрениям и политической деятельности сибирских отделов ПНС и создавшие основу для разработки проблемы партийного строительства конституционных демократов на востоке России в мае 1918 – январе 1920 гг. ^{[10, 23, 24]}.

Февральская революция буквально вдохнула жизнь в деятельность сибирских кадетских групп, которые уже в первых числах марта 1917 г. активно приступили к организационному оформлению. При непосредственном участии столичных конституционных демократов, направленных центральным комитетом партии народной свободы на восток страны, в ряде крупных сибирских городов были проведены организационный собрания: 5 марта – в Чите, 7-го – в Красноярске, 12-го – в Томске, 14 – в Иркутске ^{[26, с. 46]}. 21 марта был создан комитет партии народной свободы в Омске, в состав президиума которого вошли председатель В. А. Жардецкий, его заместитель А. А. Скороходов, товарищи председателя Н. Д. Буяновский, Н. И. Лепко, А. П. Морозов и другие ^{[13, л. 1]}.

К началу осени 1917 г. численных состав местных кадетских групп возрос от нескольких десятков человек до 2100–2400 (23 организации) ^{[10, с. 11]}. И даже несмотря на то что партия народной свободы продолжала уступать эсерам по численности в шесть раз (по данным исследователя А. В. Добровольского, к середине 1917 г. количество социалистов-революционеров достигло 15 тысяч человек ^{[6, с. 25]}), превосходила последних по уровню образования. Ряды ПНС пополнялись за счет представителей местной интеллигенции, буржуазии, чиновничества, иногда – студентов.

В марте – октябре 1917 г. кадетами были организованы и проведены три губернских форума (в Красноярске, Тобольске, Чите) и один общесибирский съезд в Томске. В резолюции последнего говорилось о поддержке внутри- и внешнеполитического курса Временного правительства, необходимости создания демократической республики как наиболее приемлемой для России формы правления. Местные кадеты большое значение придавали вопросам, связанным с организацией управления краем и подготовкой выборов в Учредительное собрание.

Октябрьские события в Петрограде изменили расстановку сил на российской политической арене. Оттесненные большевиками, конституционные демократы стали предпринимать попытки по свержению Советской власти в центре и на окраинах. Так, по инициативе и при участии руководителя омского комитета партии народной свободы В. А. Жардецкого было организовано выступление второй школы прапорщиков, которое состоялось 1 ноября 1917 г. ^{[11, л. 9]}. Конец 1917 – начало 1918 гг. отмечены целой серией антибольшевистских акций, связанных с подготовкой выборов в Учредительное собрание, противодействием непопулярным в либеральных кругах мероприятиям нового правительства ^{[11, л. 6-9]}. Тем не менее уже к концу 1918 г. активность конституционных демократов Сибири стала падать, что было вызвано рядом объективных причин.

Во-первых, члены ПНС, обвиненные в специальном декрете Советской власти от 28 ноября 1917 г. в «связи с корниловско-калединской гражданской войной», были объявлены врагами народа, подверглись преследованиям, арестам и преданию суду революционных трибуналов ^[5]. В течение полугода были закрыты практически все либеральные издания Сибири (12 наименований), к маю 1918 г. по распоряжению Совнаркома – партийные клубы, ужесточились гонения на членов местных кадетских комитетов. Партия была вынуждена уйти в подполье. Хотя, по замечанию некоторых исследователей, занимающихся изучением организационно-партийной работы отдельных кадетских организаций региона, сибирские Советы действовали по-разному. Так, в Красноярске предписания декрета нарушались, и у местных конституционных демократов была возможность даже принимать участие в заседаниях городской думы ^{[9, с. 93]}.

Во-вторых, не лучшим образом складывалась для кадетов ситуация на территории «белой» Сибири. Как «цензовые элементы», они были отстранены от участия в создании и работе органов власти региона. Местные активисты из числа умеренных социалистов настояли на том, чтобы Чрезвычайный областной съезд, прошедший в Томске 6-12 декабря 1917 г., принял следующее постановление: «До Учредительного собрания в Сибири орган, контролирующий и законодательный, должен состоять исключительно из представителей демократии без участия цензовых элементов, что же касается до власти исполнительной, то она должна быть социалистической» ^{[3, л. 5]}. В итоге, половина депутатских мандатов в Сибирской областной думе распределялась между представителями советских организаций. Буржуазные же партии вообще лишились представительства.

Реакция сибирских кадетов на решение съезда не заставила себя ждать. Либералы осудили выбранную умеренными социалистами края тактику, увидев в ней попытку примирения с большевиками. «Чрезвычайный съезд… как раз встал на путь, на котором стояли деятели центральной России, – путь, доведший этот центр до полного развала во всех отраслях жизни… Такой власти не может оказать доверия, а тем более активной поддержки другая часть демократии Сибири» ^{[20, с. 103]}, – отмечалось в кадетской печати в январе 1918 г.

Следует заметить, что не вошли конституционные демократы и в состав Временного Сибирского правительства (под председательством П. Я. Дербера), в спешке созданного в конце января 1918 г. Из 20 его членов, включая председателя, государственного секретаря и министров без портфеля, 11 являлись эсерами разного толка, 1 примыкал к народным социалистом, остальные – беспартийные ^[27].

Поэтому вполне логичными кажутся выводы генерала В. Е. Флуга о равнодушном отношении сибирских конституционных демократов к вопросу об активной борьбе с большевиками ^{[14, с. 251]}. Встреча с А. А. Скороходовым, которая состоялась в один из дней пребывания Делегации от Добровольческой армии в Сибири, дала понять В. Е. Флугу, что омские кадеты, руководствуясь директивами ЦК партии народной свободы, заняли пассивно-выжидательную позицию и рассчитывали только на интервенцию Японии ^{[28, с. 218]}. Центр политической активности зимой – весной 1918 г. переместился в новую столицу.

Однако сибирскими кадетами всё же была проведена в феврале 1918 г. в Томске подпольная конференция, делегаты которой возлагали большие надежды на общественность края в деле создания единой авторитетной для всего населения власти ^{[15, с. 3]}. Здесь же высказывалась необходимость учреждения центральной областной организации в Томске, что облегчило бы координацию работы отдельных кадетских групп Сибири в условиях удаленности от ЦК ПНС.

Данное требование стало естественным ввиду царившего на востоке России среди конституционных демократов идеологического разброда и отсутствия единой политической программы. Эту проблему председатель Восточного отдела ЦК партии народной свободы А. К. Клафтон позже свяжет с непрекращающимся притоком «беженцев» с Урала и Поволжья, которые в своей деятельности руководствовались личным, полученным за пределами Сибири, политическим опытом и демонстрировали «отклонения от общей линии» ^{[21, с. 72]}.

Новый этап в истории кадетской партии наступил в мае 1918 г., с восстания Чехословацкого корпуса, положившего начало свержению власти Советов на востоке России. Первыми стали действовать умеренные социалисты, областники (в большинстве – беспартийные) и военные, поступательно готовившиеся к государственном перевороту в течение зимы – весны 1918 г. Их стараниями был создан новый Совет министров, который вскоре переименовали во Временное Сибирское правительство. Кадеты же сосредоточились на организационно-партийной работе. Выйдя из подполья, они начали возрождать выпуск своих газет. По подсчетам историка Д. Л. Шереметьевой, к концу лета 1918 г. число печатных изданий сибирских комитетов ПНС составило одиннадцать единиц ^{[25, с. 15, 19]}. Самыми крупными и влиятельными из них являлись «Сибирская речь» (Омск), «Свободная Сибирь» (Красноярск), «Свободный край» (Иркутск). Страницы кадетских газет пестрили требованиями «твердой власти». Авторы статей едко и недвусмысленно критиковали Сибирскую областную думу и Правительство П. Я. Дербера, требовали положить конец всем «социалистическим законам, проектам и министрам» ^{[25, с. 20]}. Но особенно в этом деле преуспел В. А. Жардецкий, ведущий журналист, а с 1918 г. – редактор «Сибирской речи», статьи которого всегда приковывали к себе внимание читающей Сибири. Он, ещё с июня 1917 г. не скрывавший своего разочарования в революции, открыто выступил за «военную диктатуру». Печатный орган омского комитета партии народной свободы поддержала «Свободная Сибирь».

В целом же, длительное пребывание в подполье не прошло для местных кадетских групп бесследно. По признанию самих конституционных демократов, «активность в действиях комитетов (Сибири – Е.В.) почти повсюду слабая» ^{[2, с. 59]}. Инициативностью и решительностью в деле свержения Советской власти на востоке России, а затем и государственном строительстве на территории «белой» Сибири отличались только отдельные представители местных партийных ячеек ^{[2, с. 59]}. Так, в числе видных и наиболее активных сибирских кадетов были: члены томского комитета ПНС – С. П. Мокринский (профессор, юрист, почетный мировой судья, гласный Томской городской думы) и областник И. А. Некрасов; омского – редактор «Сибирской речи» В. А. Жардецкий, член правления торгово-промышленного комитета Д. С. Каргалов, крупный торгово-промышленный деятель Н. Д. Двинаренко, председатель Войскового правительства Сибирского казачьего войска Е. П. Березовский; красноярского – редактор газеты «Свободный край» П. И. Федоров, председатель местного комитета ПНС В. А. Смирнов, его заместитель П. И. Кусков, видный юрист Д. Е. Лаппо; наконец, лидер иркутских кадетов З. Г. Франк-Каменецкий; заместитель председателя Читинской городской думы П. П. Малых и некоторые другие. Именно эти люди при каждом удобном случае, со страниц газет, с трибун местных органов управления, пытались донести до сибирской общественности позицию партии народной свободы по многим вопросам жизни региона, являясь выразителями мнения рядовых её членов.

В период Гражданской войны кадеты не афишировали данные о своей численности. Однако можно констатировать, что только 10-12 (меньше половины) кадетских организаций из 23, формально функционировавших в Сибири в марте – ноябре 1917 г. и не объявивших о своем самороспуске, участвовали в политической жизни региона и партийно-организационной работе. Такие выводы можно сделать на основе данных о количественном составе делегатов на губернских и общесибирских партийных форумах, степени активности издательской деятельности.

Самыми крупными оказались омский, томский, красноярский и иркутский комитеты ПНС. Их численность варьировалась в границах от 100 до 200 человек. Читинская и новониколаевская кадетские организации включали в свои ряды в среднем 50-100 членов, остальные – менее 50 ^{[1, с. 16; 12, с. 2; 16, с. 2; 17, с. 3]}. К осени 1918 г. стало наблюдаться увеличение количественного состава парторганизаций края, хотя и не такое стремительное, как в марте – октябре предыдущего года. Данное явление было связано с нарастающим потоком прибывающих с Урала, Поволжья и других районов, занятых большевиками.

Социальной базой ПНС в регионе являлись средняя и крупная буржуазия, а также представители военных кругов, иными словами, те, на кого «выпала задача стать "ядром" в борьбе с большевизмом» ^{[7, с. 219]}. Отсутствие широкой поддержки кадет Н. В. Устрялов объяснял тем, «народ не хотел воевать», «рабочие тяготели к большевикам» ^[22].

Качественный состав сибирских комитетов партии народной свободы оставался более чем на половину интеллигентским и был представлен видными юристами, врачами, профессорами, чиновниками и т. п. Например, по данным Ч. А. Аханянова, 59 % забайкальских кадетов принадлежало к интеллигенции, 38 % – к крупной и средней буржуазии, 3% – к мелкой буржуазии ^{[1, с. 22]}.

С августа по ноябрь 1918 г. кадеты провели в Омске три общесибирские конференции. В октябре того же года в Чите прошел местный партийный форум, на котором делегаты выступили с острой критикой результатов Уфимского государственного совещания и выразили поддержку Временному Сибирскому правительству П. В. Вологодского.

Рубежным событием в истории Гражданской войны и партии народной свободы на востоке России стал омский переворот 18 ноября 1918 г. Участие кадетов в его подготовке ни у кого не вызывает сомнения и давно доказано со ссылкой на многочисленные источники, подтверждающие данный факт. Интересно другое, а именно: как приход к власти адмирала А. В. Колчака и установление военной диктатуры в Сибири отразились на самих конституционных демократах, их взглядах, тактике, партийно-организационной работе. Ещё Г. К. Гинс заметил, что наступивший период политической борьбы только внешне казался спокойным и простым; на самом деле всё было наоборот ^{[4, с. 220]}. Кадетам, вошедшим в правительство, предстояла сложная и кропотливая работа по «возрождению России», строительству новой государственности, решению насущных и острых вопросов.

Более того, партии народной свободы пришлось столкнуться с целым рядом проблем, которые существенно осложняли её деятельность в регионе. Их анализу было посвящено выступление председателя Восточного отдела ЦК ПНС на Третьей Восточной конференции ПНС 20 мая 1919 г. Так, А. К. Клафтон говорил о разбросанности кадетских организаций по всей территории России, подчеркивая, что её лучшие представители, лидеры (П. Н. Милюков, Н. И. Астров, В. Д. Набоков, М. М. Винавер) оказались сосредоточены на Юге, рядовые же члены – в Сибири. Это создало определенные трудности с разработкой общей политической стратегии. Не благоприятствовали плодотворной работе и местные условия. «Безденежье, колоссальные расстояния в Сибири, тяжелый, почти недоступный транспорт, затрудненные почта и телеграф… Центральный Комитет (Восточный отдел ЦК кадетской партии – Е.В.) часто не знал отдельных местных ячеек Сибири, не знал лиц, которые принимали активное участие в работе партии в том или другом уголке необъятной Сибири» ^{[21, с. 73]}, – подмечал А. К. Клафтон. Данная проблема тянула за собой и другую – длительное отсутствие в крае единого, влиятельного и мощного партийного центра, что неизбежно приводило к идейным разногласиям, разобщенности действий отдельных кадетских групп. Особенно в этом преуспели Л. А. Кроль, не сразу принявший государственный переворот и уповавший на союз с эсерами, и В. А. Виноградов, покинувший Сибирь вскоре после установления там военной диктатуры.

Негативно сказывалось и состояние общей усталости, которое, по словам председателя Восточного отдела, охватило «политических беженцев» с Урала и Поволжья, а также постепенное затухание партийной работы по причине массового выхода кадетов из ПНС. Последнее было вызвано как нежеланием лиц, включенных в правительственный аппарат, «связывать себя партийными узами в своей государственной работе», так и «манифестом Верховного правителя, который ставил вопрос о партийности» ^{[21, с. 73]}. Большинство кадетов, из числа тех, кто принимал активное участие в политической жизни региона с начала Гражданской войны, после омских событий 18 ноября 1918 г. предпочли действовать в качестве самостоятельных государственных деятелей, не скованных партийными директивами. Однако, как отмечается в докладе А. К. Клафтона, к маю 1919 г. ситуация стала меняться в лучшую сторону: большое число конституционных демократов, состоявших на службе при Российском правительстве, постепенно включалось в работу партии, не усматривая теперь в этом «раздвоения» ^{[21, с. 73]}.

Важным фактором, повлиявшим на партийное строительство и политическую практику ПНС в Сибири, стало качественное обновление её актива за счет приезжих кадетов (лиц, делегированных Национальных центром, ЦК партии народной свободы, приглашенных правительством А. В. Колчака с юга России, выходцев с Поволжья и Урала). Их стараниями был создан Восточный отдел ЦК ПНС. Большая заслуга в этом деле принадлежит В. Н. Пепеляеву, который, выполняя поручения Центрального комитета, с трибуны Второй общесибирской конференции (15-18 ноября 1918 г.) заявил о необходимости объединения политических деятелей Сибири, Урала, Поволжья и учреждения регионального партийного центра ^{[2, с. 59]}. Организационные работы завершились только в конце декабря. Бюро Восточного отдела было сформировано всего из пяти человек, в тот момент находящихся в Омске. Следует заметить, что остальные кадетские комитеты проигнорировали факт его создания, не прислав ни одного своего представителя для работы в ЦК. К маю 1919 г. число членов Восточного отдела увеличилось до 22 человек. Тем не менее не более 25 % состава имело отношение к местным партийным ячейкам, остальные представляли Петроград, Самару, Пермь, Казань, Оренбург и Владивосток ^{[21, с. 125]}. Не лучше обстояло дело с участием в общесибирских конференциях партии народной свободы (ноябрь 1918 г., май 1919 г.). Число делегатов от сибирских комитетов ПНС не достигало даже 50 %.

Слабое участие местной интеллигенции в организационно-партийной работе являлось серьезной проблемой, которую понимали и пытались решить кадетские лидеры. Для этого была придумана новая форма работы Восточного отдела – так называемые «пленумы». Это своеобразные совещания для обсуждения важнейших политических вопросов, на которые приглашались члены городских и губернских комитетов, прибывавшие в Омск. «Таким образом, создалась живая связь за отсутствием правильной формальной связи. Непрерывное общение устанавливалось при помощи лиц, которые сюда приезжали и которые могли рассказать о принципах и практике нашей работы и о наших настроениях своим товарищам на местах» ^{[21, с. 75]}, – пояснял А. К. Клафтон. При этом политика Восточного отдела ЦК заключалась в том, чтобы «не навязывать своим товарищам какого-либо обязательного плана организации и системы действий» ^{[21, с. 74]}.

Кроме того, для получения полной информации о деятельности сибирских кадетских групп, оценки положения ПНС на политическом пространстве региона, выяснения характера взаимодействия с другими партиями и организациями, наконец, разработки дальнейшего плана действий Восточным отделом ЦК были разосланы анкеты в губернские города Сибири, где сохранились комитеты ПНС ^{[21, с. 86]}. Но, к сожалению, материалы, которые могли бы стать ценнейшим источником по истории партии народной свободы периода Гражданской войны, были получены только от красноярского комитета, однако по каким-то причинам не сохранились.

Итак, события, происходящие в центре России, напрямую сказывались на деятельности кадетских групп на периферии. Так, Февральская революция 1917 г. несколько оживила деятельность конституционных демократов Сибири, значительно возросло число членов местных отделов партии. Однако установление власти Советов в центре и на местах заставило уйти кадетов в подполье, что на некоторое время значительно снизило их активность, а в дальнейшем заставило включиться в открытую войну против большевизма. В период острого политического и военного противостояния на востоке России (май 1918 – январь 1920 гг.) качественно изменился состав сибирских отделов ПНС. Местные кадетские «старожилы» были вынуждены уйти в тень, уступив место выходцам с Поволжья, Урала и центральных губерний страны. Определяющую роль в формировании стратегии и тактики стали играть инструкции ЦК партии народной свободы, Всероссийского национального центра, с которым кадеты были тесно связаны, а также опыт, полученный партией и отдельными её лидерами в годы Революции 1917 г. и в ходе Гражданской войны. На этапе становления и укрепления диктаторского режима на востоке России многие конституционные демократы предпочли официально выйти из состава ПНС, позиционируя себя как самостоятельные политические деятели, не связанные с партийными директивами. Однако данное обстоятельство, дополненное неблагоприятными условиями работы, сложностью политической обстановки только предопределило идейные расхождения по ключевым вопросам политической жизни среди кадетов Сибири.