Innovative security of the border region: experience of comparative statistical and expert evaluation in Rostov Oblast

Gorochnaya Vasilisa Valer'evna PhD in Economics Specialist on Educational and Methodological Work, Scientific Associate, Southern Federal University, Immanuel Kant Baltic Federal University 344052, Russia, Rostovskaya oblast', g. Rostov-Na-Donu, ul. Bol'shaya Sadovaya, 105/42 tunduk@hotmail.com Mikhaylova Anna Alekseevna PhD in Geography Senior Scientific Associate, Immanuel Kant Baltic Federal University 236022, Russia, Kaliningradskaya oblast', g. Kaliningrad, ul. Zoologicheskaya, 2 tikhonova.1989@mail.ru Other publications by this author

Mikhaylov Andrey Sergeevich PhD in Geography Leading Scientific Associate, Immanuel Kant Baltic Federal University 236022, Russia, Kaliningradskaya oblast', g. Kaliningrad, ul. Gaidara, 6, of. 406 mikhailov.andrey@yahoo.com

Актуальность исследования и постановка проблемы

Национальная конкурентоспособность и устойчивость инновационной экономики России складывается в первую очередь на уровне её субъектов, где происходит установление связей между научно-образовательной средой, производствами, объектами инновационной инфраструктуры, а также формируются инновационно ориентированные кластеры. Возрастает роль оценки и обеспечения инновационной безопасности отдельных регионов в контексте национальной повестки безопасности, что обусловливает рост количества исследований в данной области. Как правило, инновационная безопасность рассматривается в качестве важной подсистемы экономической безопасности региона в целом ^[1-8]. В качестве смежного понятия рассматривается категория эффективности использования инновационного потенциала региона ^[9]. Соответственно, сформировавшиеся системы оценки и мониторинга инновационной безопасности выстраиваются по аналогии с группами первичных и вторичных (расчётных) индикаторов, характеризующих различные подсистемы экономической безопасности, а также эффективности использования потенциала ^[10-13].

На протяжении последних десятилетий экспресс-оценка инновационной безопасности российских регионов, чаще всего измеряющаяся на основе доли расходов на науку и научное обслуживание в валовом региональном продукте (ВРП); отношения среднемесячной зарплаты в науке к прожиточному минимуму; доли затрат на фундаментальные исследования во внутренних затратах на науку; доли инновационной продукции в общем объеме промышленной продукции и др., позволила исследователям выявить целый ряд проблемных аспектов, связанных с недофинансированием науки и ее недостаточной материально-технической оснащенностью, сворачиванием развития наукоёмких отраслей, неготовностью конкурировать на глобальном уровне, снижением человеческого капитала, недостатком правовой защиты результатов интеллектуальной деятельности ^[10].

Наряду с факторами инновационной безопасности, общими для большинства регионов, обозначились специфические, требующие более детального анализа. В связи с такой потребностью имеют место углублённые исследования роли отдельных звеньев в цепи инновационного воспроизводства ^{[14, 15]}, а также разрабатываются системы оценки, адаптированные к отдельным узким направлениям (например, информационной безопасности ^[16]), либо конкретным регионам (вместе со всей системой оценки экономической безопасности в целом ^[17]).

В связи с изменениями внешней обстановки, началом периода геоэкономической турбулентности в системе «Россия — Запад» в особую «категорию риска» попадают западные приграничные регионы России, что способствовало появлению целого ряда методических подходов к изучению и оценке их экономической безопасности в условиях утраты деловых контактов, необходимости переориентации на новых поставщиков и рынки сбыта ^[18-21]. В эту же группу риска попадают и приморские регионы, характеризующиеся опережающими темпами социально-экономического и технологического развития, а также чувствительные по отношению к внешним изменениям в силу активной экспортно-импортной деятельности, утрачивающей контактную базу в текущих условиях ^{[20, 22-24]}. В настоящее время исследования угроз, факторов и условий поддержания экономической безопасности западных приграничных и приморских регионов требуют дополнения углублённым изучением их инновационной безопасности, как в целом, так и по отдельным регионам.

Объектом настоящего исследования выступила инновационная безопасность Ростовской области (как крупного агропромышленного региона, обладающего одновременно приграничным и приморским статусом, значимого для национального потенциала за счёт наличия инновационно ориентированных производств, научно-образовательной среды и развитого инфраструктурного сектора), уже подвергавшаяся оценке за последние два десятилетия в рамках общей оценки экономической безопасности ^[25], исследования путей повышения экспортного потенциала агропромышленного комплекса (АПК) ^[26] и машиностроения ^[27], а также инвестирования непосредственно в инновационный сектор ^[28] и инновационного территориального развития ^[29]. Имеет место и опыт оценки инновационного развития Краснодарского края — основного региона-конкурента Ростовской области в юго-западной приграничной и приморской зоне России ^[30].

С учётом упомянутых выше подходов, ориентированных, главным образом, на смысловую дихотомию «угроза» - «защита» и оценку текущего значения показателей, в настоящей работе с современных методологических позиций применения теории хаоса и самоорганизации сложных нелинейных систем в описании социальных процессов ^{[31, 32]} поставлена задача определеить инновационную безопасность приграничного региона как состояния динамического равновесия инновационной подсистемы региональной социально-экономической системы, при котором в её фазовом пространстве имеется (с учётом возможной бифуркации) хотя бы один циклический аттрактор, соответствующий устойчивой динамике инновационного воспроизводства. С учётом частичной открытости системы в условиях приграничности — условиями инновационной безопасности выступают также циклический аттрактор экспортно-импортной и внешней научно-кооперационной деятельности, соответствие конкурентного уровня и синхронизация воспроизводственной динамики технико-технологического обновления с контактными ареалами. При проведении оценки инновационной безопасности Ростовской области первостепенное внимание было обращено на циклические закономерности инновационного воспроизводства региона, его сопряжённость с общероссийскими и общими для приграничных западных регионов трендами, а также отслежена самоорганизующаяся реакция на последние геоэкономические изменения, проявившаяся как во внутренней среде, так и через смену географии и интенсивности внешнего инновационно-технологического партнёрства.

Методология исследования

Большинство работ по оценке инновационной безопасности основаны на статистических методах. Однако во многих случаях сложность статистического обследования и фрагментарность статистики инноваций в России обуславливают необходимость применения экспертных методов (опросов, балльных оценок по целевым параметрам, комплексных рейтинговых оценок, др.) в их различных сочетаниях ^[30]. Данное обстоятельство обосновывает выбор методологии для решения задач настоящего исследования. Преимуществом использования качественных методов оценки инновационных процессов является возможность анализа значимых параметров деловой среды, таких как человеческий потенциал и уровень жизни населения ^[33], инновационная культура ^[5], инновационная среда региона ^[12] и её способность к эффективной и жизнеспособной кластерной самоорганизации на национальном и международном уровне ^{[23, 24, 27]}. Отметим, что развитие или кризис инновационных кластеров способны выступать качественным маркером инновационной безопасности ^{[34, 35]}.

В данном исследовании с целью составления более полной и объёмной картины инновационной динамики региона, реакции его инновационной среды на внешнеэкономические потрясения используется сочетание количественных и качественных методов оценки. Количественный анализ и оценка производятся на основе общих показателей инновационной безопасности как структурного компонента экономической безопасности региона, обоснованных в работах К. Ю. Волошенко ^[17-19], а именно: доля инновационных товаров, работ, услуг в общем объёме отгруженных товаров, выполненных работ, услуг.,%; соотношение затрат на технологические инновации и исследования и разработки, ед.; соотношение объема отгруженной инновационной продукции и затрат на технологические инновации, ед. В качестве косвенного индикатора учитывается показатель степени износа основных фондов.

Все указанные показатели рассчитаны на основе доступных статистических данных за 2000–2017 гг. для Ростовской области, что позволило отследить текущие тренды в общем контексте развития на протяжении более 15 лет. В целях сравнительного анализа был произведён расчёт аналогичных общероссийских значений, а также средних по западным приграничным регионам РФ (включая приморские Краснодарский край и Архангельскую область, тесно связанные с западным экономическим пространством через систему морских контактов). Данное методическое решение позволяет, наряду с диагностикой Ростовской области, идентифицировать наличие или отсутствие выраженной специфики в динамике инновационного развития западного порубежья РФ по сравнению с общероссийскими трендами. В целях сравнения использованы все указанные показатели, рассчитанные отдельно по Краснодарскому краю как соседствующему юго-западному региону аграрно-промышленного производственного и транспортно-логистического профиля, находящемуся в аналогичных условиях и в то же время выступающему одним из основных конкурентов Ростовской области.

Качественная оценка инновационной безопасности проведена на основе метода глубинных интервью с 16 экспертами. В качестве экспертов привлечены: менеджеры региональных инновационно ориентированных предприятий и центров коммерциализации технологий; сотрудники маркетинговых отделов — специалисты по анализу российских и зарубежных рынков; представители структурных подразделений законодательных и административных учреждений, а также общественных организаций, осуществляющие профессиональную деятельность непосредственно в сфере организации и поддержки внешнеэкономической деятельности Ростовской области; представители бухгалтерской и аудиторской деятельности, обеспечивающей инновационную и внешнеэкономическую деятельность предприятий региона; представители научно-исследовательской и образовательной среды региона (сотрудники ведущих научно-образовательных центров: ЮФУ, РГЭУ (РИНХ), ДГТУ, Ростовского филиала Российской таможенной академии, ЮРГПУ (НПИ) им. М.И. Платова и др.).

Интервьюирование предполагало свободную форму ответа (устного либо письменного по предпочтению опрашиваемого эксперта), выстраивалось вокруг двух ключевых групп вопросов:

первый: «Как бы Вы оценили состояние и перспективы инновационного развития экономики Вашего региона? Какие отрасли и кластеры предприятий лидируют по производству и внедрению инноваций? Насколько быстро меняется ситуация в этом плане за последние два десятилетия и особенно за последние 5 лет?»

второй: «Какие страны наиболее часто выступают в качестве экспортёров и импортёров инноваций по отношению к Вашему региону? Насколько сильно изменились потоки инноваций и их внутрирегиональное производство после введения экономических санкций?»

Наряду с указанными вопросами в ходе устных интервью ситуативно были обозначены и другие сопутствующие вопросы, в зависимости от профессиональной специализации и сферы деятельности экспертов, а также указанной ими качественной информации. Результаты интервью подвергнуты качественному и количественному обобщению (число упоминаний отдельных отраслей и государств-партнёров, количество приверженцев сходной точки зрения) и представлены в настоящей работе в безличном виде.

Сравнительная статистическая оценка

Анализ ключевых статистических показателей инновационной безопасности Ростовской области с 2000 г. позволил выявить противоречивые тенденции динамики. На фоне общей положительной картины активного инновационного роста очевидна его неустойчивость, а также отставание от главного конкурирующего южно-российского региона — Краснодарского края, демонстрирующего более стабильные и высокие темпы роста. Уровень доли инновационного продукта в общем объёме отгруженных товаров, работ и услуг для всех западных порубежных регионов стабильно ниже среднероссийского, и, в целом, не повторяет его контур. В частности, не обнаруживается реакция на общероссийский рост, начавшийся с 2009–2010 гг., и даже напротив: после 2013 г. на фоне общего спада данный показатель в приграничных регионах начал расти. Таким образом, положение западных регионов в инновационной динамики России не является проциклическим, имея собственные закономерности. В отличие от западных приграничных регионов в целом, Ростовская область на протяжении длительного времени демонстрирует именно процикличность российскому тренду с лаговым интервалом в 1 год (рис. 1).

Рисунок 1 – Динамика доли инновационного продукта в общем объёме отгруженных товаров, работ и услуг, %

Источник: составлено на основе: ^[36]

Ростовская область по данному показателю демонстрирует относительно устойчивую циклическую динамику с чередованием восходящей и нисходящей стадий цикла и длиной волны в 3-4 года. Это соответствует классическому экономическому циклу Китчина ^[37], свойственному секторам экономики, динамика которых подчинена закономерностям технологического обновления. При этом для региона характерен более яркий положительный тренд, чем для страны. Благодаря чему, Ростовская область, демонстрируя на протяжении длительного периода времени долю инновационной продукции ниже среднего по России, к 2008–2009 гг. смогла практически сравняться, а после 2013 г. и превысить ее как по значению (14,5%), так и по темпам роста (на 30,1% в год).

В Краснодарским крае быстрый рост, начавшийся после 2013 г. и активизировавшийся с 2015 г., не имел соответствующих предпосылок во внутренней динамике за предшествующий период, а потому представляется следствием государственных инвестиций в реализацию статусных мероприятий федерального значения (в особенности — Олимпиады 2014 г.), после которых, был достигнут мультипликативный эффект. Ростовская область при отсутствии масштабной поддержки и внимания со стороны федерального центра достигла практически тех же результатов за счёт собственного внутреннего потенциала и осциллирующего, но планомерного роста производства, получившего дополнительные ниши в инновационных секторах на внутреннем рынке за счёт санкционных внешних ограничений после 2014 г. Серьёзные вопросы вызывает столь же активное снижение доли инновационного продукта региона с 2017 г. С одной стороны, данная тенденция выглядит весьма закономерной стадией цикла и может не нарушать общей логики восходящего тренда, будучи лишь очередным проявлением рецессии в рамках цикла Китчина, который наметился и для среднероссийского показателя и отразился на Ростовской области с трёхлетним лагом и с возрастающей амплитудой осцилляции. С другой стороны, на фоне активного роста доли инновационного продукта в Краснодарском крае «инновационная рецессия» в Ростовской области может означать ужесточение межрегиональной конкуренции, а также ряд скрытых причин, не очевидных на основе статистических показателей и требующих выявления экспертными методами.

Такой показатель, как соотношение затрат на технологические инновации и затрат на исследования и разработки, позволяет косвенно оценить эффективность деятельности инновационного сектора с учётом взаимосвязи между звеньями инновационного процесса (рис. 2).

Рисунок 2 – Соотношение затрат на технологические инновации и затрат на исследования и разработки

Источник: составлено на основе: ^[36]

Что интересно, значение показателя для западных приграничных регионов в целом до 2014 г. превышало среднероссийский уровень, однако данное правило не распространялось на южные регионы. Активный рост, достигнутый на протяжении 2009-2013 гг., является как следствием реализации общегосударственного курса на технологический рост производства, так и реакцией на кризисные явления 2009-2010 (при этом как западные регионы в целом, так и в особенности юго-западные отреагировали более активно). Аналогично произошла реакция и на рецессию 2014 г., вызванную геоэкономической турбулентностью. Ситуация же 2016-2017 гг. практически «дублирует» рост доли инновационного продукта: очередной (вполне укладывающийся в осцилляторную динамику) спад в Ростовской области на фоне активно продолжающегося роста в Краснодарском крае.

Аналогичная ситуация прослеживается и при анализе соотношения объёма отгруженной инновационной продукции и затрат на технологические инновации. Данный показатель также позволяет оценить эффективность взаимосвязи между звеньями инновационного воспроизводства (рис. 3).

Рисунок 3 – Соотношение объёма отгруженной инновационной продукции и затрат на технологические инновации

Источник: составлено на основе: ^[36]

Как и по двум предыдущим показателям, очевидна тенденция к дивергенции значений между среднероссийским, общим для западных приграничных регионов, а также для юго-западных регионов, вместе с ростом амплитудности цикла вместе и трендовым ростом показателей как таковых в южных регионах. При этом Ростовская область на фоне Краснодарского края демонстрирует сравнительно большую умеренность, но и большую стабильность.

В качестве дополнительного индикатора, косвенно характеризующего региональную ситуацию, также использована степень износа основных фондов, показывающая насущную потребность региона в технико-технологическом перевооружении, а также тот «балласт», который требует инвестиций в обновление, не всегда соответствующее новейшему технологическому укладу, тем самым отвлекая инвестиционные средства от целей инновационного развития (рис. 4).

Рисунок 4 – Степень износа основных фондов

Источник: составлено на основе: ^[36]

Изменение данного показателя по Ростовской области на протяжении длительного периода времени практически не отличается от общего тренда для всех западных приграничных регионов, стабильно находясь на уровне ниже общероссийского. С 2013 г. с началом геоэкономической турбулентности наметилась дивергенция трендов, в том числе снижение износа основных фондов в Ростовской области, хотя и не достигающее масштабов Краснодарского края.

Таким образом, динамика общих показателей инновационной безопасности позволяет диагностировать относительно благоприятную ситуацию, но несколько неустойчивую в Ростовской области. Как и западные приграничные регионы в целом, область активно реагирует на происходящие изменения (притом, даже более интенсивно). Однако существенное за последние годы расхождение с ещё более активной динамикой Краснодарского края говорит о постепенной утрате первенства и конкурентных позиций в инновационной сфере. Причины данного обстоятельства не отражаются в собственно инновационной статистике, а потому должны быть выявлены в рамках качественных показателей, фиксируемых в рамках экспертного эмпирического исследования.

Результаты экспертного опроса

Глубинные интервью с экспертами показали неоднозначную общую картину текущего состояния и перспектив развития, однако позволили дать качественную характеристику инновационной составляющей экономики Ростовской области и выявить ряд существенных проблем. Четверть экспертов оценили состояние инновационной сферы Ростовской области как неудовлетворительное («критически низкое», «удручающее», «не соответствующее потребностям региона и конкурентному уровню в современной экономической реальности») и не имеющее серьёзных перспектив в ближайшем будущем. В то же время, 50% экспертов отметили умеренную, но положительную динамику роста (в том числе 25% сослались на позитивные изменения за последнее время, несмотря на слабую развитость региона в данном отношении, ещё 25% наряду с медленным ростом усматривают высокий инновационный потенциал региона и хорошие перспективы его использования). Также среди экспертных мнений прозвучали позиции, согласно которым состояние инновационной сферы характеризуется как «удовлетворительное и стабильное на протяжении длительного времени» и «весьма проблемное, несмотря на технологические прорывы по отдельным направлениям и наличие якорных инвесторов». Лишь один из экспертов оценил инновационное развитие региона позитивно и оптимистично, отметив при этом «быстро меняющуюся ситуацию» (рис. 5).

Рисунок 5 – Распределение экспертных оценок состояния и перспектив инновационного развития Ростовской области

Среди причин недостаточных темпов и невысоких перспектив инновационного роста Ростовской области экспертами приведены: отсутствие у рыночных агентов заинтересованности инвестировать в инновационный процесс; повышенные прямые и сопутствующие риски; низкая окупаемость инноваций в краткосрочной перспективе; падение реальных доходов населения; сокращение рабочих мест; банкротство ряда ведущих предприятий области; отказ от завершения начатых проектов; отсутствие уникальных технологических решений и эффективной поддержки; недостаточный уровень качества образовательных программ и инноватизации учебного процесса, что не позволяет достигнуть соответствия реальным потребностям рынка труда. В ряде интервью были особо акцентированы и институциональные барьеры, проблемы взаимодействия бизнеса и власти, соответственно, перспективы инновационного роста представляются напрямую зависящими от того, смогут ли региональные элиты консолидироваться вокруг ценностей инноватики.

По мнению ряда экспертов, для улучшения сложившейся картины необходим комплекс мер по совершенствованию федерального и регионального законодательства, регламентирующего создание материально-технической базы; субсидирование затрат частным компаниям и центрам инновационно-технологического превосходства; развитие прогнозирования и инвентаризация пилотных проектов; создание работающей схемы сертификации и ускорения вывода инноваций на рынок.

Также некоторые эксперты отметили отсутствие у руководящей элиты точной, объективной и достоверной информации для принятия решений по ключевым направлениям и мерам поддержки инновационной сферы. Корень данной проблемы, по мнению экспертов, кроется, с одной стороны, в расхождении между отчётностью и фактической картиной (в том числе, намеренная регистрация субъектов малого инновационного предпринимательства, не ведущих реальной деятельности, но позволяющая достичь плановых показателей их численности, отказ от ликвидации убыточных и малоэффективных предприятий, реально прекративших свою деятельность). Другой стороной проблемы является существование ощутимых разногласий в современной российской системе как количественной, так и качественной оценки инноваций и критериев отнесения научно-технической или технологической разработки к разряду «инновационных»; соответственно, в ряде случаев в качестве инновации фиксируется то, что ею по факту не является. В этой связи обращает на себя внимание принципиальное различие между понятиями «инновация» и «изобретение», которые в производственной и административной отчётной практике зачастую подменяют друг друга.

Как сообщили эксперты, непосредственно ведущие профессиональную деятельность в сфере коммерциализации инноваций, ими отмечены случаи, когда государственные целевые средства и гранты общественных организаций на научно-технические исследования и разработки в Ростовской области не дали должного эффекта инновационного прорыва в результате «возврата к давно забытым изобретениям с попытками их поэтапного улучшения, создания различных версий итогового продукта». Итогом реализации подобной деятельности на протяжении последних 5 лет в регионе явился целый ряд изобретений, которые не могут быть отнесены к разряду инновационных и не обладают рентабельностью и конкурентоспособностью как на мировом, так и внутреннем рынке, а потому реальные продажи отсутствуют. Аналогичный пример представляют случаи, в которых изобретения региональных научно-технологических центров фактически повторяют результат уже существующих зарубежных аналогов, при этом не дают эффекта удешевления производства и повышения удобств пользования. Данную картину усугубляет, по мнению экспертов, «нездоровый пиар вокруг местных изобретений, заслоняющий отсутствие их реальной рыночной рентабельности».

Причиной подобной ситуации видится недостаточное внимание к этапу дальнейшего развития и коммерциализации технологии (они предполагаются по условиям проектов, однако зачастую не являются обязательными). В качестве альтернативы экспертами было предложено использование схем, хорошо показавших себя в опыте стран Европы и США, основанных на организации программ поддержки инноваций соответственно заявкам, исходящим непосредственно от предприятий – будущих потребителей инновационных разработок (в первую очередь – представителей малого и среднего предпринимательства, поскольку у крупных предприятий налажены системы непосредственных контактов со средой науки и образования). В качестве примера может быть приведена деятельность Civil Research Development Fund, осуществляющего финансирование разработок на основе сбора и обобщения актуальных инженерно-технических задач развития производства сразу от нескольких бизнесов, при этом сами заказчики выступают непосредственно в качестве жюри (в нём также принимают участие представители экспертного сообщества, устанавливающие оригинальность изобретения и наличие прав на использование), принимающего решение о поддержке проекта, а полученные результаты с минимальным лаговым интервалом внедряются в практику. В качестве примеров российских центров внедрения аналогичной практики экспертами были названы Воронежская и Самарская области. В Ростовской области на данный момент не проявляется достаточного интереса к практической реализации такого рода схем.

Наряду с недостаточной эффективностью схем мотивации и поддержки субъектов инновационного процесса и отсутствия прочных связей между системами производства, науки и образования экспертами была обозначена проблема дублирования функций, сформированных за последнее десятилетия объектов инновационной инфраструктуры (коворкингов, центров инновационного развития), привлекающих примерно один круг заинтересованных лиц и не создающих новых форматов их взаимодействия. В регионе присутствуют технопарки, однако они в большей мере относятся к общефедеральной системе и не дают результат непосредственно для региона своего базирования.

Эксперты, усматривающие в текущем состоянии инновационной сферы региона позитивные изменения, связывают их в первую очередь с фактором взаимодействия бизнеса с научно-исследовательскими организациями. Так, по мнению 50% экспертов, за последние 5 лет «был налажен контакт между бизнесом и научными организациями, в том числе в рамках вновь образованных инновационнйх кластеров, что позволяет прогнозировать более быстрое и качественное интегрирование инноваций в производственные и бизнес-проекты», «инновационная активность наконец-то появилась на территории региона, однако это лишь первые попытки, требующие дальнейшего развития». Определённые ожидания связаны с рядом инициативных проектов, выигравших конкурсы федерального уровня. Ряд экспертов ссылается на появление разработанной программно-стратегической базы инновационного роста региона. В частности, стратегией социально-экономического развития Ростовской области до 2030 г. предусмотрен ряд мер по развитию инновационной экосистемы, в том числе создание и развитие доступных сервисов и объектов инфраструктуры поддержки инновационных проектов. В регионе действует подпрограмма «Инновационное развитие Ростовской области» в рамках государственной программы Ростовской области «Экономическое развитие и инновационная экономика». Подпрограммой предусмотрен комплекс мероприятий (финансовой, организационной, информационной поддержки), направленных на формирование условий для обеспечения системного развития региона по инновационному пути.

В качестве лидирующих отраслей по производству и внедрению инноваций большинством экспертов было названо тяжёлое машиностроение (в первую очередь — профильное для региона сельхозмашиностроение, вертолётостроение, производство разнопрофильных транспортных средств и их комплектующих), а также возросшее с началом политики импортозамещения наукоёмкое машино- и приборостроение. Порядка 20% экспертов обозначили также относительно интенсивный рост инноваций в сфере химической промышленности и значимую роль сектора высшего образования и его крупнейших центров для создания научной среды и непосредственной разработки инноваций. 13% экспертов упомянули инноватизацию сельского хозяйства за последние 5 лет, а также активизацию высокотехнологического сектора атомной энергетики. Также в числе полюсов инновационного роста (как в плане производства, так и в ещё большей степени в плане адсорбции и внедрения инноваций) были названы информационные технологии и металлургическая отрасль (рис. 6).

Рисунок 6 – Распределение экспертных мнений о лидирующих отраслях Ростовской области в производстве и внедрении инноваций

Однако, несмотря на наличие отдельных отраслей-лидеров и их крупных представителей, большинство экспертов отметили отсутствие системности в положительных изменениях инновационной сферы; в целом, регион существенно «задержался» на 4 и 5 технологических укладах, в то время как есть насущная потребность перехода к 6-му. Причиной подобного отставания было названо отсутствие за последние годы масштабных инвестиционных проектов, которые были бы способны стать драйверами целостного технологического обновления производственной и управленческой составляющих, а также их кадрового обеспечения и научно-образовательного обеспечения.

По мнению более половины экспертов, наряду с производством, главные проблемы Ростовской области в сфере инноваций состоят в их внедрении, и в особенности — в нехватке собственных средств предприятий для эффективного применения инноваций, равно как и недостатке средств для покрытия сопутствующих рисков. Также в качестве одной из главных угроз инновационной и в целом экономической безопасности региона в 25% интервью было обозначено отсутствие в регионе собственного конкурентоспособного селекционного сектора сельского хозяйства, до 80% семенного фонда импортируется, аналогичная тенденция наблюдается и при организации производств мясной промышленности. В других секторах экономики, несмотря на создание новых ниш на внутреннем рынке благодаря потребности в импортозамещении, сохраняется существенная импортозависимость высокотехнологических звеньев.

При этом экспертные мнения разделились по вопросу о том, какие именно изменения произошли в плане научно-технологического сотрудничества с зарубежьем после начала геоэкономической турбулентности, как в плане сужения / расширения географии, так и в плане интенсификации либо ослабления системы контактов (рис. 7).

Рисунок 7 – Распределение экспертных мнений по вопросу о характере изменения внешнеэкономических связей Ростовской области в инновационной сфере с началом геоэкономической турбулентности

Тем не менее, более 50% экспертов отметили наличие негативных изменений. Обращает на себя внимание и то, что более 25% экспертов затруднились общей оценкой ситуации, либо считают наличие положительных примеров международного технологического взаимодействия с пользой для региона лишь единичными случаями, не отражающими общего тренда. В условиях ограниченности генеральной совокупности наблюдаемых явлений, а также существенного разброса характеризующей их информации при высокой дисперсии действительно затруднительно определение некоего «типического среднего», как на количественном, так и на качественном уровне. Соответственно, данный факт свидетельствует не только и не столько о существенной дифференциации генеральной совокупности, сколько о её небольшом объёме, не позволяющем сделать общие выводы при отсутствии эффекта масштаба, что ещё раз подчёркивает ограниченность объёмов самой инновационной сферы региона и тем более – её международного сектора.

Тем не менее, упомянутые экспертами примеры относительно реализации международных проектов, программ, совместных исследований и разработок, экспорта и импорта инноваций, позволяют сделать выводы относительно географии основных сохранившихся и формируемых связей (рис. 8).

Рисунок 8 – Распределение экспертных мнений о странах, с которыми Ростовская область сохраняет и развивает международные связи в сфере инноваций

Таким образом, в условиях геоэкономической турбулентности имеет место частичное сохранение контактов с ближайшими соседями – Украиной (прежде всего территориями ДНР и ЛНР) и Турцией, а также со странами Европы: наиболее прочные инвестиционные связи и наиболее значимые проекты реализуются Германией (в том числе благодаря деятельности Siemens), а наименьшее влияние санкционная политика Запада оказала на взаимодействие с Италией. Продолжается импорт европейских технологий в сектор химической промышленности, медицины и фармацевтики. В целом, европейские экспортёры технологий, не подпавшие под санкционные статьи, выигрывают от снижения курса рубля и активизируют свою деятельность. Однако данная тенденция не заметна на фоне общего снижения внешнеэкономического оборота со странами Запада.

Наряду с частичным сохранением прежних связей, на экономике области сказался и «разворот России на Восток», за пределы европейского пространства. Произошла активизация контактов с Индией и Бразилией (в особенности растёт импорт технологий из этих стран начиная с 2015 г.), а также с Израилем. Расширению географии технологической кооперации в данных направлениях в наибольшей мере способствует сектор информационных технологий (ИТ), в том числе благодаря преимуществу низкой себестоимости экспорта. Ростовские предприятия выступают разработчиками ИТ решений, экспортируемых в Израиль. Встречные потоки технологий в рамках ИТ-сектора имеют место с Индией, активно развивающей данную отрасль за последнее десятилетие. Наряду с ИТ, высокотехнологичный сектор машиностроения обозначен экспертами в качестве имеющего потенциал к трансграничной инновационной кластеризации, он выстраивает кооперационные связи с Казахстаном, однако при этом импортируя элементную базу из Европы и КНР и выступая лишь разработчиком комплексного продукта при недостатке собственных комплектующих внутреннего производства.

Имеются большие перспективы и активный рост во взаимодействии с КНР (растёт как экспорт, так и импорт технологий). Однако при этом большинство экспертов отмечает тот факт, что ростовские предприятия неохотно идут на контакты с китайскими партнёрами, не испытывают к ним достаточного доверия для долгосрочных и продуктивных связей, что имеет под собой реальные основания в виде повышенных институциональных рисков и возможности нарушения прав пользования объектами нематериальной собственности. Тем самым осваивание большого и перспективного рынка КНР на данном этапе наталкивается на препятствия как внутреннего, так и внешнего, международного характера, что может быть скомпенсировано укреплением российского законодательства в области защиты прав интеллектуальной собственности, а также развитием специализированных посреднических институтов, осуществляющих проверку зарубежных контрагентов и страхование рисков обязательств по международным договорам в области инновационной деятельности.

В качестве значимого препятствования наращивания технологического взаимодействия как с европейским, так и с азиатским пространством рядом экспертов была обозначена проблема снижения инвестиционного климата вследствие проблем взаимодействия деловой среды в ситуации раскола региональных элит. В целом, в регионе сохраняется модель поведения крупных предприятий, когда началу активного взаимодействия с зарубежными партнёрами в обязательном порядке предшествует негласная установка (либо обозначенное неформально согласие) со стороны региональной административной элиты. В случае же конфликта интересов возрастают коррупционные риски, и снижается инвестиционная привлекательность региона для зарубежных инвесторов. По мнению ряда экспертов, именно данный круг причин не позволил реализовать перспективный трёхсторонний проект по организации мусоропереработки с использованием передовых инновационных технологий, которые могли быть импортированы из Германии при участии южно-корейских инвесторов.

Сохранение связей региона с ближайшим порубежьем, по мнению экспертов, также имеет ряд сложностей, при этом ситуация с экспортом и импортом технологий существенно сложнее, нежели с товарным. На экономике региона сказывается недостаток комплектующих для машиностроительной отрасли (в том числе высокотехнологичных), прежде поставляемых из Украины. В настоящее время поставки прекращены, а частично перешли в теневой сектор, требуется разработка схем их легализации в сложившихся условиях. В отношении Турции эксперты отмечают сохранение партнёрских отношений, однако при этом также фиксируют вторичность большинства импортируемых турецких технологий по отношению к европейским аналогам. По мнению ряда экспертов, в связях с Турцией сохраняет значимость лишь экспорт высокотехнологичной продукции военно-промышленного комплекса.

Таким образом, центральная проблема видится не столько в сокращении, ослаблении, делегализации международного экспорта и импорта технологий, сколько в их качестве, перспективности, соответствии передовым мировым стандартам. Так, в рамках экспертных интервью было высказано мнение, согласно которому ни одна страна ещё не привела в Ростовскую область ни одной крупной инновации, «в регион сбрасываются отработанные технологии». Работа в сфере инноваций и технологии продолжается в регионе и в условиях современной политической обстановки. При введении санкционных ограничений приоритетным направлением стала работа региональных технологических производств и научно-исследовательских организаций, за период 2014–2016 гг. активно развивалось их сотрудничество, в том числе кластерная интеграция. Однако уже упомянутая группа причин, связанных с конфликтом интересов, проявляется начиная с 2017 г., способствуя снижению не только внешнего, но и внутреннего «инвестиционного имиджа» региона, уходу ряда крупных и важных для Ростовской области предприятий, в том числе — составлявших ядра нескольких инновационно ориентированных кластеров, что в ближайшей перспективе может привести к их распаду, либо стагнации.

Обсуждение результатов и выводы

Как показало исследование, общие результаты сравнительного статистического анализа динамических рядов, а также экспертного интервьюирования по вопросам инновационной безопасности приграничного региона существенно различаются, однако данный факт свидетельствует не столько о методико-инструментальных противоречиях, сколько о взаимодополняемости количественной и качественной оценки, равно как и о противоречивости инновационной динамики изучаемого региона в целом.

С одной стороны, отражённый в статистических индикаторах инновационный рост региона был отмечен и большинством экспертов. Его устойчивый положительный тренд на протяжении более десяти лет, наличие устоявшегося осцилляторного цикла (соответствующего естественному для зависимых от технологического обновления отраслей циклу Китчина), а также сопряжённость и растущее за последние годы превосходство над среднероссийскими и средними по западным приграничным регионам показателями – служат явными индикаторами ситуации относительной инновационной безопасности и развития. Не менее важным свойством, выявленным на основе статистического анализа, является активная самоорганизующаяся реакция на все наиболее значимые кризисные явления (внутренние и внешние) за рассматриваемый период. Это свидетельствует о наличии регионального «иммунитета» (как собственного, так и запускаемого и поддерживаемого федеральными программами) по отношению к угрозам безопасности, а расширение амплитуды осцилляции показателей является прямым следствием активизации роста, что типично в текущих условиях для большинства регионов, развивающихся опережающими темпами по отношению к среднероссийским. О том же свидетельствует географическое перераспределение контактной базы, и сохранение части сложившихся международных связей в новых условиях.

С другой стороны, фиксируемая за последние 2-3 года «рецессия инноваций» на фоне ациклически продолжающегося роста в конкурирующих регионах (в первую очередь — в Краснодарском крае), а также отсутствие системности и эффекта масштаба как во внутренней отраслевой структуре инновационной деятельности, так и во внешнем сотрудничестве говорят о наличии серьёзных угроз инновационной безопасности. Их латентный характер, в том числе не прослеживаемый за внешними показателями в глазах субъектов региональной и федеральной экономической и научно-образовательной политики, усиливает имеющиеся проблемы за счёт существенного лагового интервала в принятии стратегически важных решений. Выявленная в рамках экспертного опроса тенденция к уходу предприятий за пределы региона и распаду инновационно ориентированных кластеров, говорит о наличии реальных системных проблем в экономике региона, зависящих не только от внешнего снижения инвестиционной привлекательности, но и от внутренних факторов, динамики организационной среды и характера её взаимодействия с региональными элитами в условиях конфликта интересов.

В целом, можно заключить, что инновационная безопасность Ростовской области сохраняется в условиях «закрытой системы», однако существенно ослабевает в условиях «открытой системы» с учётом конкуренции на глобальном и внутрироссийском межрегиональном рынках. Удержание конкурентных позиций, возможное в текущих условиях лишь при условии относительно низкой себестоимости экспорта, а потому распространяющееся на ограниченное количество секторов инновационно ориентированного производства, должно стать приоритетной задачей развития региона как в ближайшей, так и в стратегической перспективе.