Traditional religious practice of Abkhazians as the way to preserve ethnos in the conditions of globalization

Khotko Bella Stanislavovna Junior Scientific Associate, Adyghe Republican Institute for the Humanities 385008, Russia, Adyghe State University oblast', g. Maikop, ul. 12 Marta, 134/2, kv81 bellaagrba@gmail.com

Абхазы являются древнейшим автохтонным этносом Кавказа, тысячелетием занимающим Причерноморскую ойкумену. В Абхазии сегодня проживает 124,5 тыс. человек согласно данным 2016 года ^[1]. Всего в мире насчитывается около миллиона абхазов.

“Абхазы – один из древнейших народов мира, обладающий самобытнейшей культурой, где в реальном времени функционируют и гармонично сосуществуют древнейшие формы мифопоэтического сознания, когда народ неразрывно связывает свое существование с живой природой, с ее различными обьектами (горами, лесами, водой), сакрализуя их как на подсознательном, так и на сознательном уровне”^{[2, с.93]}. Отправление семейных, фамильных, родовых обрядов внутри абхазского общества не прекращалось ни в советское, ни в постсоветское время. Общенациональные моленья на государственном уровне стали проводиться в Республике Абхазия с 90-х годов XX века.

В результате трехгодичного исследования, проводимого в рамках гранта РГНФ 13-26-12002 «Священные места абхазов и адыгов: традиции и современность», нами была проведена классификация абхазских святилищ, включающая семейные, семейно-родовые (фамильные), поселковые, региональные и общенациональные. Для национальных святилищ была установлена их история, география местоположения, обьяснено происхождение названий, структура и содержание ритуальных практик, их календарь, даны гендерные и другие характеристики ритуальных действ. Синергетический потенциал святилищ и различного рода мероприятий, проводимых в их пространстве, связан не только с сохранением жизненной энергии, но и, в целом, с сохранением этноса как такового, этнической идентичности. Ритуальная жизнь и ритуальный календарь современных абхазов создают их космос, соединяют сакральное и профанное, упорядочивают жизнь, определяют жизненные стратегии. Все вместе это противостоит глобализационным потокам, которые фильтруются в пределах традиционной культуры и в какие-то моменты оказываются для нее непроницаемыми. К примеру, абхазы стремятся быть в своем родовом доме (селе) во время проведения семейно-родового моленья, участвовать в обряде жертвоприношения, готовить и принимать ритуальную пищу, участвовать в других традиционных коллективных действиях (танцы, песнопения). В сознании большинства абхазов игнорирование обрядовых молений или неучастие в них чревато проблемами, в том числе и проблемами со здоровьем. Это отмечают практически все ученые, изучающие абхазскую культуру ^[3]. Отсутствие на ритуале по неуважительной причине порицается как старшими фамилии, так и соплеменниками.

Эспедиционная работа в период 2013-2017 годов позволила увидеть и описать те изменения, которые произошли в отправлении ритуалов в дореволюционный, советский и постсоветский периоды. Часть этих наблюдений была опубликована в коллективной монографии «Святилища абхазов и священные места адыгов ^[4]. В настоящем материале мы сконцентрируемся на том, какие изменения происходят в ритуальной практике абхазов и как эти практики и их структурные и содержательные составляющие укрепляют абхазскую идентичность и содействуют самосохранению этноса. Для примера возьмем институт жрецов. С одной стороны, наблюдается его деформация, с другой – этот институт продолжает функционировать и отчасти адаптируется к новым условиям. К примеру, с 2012 года в Абхазии существует «Совет жрецов» как общественная организация, имеющая свой устав, руководителя, регулярную отчетность и т.п. Священное место может быть перенесено с одного места на другое в пределах одной горы или одного селения, реагируя на рациональные потребности общества. В связке с этими потребностями выступает возможность допуска на священное пространство женщин и детей. В связи с этим святилище может быть перенесено с высокогорья на предгорье или с более недоступного на более доступное место.

Таким образом, иеротопическая деятельность абхазов является не только приметой глубокой древности, но и особой формой современной жизни абхазского этноса. Наличие значительного количества сакральных мест – Аныха послужило формированию у абхазов своеобразной ментальности, которая сохраняется и культивируется в современной жизни этноса, несмотря на глобализационные процессы, происходящие в настоящее время. Учитывая стремительный рывок в политическом, культурном, экономическом развитии Абхазии, а также огромное желание выйти на определенный «достойный» уровень в глазах мирового сообщества, абхазы, несмотря на сложный конгломерат существующих на территории страны культур, не только не представляют своей жизни вне собственного «традиционного поля», но и всячески способствуют его сохранению в современной жизни, стараясь привить любовь и правильное отношение к традиционным устоям молодому поколению.

Абхазская традиционная вера (религия) – важная составляющая традиционной культуры, определяющая поведенческие стереотипы, этикетные формы взаимодействия внутри родов и между ними. В этом смысле традиционная вера активно противостоит «новым» глобализационным ценностям, воспринимаемым в обществе в целом как нарушение культурной традиционной нормы. Особенно важно отметить тот факт, что значение традиционной абхазской веры (религии), являющейся доминирующей культурной ценностью у абхазов, возросло в период Отечественной войны народа Абхазии 1992-93 годов ^{[5, с.4]}. В абхазской традиции данная культурная характеристика «толерантно» сосуществует и порой функционально замещает, а также дополняет необходимые действия и процессы в «правовом поле», регулируя современную социокультурную жизнь этноса. Имеются факты обращения даже в наши дни к помощи Аныха представителей правоохранительных органов за недостаточностью улик, когда единственным возможным шансом «докопаться до истины» являются показания подозреваемого в преступлении на священном для каждого абхаза месте. Вера в сверхестественную силу святилищ велика для основной части этноса.

Одним из знаковых элементов культовой обрядовой практики у абхазов является моленье в священных местах Святилищах – Аныхах. Священнодейство является обязательным для каждого представителя абхазского этноса, несмотря на его социальную, политическую или религиозную принадлежность. Так например, первый Президент Абхазии, известный во всем мире ученый-кавказовед, востоковед Владислав Ардзинба, выходец из мусульманской семьи, уделял особое внимание коллективному моленью, позиционируя его как консолидацию не только абхазского этноса, но и всего народа Абхазии. Опираясь на осознание значимости и ценности традиционной культуры, он также, как и большинство абхазов, считал традиционную веру важнейшей частью культуры. и вкладывал особый глубочайший смысл в понятие «абхазская традиционная вера» ^{[2, с.65]}. В самый тяжелый период Отечественной войны 1992-93 годов Абхазии Владислав Ардзинба совместно с верховным жрецом Абхазии Зауром Чичба провели священный ритуал моленья на горе Дыдрыпш, где расположено одно из основных свялилищ Абхазии – Дыдрыпш-ныха, прося у святилища покровительства и защиты, а также положительного исхода войны. Это поистине удивительный феномен, когда все вместе – абхазские «христиане» и абхазские «мусульмане» исповедуют одну религию – традиционную, которая представляет собой свод представлений и правил, сложившихся у абхазов в процессе их исторического развития^{[6, с.379]}.Следует особо отметить роль коллективных общенациональных молений в настоящее время, «выходящих» на государственный уровень, в которых принимают участие Президент страны, члены Парламента и Правительства, что свидетельствует об особом статусе самого процесса священнодействия. Исходя из наших экспедиционных наблюдений можно с уверенностью говорить о том, насколько данный ритуал важен и актуален для каждого абхаза. На священном месте, в Аныха, все участники ритуального действа являются равными, за исключением непосредственно самого жреца, который стоит во главе ритуала и руководит им. Необходимо подчеркнуть атмосферу, которая царит в священном месте: умиротворение, доброжелательность, открытость. Чувствуется особый «дух», который буквально обволакивает тебя в сакральном пространстве. Это можно обьяснить мощной положительной энергетикой не только самого сакрального места, но и людей, концентрирующих ее в момент проведения ритуала.

В современной науке проблема взаимодействия мифологических и рациональных представлений у отдельно взятой личности, сообщества, этногруппы или большого народа остается актуальной в силу междисциплинарности. Только комплексный, более детальный подход к данному вопросу обеспечит полноту его понимания, поможет понять предмет исследования с разных сторон ^{[5, с.4]}. Понятие «сакральное пространство», широко используемое в современной науке, чаще всего рассматривается в контексте религии. У абхазов «сакральное пространство» прежде всего соотносимо с традиционной культурой, являясь одним из важнейших элементов, способствующих единению и сохранению этноса. Показательным является и тот факт, что абхазы проживают на автохтонной территории, и обрядовая практика в святилищах остается непрерывной ^{[5, с.6]}. Изначально, словом «аныха», обозначали и само священное место, и сверхьестественную силу. Впоследствии этим словом стали называться и образованные в таких местах «стационарные» святилища. На протяжении веков и до настоящего времени аныха непрерывно функционировали как культовые места традиционной религии. Они и сейчас главенствуют в иерархии религиозных представлений абхазов, защищая и оберегая страну от внешних врагов и различных потрясений ^{[2, с.93]}. Важно отметить тот факт, что несмотря на наличие большого количества божеств у абхазов, это никогда не создавало внутренних или внешних конфликтов, ибо каждое божество дополняло друг друга своим «функционалом» в огромном пантеоне богов.

Итак, традиционная обрядовая практика абхазов образует устойчивый этнический стержень, не позволяющий этносу ”согнуться”, разрушиться или подвергнуться “коррозии”, вобрав в себя как все религиозное, ментальные характеристики, так и культурные и этические ценности, «деликатно» сосуществующие с другими религиозными практиками (христианство, ислам), в современной жизни абхазского общества, где традиционное мышление и элементы традиционной культуры являются «звеньями одной цепи» в контексте современного социума. Ни для кого не секрет, что именно в экстремальных сложных ситуациях, когда человек использовал все возможные и невозможные способы решения того или иного вопроса, не получив нужного результата, перестав полагаться на здравый смысл и разум, обращается к помощи высших сил. И абхазы тому подтверждение! Единственное место, в котором будет произнесена клятва о правильности своих действий, это – Аныха; место, где каждый абхаз совершенно осознанно верит в возможное «чудо» (излечение от болезни, рождение долгожданного ребенка и т. д.) – это Аныха; место, в котором абхаз никогда не солжет (признания в преступлениях, доказательства вины или невиновности), это – Аныха.

Наличие у абхазов столь сильной приверженности к традиционной культуре, мощного «коллективного бессознательного», позволяет этносу сохранить традиционные этнические воззрения, интегрируя их в современный жизненный процесс. Несмотря на некую редуцированность, обрядовая практика у абхазов является “золотым зерном” традиционной культуры, в основе которого заложена “программа” самосохранения. Традиционная культура абхазов, включающая в себя этический свод правил «Апсуара», традиционную веру (религию) является основным поведенческим и моральным цензом, своего рода этическим и духовным стержнем, без которого абхазы не представляют гармоничного существования и эволюции. Таким образом, сохранение традиционной культуры и веры идет «снизу» и «сверху» - от семьи, фамилии при поддержке жрецов и от руководства республики, рассматривающих коллективные моленья веской причиной отсутствия на работе. Более того, руководство республики также участвует в этих мероприятиях наряду с простым народом. Участие женщин и детей в моленьях также способствует сплочению этноса и трансляции традиционных ценностей. Немаловажным нам представляется и факт малочисленности этноса. Каждый член абхазского общества имеет «бессознательное» чувство ответственности за этническое самосохранение.