Politics and Society: One Step Forward, Two Steps Backwards

Shagiakhmetov Marat Ravgatovich PhD in Law head of the sector of the Municipal budget cultural institution "center of historical and cultural heritage of Chelyabinsk". 454080, Russia, Chelyabinskaya oblast', g. Chelyabinsk, ul. Engel'sa, 36A, kv. 60 maratchel@mail.ru Other publications by this author

Предлагаемый системный анализ современного этапа развития нашего общества проведен с использованием методологии, опирающейся на общую теорию системы природы. Эта методология не моделирует реальность, чем грешат некоторые подходы, имеющие себя «системными», она выявляет системные закономерности природы и человека, в том числе. Впервые процесс исторического развития предстает как развитие человека, являющегося неотъемлемой частью природы.

Обоснованный общей теорией системы природы системный подход является концептуальным обоснованием всеобщего характера взаимосвязей в природе, рассматривая человека, как систему индивида, входящего в систему общества, являющегося элементом системы «человек и природа». Проявлением качествено нового уровня данного системного подхода является возможность осмысления происходящих в нашем обществе процессов в единстве характера мышления, фундаментальных представлений и общественной практики.

Характерной чертой данного этапа развития нашего общества является изменение характера мышления, которое, преодолевая линейный характер, ориентированный на истину, становится все более системным, ориентированным на адекватность. С этим изменением характера мышления связаны перемены, происходящие в нашем обществе последние 20-30 лет.

Линейный характер мышления пришел на смену циклическому с утверждением религиозных представлений христианского монизма о единой для всех абсолютной истине, находящейся вне природы и стоящей над ней. Этот характер мышления сформировал само понятия развития, как линейного восхождения к Истине по ступеням «телесного, духовного и божественного» (Бонавентура)^[1,с.8]. Результатом этого развития стало появление рационального разума, который, занимая все большее место в жизни человека, постепенно отодвинул понятие бога, как абсолютной истины в сферу трансцендентального, потустороннего. Возникший дуализм истины и реальности наиболее полное выражение получил в представлениях И.Канта, разделившего «умопостигаемый мир», «мудрым правителем» которого является бог, и «чувственно воспринимаемый», где господствуют законы природы. Этот полурациональный характер представлений сам И.Кант объяснил стремлением «ограничить знание, чтобы освободить место вере».^[2,с.95]

Этот дуализм является проявлением системы индивида «буржуазного» типа, который сочетает в себе трансцендентальную религиозность и неутолимое стремление к наживе, осуществляемое рациональным путем. Неадекватность этого типа индивида связана с крайней степенью внутренних противоречий: утилитарность и вульгарный материализм в практической деятельности сочетаются с трансцендентальной нравственностью, опирающейся на религиозные «христианские ценности». Возможность сочетания этих противоположностей при их явном несоответствии связана с их дуалистическим разрывом и разделением по разным «мирам», при котором оторванный от реальности, трансцендентальный характер нравственности и безнравственность практической деятельности взаимообусловлены. В этой дуалистической структуре представлений объективизм трансцендентальной истины связан с субъективизмом утилитарного индивидуализма.

Внутренний дуализм системы индивида проявляется в дуализме господствующей системы представлений, в представлениях о неразрешимости противоречий между духом и природой, сознанием и материей, разумом и действительностью, объективностью истины и субъективизмом практики, во фрагментарности и неадекватности подходов, в неспособности охватить человека и явления природы в единстве и целостности. Миропонимание индивида «буржуазного» типа также носит дуалистический характер эгоистического антропоцентризма: «я и весь мир», который в центр Вселенной ставит свои меркантильные и утилитарные интересы, выстраивая субъект – объектные отношения, при которых другие люди и природа становятся объектом нещадной эксплуатации. Как справедливо отмечали К.Маркс и Ф.Энгельс, буржуазия «превратила личное достоинство человека в меновую стоимость».^[3,с.11]

Неадекватность этой узости сознания утилитарного индивидуализма связана со слабостью рационального мышления, которое на данном этапе развития играет лишь обслуживающую роль инструмента получения наживы. Неутолимость этого стремления к наживе сама по себе является иррациональной: «эта нажива в такой степени мыслится как самоцель, что становится чем-то трансцендентным и даже просто иррациональным по отношению к «сча­стью» или «пользе» отдельного человека. Теперь уже не приобретательство служит человеку средством удов­летворения его материальных потребностей, а все су­ществование человека направлено на приобретательство, которое становится целью его жизни» - М.Вебер. ^[4,с.31]

Этот дуалистический, полурелигиозный характер господствующей в обществе системы представлений проявляется в полурациональном характере общественной практики, в которой сфера рационального мышления ограничена достижением личных утилитарных целей, а деятельность общества в целом осуществляется стихийно без рационального осмысления. Неадекватность этой узости сознания проявляется в эпоху «дикого капитализма» в нарастании противоречий: конкурентных, социальных, экологических, межнациональных и межгосударственных, приводит к колониальным войнам, перерастающим в мировые.

Внутренняя противоречивость системы индивида, связана с противоречиями в системе общества, в котором взаимодействуют активность единичного и консервативность множественного. Активности утилитарного индивидуализма, зацикленного на своих личных, узко эгоистических интересах, противостоит общественная функция государства, как объективной силы, стоящей над индивидами и ограничивающей индивидуализм в интересах общества. Но дуализм истины и реальности, разума и действительности, отрыв теоретического мышления от практического и относительная слабость рационального разума проявляются в отсутствии рационального обоснования общественной функции государства, а господствующая система представлений основана на абсолютизации личной свободы и прав человека. Главной функцией государства считается их защита и обеспечение. Этот период можно назвать этапом господства субъективного над объективным. Этот дисбаланс личного и общественного с доминированием утилитарного индивидуализма и приводит к нарастанию социальных, классовых, межнациональных и других противоречий в обществе. Возникающее с усилением активности утилитарного индивидуализма несоответствие элементов системы общества проявляется в нарастании противоречий и его нестабильности.

Идеологией реформ, которые проводились в нашем обществе в начале 90-х годов, была абсолютизация прав человека и либеральных принципов «свободного рынка». И вполне закономерно, что усиление утилитарного индивидуализма повлекло за собой нарастание противоречий и нестабильности в обществе. Значительная часть российского общества к этому времени в своем развитии уже перешагнула этап узости сознания утилитарного индивидуализма. Парадокс состоит в том, что эта узость сознания, связанное с ним отсутствие рационального мировоззрения, как основы развития общества, стало мировоззрением общества на этапе реформ. За эту неадекватность разума, который попытался неразумность возвести в принцип, общество расплатилось резким социальным расслоением, возникшей пропастью между богатством и бедностью, ростом преступности, наркомании и проституции, интеллектуальной деградацией.

Отказ от мировоззрения – это тоже мировоззрение, полный отказ от него равносилен отказу от разума, появление которого проявилось в том, что человек стал руководствоваться не инстинктами и рефлексами, а собственными представлениями. В процессе исторического развития человек формировал мировоззрение, опираясь на мифологические, затем на религиозные представления и только затем – руководствуясь рациональным разумом. В этом совершенствовании представлений по пути роста их адекватности проявляются качественные ступени развития разума и человека. Парадокс настоящего этапа состоит в том, что, отказавшись от материализма, ввиду его несовершенства, мы оказались без рационального мировоззрения вообще, и руководствуемся представлениями еще более неадекватными.

Следующим этапом в процессе исторического развития стало приобретение мышлением линейно-иерархического характера в представлениях идеализма и материализма, которые сделали шаг к единству в противоположных иерархиях: духа над природой или материи над сознанием. Линейное мышление, ориентированное на истину, может объединить противоположности только в иерархии, где «первичное» линейно и односторонне определяет «вторичное», абсолютизируя одну из противоположностей, закономерно приводя к редукционизму. Этот характер мышления проявился в нашем обществе, в котором при социализме в качестве истины воспринимался марксизм – ленинизм, но, разочаровавшись в нем, в полном соответствии с линейным мышлением мы ушли в другую крайность, фактически руководствуясь в настоящее время идеалистической идеологией.

Выстраивая противоположные иерархии, идеализм и материализм закономерно становятся взаимоотрицающими, взаимозависимыми противоположностями. Фрагментарность и неадекватность линейно-иерархического мышления проявляется в обеих системах представлений, которые, будучи взаимоотрицающими, на практике порождают друг друга. Доминирование идеалистической идеологии в западном обществе привело к господству вульгарно материалистических, утилитарных интересов, определяющих поведение людей. К примеру, Э. Фромм, заметил, что в западном обществе ругают марксизм всюду и постоянно, не зная его, приписывая Марксу бездушный материализм. При этом «ирония истории» состоит в том, что «обычно описание Марксовых целей и его идей социализма, как две капли воды, совпадает с современным западным капиталистическим обществом: поведение большинства людей мотивировано материальной выгодой, комфортом и растущим потреблением».^[5,с.376]

Господство материалистический идеологии в советском обществе привело к идеализму на практике. Стремление к материальным благам считалось пороком и даже преследовалось, добродетелью считалось бескорыстное служение народу, стране, идее коммунизма. У нас было «духовное» общество, ориентированное на духовную ценность – идею коммунизма, мы были идеалистами, опиравшимися на материалистическую идеологию. Благодаря такому «идеалистическому» характеру общественной практики, наше общество быстро развивалось в эпоху социализма, подавляя утилитарный индивидуализм и мистицизм религиозности, стимулируя развитие рационального разума. Но ускоренное развитие закономерно привело к кризису рациональных духовных ценностей, утратив которые, мы вновь скатились к господству вульгарно материалистических интересов утилитарного индивидуализма.

В распространении систем представлений идеализма и материализма проявилось расширение сознания индивида, частичное преодоление узости сознания индивидуализма с осознанием локального единства, противопоставленного другим: единства класса, социальной группы, противопоставленного другим классам и социальным группам, единство нации, противостоящей другим нациям, единство страны, противостоящей другим странам. Представление о трансцендентальной истине уступает место представлениям об истине относительно реальности, противоречия утилитарного индивидуализма трансформируются в противоречия убеждений, которые во многом определяются социальным положением. Материализм становится мировоззрением пролетариата и беднейшего крестьянства, а идеализм – буржуазии и других господствующих в обществе классов. На смену индивиду «буржуазного» типа приходит его противоположность - индивид, которого можно назвать «идейным», который к избранному мировоззрению относится как абсолютной объективной истине. Приближение объективной истины к реальности в системе индивида «идейного» типа проявляется в появлении личных убеждений, в осознании собственного долга, обоснованного объективной истиной, в верности и преданности ей. Опираясь на эту объективную истину, индивид стремится к подавлению утилитарного индивидуализма, в том числе, собственного, к подчинению личных интересов более высокой объективной цели.

По отношению к отчуждению утилитарного индивидуализма – это шаг по направлению к единству общества, но это лишь промежуточный шаг, выстраивающий отношения в виде иерархии, доминирования и подчинения. Линейно – иерархический характер мышления, свойственный идеализму и материализму, проявился в общественной практике, как господство буржуазии или гегемония пролетариата. Неадекватность и фрагментарность этих представлений проявляется в противопоставлении одной части реальности другой, в социальных противоречиях, в расколе мирового сообщества на два лагеря: социализма и капитализма, в десятилетиях «холодной войны», едва не переросшей в термоядерную.

Усиление значения рационального разума в индивиде на этапе линейно-иерархического мышления проявляется в стремлении осмыслить развитие общества, опираясь на единое рациональное мировоззрение. Общественная практика становится более осмысленной, основанной на мировоззренческих представлениях, что, в свою очередь, повышает значение адекватности этих представлений. Государственная политика становится более рациональной и активной.

Но идеализм выносит единство за рамки реальности, в область «абсолютного духа»: только бог есть истинное бытие» - Г.В.Ф. Гегель,^[6,с.171] фактически утверждая сложившийся дуализм трансцендентальной истины и реальности. Идеализм, сохраняя преемственность с предыдущим этапом дуализма, лишь переносит акцент с субъективизма утилитарного индивидуализма на объективность трансцендентальной истины. Идеализм не преодолевает дуализм разделенных противоположностей, а мировоззренчески обосновывает и закрепляет его. Этот дуализм оторванных и противопоставленных: истины и реальности, разума и действительности, определяет и две тенденции общественной практики: либо неутолимое стремление к наживе, которое господствует на практике, либо уход от реальности: в религиозность, в алкоголизм и наркоманию, в профессиональную замкнутость, в искусство ради искусства и т.д. Эти явления трудно не заметить в нашем нынешнем обществе, которое вступило в полосу всеобщего отчуждения индивидуализма. В 90-е годы те, кому удавалось урвать жирный кусок, строили храмы или жертвовали на них значительные суммы. В этом проявляется конструкция мышления, в которой трансцендентальная религиозность оторвана от реальности, не вмешиваясь в практическую деятельность, дает лишь успокоение и отпущение грехов. Нас порой удивляет «двойная мораль» наших западных «партнеров», которые, прикрываясь словами о демократии и свободе, преследуют свои, явно корыстные цели. В этом проявляется та же дуалистическая конструкция мышления, в которой мораль становится показной и декларативной.

Трансцендентальная истина, будь то бог или «духовные ценности», почти не имеет влияния на практическую деятельность, это проявляется в пресловутых свободе и плюрализме. Но в реальности это свобода утилитарного индивидуализма, который зациклен на своих узкоэгоистических, меркантильных интересах. Господство утилитарного индивидуализма закономерно приводит к нарастанию противоречий: конкурентных, классовых, межнациональных и межконфессиональных и т.д. Внедрение этой свободы привело наше обществе к резкому расслоению на бедных и богатых, к нарастанию противоречий, сгладить которые удается лишь благодаря доходам от продажи нефти и газа. С фактическим внедрением дуалистической идеалистической идеологии мы утратили основу для единства общества. Плюрализм не является заменой мировоззрения, он необходим на стадии обсуждения проблем, но если он не подчинен задаче выработки единого понимания, он становится основой бессистемности и неадекватности. Руководствуясь плюрализмом, невозможно выстроить последовательную политику в интересах общества, она неизбежно становится отражением групповых и личных интересов. Неадекватность заложена в самой конструкции представлений идеализма, в которой разум и не стремится к адекватности, он стремится к трансцендентальной истине, отворачиваясь от реальности.

Идеализм осуждает утилитарность индивидуализма лишь декларативно, опираясь на объективную оторванную от реальности истину, но это служит обоснованием усиления объективной функции государства по подавлению индивидуализма. Государство начинает активно вмешиваться в разрешение социальных конфликтов, усиливает борьбу с преступностью, становится регулятором рынка, ограничивая индивидуализм его участников, снимая остроту противоречий утилитарного индивидуализма. Но государство ограничивает утилитарный индивидуализм только внешне, при этом идеалистическая идеология, выстраивая иерархии индивидуальности над коллективом, личности над обществом, абсолютизируя права человека, продолжает культивировать индивидуализм. Складывается баланс объективной роли государства и идеологии, культивирующей индивидуализм, который проявляется в стабилизации западного общества во второй половине XX века. Однако противоречивое воздействие на индивида в западном обществе приводит к торможению его развития, длительная стабильность западного общества – проявление застоя.

В соответствии с логикой дуалистического разрыва господства утилитарного индивидуализма на практике и объективизма трансцендентальной истины, западное общество бурно развивалось в период господства утилитарного индивидуализма, но, преодолевая порожденные им противоречия, все больше погружается в застой и упадок.

По сравнению с полурелигиозным характером идеализма более рациональным является материализм, утверждающий единство мира на материальной почве. Идеализм, отрицая утилитарный индивидуализм, опирается на трансцендентальную религиозность, материализм строится на отрицании и того и другого, опираясь на рациональный разум.

Идеализм сохраняет преемственность с религиозными представлениями и вполне закономерно, что рациональное мышление сочетается с мистицизмом веры, но этот же уровень полурелигиозного мышления, ориентированного на абсолютную истину, проявляется и в материализме и общественной практике социализма. Мы абсолютизировали как непреложную истину марксизм-ленинизм, идею коммунизма, создавая ту же иерархию объективной истины над реальностью. Отличие было в том, что эта истина была более рациональной, максимально приближенной к реальности, направленной на разрешение острейших социальных проблем, - материалистическая иерархия отличается большим единством. Единство иерархии объективной истины над реальностью становится обоснованием усиления роли государства по ограничению индивидуализма. Поэтому идеализм лишь декларативно осуждает утилитарность, а материализм подавляет его практически, идеализм стимулирует уход от реальности, становится основой этики самосовершенствования, а материализм направляет человека на познание и преобразование действительности. В общественной практике социалистического общества подавление утилитарного индивидуализма осуществляется как внешне – государством, так и внутренне – господствующей материалистической идеологией. Это этап господства объективного над субъективным. Единство материалистической иерархии истины над реальностью стало основой для противоположного дисбаланса в системе общества – всеобщего огосударствления, в результате которого вместе с утилитарным индивидуализмом подавлялась активность индивидуальности, являющаяся необходимым условием развития общества, что закономерно привело к застою в развитии нашего общества в конце 70-х годов прошлого века.

Вера в марксизм – ленинизм и цель коммунизма была основой для подавления утилитарного индивидуализма и трансцендентальной религиозности, стимулировала развитие рационального разума в индивиде советского общества. Преодолевая отчуждение индивидуализма и порождаемые им противоречия, материалистическое мировоззрение было основой иерархического единства общества, закрепленный в нем более высокий уровень развития рационального разума преодолевал узость сознания индивидуализма, национальную и конфессиональную ограниченность. Вполне закономерно, что отказ от рационального мировоззрения в нашем обществе привел к обострению социальных, национальных и других противоречий.

И идеализм, и материализм в силу линейно - иерархического уровня мышления носят полурациональный характер, сохраняя религиозное отношение к принятому мировоззрению, как абсолютной истине: «Убеждения являются выражением определенной коллективной веры» - К.Г.Юнг.^[7,с.334] И приближенная к реальности цель коммунизма также рассматривалась как истина, стоящая над действительностью, над людьми, требовала веры, служения и даже жертв. Воинствующий атеизм материализма был основан на мистицизме веры. Это была не самая плохая вера, объектом ее были не отвлеченные от реальности «духовные ценности», это вера в рациональный разум, в способность человека к познанию и творческому преобразованию действительности. Но чем быстрее мы развивались, тем меньше становилось веры, возросшая самостоятельность мышления закономерно привела к разрушению этой иерархии истины над реальностью. Мировоззрение из объекта веры стало лишь основой для самостоятельного осмысления действительности. Мы не просто отказались от материализма в пользу идеализма, мы переросли свойственное им линейное - иерархическое мышление, ориентированное на истину.

Качественное изменение мышления нашего общества проявляется в отказе от противопоставления одной части реальности другой, как истинного и ложного. По результатам опроса, проведенного Фондом «Российское общественное мнение и исследование рынка» (РОМИР) в ноябре 2001 года большинство россиян высказались за укрепление взаимовыгодных связей с Западом – 74%, против – 14%. Несмотря на это, отвечая на вопрос: по какому историческому пути должна идти Россия, лишь 15% высказались за «общий для современного мира путь европейской цивилизации», 18% высказались за возврат к советской модели и 60% высказались за то, что Россия должна идти «по собственному, особому пути».^[8,с.161] Мы перестали относиться к идее коммунизма как абсолютной истине, но и западную демократию не считаем обязательным образцом. При проведении реформ мы ориентируемся на опыт западного общества, но и не отказываемся от своего социалистического прошлого. Мы примирились с имущественным неравенством, но не хотим, чтобы оно обернулось эксплуатацией человека и природы. У нас не прижилась абсолютизация прав человека, которые в нашем сознании неразрывно связаны с обязанностями. Мы уже не делим наших предков на «красных» и «белых», выделяя тех, кто честно служил стране и народу. Мы совмещаем в наших представлениях то, что раньше казалось антагонистическими противоположностями.

Мышление нашего народа стало более системным, готовым к совмещению личных и общественных интересов, но оно еще не закреплено в разработанной системе представлений, системное мировоззрение^[9] лишь пробивает себе дорогу, а господствующие представления навязывают линейный характер мышления, характерный фрагментарностью и противопоставлением. Соответственно противоречиво и непоследовательно развивается и общественная практика.

Проявлением линейного мышления стал выбор, сделанный руководством страны при проведении реформ в начале 90-х годов. От абсолютизации плановой государственной экономики мы перешли к абсолютизации либеральных принципов свободного рынка. От иерархии коллектива над индивидуальностью перешли к обратной, предоставив полную свободу разнузданному индивидуализму. Максимально ограничили общественную функцию государства по подавлению крайнего индивидуализма, как преступлений против общества, создали условия, при которых эффективная деятельность правоохранительных органов стала просто невозможной. Закономерно в обществе усилились маргинальные элементы, одержимые страстью к наживе, которые были вскормлены хищнической приватизацией госсобственности. Утилитарный индивидуализм занял господствующее положение в обществе, внедряя в сознание людей вместо представлений о труде, как основе жизни человека и общества, гламурные картины роскоши и внешнего материального успеха. Мы окунулись в 90-х годах в период «дикого капитализма» со всеми противоречиями, порождаемыми господством утилитарного индивидуализма.

То, что в последнее десятилетие был наведен элементарный порядок, приостановлен рост преступности, снята острота социальных противоречий, созданы механизмы регулирования рынка, свидетельствует о преодолении этапа «дикого капитализма». Эти процессы стали результатом усиления роли государства, выполняющего общественную функцию ограничения индивидуализма в интересах общества. Политика под давлением реальной жизни постепенно становится более рациональной и более адекватной.

Ускоренное прохождение данного этапа, который в западном обществе длился 150-200 лет, стало возможным благодаря двум факторам: наличию опыта западного общества и системного мышления российского общества. Однако, на этом опыт западного общества, в котором господствующей является идеалистическая идеология, себя исчерпал. Более высокий уровень мышления российского общества, отказавшегося от противопоставления и отрицания линейно – иерархического мышления, создает условия для дальнейшего развития. Но системное мышление, ориентированное на реальность, на целостное восприятие явлений в их взаимосвязи, вступает в противоречие с фрагментарностью подхода и абсолютизацией отвлеченных понятий, навязываемых идеалистической идеологией. К примеру, характерное для идеализма рассмотрение человека как изолированного индивида является основой для понимания смертной казни, как убийства, которое так возмущает «правозащитников», системное восприятие, рассматривающее индивида в системе общества, определяет смертную казнь как высшую форму защиты жизни человека. Осуществляя на практике неадекватные представления, мы теперь лидируем среди цивилизованных государств по количеству убийств.

Линейно иерархическое мышление, характерное для идеализма, выстраивающее иерархию личности над обществом, проявляется в абсолютизации прав человека, рассматриваемых в отрыве от обязанностей. Характерная фрагментарность подхода проявляется в защите прав тех, кто привлекается к ответственности, в отрыве от остального общества. В результате права подозреваемых, обвиняемых оказываются более защищены, чем права потерпевших и законопослушных членов общества. Действующее уголовно – процессуальное законодательство при этом даже нарушает конституционные нормы: о праве граждан на судебную защиту, об осуществлении правосудия только судом. Целая цепочка чиновников: дознаватель, следователь, прокурор, решают, допустить заявление о преступлении до судебного рассмотрения или нет, фактически вершат правосудие, решая вопрос о виновности или невиновности при отказе в возбуждении, при прекращении уголовного преследования. Само существование чисто российского изобретения - стадии предварительного следствия, длительной, до предела формализованной, закрытой завесой «тайны следствия», имеет смысл только как инструмент административного контроля над процессом правосудия. Закрепленная уголовно – процессуальным кодексом иерархия индивидуализма чиновников над обществом, сама по себе является коррупционной. В эффективности правоохранительных органов и государственного аппарата мы еще сильно отстаем от западного общества, но «опережаем» их в защите прав преступников.

Системное восприятие общества как единства индивидуальности и коллектива является основой нарастающих требований населения о наведении порядка в стране, более эффективной борьбы с преступностью и коррупцией, которые являются проявлением крайнего индивидуализма. По итогам опроса, проведенного ВЦИОМ в начале 2010 года, 72 % опрошенных считает порядок в стране важнее демократии.^[10] В этом некоторые склонны видеть отсталость нашего народа, между тем в этом проявляется более высокий уровень мышления, который видит неадекватность государственной политики состоянию общества. Господство утилитарного индивидуализма требует усиления общественной функции государства, направленной на его ограничение. Однако, это требование входит в противоречие с абсолютизацией демократии и свободы, прав личности, с идеалистической иерархией индивидуальности над коллективом, личности над обществом.

В полном соответствии с идеалистической идеологией, которая в реальности приводит к господству вульгарно материалистических утилитарных интересов, наше понимание развития сводится к росту экономики, приросту валового продукта, к росту стандартов потребления. Такой фрагментарный, неадекватный подход к пониманию развития на практике приводит к деградации как отдельного индивида, так и общества. Но даже по этим показателям с большим отрывом уже длительное время лидирует коммунистический Китай, однако его опыт нас и наше руководство совершенно не интересует. В этом также проявляется недальновидность и иррациональность подхода, похоже, что гедонистический образ жизни западного общества, который многие европейские страны поставил на грань банкротства, нас больше привлекает, чем аскетическое трудолюбие китайцев.

Состояние нашего общества связано со степенью разумности представлений, на которые опирается руководство нашей страны, а острота противоречий, связанных с имущественным расслоением, преступностью и коррупцией, моральной и интеллектуальной деградацией общества, связаны с их неадекватностью.

В том, что наше общество в ускоренном темпе проходит путь развития западного общества, есть своя закономерность, обусловленная смешанным и противоречивым характером господствующей системы представлений. Представления материализма и идеализма уже утратили для нас характер абсолютной истины и связанный с ними линейно – иерархический уровень мышления все более проявляет свою неадекватность реальности, а системное мышление еще не имеет опоры в разработанной системе представлений. Смысл этого переходного этапа развития в осмыслении нашего социалистического прошлого и опыта западного общества в единстве, как основы выработки адекватного системного мировоззрения, распространение которого в качестве основы общественной практики и будет являться качественной ступенью развития нашего народа.