The names of gold mines of Barguzinsky District in the late XIX – early XX centuries: typological aspect

Tsydypova Lyudmila Sengeevna PhD in Geography Scientific Associate, V.B. Sochava Institute of Geography of Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences 664033, Russia, Irkutskaya oblast', g. Irkutsk, ul. Ulan-Batorskaya, 1 tsidipovaluda@mail.ru Other publications by this author

Введение

В рассматриваемый период Баргузинский округ входил в состав Забайкальской области, с центром в г. Баргузин. В состав округа входили Баргузинская волость, Баунтовская инородная управа, Бодонское, Муйское и Низовское отдельные сельские общества, три родовых управления Верхнеангарское – Чильчигирское, Нижнеангарское – Киндгирское, Подлеморско-шемагирское. В 1913 году Баргузинский уезд делился на 1 волость и 2 сельских общества. Сюда входила Читканская волость, с центром в с. Больше-Читканское, Верхнеангарская волость с центром слободой Иркона, и Горячинские сельские общества - с. Горячинское ^[1].

«Топологическая традиция – важнейшая линия культурно-географических исследований. Она отличается богатством и разнообразием тематических и концептуальных подходов, находясь, фактически, на перекрестке других культурно-географических традиций мировоззренческих парадигм и междисциплинарных разработок. Место, ключевая категория этой географической традиции в разных подходах трактовалась по-разному: как мнимый, элементарный кусочек человеческого пространства, как уникальная среда жизни, арена и сцена, процесс и структура» ^{[2, с. 93]}. М.В. Голомидова, рассматривая названий золотых приисков, как часть культурного капитала территории, выделяет их роль в реконструкции уникального культурного портрета территории ^[3].

Имя прииска – это субъективный образ, который становился маркером и посредником между человеком, его картиной мира, его повседневностью и социумом, отражая исторические и политические события. Названия позволили реконструировать особенности культурного ландшафта, которые появились под влиянием золотодобычи. Географические названия чутко реагируют на изменения, происходящие в обществе. Подобно объемной картине, местоназвания сначала рассматривают издали в целом, чтобы понять общее содержание, затем, постепенно приближаясь, разглядывают детали; в данном аспекте названия золотых приисков наглядно отражают историю золотопромышленности и становление местного сообщества, социальных и культурных связей носителей языка, фиксируя события жизни.

Баргузинский округ относился к районам золотодобычи Российской империи. Большинство приисков располагались в северо-восточной части округа. Значительный вклад в организацию золотодобычи внесен еврейской общиной, во второй половине XIX века, следом баргузинские купцы открывали торговлю в дальних северных селах, торговали на приисках, строили продовольственные склады ^[4]. Основной ареал приисков включал горно-таёжные районы Витимской и Индигирской речных систем. Продолжительные, более шести месяцев суровые зимы, когда температура доходила до -60 о С, и короткое в полтора месяца сухое лето, служили ограничительный фактором золотодобычи. Тем не менее, богатство края привлекало промышленников, а еврейское население обеспечило своеобразную торговую и коммуникационную роль в этнокультурном ландшафте. Названия приисков, как показатель связи человека и места, создали особое антропонимическое пространство.

Основная часть

Золотопромышленность, наряду с пушной торговлей, со второй половины XIX века, стала главной отраслью экономики Баргузинского края. На всем его пространстве немногочисленное коренное население занималось преимущественно охотой и скотоводством с сезонными летними, осенними, зимними и весенними стоянками. Крестьянский земледельческий ареал был сравнительно не велик. Добыча золота начинает активно развиваться с 1844-го года, с первого прииска в Витимской тайге. К 1862-му году в районе насчитывалось уже двадцать шесть приисков, а к 1900-му году их количество возросло до двухсот пятидесяти. Прииски нуждались в рабочих руках, и ссыльные евреи массово прибывающие в Баргузинский округ вовлекались в золотодобычу, наряду с русскими крестьянами проживавшими со второй половины XVIII века в Большечитканском, Малочитканском, Сувинском, Кокойском и Уринском селениях ^{[5, с. 52 -53]}.

Таким образом, на 1897 год из всего населения 25 474 чел., 6489 чел. было занято в земледелии, т.е. 25,5 % ^[6]. К 1911-му году 80 % населения уезда было вовлечено в золотой промысел и проживало на территории баргузинских приисков, при этом основную долю в сословном отношении составляли баргузинские мещане. Читканская волость, основной район компактного проживания русских крестьян, так же стала местом концентрации еврейского населения (88 % от общего количества евреев в уезде). Кроме того, нехватку рабочей силы на приисках восполняли конные и оленные эвенки, работавшие по найму на лесозаготовках. Владельцы приисков наряду с организацией золотодобычи на приисках, занимались также обеспечением их бесперебойной работы (обслуживание, извоз, рыболовство, скупку пушнины) и организацией инфраструктуры.

По данным книги учета золотых приисков Баргузинского округа (1856 – 1912 гг.) зафиксировано 285 наименований, незначительная часть которых использует топонимы без коренных морфологических преобразований: Ципиканский, Оронский, Королонский и т.п. Основная доля названий отражает ментальную связь с окружающей средой, и непосредственную экономическую потребность и деятельность имятворца. Так, анализ показал базовые типы тематической номинации:

1) сконцентрированный на экономической характеристике объекта – оценивает финансово-экономическую характеристику объекта: Дражный, Золотая стрела, Миллионный, Червонный.

Названия этой тематической группы служили для привлечения и повышения интереса к аренде у частных предпринимателей. К концу XIX века, более 70% золотых приисков находилось в руках у местных арендаторов. Помимо российских компаний-арендаторов в Баргузинский округ было привлечено иностранное товарищество Купер-Джексон и К0, которое через несколько лет зарегистрировало право собственности на три прииска. Позже, успешное привлекательное название давалось даже там, где заведомо не было еще разработок, символизируя выгоду намечаемой деятельности.

2) топографический – указывает ориентир на местоположение по отношению к другим объектам и ландшафтным особенностям территории; Верхний, Водапроводный (находился рядом с источником воды), Гористый, Добавочный, Дополнительный (2)^[1], Заширотный, Каменистый, Крутой (2), Лесистый, Маломальский, Миниатюрный, Недоступный, Попутный, Раздолье, Раздельный, Скалистый, Соседний, Солонечный, Трехпольный, Увальный, Широкий, Широкая долина, Широкодольный, Шумный.

В эту же группу мы отнесли омонимичные (от коренного топонима) названия приисков, которые составляют сравнительно небольшую часть топонимов. Количество подобных топонимов убывает ближе к ХХ веку, большей частью в качестве основы выступают имена, являющиеся генетически эвенкийскими географическими терминами - гидронимами: Аммановский,Верхне-Талалинский, Верхне-Итыкитский, Ингудский, Итыкитский, Королонский, Оронский, Парамский, Турукчинский, Усть-Кингиканский, Ципиканский. Таким образом, в данной группе структурным ядром названий выступает географический критерий.

3) социально-ономастический – по статусу и принадлежности. Из данной группы выделены названия, посвященные царствующим особам: Александро-Невский (2), Даръ-Николаевский, Царско-Николаевский; а также личноименные, показывающие право собственности: Абрамовский (2), Ага-Абрамовский, Адольфовский, Александринский, Александровский (2), Алексеевский (2), Анастасиевский, Андреевский, Аннинский (2), Анно-Ивановский, Антонидинский, Антоновский, Аполлоновский, Афанасьевский, Бисмарковский, Борисовский (2), Брешковский, Бронеславский, Валентиновский, Варваринский (3), Васильевский, Вениаминовский, Веринский, Викентьевский, Винбергский, Владимировский (3), Владимиров-Михайловский, Воложинский, Вячеславский, Гаврило-Астраханский, Глафининский, Георгиевский, Гольдбергский, Григорьевский (3), Григорие-Владимировский, Гурьевский, Давидовский, Дебора-Яковлевский, Дмитриевский (3), Екатерининский (3), Елизаветинский (6), Елизавето-Лазаревский, Елизавето-Леонтьевский, Жането-Матвеевский, Казаковский, Каминерский, Константиновский, Ксенофонтовский, Кузьминский, Леонидовский, Людмилинский (2), Ляоянский, Макаровский, Матвеевский (2), Мариинский (7), Михайловский (4), Надеждинский (4), Надеждо-Фиселевский, Никольский, Ново-Александровский, Ново-Ивановский, Ольгинский (3), Осокинский, Павловский (2), Парасковьевский, Петровский (3), Петро-Павловский (3), Прокопьевский, Раисинский, Рифовский, Розалиевский, Сарра-Давидовский, Семионовский, Серафимовский (3), Соловьевский, Софиинский, Степановский (2), Толмачевский, Ульянинский (4),Феодосьевский, Фризировский, Федоровский, Чеховский.

Высокая доля личноименных названий свидетельствует о массовом увеличении числа золотопромышленников. Несмотря на частые повторы некоторых названий (от 2 до 7 раз), местоположение их разнообразно. Однако, уточнение в названии дающей географическую «привязку» к местности в конструкции отсутствует. Это объяснялось управленческими и экономическими соображениями, поскольку к концу ХХ века Баргузинская тайга кишела золотоискателями ^[7]. В современном ландшафте прослеживается связь с прииском в следующих топонимах: Варваринский, Ивановский, р. Глик, и др.

4) духовно-религиозная тема в названии отражала покровительство святых, «освящение» места деятельности с приуроченностью к датам «церковных» праздников или привязкой к близлежащим церковным объектам населенных пунктов: Владимиро-Успенский, Вознесенский, Успенский (3), Дионисиевский, Еленинский (5), Ивановский (5), Игнатьевский, Ильинский (5), Иннокентьевский, Иосифо-Исаевский, Иосифовский, Иоанно-Кронштадтский, Иоакимовский, Иоанно-Дамаскинский, Иоанно-Златоустовский, Крестовоздвиженский (3), Крещенский, Марие-Магдалининский (2), Николаевский (13), Первоначально-Исаакиевский, Преображенский (3), Первоначально-Воскресенский, Пророко-Ильинский, Первоначально-Рождественский, Св. Нины, Святителе-Николаевский , Святителе-Иннокентиевский (5), Сергиевский, Софийский, Спасский (2), Старо-Успенский, Троицкий, Троицко-Сергиевский.

Стимулом появления данной группы названий стало усиленное привлечения рабочих-крестьян. Благодаря названию, в сознании наемных рабочих имя прииска представлялось животворным началом, обладавшим универсальным свойством придавать благоприятность всему сущему. Таким образом, крестьянин находился в богоугодной среде, и прииск являлся своего рода источником благого «святого» деяния. Подтверждением этому служит архивный источник, согласно которому в начале 1860-х годов, золотопромышленники обратились к Епархиальному Начальству с просьбой прислать к ним причт в составе священника и псаломщика, с тем, чтобы последние были миссионерами среди местных инородцев язычников и в то же время исполняли духовные требы у православных, работающих на приисках, причем золотопромышленники взяли на свои средства постройку церкви и содержание причта. Сначала приход организовался при озере Баунте, а впоследствии в поселке Богдарин. Золотопромышленники, согласно условию, давали на содержание стана средства, 1400 руб. в год, из которых псаломщик получал 360 руб., на отопление и наем сторожа расходовалось 300-400 руб., остальные деньги получались в качестве жалованья священником-миссионером. ^[8].

5) эмоционально-образный - оценка качеств объекта, в том числе в приемах метафоризации, которая максимально экономно и просто создает яркий образ объекта, отражая эмотивное к нему. В эту группу отнесены: Безмолвный, Благодатный, Брошенный, Верный, Веселый (4), Вспомогательный (2), Задорный (2), Заманчивый (2), Компанейский, Многообещающий, Надежный, Надеждный, Необходимый, Неожиданный (2), Неприятный, Отчаянный, Полуночно-Спорный, Случайный (3), Спорный, Счасливый, Требовательный, Трудный, Утешительный.

В.Н. Телия отмечает, что «именно прорыв эмоционального, лично переживаемого, собственно субъективного отношения к означаемому в высказывании и составляет эффект экспрессивно окрашенного значения и его целесообразность в языке» ^[9]. Используя в названиях отвлеченные понятия, выражающие обычно положительные качества, владельцы-создатели этих названий пытались предопределить благоприятное развитие для созданного объекта золотодобычи. В эту же группу отнесен топоним Столичный, обозначающий значимость прииска в масштабах Российской империи; по всей видимости, активная миграция и борьба за границы собственности, выступили компонентом в создании имен Македонский и Сербский. Об этом информанты сообщают: «… чтобы показать, что место занято, ставили столб. Нужно было “застолбить” участок, а потом подавались заявки. Кто раньше застолбил, тот и добывает там золото» (с. Баргузин) ^[10].

6) общий хронологический – время создания объекта: Сентябрьский, Ноябрьский, Высакосный.

Проведенная типизация, из 285 топонимов, на территории Баргузинского округа, с учетом их именного материала и времени создания, показала, что названия приисков служат источником местной картины прошлого, помогают вскрыть пространственные и этнические представления освоения ландшафте. В сопоставлении с документами XIX- нач. ХХ века динамика топонимов показывает типовые и редкостные топонимические модели, способствует пониманию эволюции топонимов и их прототипов, позволяет хронологизировать местоназвания и интерпретировать их происхождение, воссоздавая ситуацию в момент создания.

Заключение

Таким образом, анализируя названия золотых приисков, мы обнаружили, что субъект в наименьшей мере фиксирует природные характеристики места. В основу наименования заложена заранее определенная схема, благодаря которой придаются нужные характеристики. В начальной стадии золотодобычи не было абсолютно не важных, прямо или косвенно не привлекающих интереса приисков. Все это было учтено в особенностях их номинации. То, что природные характеристики объекта отражены в наименьшей степени, подтверждается рискованным характером, большими трудозатратами и интенсивным ритмом золотодобычи, которая значительно отличается от размеренного и подчиненного природным процессам этнического природопользования эвенков и бурят. В картине мира коренных жителей территории преобладают природные и генеалогические особенности номинации среды обитания. В золотодобыче на первый план выходят иные черты, характеризующие прииск. Это сознательно конструируемый образ, который должен иметь привлекательность, благодаря обещанию богатства, либо покровительству святого, царственной особы, либо географическое название может отражать эмоциональную оценку успешности или неуспешности результатов золотодобычи. Представляется, что изложенный материал позволяет расширить топонимическую картину культурного ландшафта.

^[1] Число в скобках после топонима означает количество одноименных объектов, имеющих различное местоположение.