A. A. Bashmakov as editor-in-chief of the “Government Gazette” (1906-1913)

Beklemisheva Mariya Mikhailovna Postgraduate student, the department of Russian History of the XIX – early XX centuries, M. V. Lomonosov Moscow State University 119192, Russia, g. Moscow, Lomonosovskii prosp., 27, korp. 4 mariabekl@mail.ru Other publications by this author

Введение

Центральным изданием, предоставлявшим официальные сведения о действиях и намерениях русского правительства с 1869 по 1917 гг., была ежедневная петербургская газета «Правительственный Вестник». Структура и задачи этого издания освещены в научной литературе и пособиях, посвященных истории российской журналистики, однако в целом начало XX в. остается наименее изученным периодом истории официальной правительственной печати^{[1, с. 13–25; 2, с. 12–16; 3, с. 78; 4, с. 66–67; 5]}. Это обстоятельство, а также недостаточное внимание, уделенное в научной литературе жизни и наследию А. А. Башмакова (1858–1943) — русского правоведа, редактора ряда периодических изданий, исследователя Балкан^[6] — определило несомненный интерес к его роли в качестве главного редактора в 1906–1913 гг. Его деятельность в газете сводилась к двум аспектам: техническому, включавшему своевременную и точную публикацию правительственных материалов, упорядочивание хозяйственной части, ответы на письма; и творческому — главным образом работе с фельетонами и публицистическими статьями (в вечернем издании).

Единственная попытка охарактеризовать деятельность А. А. Башмакова в качестве главного редактора была предпринята С. В. Смирновым в монографии «Легальная печать в годы первой русской революции» (1981 г.). По мнению автора, с приходом в редакцию А. А. Башмакова «Правительственный Вестник» стал вести активную борьбу с революционным движением, обильно публикуя на своих страницах «верноподданнические черносотенные телеграммы "патриотических" обществ», тем самым пытаясь убедить читателей, что основная масса населения выступает против врагов самодержавного царя и православной церкви^{[7, с. 36]}. Такие телеграммы действительно ежедневно печатались в «Правительственном Вестнике», но были связаны не с приходом в редакцию А. А. Башмакова в конце мая 1906 г., а с открытием I Государственной Думы и всеми предшествующими политическими событиями, вызывавшими эмоциональную реакцию у населения. Это были письма различных обществ (чаще крестьянских сходов) и отдельных лиц с неоднократными просьбами к Николаю II сохранить в неприкосновенности самодержавную власть, не отменять смертную казнь и т. д.^[8]

Рассуждая о положении правительственной прессы в связи с революцией 1905 г., С. В. Смирнов отмечает, что «официальный правительственный орган в 1905–1906 гг. особенно не удовлетворял тех государственных чиновников, которые стремились к достижению хотя бы некоторого успокоения и умиротворения страны»^{[7, с. 29]}. Однако остается неясным, каким образом газета, не предназначенная для широкого круга читателей, могла способствовать осуществлению этой цели. Лишен оснований и тезис автора о том, что во время революции 1905–1907 г., при редакторе Башмакове, «развертывая реакционную агитацию и пропаганду, "Правительственный Вестник" хотел вовлечь в погромную политику самодержавия как широкие слои верноподданного народа, так и вооруженные силы»^{[7, с. 36]}.

В своей монографии «Самодержавие в борьбе за общественное мнение в годы первой русской революции» А. В. Лихоманов подробно исследует проблему реорганизации системы правительственной печати в 1905–1906 гг., незадолго до назначения А. А. Башмакова на должность^{[9, с. 33–45]}. Говоря о закрытии газеты С. Ю. Витте «Русское государство», служившей вечерним изданием «Правительственного Вестника», автор упоминает, что вместо нее с 16 мая 1906 г. «начало выходить совершенно безликое издание под названием "Вечернее Прибавление к Правительственному Вестнику"»^{[9, с. 60]}. Позволим себе не согласиться с данным мнением и отметим, что, несмотря на отсутствие острых полемических материалов, характерных для «Русского государства», издание имело собственное лицо.

Подробные сведения о структуре «Правительственного Вестника» и, отчасти, содержании номеров в начале XX в. приводит Е. В. Ахмадулин^{[2, с. 12–15, 50–53]}. Он отмечает, что содержательная структура газеты отнюдь не свидетельствовала о ее политических пристрастиях или желании каким-либо образом влиять на общественное мнение^{[2, с. 12]}. С нашей точки зрения, в отношении официальной газеты не вполне корректно говорить о «политических пристрастиях». В то же время автор рассматривает газету как орудие борьбы с революцией 1905 г., полностью транслируя мнение С. В. Смирнова. Для аргументации своей точки зрения Е. В. Ахмадулин приводит текст предупреждений, помещавшихся в «Правительственном Вестнике», о применении силовых методов в случае беспорядков и введении чрезвычайного положения в различных губерниях^{[2, с. 52–53]}.

Обзор истории создания и деятельности «Правительственного Вестника» с момента его основания до начала XX в. приводится в статье Н. Г. Манцевой и Л. М. Сафьянниковой^[5]. По мнению авторов, отсутствие публицистических разделов в газетах «Правительственный Вестник» и его приложении «Сельский Вестник» было обусловлено опасениями властей оказаться втянутыми в полемику с радикальными органами печати и потерпеть при этом явное поражение^{[5, с. 79–80]}. Говоря о начале XX в., авторы отмечают, что идеологическое воздействие этих газет на население было крайне слабым^{[5, с. 79]}. Стоит отметить, что если говорить об идеологическом воздействии именно «Правительственного Вестника», то необходимо принимать во внимание рубеж, когда газета была преобразована в официальный бюллетень (февраль 1906 г.). Кроме того, в целом перед газетой стояли иные задачи: по своему характеру она была официально-информативной, имела ограниченный и специфический круг читателей (предназначалась главным образом чиновникам), не печатала полемических материалов. Исключение могут составить вышеуказанные телеграммы с выражением верноподданнических чувств, которые, занимая значительную долю информационного пространства в газете весной 1906 г., несли идеологическую нагрузку и могли способствовать формированию у аудитории газеты мнения о реакции широких масс населения на политические события, выражавшейся главным образом в беспокойстве о самодержавии и судьбе страны, часто — недоверии к Государственной Думе.

К вопросу об идеологическом влиянии официальной газеты обращается в своей работе по истории русской журналистики Н. В. Жилякова. Автор указывает, что кроме законодательных актов в «Правительственном вестнике» и его приложениях появлялась «публицистика», но в этом отношении газета не могла конкурировать с частными изданиями^{[3, с. 78]}. Н. В. Жилякова справедливо отмечает, что «Правительственный вестник» — центральная официальная газета России — носила преимущественно информационный характер и слабо подходила для пропаганды официальной идеологии^{[3, с. 78]}. Добавим, что пропаганда в буквальном смысле слова в задачи газеты все же не входила.

Сведения о «Вечернем Прибавлении к Правительственному Вестнику» в историографии очень скудны. Структуру этой газеты описывает лишь С. В. Смирнов^{[7, с. 35]}. До сих пор практически не привлекала внимания исследователей и деятельность А. А. Башмакова на посту главного редактора официальной газеты. В этой связи цель настоящей статьи — на основе имеющихся сведений осветить его роль в качестве главного редактора «Правительственного Вестника» и «Вечернего Прибавления» к нему в период с мая 1906 г. по февраль 1913 г. Выбор хронологических рамок исследования определяется датами назначения А. А. Башмакова на должность и его отставки. Исследование позволяет расширить представления о положении официальной правительственной печати в изучаемый период, роли конкретной личности в издании газеты, критике материалов газеты.

Методологическую основу работы составили описательный и историко-генетический методы исследования. Для освещения темы автор обратился к архивным источникам из фондов Главного управления по делам печати (Ф. 776) и редакции «Правительственного Вестника» (Ф. 785) Российского государственного исторического архива (РГИА). При поиске необходимых документов был изучен большой массив делопроизводственных материалов и отобрана лишь незначительная их часть, относящаяся ко времени работы А. А. Башмакова главным редактором. Основной массив документов фонда редакции посвящен хозяйственной деятельности газеты. Тем не менее, ценными и информативными оказались некоторые дела «По печатанию статей» за разные годы, о составе редакции «Правительственного Вестника», а также личное дело А. А. Башмакова.

Помимо сведений газет («Правительственный Вестник», «Вечернее Прибавление к Правительственному Вестнику», «Свет»), источником для исследования послужили алфавитные указатели статей, напечатанных в «Правительственном Вестнике» и «Вечернем Прибавлении» за 1905–1911 гг.

В работе также использованы воспоминания начальника Главного управления по делам печати А. В. Бельгарда. Эти документы позволили изучить особенности издания указанных газет и комплексно рассмотреть проведенную А. А. Башмаковым работу в качестве главного редактора.

«Правительственный Вестник»

А. А. Башмаков вступил в свою должность в период Первой русской революции, когда в результате появления массовой печати и партийных изданий, отмены предварительной цензуры в городах, необходимости идеологически противостоять валу оппозиционной прессы правительство оказалось в крайне тяжелых условиях. В связи с распространением всевозможных слухов и домыслов относительно действий правительства особую значимость приобретало как оперативное предоставление достоверной информации, так и истолкование действий правительства^{[10, с. 298; 11, Л. 1]}. Задачи информирования и, отчасти, разъяснения проводимых мероприятий наряду с обнародованием законодательных актов выполнял «Правительственный Вестник», тираж которого в конце 1905 г. составлял 12 тыс. экземпляров.

Источником информации для издания служили официальные сведения, предоставляемые правительством (через Санкт-Петербургское телеграфное агентство, Осведомительное бюро или непосредственно от учреждений^[12]) и властями губерний. Как отмечал А. А. Башмаков, сведения, предоставляемые официальными учреждениями, не предоставлялись в цензуру, так как доставлявшие их ведомства сами являлись ответственными за уместность и достоверность сообщаемых ими сведений^{[13, Л. 5 об]}. Если по вине редакции номер газеты выходил с ошибкой, что бывало крайне редко, то в следующем номере появлялось сообщение, где неточные сведения исправлялись.

С 1905 г. на страницах газеты публиковались специальные правительственные сообщения — общие для всех ведомств разъяснения о внутренней или внешней политике государства, раскрывающие его отношение к важным событиям или суть проводимых преобразований. В 1906 г. с помощью этих сообщений были сделаны программные заявления: об улучшении положения малоземельных крестьян^[14]; сочетании мероприятий по борьбе с революцией и проведения реформ, подготовке законопроектов в будущую Государственную Думу^[15] и др. Данные сообщения, вероятнее всего, составлялись в Министерстве внутренних дел, откуда поступали в редакцию газеты. Подобного рода разъяснения или опровержения публиковались и в «Вечернем Прибавлении к Правительственному Вестнику» под заглавием «Официальные сообщения». Большое количество разъяснений делалось и Правительствующим Сенатом на страницах той же газеты^[16].

В конце 1905 г. – начале 1906 г., незадолго до назначения А. А. Башмакова главным редактором, в соответствии с проектом С. С. Татищева проводилась реорганизация правительственной печати^[17]. В результате принятых предложений этого проекта с 1 февраля 1906 г. «Правительственный Вестник» был разделен на утренний официальный бюллетень, печатающий правительственные акты и сообщения, и вечернюю газету с публицистикой, т. е. «два органически связанных между собою, но, в сущности, отдельных издания»^{[18, Л. 4]}. В «Правительственном Вестнике» упразднялись отделы, занимавшие около 2/5 всего текста, в том числе «Иностранные известия»^[19]. Редактирование новой вечерней газеты «Русское государство» одновременно с заведованием издательской деятельностью «Правительственного Вестника» было поручено ближайшему сотруднику С. Ю. Витте А. Н. Гурьеву (1864 – после 1918)^[20]. Однако вслед за оставлением графом Витте поста председателя Совета министров Гурьев заявил о своем желании прекратить дальнейшую работу в «Правительственном Вестнике» и редактирование «Русского государства»^{[10, с. 296]}.

В связи со всеми этими изменениями начальнику Главного управления по делам печати пришлось озаботиться замещением вакантной должности главного редактора «Правительственного Вестника». А. В. Бельгард вспоминал: «Желающих занять это место было, конечно, очень много, но я остановился на редакторе-издателе выходившей в 1905 г. небольшой правой газеты под названием "Народный голос" [А. А. Башмакове]. Газета эта издавалась в Петербурге в самые тревожные дни начинавшейся революции без всякой поддержки со стороны правительства и, невзирая на забастовки и общее антиправительственное направление почти всей тогдашней периодической печати, смело вела борьбу с революционной агитацией и призывала к порядку и спокойствию»^{[10, с. 297]}. Несмотря на то, что А. В. Бельгард был мало знаком с А. А. Башмаковым, он представлялся ему, как бывший редактор «официозного органа» Journal de St. Petersbourg, достаточно подготовленным для занятия должности главного редактора «Правительственного Вестника». Подобно тому, как деятельность П. А. Столыпина по умиротворению во время Первой русской революции привлекла внимание императора, инициативность А. А. Башмакова встретила сочувственное отношение со стороны начальника Главного управления по делам печати: «Самое же главное, — писал А. В. Бельгард, — правительство, по моему мнению, было как бы обязано поддержать человека, который в тяжелые октябрьские дни вел борьбу с революционными течениями и таким путем со своей стороны поддерживал правительство. Столыпин с этим согласился, и поэтому не Башмаков обратился с ходатайством о предоставлении ему должности главного редактора "Правительственного Вестника", а я, почти не будучи с ним знаком, пошел к нему, чтобы предложить место, которое и по служебному положению, и по окладу не могло не быть ему желательным»^{[10, с. 297]}.

Начальник Главного управления по делам печати вспоминал, что А. А. Башмаков был, по-видимому, очень удивлен неожиданно как бы с неба свалившимся ему предложением. «Было нечто фатальное в том, что этот полный жизни и энергии человек, большой идеалист, славянофил и ревностный активный работник петербургского Славянского комитета, а в то же время талантливый оратор, безукоризненно владевший французским языком, нашел себе как бы тихую пристань в редакции "Правительственного Вестника". Его живая натура с трудом, впрочем, мирилась с тесными рамками обыкновенной чиновничьей работы», — писал А. В. Бельгард. «Сильная, богато одаренная натура А. А. Башмакова всегда искала чего-то нового, но при этом он всегда сохранял ни на минуту не забываемую им привязанность к прошлому, далекому и в то же время бесконечно ему близкому <…>. При всем этом он очень добросовестно относился к своим новым обязанностям, и даже при неожиданных проявлениях его живого, увлекающегося характера он ни разу не дал мне повода раскаиваться в сделанном мною выборе»^{[10, с. 298]}.

Согласно воспоминаниям А. В. Бельгарда, хотя эта должность возлагала на главного редактора большую служебную ответственность, вся техника издания была так хорошо налажена и редакция «Правительственного Вестника» имела таких опытных и знающих все бюрократические тонкости корректоров и составителей номера, что от главного редактора в этом отношении требовалось, в сущности, очень немногое^{[10, с. 296]}.

10 июня на назначение А. А. Башмакова было получено согласие П. А. Столыпина^{[21, Л. 6–7]}. 24 июня 1906 г. вышел Высочайший приказ о переводе А. А. Башмакова на службу по ведомству МВД с назначением содержания 10 тыс. руб. в год с 26 мая 1906 г.^{[21, Л. 16]} В декабре того же года он получил чин действительного статского советника^{[21, Л. 17]}.

Состав сотрудников газеты был относительно постоянным и практически не менялся ни после ухода А. Н. Гурьева, ни в течение редакторства А. А. Башмакова. В число сотрудников входили специалисты в своей области: автор статей Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, старший помощник главного редактора надворный советник С. О. Ширяев (1858–1909), служивший в редакции более 24 лет; помощник главного редактора, кандидат Московской Духовной Академии М. В. Войцехович (1876 – после 1918), впоследствии ставший редактором «Вестника Временного правительства»; книговед, библиограф, автор статей ЭБСЕ — заведующий Внешним отделом А. М. Ловягин (1870–1925); известный библиограф, литературовед — заведующий Отделом столичной печати И. А. Кубасов (1875–1937); поэт, прозаик, драматург, переводчик В. А. Мазуркевич (1871–1942); заведующий Отделом хроники «Правительственного Вестника», впоследствии выделившегося в Осведомительное бюро, Н. Д. Грибоедов; педагог, директор Алексеевской торговой школы А. Г. Ширяев (1872–1945) и др. (первая пол. 1906 г.)^[22] Система отделов редакции была очень разветвленной и включала 11 отделов вместе с типографией и конторой^[22].

Согласно инструкции редакции «Правительственного Вестника» по хозяйственной части 1883 г., «Правительственный Вестник» издавался «без особых от казны пособий на собственные средства»^{[23, Л. 2]}. Доходы составляли специальные средства МВД и подлежали наблюдению со стороны Главного управления по делам печати — редакция предоставляла начальнику Главного управления и министру внутренних дел проект приходо-расходной сметы по изданию газеты. Во всем, касающемся хозяйственной части, главный редактор действовал самостоятельно в пределах сметы.

Из средств редакции выделялась помощь газете «Сельский Вестник» — покрытие расходов на издание газеты. Такая помощь в размере 40 тыс. руб. была перечислена в смету специальных средств МВД в январе 1908 г.^{[24, Л. 6]} 1 марта 1908 г. из оборотных сумм газеты издателю газеты «Россия» А. А. Животовскому было выдано в долг 3300 руб.^{[24, Л. 7]}. В распоряжение Главного управления по делам печати ассигновались средства на покрытие расходов по изданию «Списка книг, вышедших в России» (он же «Книжная Летопись»)^{[24, Л. 20]}. Смета по «Правительственному Вестнику» также включала расходы по Осведомительному бюро^{[25, Л. 95]}.

Как отмечалось выше, в «Правительственном Вестнике» имелся отдел фельетонов — один из немногих отделов, посвященных досугу, и пространство, где тематику статьи мог выбирать главный редактор. Стоит отметить, что, несмотря на сохранение своего названия, в официальной газете эта публицистическая форма уже не была фельетоном в подлинном смысле слова, утратив свой критический и сатирический характер. Материалы этого отдела носили историко-биографический, научно-популярный, статистико-экономический^{[2, с. 13]} или иной характер.

С февраля 1906 г. по июнь 1907 г. в «Правительственном Вестнике» не вышло ни одного фельетона. Это обстоятельство было связано с преобразованием «Правительственного Вестника» в официальный бюллетень. Однако с июля 1907 г., с закрытием «Вечернего Прибавления к Правительственному Вестнику» и, вероятно, по предложению А. А. Башмакова, этот отдел возвращается в структуру газеты.

Количество фельетонов, вышедших за время его редакторства, весьма ограниченно, хотя они появлялись периодически. Их было относительно меньше, чем, например, при редакторе К. К. Случевском (1891–1902), когда фельетоны выходили почти в каждом номере, иногда по два в каждом.

Часто выступая их автором, за 1907–1912 гг. А. А. Башмаков опубликовал ряд своих статей (всего около 19, как правило, каждая в нескольких частях): «Прусское управление в Познани и отношение его к польскому землевладению» (с опорой на книгу Людвига Бернгарда); «Посмертное издание трудов К. Ф. Ордина по финляндскому вопросу» (обзор наиболее значимых статей I тома собрания сочинений по финляндскому вопросу, признание актуальности этих трудов); «Покорение Финляндии сто лет назад»; «К вопросу об административной юстиции в России» (по книге С. А. Корфа); «Нубия и Египет» (путевые заметки А. А. Башмакова из Африки, весьма необычные для официального издания); «Кристаллизация национального гения» (речь, произнесенная в Соляном городке 8 февраля 1911 г. по поручению «Общества любителей ораторского искусства», в которой автор рассуждает о разнокачественности исторических эпох в жизни народов, проводит свои взгляды на русскую общественную мысль); «Опыт юридической конструкции наших Основных законов» (отзыв о книге В. М. Грибовского «Государственное устройство и управление Российской Империи» 1912 г.) и др.

Фельетоны филолога-слависта В. Н. Кораблева посвящены славянским вопросам и русским писателям: «Признательная Болгария» (об исторической памяти болгарского народа); «Памяти В. М. Гаршина» (о литературном наследии писателя); «Из культурной истории Албании»; «Граф Лев Николаевич Толстой» (очерк о жизненном пути писателя) и др.

Фельетоны о России освещали деятельность Императорской Академии наук, были приурочены к юбилеям государственных ведомств, повествовали о природе империи (в том числе печатались доклады выдающегося географа А. И. Воейкова) и иных вопросах внутренней жизни. В 1912 г. вышла серия исторических очерков Н. Р. Овсяного и М. В. Войцеховича об Отечественной войне 1812 г., приуроченная к ее столетию.

Наконец, печатались фельетоны на разные темы, например, увлекательные «Научные очерки» известного русского ученого В. С. Садикова за подписью «В. С.».

В конце 1907 г. в газете появляется раздел «Наука и жизнь», заметки которого также носили публицистический характер и были посвящены самым разным темам: образованию, литературе, этнографии, технике, медицине, истории, естествознанию, искусству, статистике, благотворительности в России и за границей^[26].

В ночь на 3 июня 1907 г. А. А. Башмаков как главный редактор принимал меры к опубликованию «Правительственным Вестником» манифеста о роспуске II Государственной Думы и новом избирательном законе. Понимая, что реакция общества на новый закон могла быть самой непредсказуемой, А. В. Бельгард и А. А. Башмаков бодрствовали до самого утра в кабинете главного редактора, под строжайшим секретом зная о предстоящем акте^{[27, с. 20]}. Как вспоминал А. А. Башмаков, рядом из соседнего зала вынесли всю ме­бель, где на кучах сена расположили роту солдат в походной амуниции на случай нападе­ния на редакцию «Правительственного Вестни­ка». Весь набор огромного государственного акта держался на­готове в типографии, рядом с кабинетом редактора. «Причем верность и вышколенность наших 200 рабочих были таковы, что ника­кого звука не вышло из их среды, хотя мог­ли догадаться…»^{[27, с. 20]} — писал А. А. Башмаков. Только в 4 часа утра редакция получила подписанный государем императором экземпляр газеты, и немедленно ротационная машина была пущена в ход. Тог­да только А. В. Бельгард уехал, уговорив­шись с А. А. Башмаковым о том, что он останется в редак­ции до того момента, когда толпа разносчиков разнесет отпечатанный номер по улицам столицы^{[27, с. 20]}.

Ежедневно главный редактор получал на просмотр большое количество изданий и писем в редакцию. Он или его помощники отвечали на просьбы: напечатать статью от частного лица или ведомства, поместить о статье рецензию, прислать номер газеты со статьей, принять книгу для библиотеки, выдать пособие. После поступления в редакцию статьи для напечатания определялись ее достоинства и значение в ряду уже вышедших материалов. В публикации отказывалось в тех случаях, когда в распоряжении редакции имелись официальные материалы по освещаемой теме или в статье обсуждались данные (например, госбюджета), еще не утвержденные в контрольном порядке, или в предыдущих номерах «Правительственного Вестника» уже выходила статья на данную тему. Такой способ отбора материала позволял наполнять газету оригинальным содержанием, в то же время на основе официальных данных.

В качестве исключения из общей тематики писем в марте 1909 г. на имя Башмакова от неизвестного лица была прислана вырезка из газеты «Вече», в которой «Правительственный Вестник» критиковался за величание тибетского Далай-ламы странным титулом — «его святейшеством»^{[28, Л. 9]}. Монархическая газета «Вече», отличавшаяся критикой в адрес архиереев и представителей власти^{[29, с. 96]}, не преминула упрекнуть «Правительственный Вестник» за использование столь необычного титула. В заметке, озаглавленной «Новые святейшества», отмечалось, что лишь немногие первенствующие иерархи христианской церкви удостаивались этого высокого наименования. «Теперь, с легкой руки "Правительственного Вестника", объявились новые святейшества, никакого отношения к христианству не имеющие», — говорилось в заметке. Ее автор был раздосадован тем, что «официальная газета, уже в силу своего авторитета обязанная относиться с величайшею осторожностью ко всему, что может вызвать хотя малейший соблазн, в данном случае поступила с такою легкомысленной опрометчивостью»^{[28, Л. 14]}.

В письме на имя А. В. Бельгарда А. А. Башмаков подчеркивал, что описание Высочайшего приема посланца Далай-ламы было доставлено в редакцию из канцелярии Министерства Императорского двора, на официальном бланке и за надлежащей подписью. «Из этого следует заключить, что употребление титула "святейшества" в отношении к главе ламаитов является, по-видимому, не случайностью, а как бы принятой и твердо установленной в подобных церемониях формой», — писал А. А. Башмаков^{[28, Л. 9 об]}. Он просил указаний, как поступать в подобных случаях впредь, «дабы не подавать повода к незаслуженным нападкам на "Правительственный Вестник"». Со своей стороны он находил, что «аргументация в приведенной статье газеты "Вече" в значительной степени правильна и едва ли приличествует присвоение высокого титула христианских патриархов и первосвященников главе ламаитов»^{[28, Л. 9 об]}.

Несмотря на то, что подобные заметки с критикой в адрес «Правительственного Вестника» крайне редко присылались в редакцию, на страницах других газет — как либеральных, так и монархических — и других произведений печати такие оценки появлялись. Одним из примеров может служить критика публицистом В. Д. Катковым рецензии А. А. Башмакова на книгу В. М. Грибовского «Опыт юридической конструкции наших Основных законов», опубликованной в «Правительственном Вестнике»^[30]. Правовед В. Д. Катков, на самом деле очень близкий по взглядам А. А. Башмакову, в своей публицистике стоял на позициях защиты идеи самодержавия, развития русской национальной мысли. С его точки зрения, рецензия Башмакова являлась примером того образа действий, «когда лица и учреждения, призванные по самому своему положению блюсти порядок и законность в стране, бороться с революционными стремлениями и пробивать дорогу к свету и истине», непреднамеренно делались агентами противогосударственных течений^{[31, с. 1]}. По его мнению, в №№ 102 и 103 «этого правительственного (а не кадетского) органа» — «Правительственного Вестника» — А. А. Башмаков с апломбом официоза уверял всех грамотных людей в солидности сочинения профессора В. М. Грибовского, в безусловно серьезных, вполне научных качествах его труда^{[31, с. 2]}. С точки зрения В. Д. Каткова, использование подобных выражений по отношению к «кадетскому» труду на страницах правительственного органа было совершенно недопустимо, тем более, что сам А. А. Башмаков не привел никаких положительных доводов к обоснованию своего благосклонного заключения.

Нам представляется, что упрек В. Д. Каткова в отношении статьи А. А. Башмакова не вполне справедлив. На протяжении своей рецензии А. А. Башмаков критически рассматривает положения труда Грибовского, соглашаясь с ним только в вопросе о правовом положении Финляндии. Он последовательно критикует толкование автором понятия самодержавия как послереформенного термина, т. е. как ограниченного самодержавия. «У нас введены новые учреждения, с народным представительством; — писал А. А. Башмаков на страницах «Правительственного Вестника», — но при этом не только не отменено и не ограничено самодержавие, как первоисточник всех государственных установлений; но даже самая законная сила Государственной Думы на том основана, что Государь ее создал»^[32]. Вместе с тем А. А. Башмаков в заключение написал положительный отзыв о работе В. М. Грибовского: «Из приведенных цитат достаточно обрисовывается солидность (последовательность, аргументированность — М. Б.) сочинения профессора Грибовского»^[32]. Качества его труда, продолжал он, «способны наиболее обрисоваться посредством такой принципиальной критики, которая исходила бы от писателей разных школ, иной раз далеко не согласных с основными положениями идеологии автора. Тем более важно, если под углом зрения разнообразной и разнородной критики должны быть признаны, как в данном случае, безусловно серьезные, вполне научные качества критикуемого труда»^[32]. Как следует из приведенной цитаты, несогласие Башмакова с основными положениями автора не отменяло для него научных качеств изучаемого труда. В рецензии была приведена научная полемика, как того требовалось на страницах правительственного органа.

Попыткой испортить репутацию «Правительственного Вестника» стал пущенный весной 1912 г. слух о денежной растрате, якобы совершенной редакцией газеты^{[33, Л. 91]}. Толки об этом стали устойчиво распространяться в среде представителей петербургской и московской печати и в конечном итоге дошли до главного редактора. Вероятно, поводом для подозрений послужила внезапная ревизия кассы, проведенная государственным контролем еще в конце декабря 1911 г.^{[33, Л. 120 в]}. Не имея возможности обратиться в суд для преследования невидимого врага, А. А. Башмаков в рапорте на имя министра внутренних дел потребовал немедленного назначения повторной ревизии дел «Правительственного Вестника»^{[33, Л. 91]}. Министр внутренних дел А. А. Макаров через начальника Главного управления по делам печати сообщил А. А. Башмакову, что у него нет оснований и данных для назначения ревизии, однако, если редактор признает наличность растраты, произведенной кем-либо из подчиненных ему лиц, то от него зависит принятие мер к обнаружению виновного^{[33, Л. 92]}.

В мае 1912 г. в газете «Речь» появилась заметка о том, что слух о растрате не подтвердился, причем ее автор Л. М. Клячко был хорошо осведомлен о финансовом положении правительственных органов печати^[34]. Заметка была прислана в редакцию, и А. А. Башмаков выписал сведения о ее авторе, чтобы направить жалобу прокурору Петербургского окружного суда, однако она не была дописана и отправлена по назначению^{[33, Л. 120 а, 122]}.

«Вечернее Прибавление к Правительственному Вестнику»

«Вечернее Прибавление» начало выпуск 16 (29) мая 1906 г. и выходило ежедневно, кроме воскресных и праздничных дней. Подписная цена на год составляла 6 руб., отдельный номер стоил 3 коп. Подписчикам «Правительственного Вестника» газета высылалась бесплатно. Как сообщал А. В. Бельгард, с прекращением выпуска «Русского государства» было решено заменить эту газету «Вечерним Прибавлением к Правительственному Вестнику» — «исключительно информационного характера, со статьями, не имеющими политического характера»^{[10, с. 296]}. Правда, в будущем отдельные статьи все же стали такой характер приобретать.

С первого номера должность главного редактора исправлял С. О. Ширяев. А. А. Башмаков фактически редактировал «Вечернее Прибавление», как и «Правительственный Вестник», с 26 мая, подписывая номера вечерней газеты начиная с №27 от 17 июня 1906 г. по №141 (последний) за 30 июня 1907 г.

Структура газеты включала несколько отделов: Опровержения (если есть); официальная информация или, в случае необходимости, передовая заметка; Внешние известия (или «За границею»); Внутренние известия (включали рубрики о выборах, общественно-политической жизни, торговле и промышленности, происшествиях, судебных процессах, беспорядках); Отдел хроники, который мог включать рубрики о Госсовете и Госдуме, административные известия, новости о церковной жизни, военном деле, городском и земском самоуправлении, учебном деле и др.; завершал номер Справочный отдел. В дни, когда печатались полные стенографические отчеты о заседаниях Государственной Думы и Государственного Совета, речи государственных деятелей или законопроекты, они могли занимать несколько первых страниц газеты.

С 1 (14) июля 1906 г. А. А. Башмаков принимает активное участие в составлении газеты. В «Вечернем Прибавлении» значительно расширяется отдел корреспонденций, у газеты формируется целая сеть корреспондентов в России и за рубежом. К существующим отделам добавляются: передовой «Из русской жизни», отдел фельетонов, отделы «Библиография» и «Последние известия», начинают публиковаться отдельные публицистические статьи, некрологи, письма в редакцию.

1 (14) июля 1906 г., незадолго до роспуска I Государственной Думы, в №38 в новом отделе «Из русской жизни» была размещена статья за подписью «И. Р.»^[35] о работе этого учреждения за прошедшие два месяца. Признавая созыв Государственной Думы значительным событием в истории России, отвечавшим давним пожеланиям русского общества, а также необходимость обновления России на широких основаниях, автор заметки в то же время отмечал, что надежды, возложенные на первую Думу — успокоение страны, успешное решение насущных вопросов — не оправдались. Между тем государственные нужды требовали, по мнению автора, порядка и твердой власти, «которая бы в благожелательном союзе с действительно лучшими избранниками русской земли привела в порядок расстроенное государство»^[36]. Это подводило читателя к мысли о необходимости роспуска Государственной Думы I созыва, что и произошло 9 июля 1906 г. В дальнейшем в обозначенном отделе газеты комментирование внутренних событий продолжилось: 13 июля появилась заметка о совещании бывших депутатов в Выборге и «выборгском воззвании», где подчеркивалось отсутствие реакции на эти события как депутатов из крестьян, так и широких слоев населения^[37]. В следующем номере были опубликованы подробности закрытия совещания. Впоследствии отдел «Из русской жизни» представляет собой исключительно обзор телеграмм Санкт-Петербургского и Российского телеграфных агентств, но сохраняются передовые заметки по текущим государственным вопросам без заглавия и подписи.

В №38 отдел «За границею» предваряется вступительной статьей «Политическое обозрение первого полугодия 1906 г.», подписанной инициалами «А. Б.», автором которой был сам А. А. Башмаков. Таким образом, в отделе внешних известий впервые приводится не только фактическая информация, но и дается оценка событиям и фактам, причем яркая и эмоциональная. Как убежденный славянофил, А. А. Башмаков предлагал понимать мировую политику исходя из различия интересов мира германского, англо-саксонского, романских народов и мира славянского. Такой подход, по его мнению, позволял не только верно понимать ее, но и осмыслить собственное значение России в истории, а изучение международных отношений должно было способствовать сооружению системы целей русской государственности^[36].

В это же время на страницах «Вечерних Прибавлений» в нескольких частях под псевдонимом «Вещий Олег» публикуется статья А. А. Башмакова «Задачи России на Ближнем Востоке», где автор дает оценку «восточному вопросу» в соответствии со своими взглядами. По глубокому убеждению А. А. Башмакова, на протяжении всей истории «восточного вопроса» преобладающее и неизменное значение имел этнический элемент. В этой связи он выводит новое определение «восточного вопроса», подчеркивая общность целей всего славянства^[38]. Выпуская окончание статьи, редакция в примечании отметила, что эта статья, «как произведение историко-критического характера», имела исключительно частное значение: «Редакция ни малейшим образом не высказывает в настоящее время своего взгляда на положения автора, которые, относясь к области спорных предположений и мыслей, даются читателям лишь в качестве научных материалов»^[39].

Как и в «Правительственном Вестнике», авторами материалов «Вечернего Прибавления» выступают известные публицисты, писатели: писатель, переводчик Л. А. Богданович под псевдонимами Observer, Reviewer и Л. А. Б.; публицист, морской офицер А. Е. Конкевич под псевдонимом А. Беломор, историк К. А. Военский, искусствовед И. И. Лазаревский и многие другие.

Используя широкий круг своего общения, А. А. Башмаков привлек к работе над газетой ряд французских публицистов в качестве корреспондентов и авторов обзоров. Корреспондентам Ч. Белену, Э. Дешану, Брюссе, Жадо, А. Шерадаму предоставлялось вознаграждение как постоянным сотрудникам газеты. Статьи видного французского публициста и геополитика Андре Шерадама, «известного поборника аналитического отношения к практической политике»^[40], печатались на страницах обеих газет (в «Правительственном Вестнике» подписывались инициалами «А. Ш.»).

Вечерняя газета «Правительственного Вестника» не всегда выходила в «расширенном» варианте — с обширными корреспонденциями, новостными сводками, фельетонами. В конце 1906 г. – начале 1907 г. бывали периоды затишья, когда выходили номера буквально по 1 листу.

Просуществовав немногим более года, «Вечернее Прибавление» прекратило выпуск с 1 июля 1907 г. Изначально издание этой газеты предпринималось с целью ее высылки подписчикам «Русского государства» лишь до конца 1906 г.^{[10, с. 296]} Имеющиеся источники пока не позволяют пролить свет на заявленные цели и задачи, а также обстоятельства закрытия газеты. По всей видимости, для реализации поставленных задач правительство перешло к работе с неофициальными изданиями.

Отставка А. А. Башмакова

События Первой балканской войны 1912–1913 гг. вызвали подъем славянского патриотизма в России. Осторожная политика, которой придерживалось дипломатическое ведомство в отношении войны, не находила поддержки у значительной части российского общества^{[41, с. 274]}.

С началом Первой балканской войны А. А. Башмаков становится организатором так называемых славянских обедов — многолюдных торжественных банкетов с участием видных общественных деятелей, на которых критиковались действия В. Н. Коковцова и С. Д. Сазонова и звучали призывы к решительным действиям против Австро-Венгрии^[42].

17 января 1913 г. в петербургском «Клубе общественных деятелей» состоялся первый после праздников славянский банкет, на котором выступили Д. Н. Вергун, А. А. Башмаков, А. Н. Брянчанинов, И. В. Никаноров, А. А. Столыпин^[43].

18 января в «Клубе общественных деятелей» A. А. Башмаков произнес речь «Наш долг на Лондонской конфе­ренции», в которой, с одной стороны, выразил свое доверие и поддержку императору, с другой — критически отозвался о позиции Министерства иностранных дел в отношении скутарийского вопроса^[44]. В своей речи он поднял и ряд других вопросов (о населении Метохии и Старой Сербии). A. А. Башмаков предупреждал, что вслед за скутарийским Австрия может поставить и другие острые территориальные вопросы, и призывал российскую дипломатию не идти на дальнейшие уступки^{[44, с. 236–237]}. По его мнению, Россия вполне могла бы напомнить Австрии о том, что вся совокупность лондонских протоколов не имела никакой обязательности, и когда эта точка зрения будет выражена в дипломатической ноте, переменится сам стиль переговоров^{[44, с. 237]}.

20 января вечером должен был состояться второй славянский банкет. К ресторану Палкина подъехали видные общественные и политические деятели^[45]. Однако банкет не состоялся. А. А. Башмаков сообщил собравшимся, что по частным сведениям банкет был запрещен градоначальником по просьбе министра иностранных дел С. Д. Сазонова. Башмаков объяснял это тем, что всякое общественное проявление славянских чувств, идущих иным путем, нежели С. Д. Сазонов, должно было вызвать его недовольство^[45]. Славянские обеды представлялись ему в этом смысле серьезным фактором, тем более, что участники славянских трапез собирались открыть банкет в Москве, затем собирались в Киев и т. д.^[45]

Запрещение славянского банкета и слух о том, что такие мероприятия будут запрещены и в будущем, обсуждался в Государственной Думе. Представители фракции националистов доложили со слов Н. А. Маклакова, что правительство ничего не имеет против славянских банкетов, а банкет 20 января «не был допущен только потому, что устроителем его был А. А. Башмаков, редактор "Правительственного Вестника", т. е. правительственный чиновник»^[46].

В тот же вечер или на следующий день после несостоявшегося славянского банкета А. А. Башмаков был вызван министром внутренних дел Н. А. Маклаковым для объяснений в связи со сложившимися для него как редактора «Правительственного Вестника» обстоятельствами. 2 февраля в газете «Свет» появилась заметка об этой беседе. А. А. Башмакову было предложено выбрать одно из двух: или принимать участие в публичных выступлениях по славянским делам и тогда оставить редактирование «Правительственного Вестника», или, оставаясь редактором, не выступать публично. В заметке указывалось, что А. А. Башмаков избрал последнее^[47]. То же самое отмечалось в газете «Речь». Упорно циркулировавший слух о том, что А. А. Башмаков остается редактором и, «подчиняясь оказываемому на него давлению, наложит на себя печать молчания», был большим огорчением для его друзей^[47]. Этот слух был связан с тем, что А. А. Башмаков просил у министра дать ему два дня для принятия решения и разрешить письменно изложить свои соображения. Газета «Голос Москвы» сообщала, что в результате беседы Башмаков отказался от дальнейших выступлений по славянскому вопросу и не принимал участия в последнем славянском банкете^[48]. В ходе беседы Н. А. Маклаков сказал, что он с уважением относится к стойкости убеждений А. А. Башмакова, но все же считает, что служебное положение обязывает и неудобно редактору «Правительственного Вестника» выступать против деятельности русской дипломатии^[49].

21 января А. А. Башмаков составил письмо на имя Н. А. Маклакова, где мотивировал то решение, в силу которого приносил свое благополучие в жертву своим убеждениям. Он понимал, что помимо безукоризненной службы правительство было вправе требовать от своих ставленников, в зависимости от обстоятельств, также и подвига молчальника, однако отмечал невозможность отказаться от того, что он считал долгом своей совести^{[50, с. 163, 165]}.

Балканский кризис еще сильнее оттенил противоречия, существовавшие в русском обществе. Часть петербургского общества, которой была близка позиция А. А. Башмакова, выразила ему свое одобрение и полное сочувствие. Другая его часть обвинила его в антиправительственной деятельности. Преступной назвал деятельность сторонников активной поддержки балканских славян министр иностранных дел С. Д. Сазонов^{[41, с. 287]}.

«Позвольте в заключение отстранить от себя тень одного последнего упрека, будто деятельность моя "антиправительственная" — потому что она затрудняет работу Правительства в тяжелую годину, — писал А. А. Башмаков Н. А. Маклакову по этому поводу. — Всею душою желаю напротив оказать мощное содействие Правительству моей Родины и моего Государя, в самой зыбкой и трудной области международных осложнений, сознавая, что на нас надвигаются грозные события, которые потому столь неминуемы, что мы ускоряем эту гибель беспринципной слабостью нашей внешней политики. Между тем, кто же будет отрицать, что при беспрограммности нашей внешней политики, самый честный, самый верный способ оказать Правительству единственную помощь, в которой оно нуждается, это — высказать правду громко и нелицемерно, а за нее быть готовым хотя бы и погибнуть»^{[50, с. 165]}.

7 февраля 1913 г. А. А. Башмаков после значительного перерыва впервые посетил славянский обед и был встречен сочувственной овацией. В газете «Свет» появилась заметка М. Павлича о служебной деятельности А. А. Башмакова, где оставление последней должности называлось проявлением редкой гражданской доблести^[51]. 16 февраля сотрудники, служащие конторы и типографии «Правительственного Вестника» прощались со своим бывшим главным редактором^[52]. Отвечая своим бывшим подчиненным, А. А. Башмаков сердечно благодарил их за многолетнюю совместную работу.

Впоследствии кампания славянских банкетов продолжилась, и в них принимали участие политические лидеры самых разных взглядов^{[41, с. 280]}. А. А. Башмаков участвовал в славянских обедах до 1917 г.

Ходатайствуя об увольнении, 2 февраля 1913 г. в докладной записке на имя Н. А. Маклакова А. А. Башмаков поднял вопрос о назначении ему пенсии из средств «Правительственного Вестника». Законодательно возможность получения главным редактором пенсии из Государственного казначейства не была закреплена, поэтому ему пришлось привести обоснование своей просьбы^{[21, Л. 58]}. На долю А. А. Башмакова выпало в течение почти семи лет упорядочение хозяйственной стороны предприятия «Правительственного Вестника» «после тех разорительных экспериментов, которые, вследствие временных влияний — последовали с момента ухода П. А. Кулаковского» до прихода А. А. Башмакова^{[21, Л. 58]}. Согласно А. А. Башмакову, весной 1906 г. от накопленного годами запасного капитала — около 75 тыс. руб. — не осталось ни копейки. К 1913 г. главный редактор восстановил запасное накопление в 54 тыс. руб.^{[21, Л. 59]} Для иллюстрации повышения доходности газеты за время своего управления А. А. Башмаков привел цифры годового прихода в 1905 г. и 1912 г.: в 1905 г. поступило всего 369 168 руб. 47 коп.; в 1912 г. поступило всего 529 787 руб. 17 коп.^{[21, Л. 59]} В этой связи, подчеркивая значительное увеличение средств «Правительственного Вестника» за время своего управления, он просил о выдаче единовременно 1000 руб. выходных по примеру других прецедентов и ежегодно по 6000 руб. вместо пенсии из средств «Правительственного Вестника».

С 7 февраля 1913 г. А. А. Башмаков был освобожден от исполнения обязанностей главного редактора с прекращением выдачи содержания^{[21, Л. 56]}. С этого числа ему была назначена пенсия в размере 4000 руб. в год^{[21, Л. 61]}. 5 марта Н. А. Маклаков выразил благодарность А. А. Башмакову за образцовое ведение газеты. 9 марта был опубликован Высочайший приказ по гражданскому ведомству от 6 марта 1913 г. об увольнении А. А. Башмакова^{[21, Л. 63]}. Временное исполнение обязанностей главного редактора было возложено на М. В. Войцеховича.

Заключение

Частичная реализация проекта преобразования правительственной прессы С. Ю. Витте, С. С. Татищева и А. Н. Гурьева в начале 1906 г. привела к разделению «Правительственного Вестника» на официальный бюллетень и публицистическую газету. И если попытка создания последней в конечном счете была признана неудачной, то официальный бюллетень в течение около полутора лет выходил соответственно задумке; исключение составляли лишь выходившие на его страницах специальные правительственные сообщения, имевшие целью разъяснение действий правительства. Однако «Правительственный Вестник» с течением времени вновь приобретает публицистические отделы, а вместо полемического органа — «Русского государства» — появляется официальная вечерняя газета «Правительственного Вестника», главной функцией которой, как и у утреннего издания, было информирование. Официально-информативный характер газет не предусматривал широкого поля для творческой активности при работе над ними. Тем не менее А. А. Башмаков стремится повысить литературную сторону обеих газет, добавляя новые отделы или расширяя их, привлекая талантливых сотрудников, публикуя, где это возможно, материалы оценочного характера. В письме на имя Н. А. Маклакова в связи со своей отставкой он отзывался о своей должности в «Правительственном Вестнике» как о «почетном, но бесцветном пристанище»^{[50, с. 164]}: «цвет» для А. А. Башмакова был неразрывно связан с Балканским полуостровом. Однако и на поприще редактирования «Правительственного Вестника» не могли не проявиться его энергия и личные качества.

В то же время А. А. Башмакову удалось значительно улучшить финансовое положение газеты, восстановив запасный капитал, который был затрачен на преобразования. Знакомство с данными приходо-расходных смет «Правительственного Вестника» показывает, что общий доход газеты в годы его редакторства обычно незначительно превышал расходы^{[25, Л. 1, 10, 13]}. Из средств газеты выделялись средства на иные нужды правительства. Таким образом, «Правительственный Вестник» не был убыточным изданием. Об этом же свидетельствуют данные о доходности газеты, приведенные А. А. Башмаковым при оставлении должности.

В рассматриваемый период (1906 – начало 1913 гг.) редакцией не было допущено каких-либо серьезных промахов, несмотря на критику отдельных статей в печати. А. А. Башмаков со всей ответственностью подошел к своей работе. Интересно, что обнаруженные нами критические заметки газеты «Вече» и публициста В. Д. Каткова принадлежали представителям монархического направления. Более подробное изучение общественного мнения о газетах, а также их содержательного наполнения требует специального исследования. В статье даны лишь некоторые примеры появившихся с приходом в редакцию А. А. Башмакова публицистических статей.

Вопрос об идеологическом влиянии «Правительственного Вестника» и его вечернего издания следует рассматривать с точки зрения их целей и задач, аудитории, которой они предназначались. В случае «Правительственного Вестника» справедливо говорить об информировании и разъяснении действий правительства не для широкого круга читателей, а прежде всего для государственных учреждений. В этом отношении «Правительственный Вестник» имеет значение инструмента государственного управления, а не пропаганды.

Причина увольнения А. А. Башмакова крылась в его непримиримой позиции по отношению к линии русской дипломатии во время Балканских войн при занимаемой им высокой должности. Он и задолго до 1912–1913 гг. критиковал политику МИД, однако, состоя на государственной службе в МВД, публично выражал мнение, идущее вразрез с официальной точкой зрения, что именно в тот момент оказалось для власти неприемлемым.