Literary Concept of Love in Mikhail Lermontov's Early Poems (Demon, Azrail and Angel of Death)

Bugorskaia Valeriia post-graduate student of the Department of the History of Russian Literature at Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, G. Moskva oblast', g. G. Moskva, ul. Leninskie Gory, 1-i korpus gumanitarnykh fakul'tetov (1-i GUM) valeria.bugorskaia@yandex.ru Other publications by this author

Тема любви появляется в лирике М. Ю. Лермонтова как естественное переживание конкретного чувства и ярче всего представлена в циклах Е. А. Сушковой, Н. Ф. Ивановой, В. А. Лопухиной и объеме всего раннего творчества. Б. М. Эйхенбаум отмечал особость раннего периода творчества поэта: «Авторское "я" в его юношеской лирике настолько многозначительно и настолько реально (не условно, как в традиционной лирике того времени), что ее анализ оказывается в то же время изложением его биографии. Это не случайное явление: Лермонтов отходит от традиций "легкой поэзии", характерных для карамзинистов и их последователей, и стремится к созданию "поэзии мысли"…Лирика получила характер дневниковых записей, отражающих пережитые впечатления и содержащих итоги самонаблюдения» ^{[13, с. 47]}. Л. Я. Гинзбург в книге «О лирике» развивает эту же мысль и так характеризует лирического героя: «Если в позднейших стихах Лермонтова авторский образ все более обобщается, смыкаясь с образом поколения, то в ранней лирике мощная личность еще непосредственно говорит о себе» ^{[1, с. 158]}. Д. Е. Максимов конкретизирует данные замечания относительно любовной лирики: «В самом деле, стихи молодого Лермонтова о любви, если брать их в целом, ближе к подлинной биографии поэта, точнее отражают ее реальные факты, чем его лирические произведения на другие темы» ^{[6, с. 42]}. Т. С. Милованова в исследовании о «лермонтовском человеке» рассматривает любовь в раннем творчестве Лермонтова как способ обретения гармонии ^{[7, с. 14]}.

На отмеченном этапе частое обращение к феномену любви способствует формированию художественного концепта, ставшего ключевым для творчества поэта и складывающегося в функциональном взаимодействии следующих его граней: конкретное чувственное переживание, экзистенциальное условие жизни человека, этическое отношение к людям и онтологическая категория, утверждающая «субстанциональные силы бытия» ^{[9, с. 265]}.

В настоящей статье мы сосредоточим внимание на основной смыслообразующей для осознания у Лермонтова концепта любви ситуации встречи бессмертного духа и человека. Говоря об этой ситуации, мы имеем в виду, прежде всего, три поэмы, в которых она воплощается в разных концептуальных рефлексиях: «Демон» (I-IV редакции), «Азраил», «Ангел смерти». Безусловно, главным центральным образом в коллизии является фигура Демона и ее художественные вариации (Азраил и Ангел смерти).

Вместе с тем мы считаем необходимым до анализа ситуаций в названных поэмах обратиться к стихотворению «Мой демон» и его редакции 1830-1831 гг. как источникам поэмного образа. Предвидя возражения, что эти произведения созданы параллельно с «Демоном» и «астральными» поэмами и рассматривать их в качестве источников поэм, казалось бы, некорректно, однако мы обнаруживаем в стихотворениях мотивно-образный состав, явно свидетельствующий об их художественном первородстве и идейную этимологию главного инфернального образа у Лермонтова.

В 1829 г. юный поэт создаёт I редакцию стихотворения «Мой демон», которая положила начало теме райского изгнанника. Местоимение мой, на наш взгляд, означает не сопричастность Лермонтова и потустороннего существа, а указывает на особость демонического образа. В этом же, 1829 г., появляется I редакция, а по сути своей набросок, поэмы «Демон». В обоих текстах центральным является образ демона, духа зла, генетически восходящий к библейскому сказанию о падшем ангеле. К этому образу обращались многие европейские поэты: Дж. Мильтон в «Потерянном рае» (1667), Дж.-Г. Байрон в трагедии «Каин» (1821), И.-В. Гете в «Фаусте» (1808-1831), А. де Виньи в поэме «Элоа, или Сестра ангелов» (1822), а также А. С. Пушкин в своих стихотворениях «Демон» (1823) и «Ангел» (1827). Но Лермонтов с самого начала создает особый образ, избежав эпигонства.

В первых редакциях стихотворения и поэмы мы видим лишь первые характеристики и черты образа героя. Однако можно заметить, что они станут своего рода матрицей, на которую будут накладываться новые дополнительные смыслы.

В стихотворении «Мой демон» содержатся основные неизменные характеристики образа, выраженные в лаконичной форме. 1-ая характеристика - Демон – воплощение зла:

«Собранье зол его стихия» ^{[3, с 57]};

2-ая характеристика - Демон имеет роковую сущность, сравнимую по природе с бушующей стихией:

«Носясь меж дымных облаков,

Он любит бури роковые» ^{[3, с. 57]};

3-я характеристика - Демон одинок:

«Меж листьев желтых, облетевших,

Стоит его недвижный трон;

На нем, средь ветров онемевших,

Сидит уныл и мрачен он» ^{[3, с. 57]};

4-ая характеристика – Демон безучастен, лишен любви:

«Он недоверчивость вселяет,

Он презрел чистую любовь,

Он все моленья отвергает,

Он равнодушно видит кровь» ^{[3, с. 57]}.

Эти 4 характеристики становятся отправной точкой для поэмы. Они в ее I редакции обнаруживаются в стихотворных отрывках довольно легко, хотя уже в расширенном виде. 1-ая характеристика - Демон - воплощение зла:

«И лучших дней воспоминанья

Чредой теснились перед ним,

Тех дней, когда он не был злым… ^{[5, с. 222]},

Любовь забыл он навсегда,

Коварство, ненависть, вражда

Над ним владычествуют ныне…» ^{[5, с. 222-223]};

2-ая характеристика: Демон имеет роковую сущность, сравнимую по природе с бушующей стихией:

«Смертельный след напечатлен

На том, к чему он прикоснется…^{[5, с. 223]}

Он жег печатью роковой

Того, к кому он прикасался» ^{[5, с. 223]};

3-я характеристика - Демон одинок:

«Угрюмо жизнь его текла,

Как жизнь развалин…^{[5, с. 223]};

Таков осеннею порой

Среди долины опустелой

Один чернеет пень горелый» ^{[5, с. 223]}.

4-ая характеристика – Демон безучастен, лишен любви:

«Он хладнокровно видел вечность,

Не зная ни добра, ни зла,

Губя людей без всякой нужды.

Ему желанья были чужды…^{[5, с. 223]}.

Однако в наброске поэмы появляется 5-ая характеристика Демона, вступающая в противоречие с характеристиками 1 и 4, добавляющая образу злодея противоречивости и выводящая его из традиционной христианской рефлексии - Демон страдает:

«Но часто демон молодой

Своим злодействам не смеялся» ^{[5, с. 223]};

Зачем же демон отверженья

Роняет посреди мученья

Свинцовы слезы иногда,

И им забытые на мгновень

Коварство, зависть и вражда?…^{[5, с. 223]};

Его крыло не шевелится,

И странно – из потухших глаз

Слеза свинцовая катится» ^{[5, с. 224]}.

Второй этап работы над демоническим сюжетом приходится на 1830-1831 гг. В начале 1830 г. появляется II редакция поэмы. Произведение перестает носить характер наброска. Поэт значительно расширяет его, перерабатывает прозаические пометки I редакции, приступает к раскрытию образа героини-монахини. Все 5 характеристик Лермонтов сохраняет, все же, внеся корректировки: 1-ая характеристика - Демон - воплощение зла:

«И лучших дней воспоминанья

Чредой теснились перед ним.

Тех дней, когда он не был злым» ^{[5, с. 226]}.

Коварство и вражда из образа исчезают, продолжая тенденцию к противоречивости характера героя поэмы. 2-ая характеристика - Демон имеет роковую сущность, сравнимую по природе с бушующей стихией:

«Он жег печатью роковой

Все то, к чему он прикасался» ^{[5, с.226]}.

На наш взгляд, изменение незначительное в пользу обобщения и, возможно, более удачного варианта стихов. 3-я характеристика - Демон одинок:

«В изгнаньи жизнь его текла, Как жизнь развалин» ^{[5, с. 226]}.

Сравнение с горелым пнем, очевидно, тоже исчезает по художественным соображениям. Теперь герой не просто одинок, читатель понимает, что перед ним отвергнутый Богом ангел. 4-ая характеристика – Демон безучастен, лишен любви - без изменений:

«Он равнодушно видел вечность,

Не зная ни добра, ни зла,

Губя людей без всякой нужды.

Ему желанья были чужды…^{[5, с. 226]}

И часто Демон молодой

Своим злодействам не смеялся» ^{[5, с. 227]}. В 5-ую характеристику помимо страданий Демона включается еще и тоска:

«Душой измученною болен,

Ничем не мог он быть доволен.

Все горько сделалось ему,

И, все на свете презирая, он жил, не веря ничему

И ничего не признавая…^{[5, с. 227]}

Его крыло не шевелится.

И – чудо! – из померкших глаз

Слеза свинцовая катится» ^{[5, с. 227]}.

В 1831 г. Лермонтов пишет II редакцию стихотворения «Мой демон» и III редакцию поэмы. Принципиально важным нам представляется то, что стихотворение как бы проясняет момент с гибелью героини в поэме. Во II редакция поэмы еще не обозначена конкретная причина смерти девушки: грех или соприкосновение человеческого с роковой сущностью инфернального духа. В стихотворении смещается акцент на саму природу Демона:

«Покажет образ совершенства

И вдруг отнимет навсегда

И, дав предчувствия блаженства,

Не даст мне счастья никогда» ^{[3, с. 319]}.

Таким образом, в III редакции поэмы легко дешифруются и приобретают смысл слова героини, перенесенные из II редакции:

«Своими сладкими речами

Ты бедную заворожил…

Ты был любим, а не любил…

Ты мог спастись, а погубил» ^{[5, с. 256]}.

Демон может принести только несчастья и мучительную гибель. В этом его проклятие.

IV редакция поэмы «Демон», появившаяся во второй половине 1831 г., в большей степени представляет собой эксперимент с жанром и формой. Лермонтов изменят 4-стопный ямб на 5-стопный. Создав всего 56 стихов, поэт, по-видимому, остался недоволен своими поэтическими пробами, поэтому оставил редакцию незавершённой и сделал приписку: «Я хотел писать эту поэму в стихах: но нет. - В прозе лучше» ^{[5, с. 261]}. Однако IV редакция наделяет образ Демона новой характеристикой - Демон испытывает зависть к людям, которым Бог даровал покой и прощение, а значит вечную жизнь на Небесах, которой, по мнению Демона, человек недостоин:

«И часто, очень часто людям он

Завидовал. У них надежда есть

На искупленье, на могильный сон.

Все их несчастья легче перенесть

Одной палящей капли адских мук.

И вечность (это слово, этот звук,

Который значит всё) им не страшна.

Нет! вечность для рабов не создана!» ^{[5, с. 260]}.

Сюжет поэмы «Демон» целиком выстраивается Лермонтовым вокруг взаимоотношений смертной девушки-монахини в первых 4-х редакциях и бессмертного духа зла. Но перед нами не просто дух зла, а страдающий изгнанник. Основным стремлением, сверхзадачей Демона является дозволение Творца раскаяться. Герой поэмы пытается обрести то, что неразрывно связано с его бывшей, ангельской, сущностью – любовь. Его падение свершилось через отнятие любви. В этом трагедия Демона, в этом причина его тоски и злобы. И в то же время, в этом его суть. Вернуть себе любовь Демон пытается через вовлечение смертной героини в свой мир:

«Мы станем жить, любя, страдая,

И ад нам будет стоить рая;

Мне рай - везде, где ты со мной» ^{[5, с. 254]}.

Герои поэм «Азраил» и «Ангел Смерти» являются бессмертными внеземными сущностями особого рода. Эти создания отличаются от чистых небесных ангелов, но и не имеют демонического начала. В них соединены любовь и смерть. Они, безусловно, в некоторой степени соотносятся со стихотворением «Мой демон» и начальными редакциями поэмы «Демон»: все герои связаны генетически. Так, О. В. Сахарова пишет: «Главной темой "Азраила" и "Ангела смерти" является тема "перерождения светлого ангела в черного". Герой, наделенный бессмертным духом, имеет связь с иррациональным миром и тяготеет к "земным существам". У Лермонтова Азраил – это не только совмещенный библейско-коранический образ, но и мистический "гений одиночества, ищущий искупления в любви к смертной девушке". По мысли Б. Т. Удодова, лермонтовский ангел оказался "лишенным богоборческого начала", которое более ясно просматривается в образе демона. Однако, в "Ангеле смерти" отрицательные коннотации образа ангела все же определяются его падением с небес, мотивом его изгнанничества и остро переживаемого в оторванности от Бога мироощущения сиротства…» ^{[10, с. 176]}.

Азраил говорит о себе так:

«Живу один средь мертвецов,

Законом общим позабытый,

С своими чувствами в борьбе,

С душой, страданьями облитой,

Не зная равного себе.

Полуземной, полунебесный,

Гонимый участью чудесной,

Я всё мгновенное люблю,

Утрата мучит грудь мою.

И я бессмертен, и за что же!

Чем, чем возможно заслужить

Такую пытку? Боже, боже!

Хотя бы мог я не любить!» ^{[4, с. 125]}.

Герой страдает от осознания своей сущности, своего предназначения: служить Небесам всецело, но при этом любить всё земное, страдать от созерцания мимолётности и хрупкости человеческого бытия.

Азраил, как и Демон, ищет утешения и спасения в любви к смертной девушке, однако он не стремится вовлечь её в свой мир, он ищет понимания и приятия его сущности:

«Она придет сюда, я обниму

Красавицу и грудь к груди прижму,

У сердца сердце будет горячей;

Уста к устам чем ближе, тем сильней

Немая речь любви. Я расскажу

Ей всё и мир и вечность покажу;

Она слезу уронит надо мной,

Смягчит творца молитвой молодой,

Поймет меня, поймет мои мечты

И скажет: как велик, как жалок ты» ^{[4, с. 125]}.

Однако Азраилу также суждено потерпеть поражение в своих надеждах. Как Демон, он не губит смертную, героиня просто не способна понять Азраила, человеческому восприятию недоступны знания и чувства представителя Высшей иерархии. Девушка сообщает, что выходит замуж за смертного мужчину, с которым ее ждет счастливая жизнь. Азраил не испытывает ни зависти, ни ревности, ни злобы. Лишь его горькая усмешка сопровождает финал поэмы: «Вот женщина! Она обнимает одного и отдает свое сердце другому!... Я не сержусь, (горько) и за что сердиться?» ^{[4, с. 131]}.

Поэмой «Ангел смерти» продолжается развитие идеи ранних редакций «Демона» и «Азраила» - обретение гармонии с Небом через земную любовь.

Г. В. Москвин пишет об «Ангеле смерти»: «В "Ангеле смерти" любовный конфликт идейно усложняется введением в отношения двоих (Зораима и Ады) третьего лирического субъекта (Ангела смерти). Особость сюжета Лермонтова проявляется в сострадании Высшей иерархии к человеку, выраженной в форме, стирающей грань между духовным и плотским: Ангел вникает в тело умершей Ады и живет в нем жизнью возлюбленной Зораима, т.е. он не вдыхает своей ангельской сущностью жизни силы, а отрекаясь от своего назначения, принимает существование смертной девушки, давая ей тем самым бессмертие и устраняя смерть из мира» ^{[8, с. 36]}.

Так, Ангел смерти не ищет приятия, как Азраил, не стремится вовлечь земную жизнь в мир инфернальный, как Демон, он пытается осуществить вхождение в человеческий мир, познать бытие человека изнутри:

«Так ангел смерти съединился

Со всем, чем только жизнь мила;

Но ум границам подчинился,

И власть — не та уж, как была,

И только в памяти туманной

Хранит он думы прежних лет» ^{[4, с. 138]}.

Однако, вернув к жизни Аду, Ангел смерти не смог воскресить ее существо, ее натуру, тайна вдохновения жизни доступна только Богу-Творцу. Любовь погибла вместе с настоящей Адой, Зораим потерял покой, он мог любить только ее настоящую, ее одну. Это стало причиной выбора Зораимом кровавого пути войны и насилия. Потерпев неудачу, Ангел смерти ожесточился, смирившись со своим предназначением:

«Но Ангел смерти молодой

Простился с прежней добротой;

Людей узнал он: «состраданья

Они не могут заслужить;

Не награждение - наказанье

Последний миг их должен быть.

Они коварны и жестоки,

Их добродетели - пороки,

И жизнь им в тягость с юных лет...» ^{[4, с. 147-148]}.

Итак, феномен любви бессмертного существа и человека реализуется через попытку вовлечения человека в мир инфернальный – поэма «Демон», через попытку приятия смертным бессмертного – поэма «Азраил», через попытку вхождения в человеческое бытие – поэма «Ангел смерти». Однако бессмертные герои поэм терпят поражение своих идей. Мир человеческий и мир существ высших иерархий не может взаимодействовать вне замысла Творца.