Vadim Novikov as an Artist, Professor and Music Professional. Creative Portrait

Tokarev Nikita Andreevich Assistant, the department of Brass Wind and Percussion Instruments, Moscow State Tchaikovsky Conservatory 125009, Russia, g. Moscow, ul. B. Nikitskaya, 13/1 n.a.tokarev@gmail.com Other publications by this author

В. Новиков родился 19 марта 1941 г. в городе Коломна. В 1945 г. семья Новиковых переехала в поселок Кратово, где отец будущего музыканта стал служащим в управлении железной дороги. В свободное от работы время он играл на валторне в местном самодеятельном симфоническом оркестре дома культуры железнодорожников. И ребенок часто присутствовал на концертах этого творческого коллектива.

Интерес к трубе у В. Новикова проявился неожиданным образом: «В двух километрах от Кратово была летно-испытательная лаборатория института им. Туполева. В связи с этим в окрестностях каждый день летало очень много самолетов. К сожалению, происходили несчастные случаи – они разбивались. Периодически звучала похоронная музыка. Эта музыка вызывала во мне сильные эмоции. Особенно из всего многообразия звуков выделялась конечно же труба»^[1].

Первые шаги творческого пути В. Новикова были типичны для музыканта-духовика того времени. Они сделаны не в музыкальной школе или с частным педагогом, как это было принято у скрипачей и пианистов, а в самодеятельном духовом оркестре. Профессор вспоминает: «В школе я разговорился с одноклассником, который жил в маленьком военном городке, сейчас он называется Жуковский, и оказалось, что он играет на альте в оркестре клуба летно-испытательного института. Он привел меня в оркестр, там оказалась свободное место трубача. Руководителем был военный музыкант, который играл на всех инструментах, включая трубу. Он дал мне трубу, написал нотами гамму «до-мажор» и сказал пробовать. Мне так хотелось учиться играть, что на следующий день я уже играл эту гамму и попросил еще задание. Этот руководитель сразу написал для меня облегченные партии второго корнета из репертуара оркестра. Через месяц я уже играл партию первого корнета. До сих пор вспоминаю это чувство, как зимой надо было идти два километра через лес до места репетиций. Игра в том коллективе очень сильно увлекла меня, тем более что это у меня получалось».^[2]

В 1954 г. семья Новиковых переехала в Москву, и юный музыкант сразу же начал искать оркестр для продолжения обучения игре на трубе. Он пришел в дом пионеров Бауманского района, где руководителем самодеятельного коллектива был П. Романцев. В этом оркестре В. Новиков впервые исполнил соло – триумфальный марш из оперы Дж. Верди «Аида». Игра в самодеятельности дома пионеров и пребывание в коллективе во многом определило дальнейшую судьбу мальчика. Каждое лето оркестр выезжал в пионерский лагерь. Именно там начинающий музыкант познакомился с Б. Филимоновым, тоже трубачом, который готовился к поступлению в музыкальное училище. Он мотивировал В. Новикова тоже попробовать свои силы: «Я не очень был уверен в себе. Ведь Борис учился в музыкальной школе, а я нет. Но, тем не менее, я хотел попробовать. На поступление я выучил романс Полины».^[3]

В 1955 г. В. Новиков был принят в музыкальное училище при Московской консерватории в класс профессора С. Еремина. Уже на первых курсах игра студента стала привлекать внимание многих педагогов своей чистотой, звуком, благородным тембром.

Во время учебы в училище В. Новиков пришел в симфонический оркестр клуба железнодорожников, руководителем и дирижером которого был А. Кнорре, прекрасный музыкант, знаток музыки эпохи барокко, близкий друг Д. Шостаковича. С данным коллективом были связаны важные моменты исполнительской карьеры В. Новикова в качестве трубача-солиста. Именно А. Кнорре открыл для него мир барочной музыки для трубы.

В 1959 г. В. Новиков был зачислен на первый курс Московской консерватории в класс профессора С. Еремина. А через два года продолжил занятия у его ассистента Ю. Усова. По словам Новикова, время обучения в вузе главными наставниками в формировании его исполнительских и эстетических принципов стали Еремин и И. Павлов, педагог по классу камерного ансамбля. Под их руководством молодой музыкант развил свой художественный и интерпретационный музыкальный вкус. Большое влияние на исполнительский стиль Новикова оказало общение с Л. Володиным, учившимся на несколько курсов старше. Его мощный звук и бархатный тембр стали примером для начинающего студента консерватории.

Годы, проведенные в вузе, были наполнены продуктивной работой. На III курсе началась сольная карьера В. Новикова. В 1962 г. он впервые принял участие в международном конкурсе. Это был фестиваль молодежи и студентов в г. Хельсинки, где за исполнение «Сонаты» П. Хиндемита Новиков был удостоен I премии и получил золотую медаль. Данное событие способствовало появлению желания у музыканта быть трубачом-солистом.

Важной для становления В. Новикова, как разностороннего музыканта, во время учебы в консерватории стала игра в качестве первого трубача в студенческом оркестре под управлением М. Териана. В таком же качестве Новиков выступал во время семинара, который в течение трех месяцев проводил в Московской консерватории великий дирижер И. Маркевич.

Во время учебы в консерватории В. Новиков сохранял музыкальную связь, как с прежними коллективами (оркестры клуба железнодорожников и клуба МГУ имени М. Ломоносова), так и с новыми, где нашел простор для творчества и имел неизменный успех в качестве солиста оркестра.

В 1964 г. В. Новиков с отличием закончил Московскую консерваторию и выдержал конкурс на официальную должность солиста сценического оркестра Большого театра. На самом дел, он сразу стал играть в основном оперно-симфоническом оркестре, куда вскоре был официально переведен.

В 1979 г. В. Новиков был приглашен преподавать в Московскую консерваторию: в 1984 г. стал доцентом, а в 1993 г. - профессором.

В. Новиков работал в оркестре Большого театра до 1986 г. и получил право на творческую пенсию. В своем интервью профессор говорил: «В 1986 г. я сосредоточился исключительно на преподавательской и сольной исполнительской деятельности. Я поступил так сознательно: хотелось доказать, что труба – полноправный сольный инструмент, как скрипка или фортепиано»^[3].

Основной целью сольной исполнительской деятельности В. Новикова была идея утвердить семейство труб в качестве концертирующих сольных инструментов. К примеру, Т. Докшицер положил начало этому, но играл только на трубе в строе «В». Его репертуар, в основном, включал музыку советских композиторов и большое количество переложений. А Новиков стремился ввести в русскую сольную исполнительскую практику полный спектр как инструментов, так и большое количество произведений, написанных для них. В своих интервью музыкант часто упоминал об этом, отмечая осознанность своего выбора: «Я не ставил задачу овладеть в совершенстве всеми трубами и репертуаром. Это длительный процесс. Я предполагал, что это будут делать мои ученики и последователи»^[4].

По мнению В. Новикова, сольное исполнительство на всех разновидностях труб развилось в достаточной степени. Во всех крупных оркестрах России исполнители владеют этими инструментами. А в учебные программы училищ и вузов включается музыка различных композиторов, эпох и исполняется почти на всех видах труб. Ни один из концертов сольных исполнителей не обходится без включения этих инструментов и репертуара для них. Более того, на трубе в строе «В» играют уже гораздо меньше сочинений, чем на всех остальных.

Инновационная идея исполнительского стиля В. Новикова основана на вокализованности исполнения. Профессор не только использует принципы дыхания и звукоизвлечения, разработанные М. Табаковым и усовершенствованные С. Ереминым, Г. Орвидом и Л. Володиным. Новаторство Новикова заключается в выделении ключевых лингвистических особенностей языка, на котором композитор писал или говорил. Это сильно влияет на интерпретацию исполнителем звукопроизношения и звуковедения в дальнейшем при работе над произведением. Так рождается совершенно иной вид музицирования с акцентами, штрихами, артикуляцией, звуковедением и насыщенностью звука, неразрывно связанными с характером конкретного произведения.

При таком подходе к исполнению творений композиторов различных стран и эпох, всегда слышны не только чистота звучания, виртуозная подвижность мелких длительностей и красота тембра, уже ставшие неотъемлемыми частями сольного исполнительского искусства, но и поэтическая и лирическая интерпретации, соответствующие настроению произведения, его изначальному философскому подтексту и аутентичному национальному звучанию.

Из вышеизложенных взглядов родился основной принцип исполнительского стиля В. Новикова – музыкант должен не просто уметь играть, соблюдая штрихи и нюансы, написанные в тексте, а быть художником-интеллектуалом – необходимы знания истории искусства эпохи создания произведения, понимание национального колорита и темперамента, лингвистических особенностей. Соблюдая эти предписания, интерпретатор оказывается способным не просто показать собственную интерпретацию произведения и создать единый образ, а полностью погрузить публику в ее внутренний мир, создав у каждого слушателя его личное внутреннее образное восприятие музыки. Таким образом Новиков сформировал абсолютно новый для отечественной школы исполнительского искусства игры на трубе стиль и исполнительскую технику.

По мнению В. Новикова, у музыканта должно быть понимание и видение всей структуры произведения, всей его истории. Такой целостный, надличностный подход можно сравнить с тем, что К. Станиславский называл сверхзадачей^[5] в искусстве – актёр, выходя на сцену, выполняет определённую задачу в рамках логики своего персонажа, но при этом каждое действующее лицо существует в общей драматургии произведения. Автор создал творение в соответствии с какой-то целью и вложил главную мысль. И актёр, помимо выполнения конкретной задачи, связанной с персонажем, должен стремиться донести до зрителя указанную мысль произведения, которая и является сверхзадачей.

Совокупность всех составляющих исполнительского стиля В. Новикова получила свое совершенствование в педагогической деятельности музыканта, при этом качественно усовершенствовав методику преподавания в Московской консерватории. Музыкант тесно связывает исполнительскую деятельность и педагогическую практику. По его утверждению, между педагогической работой и сольным исполнительским искусством существует обогащающая взаимосвязь, которая способствует непрерывному развитию обоих направлений.

В фортепианной и скрипичной школах такая позиция существует давно и сохраняется в настоящее время: «Я учу, потому что играю. Если бы я не играла, то не считала бы возможным учить» (Н. Голубовская) ^{[2; 3]}. В. Новиков в своей творческой и педагогической деятельности подтвердил справедливость и универсальность этого интегративного принципа.

По мнению В. Новикова, эти многогранные и сложные виды деятельности, по его мнению, могут существовать только в совмещенном виде и никак иначе. Добиться полного раскрытия внутреннего мира сольного исполнительства без применения найденных методов в практике преподавания было бы невозможно. И наоборот, воспитать большое количество прекрасных солистов было бы не под силу, идя только индуктивным путем в педагогике, не имея собственного сольного исполнительского опыта.

Целью педагогической работы В. Новикова стало объединение педагогических традиций и принципов прошлых поколений педагогов с актуальными прогрессивными методами работы, обогащение учебного процесса собственным опытом.

По словам В. Новикова, преемственность в педагогике, конечно же, была, но не было оформленной педагогической школы. В основном, все музыканты-исполнители на медных духовых инструментах делали все интуитивно, основывались только на услышанном из записей, выступлений, от старших коллег или преподавателей.

Направление педагогической работы В. Новикова в большей степени определялось его сольной концертной практикой. Персональный опыт, новые приемы игры, методы совершенствования исполнительского аппарата, психологические аспекты сольного исполнительства не только применялись и совершенствовались в сольной деятельности профессора, но и обретали методологическое оформление, включались в учебный процесс.

Основной акцент в работе со студентами В. Новиков делает на овладение приемом «сквозного развития» или «сверхзадачи». Так же профессор считает невозможным настоящее, мастерское исполнение любого произведения без знания истории его создания, событий из жизни композитора, исторических событий, происходивших во времена создания произведения, национальных и фольклорных особенностей. Только используя эти ресурсы, по мнению профессора, можно добиться достоверности интерпретации.

В. Новиков считает, что не существует музыки, требующей «специального склада» характера исполнителя, непонятной, не близкой музыканту. Профессиональный музыкант, обладая достаточным багажом знаний, сможет мастерски создать образ, даже если первоначально музыка не находит отклика в его душе. «Чувство» музыки приходит к интерпретатору постепенно, с увеличением объема знаний, относящихся к исполняемому произведению как прямо, так и косвенно. Исполнитель становится рассказчиком, излагающим историю целого народа, страны, мира.

Профессор рекомендует студентам изучить биографию композитора, познакомится с особенностями страны и времени создания произведения, настроениями и основными событиями в мире и искусстве того периода. Таким образом, у исполнителя создается обобщенное представление о сочинении, появляется возможность раскрыть свои чувства, эмоции, впечатления в музыкальной ткани самостоятельно, путем подбора выразительных средств.

В. Новиков считает необходимым при работе над произведением не просто иметь свое видение, интерпретацию, что является личностным подходом к исполнению, а видеть и понимать всю структуру и целостность сочинения. Таким образом, подход становится надличностным, тождественным тому, что К. Станиславский называл сверхзадачей.

В соответствии с концепцией сверхзадачи в работе над произведением в методику В. Новикова вошло понятие «сквозного действия». По К. Станиславскому, при дроблении пьесы (музыкального произведения) на «куски» и «задачи» (части), большое значение приобретает «лейтмотив», то есть «сквозное действие пьесы (произведения)». Линия сквозного действия соединяет воедино, пронизывает точно нить разрозненные бусы, все элементы произведения и направляет их к общей сверхзадаче ^{[7; 338]}.

По мнению В. Новикова, подобная концепция работы над музыкальным произведением является залогом успешной трактовки и интерпретации замысла композитора, с добавлением эмоций и чувств, вызванных именно этим произведением у исполнителя. Так создается убедительная версия музыкального сочинения, способная не только транслировать эмоции, заложенные автором и исполнителем, но и погрузить слушателя в мир его собственных идей, переживаний, чувств и эмоций, вызванных исполнением. Только объединив все части крупного произведения одной мыслью можно добиться такого результата. Как «в каждой хорошей пьесе ее сверхзадача и сквозное действие органически вытекают из самой природы произведения и этого нельзя нарушать безнаказанно, не убив самого произведения» ^{[7; 339]}, так в работе над музыкальным произведением излишняя трактовка и уход от идей автора зачастую влекут за собой разрушение атмосферы произведения.

Таким образом, В. Новиков приводит своих студентов к исполнению произведений, сконцентрировавшись лишь на одной единственно важной веще – сверхзадаче. Подобная игра «сквозь» ткань произведения, следование за идеей и концепцией, погружение в мир эмоционально-чувственного, а не только рационально-физического, делает возможным для музыканта полностью показать весь спектр владения инструментом и музыкальностью, а также раскрывает в исполнителе скрытые ресурсы.

«Когда внимание артиста целиком захвачено сверхзадачей, то большие (внутренние) задачи <…> выполняются в большей мере подсознательно <…> Сквозное действие является могущественными возбудительным средством <…> для воздействия на подсознание <…>. Но сквозное действие создается не само по себе. Сила его творческого стремления находится в непосредственной зависимости от увлекательности сверхзадачи» ^{[7; 363]}.

Для правильного следования сверхзадаче В. Новиков считает необходимым не просто ее определить, а проникнуться произведением, эпохой, мыслями автора и народа, даже языком. Так происходит подлинное вникание в суть и смысл идей, руководствовавших автором. Из этого рождается настоящая и подлинная концепция сверхзадачи у исполнителя и произведение обретает «сквозное действие».

Длительная личная исполнительская практика способствовала не только совершенствованию приемов игры, но и увеличению учебного репертуара. Профессор включил в обязательную программу Московской консерватории музыку эпох барокко и классицизма, а также ее обязательное исполнение на современных инструментах в высоких строях: концерты Й. Гайдна, И. Гуммеля, И. Фаша, Л. Моцарта, Г. Телемана, Т. Альбинони, И. Мольтера и др. Эти произведения легли в основу школы В. Новикова и стали обязательными произведениями в репертуаре многих отечественных исполнителей-солистов.

В число методических пособий профессора входят: рукописи «Труба в кантатах И. С. Баха» и «Партия трубы в оперных и балетных спектаклях русских и советских композиторов», сборник старинных концертов и сонат ^[5] в редакции для трубы и фортепиано, сборник произведений XVIII века для трубы и фортепиано ^[6]. Указанные издания широко используются в отечественной педагогической практике в средних специальных и высших учебных заведениях. В частности, работа над концертами Й. Гайдна и И. Гуммеля в классах трубы Московской консерватории ведется, в основном, по редакциям В. Новикова, а произведения из сборников старинных сонат и концертов являются обязательным материалом для изучения в учебных заведениях среднего звена образования и на первых курсах вуза.

Помимо сольной исполнительской и педагогической деятельности В. Новиков сыграл важную роль в активизации профессиональной среды и ее развитии. Главным его достижением в этом направлении стало создание в 1995 г. Всероссийской (Межрегиональной) гильдии трубачей^[6]. Это происходило при поддержке Международная гильдии трубачей (ITG).

Создание межрегиональной гильдии в России помогло объединиться трубачам из России, Беларуси, Украины и стран СНГ. Гильдия стала единым творческим пространством для обмена исполнительским и педагогическим опытом, репертуаром, укрепления культурных связей, проведения многочисленных концертов, фестивалей и конкурсов. Ее основание способствовало успеху многих отечественных трубачей-солистов на международных конкурсах.

По инициативе В. Новикова, Всероссийская гильдия трижды организовывала международные фестивали трубы в Москве «Музыка для трубы» (1995, 1998, 2001 гг.). Директором этих мероприятий был Р. Гехт. В программу этих фестивалей входили конкурсы соответствующего уровня. Мероприятия гильдии в значительной степени способствовали укреплению позиций трубы, как сольного инструмента, так как конкурсы по специальности «труба» долгое время не проводились. Насыщенная программа фестивалей развивала у трубачей интерес к сольной игре, содействовала выявлению новых имен, расширению репертуара. Деятельность гильдии способствовала росту признания на международном уровне вклада отечественных музыкантов в развитие исполнительства и методики преподавания игры на трубе.

Под эгидой гильдии в Московской консерватории проводятся концерты, семинары и мастер-классы с участием отечественных и зарубежных трубачей-солистов, педагогов-трубачей: Л. Канделярия (1998), У. Марсалис (2001), А. Сандовал (2001, 2018), Э. Тарр (2003), М. Зоммерхальдер (2003), Б. Эклунд (2004), Д. Уоллос (2004), М. Маур (2005), М. Хефс (2009), Э. Обье (2012), С. Накаряков (2015), А. Фриман (2016), Р. Ромм (2016), Д. Хикман (2011), Дж. Томпсон (2016), Д. Локаленков (2015), К. Солдатов, Г. Туврон, В. Гуггенбергер (2013), И. Цецохо (2011), П. Пенчев (2016), Б. Ульрих (2014, 2015, 2016, 2017, 2018), Р. Родригез (2018).

С 1980 г. В. Новиков входил в состав жюри и был председателем многих международных и всероссийских конкурсов. Самыми значимыми и крупными были: Всесоюзный конкурс в Таллинне (Эстония, 1980), Всесоюзный конкурс в Алма-Ате (Казахстан, 1984), Всесоюзный конкурс в Минске (Беларусь, 1988), Международный конкурс в г. Лестр (Англия, 1993), Всероссийский конкурс молодых музыкантов имени Т. Докшицера в Москве (Россия 1995, 1998, 2001), Конкурс юных исполнителей имени М. Табакова в Москве (Россия, 2003, председатель), Конкурс юных музыкантов «Щелкунчик» (Россия, 2005), Международный конкурс для исполнителей на медных духовых инструментах Московской консерватории (Россия, 2012, 2017).

В. Новиков является педагогом, развивающим и продвигающим отечественное современное исполнительское искусство. Профессор и автор книги «The Russian Trumpet Tradition from the Time of Peter the Great to the October Revolution» Э. Тарр назвал Новикова – «впередсмотрящий». Работа музыканта по освоению труб высоких строев, расширению репертуара, как за счет исполнения старинной музыки, так и современных произведений колоссальна. Она внесла бесценный вклад в развитие исполнительской школы игры на трубе Московской консерватории.

Исполнение произведений эпохи барокко и классицизма, написанных для труб в высоких строях, требовало наличия соответствующего инструментария. В. Новиков стал одним из первых исполнителей, которому указанные инструменты стали доступными, благодаря его успешной концертной деятельности за рубежом в качестве трубача-солиста. Соответствующий инструментарий в Московской консерватории. сперва, был сформирован из личного фонда профессора. В дальнейшем, инструменты нужных строев стали заказывать на зарубежных фабриках. В настоящее время в Московской консерватории имеются трубы в строе Es и D фирм Yamaha и Shilke, piccolo в строях A и B фабрик Yamaha, Selmer и Boston, в строе C производства Bach, Conn и Selmer. Игра на данных инструментах, по инициативе В. Новикова, является частью учебной программы III, IV и V курсов консерватории с обязательными зачетами и экзаменом по дисциплине «Родственные инструменты».

За выдающиеся заслуги в области исполнительства, педагогики и общественно-музыкальной деятельности В. Новиков удостоен звания Заслуженный деятель искусств РФ (2002 г.) и награжден медалью им. Ф. Достоевского с надписью «За красоту, гуманизм и справедливость» (2011 г.).

Главными результатами творческой, педагогической и организаторской деятельностей В. Новикова являются:

– инновационный подход к исполнению произведений, с использованием приемов вокализованной игры, сквозного развития и постановки сверхзадачи.

– введение сольного исполнительского искусства на всех разновидностях труб и репертуара для них в учебный процесс Московской консерватории и популяризация среди исполнителей.

Помимо этого, В. Новиков внес в учебный процесс множество нововведений, объединив их с наследием предыдущих поколений педагогов, развив их идеи и принципы в качественно новую, совершенную систему. В итоге, была создана школа исполнительского искусства со всеми ее обязательными атрибутами – преемственностью традиций и исполнительским стилем.

В. Новиков продолжает вести сольную исполнительскую и педагогическую деятельность, демонстрируя пример творческого долголетия, находит новые приемы, совершенствует и передает их ученикам, сохраняя преемственность традиций и увеличивая багаж профессиональных компетенций современной исполнительской школы игры на трубе Московской консерватории.

^[1] Из интервью с В. Новиковым

^[2] Из интервью с В. Новиковым

^[3] Из интервью с В. Новиковым

^[4] Из интервью с В. Новиковым

^[5] Сверхзада́ча — термин, введённый К. С. Станиславским для обозначения той главной цели, ради которой создаётся пьеса, актёрский образ или ставится спектакль. Термин получил широкое распространение в театральной практике и со временем приобрёл иносказательное значение: высшая цель, которую необходимо достичь.

^[6] Свидетельство о регистрации устава от 23.12.1992 г.