Participation of aviation in combating the uprising in Tambov Governorate (January – August 1921)

Bezai Oleg Vasil'evich Educator, the department of Tactics and General Military Disciplines, Krasnodar Higher Military Aviation School of Pilots 397160, Russia, Voronezhskaya oblast', g. Borisoglebsk, ul. Chkalova, 18, of. a obezay70@mail.ru

Проблема крестьянского повстанчества в гражданской войне и причины его поражения остаются объектом и предметом современных исследований специалистов. Одной из причин подавления Тамбовского восстания 1920–1921 гг. называют техническое превосходство оккупационных частей Красной Армии над партизанскими отрядами. Если о применении в ходе боевых действий броневиков и бронепоездов известно достаточно хорошо, то использование аэропланов в борьбе с восставшими крестьянками остается темой малоизученной. Исследование В. Кондратьева и М. Хайрулина о роли авиации в гражданской войне содержит сведения о «Боевой воздушной эскадрилье» ^[6]. Это соединение было создано в Тамбове для проведения воздушной разведки и нанесения авиационных ударов по отрядам противника. Авторами дана характеристика технической оснащенности эскадрильи и состояния летного состава, а также описание ряда воздушных операций. В работе над данной статьей нами было использовано содержание электронной версии книги ^[17], поэтому ссылки в тексте даны на это издание. Подробнее интересующий нас вопрос освещен в статье А. Лашкова ^{[7, 8]}. На основе архивных материалов им изучено участие авиации в боевых действиях и воздушных операциях по борьбе с отрядами Партизанской армии Тамбовского края. Факты, приводимые специалистом, были проверены посредством других источников, а событийный характер изложения материала использован нами для аналитического обощения данной проблемы. К сожалению, работа содержит неточности в названиях населенных пунктов. Так, с. Иноземная Духовка в тексте автора "Ипоземическая Духовка", с. Отхожее упомянуто как "Отхожая", с. Ржакса - "Ржаска" ^{[7, с. 12]}. Отдельные сведения о применении авиации в ходе подавления тамбовского восстания содержатся в работах П. Ф. Алешкина и Ю. А. Васильева ^[1], В. В. Самошкина ^[16], И. В. Яблочкиной ^[18].

Цель данной статьи состоит в изучении участия аэропланов Красного Воздушного флота в боевых действиях по подавлению крестьянского восстания 1920–1921 гг. на территории Тамбовской губернии. Источниковую базу работы составили ведомости полетов летчиков «Боевой воздушной эскадрильи», впервые вводимые автором в научный оборот. В ходе исследования решен ряд задач: определены тип, техническое состояние, вооружение крылатых машин; установлены маршруты полетов и характер заданий экипажей; дана оценка эффективности воздушной разведки и действий летчиков по поражению наземных целей пулеметным огнем и в ходе бомбометания; выяснены реакция повстанцев на воздушные атаки и приемы борьбы партизан с авиацией противника.

Методологическую основу работы составили традиционные методы научного исследования. Изучение проблемы осуществлено на основе системного подхода, принципов историзма и научной объективности. Источниковедческий анализ обнаруженных архивных материалов проведен с учетом содержания документов Штаба Командующего войсками Тамбовской губернии. Это позволило понять значение, которое придавалось авиации при планировании и осуществлении боевых операций.

В годы гражданской войны «красная» авиация выступала важным средством борьбы не только с «белыми» войсками, но и с антикоммунистическим повстанческим движением крестьян. Аэропланы Красного Воздушного Флота были применены в 1919 г. при подавлении восстания в Сызрани и Балашове, разгроме ново-хоперской группировки «зеленых». Опыт использования крылатых машин по обнаружению и уничтожению повстанческих отрядов был применен и в ходе подавления тамбовского восстания 1920 – 1921 гг., более известного как «антоновщина».

К началу 1921 г. восстание достигло своего апогея, охватив территорию трех уездов губернии, а численность Партизанской армии Тамбовского края составила порядка 40 тыс. чел. Высокая мобильность конных отрядов повстанцев потребовала от военного руководства прибегнуть к использованию бронемашин и аэропланов. С этой целью в Тамбовскую губернию 10 февраля 1921 г. по личному распоряжению главкома вооруженных сил Республики С.С. Каменева были переброшены с Западного фронта дополнительно два авиационных отряда. Общее руководство частями Красного Воздушного флота Тамбовской губернии было возложено на начальника авиации Тамбовского района, опытного военного летчика А. Д. Муратова.

«Боевая воздушная эскадрилья», входящая в состав войск Тамбовской губернии, состояла из штабного звена, 6-го, 20-го, 39-го авиаотрядов, «авиационного звена особого назначения», и базировалась на аэродромах Тамбова и Борисоглебска. Общая численность эскадрильи составляла 25 аэропланов, из которых исправных по состоянию 26 июля 1921 г. было менее половины, а точнее 10 боевых машин ^{[12, д. 371, л. 23]}. В распоряжении «красных» военных летчиков были самолеты разных типов и модификаций: французские истребители «Ньпор»; английские полуторастоечный «Сопвич» и «Де Хэвилленд»; русские лицензионные «Фарман» и «Вуазен»; австро-венгерский «Ганза-Бранденбург». Максимальная скорость их полета составляла от 115 до 180 км/ч., а дальность до 200 км. Аэропланы были оснащены пулеметами: турельным «Льюис» и синхронным «Виккерс» ^{[8, с. 34]}. Бомбовая нагрузка в зависимости от типа самолета составляла от 20 до 200 кг. Для бомбометания, а снаряды бросали вручную, использовали пяти-, десяти-, двадцати- фунтовые или пудовые бомбы. По всей видимости, это были бомбы Орановского, производимые в России еще в годы Первой мировой войны. Летный состав эскадрильи включал в себя 17 летчиков и 17 наблюдателей ^{[12, д. 371, л. 50]}. В большинстве своем это были пилоты, имевшие боевой опыт мировой и гражданской войн.

Штаб командующего войсками Тамбовской губернии отводил авиации важную роль в мерах по подавлению крестьянского восстания. Ее значение возрастало по причине «крайней подвижности банд в форме кавалерийских рейдов». Как следует из «Тезисов применения авиации по борьбе с бандитизмом», в ее задачи входило: «а) разведкой открывать силы банды; б) бомбометанием и пулеметным огнем атаковать их; в) разбрасыванием литературы агитировать в затронутом бандитом районе» ^{[11, д. 147, л. 38-39]}.

Военное руководство использовало самолеты Красного Воздушного флота, прежде всего, в целях разведки. Каждый вылет боевого экипажа, состоящего из летчика и наблюдателя, предваряло задание. В нем, основываясь на сводках войсковой разведки или сведениях агентуры, указывался район, направление движения и примерная численность отрядов противника. Задача летчиков заключалась в том, чтобы посредством облета заданного района обнаружить конницу, пехоту, обоз повстанцев, установить месторасположение лагерей партизан, определить примерную численность «бандитского» отряда, наличие у него орудий и пулеметов.

Применение авиации с целью обнаружения повстанческих отрядов, по мнению командования РККА, было достаточно эффективно. Вот, что по этому вопросу отмечалось в докладе штаба РККА в Реввоенсовет Республики от 29 марта 1921 г. : «В Тамбовском районе благодаря авиации неоднократно удавалось установить местонахождение бандитских скопищ и колонн, когда с ними была потеряна войсковая связь» ^{[2, с. 329]}.

При осуществлении воздушной разведки летчики и наблюдатели испытывали трудности с распознаванием конных и пеших отрядов. Так, прославленный маршал Г. К. Жуков вспоминал, что за 1-м кавполком 10 марта 1921 г. долго гонялся аэроплан, летчик которого принял их за бандитскую конницу ^{[5, с. 68-69]}. С целью определения «свой – чужой» была разработана система опознавательных знаков и сигналов, которая была изложена в специальной инструкции ^{[15, д. 194, л. 7]}. Кавалерийские отряды при появлении в воздухе крылатых машин должны были осуществлять перестроение в форме «креста», известное экипажу и служившее для него знаком, что конница своя, а не чужая.

Руководство карательными войсками стремилось использовать возможности авиации для обнаружения, и, при возможности, уничтожения сил противника. В приказе командующего вооруженными силами Тамбовской губернии от 2 марта 1921 г. говорилось, что «при обнаружении банд произвести бомбометание и пулеметную стрельбу с целью нанести возможно больший урон в людях и лошадях и рассеять банды и тем затруднить их дальнейшее движение» ^{[13, д. 712, л. 39]}.

Ввиду того, что партизанские полки дислоцировались преимущественно в населенных пунктах, села часто становили объектом авиационных налетов. Судя по ведомостям полетов, бомбардировка «бандитских» сел осуществлялась самолетами «Боевой воздушной эскадрильи» с завидной регулярностью. Из отчета экипажа аэроплана «Сопвич» № 352 в составе летчика Южака и наблюдателя Демишкевича следует, что вылет был произведен 19 февраля 1921 г. в 12 ч. 40 мин. с аэродрома Тамбова. Продолжительность полета по маршруту Тамбов – Ильинская – Столовое – Тамбов составила 1 ч. 20 мин. В районе д. Столовое была сброшена бомба ^{[13, д. 712, л. 27]}. В рапорте от 22 февраля 1921 г. военный летчик сообщал, что «согласно вашего приказания на с. Иноземная Духовка сброшено 1 пуд 20 фунтов бомб. Заметна была паника» ^{[13, д. 712, л. 36]}. О потерях в живой силе противника в отчетах не сообщалось. По причине отсутствия бомбовых прицелов снаряды наблюдатели бросали вручную и на глазок, поэтому ни о какой точности говорить не приходилось. Согласно ведомости полета от 1 марта 1921 г. экипажа в составе летчика Муратова и наблюдателя Каменского следует, что «в с. Отхожее сброшено три бомбы по 10 фунтов, разрывы которых замечены в южной стороне села» ^{[13, д. 712, л. 38]}. Только в период с 22 февраля по 2 марта 1921 г. бомбардировочным ударам авиации были подвергнуты села Иноземная Духовка и Отхожее, деревни Никольское и Ржакса ^{[13, д. 712, л. 39]}. Таким образом, жертвами бомбежек деревень становились не только комбатанты, но и мирные жители.

Авиационным налетам, чаще всего, подвергалась конница повстанцев во время ее движения по полевым дорогам, где она могла быть обнаружена посредством воздушной разведки. По сообщению летчика Н. Гусева, во время полета 10 марта 1921 г. по дороге из д. Боброво на Александровку замечена кавалерия на протяжении всей дороги, произведено снижение до 500 м. и сброшено 1 ½ пуда бомб, после этого произведен пулеметный огонь ^{[13, д. 712, л. 53]}. А 31 марта 1921 г. летчик Муратов с наблюдателем Сергеевым во время боевого вылета бомбил конный отряд повстанцев у д. Малютино. Другой самолет сбросил бомбы на саму деревню, в результате чего загорелись два дома ^[17]. Повстанцы достаточно быстро научились реагировать на воздушные атаки аэропланов. Например, из доклада военных летчиков Гусева и Зубова, совершавших 1 марта 1921 г. разведку в районе д. Плетни, следует, что ими был обнаружен кавалерийский разъезд противника, который, заметив в небе аэроплан, быстро спешился и замаскировался ^{[11, д. 147, л. 42-43]}. При появлении в воздухе краснозвездных машин конница партизан спешила укрыться в ближайшем леске или овраге. Если ландшафт такой возможности не предоставлял, то кавалерия повстанцев рассеивалась по полю с целью снизить поражающий эффект бомб и затруднить точность введения прицельного пулеметного огня.

Аэропланы использовались также с целью бомбардировки отрядов противника, укрывшихся в местах, труднодоступных для действия кавалерии и пехоты оккупационных войск. Так, утром 4-го августа 1921 г. с опустившимся у с. Карай-Салтыково аэропланом были установлены условные знаки для корректирования артиллерийской стрельбы, и в 10 часов 6 орудий открыли огонь по району Змеиного озера. Аэропланы сбросили 10 бомб ^{[11, д. 147, л. 42-43]}. А накануне вечером, 3 августа, эскадрильей в составе 4 аэропланов на озере Змеином «было обнаружено несколько лодок, на которые брошено 12 пудовых бомб. Замечены удачные попадания. Летчики возвратились в Тамбов» ^{[13, д. 65, л. 44]}.

Следует отметить, что о результативности бомбардировок и пулеметного обстрела, осуществленных в ходе боевого вылета, военное руководство судило исключительно по отчетам летчиков. Они, как правило, содержали лишь общие оценки типа «возникла паника», «колонна была рассеяна» и т.п. Любые удачные попадания можно объяснить простой случайностью, да и было их на самом деле гораздо меньше, чем писали летчики в своих докладах ^[17]. Поверка донесений пилотов силами наземной разведки не производилась. Нет упоминания об авиационных налетах и в трофейных документах повстанцев. Не обнаружены сведения о бомбардировках сел в воспоминаниях крестьян, современников этих событий. Из этого не следует вывод, что авиация в борьбе с восставшими не применялась. Однако, можно предположить, что действия аэропланов по наземным целям не носили значительный урон живой силе повстанцев, а имели, в большей мере, эффект психологического воздействия. Также сложно судить о действенности использования авиации в агитационной работе. Из отчетов следует, что она проводилась активно. Только за период с 2 по 20 апреля 1921 г. в ходе 10 вылетов самолетами было сброшено над «бандитскими» селами 3400 экземпляров листовок, 7200 экземпляров воззваний и 1500 экземпляров агитационной литературы ^{[12, д. 369, л. 92, 97]}. Нам неизвестно, оказало ли содержание этих листовок влияние на решение части «бандитов» сложить оружие, или же они были использованы практичными крестьянами для бумаги на самокрутки.

Эффективность использования авиации напрямую зависела от технической исправности летательных аппаратов. Состояние боевых машин эскадрильи характеризовалось сильным износом их материальной части, по этой причине во время вылетов часто случались аварии. Так, посадка летчика Ступина на аэроплане «Фарман» 3 февраля 1921 г. оказалась жесткой, в результате чего у машины сломалась лыжа ^{[13, д. 712, л. 12]}. 4 апреля 1921 г. при вылете на разведку у самолета «Сопвич» во время набора высоты заглох мотор. Машину удалось благополучно посадить ^{[7, с. 12]}. Через две недели у самолета «Бранденбург» на высоте 200 метров заглох мотор. Летчик Мухин произвел вынужденную посадку по причине сильно пересеченной местности – аппарат скапотировал ^{[11, д. 147, л. 81]}.

Выход из строя самолетов происходил не только по причине технических неисправностей, но и в результате ответного пулеметного и ружейного огня партизан. О попытках повстанцев сбить аэропланы сообщалось в докладах военного руководства. «Необходимо отметить, что бандиты пытаются бороться с авиацией ружейным и пулеметным огнем, и нападениями на случайно снизившиеся аппараты» ^{[2, с. 330]}. Из ведомости полетов от 17 января 1921 г. узнаем, что экипаж, выполнявший полет с целью выяснения группировки и передвижения банд в районе сел Понзари и Верхоценье, попал под сильный пулеметный огонь, производимый бандитами ^{[13, д. 712, л. 4]}. Во время разведывательного полета самолет «Ариэйт» 15 марта 1921 г. в районе д. Пахотный Угол был подвергнут интенсивному обстрелу, в результате чего аппарат получил три пулевые пробоины ^{[7, с. 12]}. В тот же день пулеметному обстрелу с земли подверглись летчики 1-го артиллерийского авиаотряда Мухин и Брохин, пролетавшие над деревнями Пахотный угол и Бычки. Обнаруженный ими повстанческий отряд оперативно развернул свои пулеметы и начал охоту за самолетом. Летчики поспешили выйти из зоны обстрела. В результате самолет получил лишь две незначительные пробоины в крыло и стабилизатор ^{[7, с. 13]}. Спустя пять дней, самолет эскадрильи «Бранденбург» получил повреждение капота по причине пулеметного огня партизан, но экипаж сумел вернуть боевую машину на аэродром ^{[13, д. 712, л. 58]}. Всего в ходе подавления восстания по причине аварий разбилось четыре аэроплана.

В ряде случаев поломка или неисправность мотора в ходе полета приводила экипаж к необходимости совершить вынужденную посадку. Если это происходило на территории «мятежного района» и поблизости от места посадки находился отряд «бандитов», то это представляло для авиаторов серьезную опасность, так как повстанцы буквально «охотились» за летательными аппаратами. О необходимости содержания боевых машин в исправном состоянии говорилось в инструкции военного командования. Это требование обосновывалось тем, что «каждая вынужденная посадка в зараженном районе ведет к гибели летчика и самолета даже не от рук бандитов, а от самосуда населения, сочувствующего бандиту» ^{[11, д. 147, л. 39]}. Как свидетельствуют документы, такие опасения были обоснованны. Так, летчик Смирнов и комиссар 1-го артиллерийского отряда Щербаков совершили 13 марта 1921 г. вынужденную посадку у д. Семеновка. Сразу после посадки авиаторы заметили, что со стороны деревни к ним бежит толпа мужиков, вооруженных ружьями, топорами и самодельными пиками. Экипаж успел снять пулемет, забрать боекомплект и скрыться в лесу. Захватив повозку, им удалось добраться до ст. Ломовис, где находился красный отряд. Оставленный самолет крестьяне попытались сжечь, но это им не удалось. Тогда они его разбили, приведя в негодность ^{[13, д. 712, л. 55]}.

Столь же благополучно для летчика Магерова и наблюдателя Клюенкова закончилась посадка их самолета 31 марта 1921 г. близь ст. Шатовка, которую они были вынуждены совершить по причине остановки мотора. Приземление аэроплана было замечено отрядом повстанцев, который находился в д. Преображенская. Вооруженные крестьяне, около 100 чел., попытались захватить самолет. Экипаж произвел несколько пулеметных очередей, что охладило пыл партизан, и позволило летчикам оперативно устранить неисправность и поднять машину в воздух ^{[12, д. 369, л. 40-41]} .

Иногда подобные ситуации имели для красных авиаторов трагический исход. По воспоминаниям заместителя председателя Полномочной комиссии ВЦИК по борьбе с бандитизмом в Тамбовской губернии Б. Васильева, одному летчику, фамилию которого он не помнит, захваченному в плен, «бандиты» переломали кости рук и ног и вырезали ремни из кожи на груди и спине ^{[3, с. 17]}. 1 июня 1921 г. в расположении повстанцев совершил вынужденную посадку самолет, который пилотировал летчик Сомме, а в качестве пассажира его сопровождал начальник оперативного управления Штаба войск Тамбовской губернии Тищенко. Экипаж был захвачен, зарублен саблями, а затем сожжен вместе с аэропланом ^{[8, с. 30]}. Летчик Бельман и комиссар Радионов, совершившие на «Фармане» 17 июня 1921 г. вынужденную посадку и окруженные отрядом повстанцев, опасаясь пыток, предпочли застрелиться ^{[8, с. 31]}. Повстанцы, пережившие воздушные бомбардировки, были беспощадны к пленным летчикам.

Самая крупная воздушная операция, осуществленная силами тамбовских авиаотрядов, была произведена 11-12 апреля 1921 г. после захвата повстанцами крупного села Рассказово, где располагался штаб 2-го боевого участка. Село было занято на рассвете 11 апреля в ходе внезапного штурма партизанских полков, общей численностью около 5000 чел., под руководством А.С. Антонова. Потери красноармейских частей составили более 300 чел. убитыми. В качестве трофеев партизанам досталось 2 трехдюймовых орудия, 369 снарядов, 11 пулеметов, 643 винтовки, 150000 патронов, 15 револьверов, 150 шашек, 59 лошадей ^{[9, с. 355]}.

В Штаб командующего войсками Тамбовской губернии сведения о произошедшем поступили 11 апреля 1921 г. в 9 ч. 30 мин. По приказу командующего из Тамбова вылетела специальная авиагруппа в составе 6 боевых машин, но два аэроплана «Сопвич» вышли из строя по причине поломки мотора. Летчик Мухин в отчете о полете сообщал: «Вылетел 11 апреля в 10 ч. 30 мин. по маршруту Тамбов – Ломовис – Рассказово с заданием провести разведку и бомбометание. В Рассказово по улицам замечены группы разъезжающих банд численностью около 500 всадников и обоз подвод 50-70. По дороге, что ведет из Рассказово на Павловку замечено около 3000 всадников, причем около половины спешилось. По этой группе был открыт нами пулеметный огонь и сброшено 6 шт. бомб (3 шт. по 10 фунтов и 3 шт. по 25 фунтов). Из Рассказово к спешившейся группе все время подходили обоз и группы кавалерии. При обстреле и бомбометании вся группа рассыпалась по полю, замечено одно орудие» ^{[13, д. 712, л. 110]}. Накануне, т.е. 10 апреля, этот же пилот вместе с наблюдателем Клюмковым на «Бранденбурге» № 255 в окрестностях с. Никольское, в 3-х верстах по направлению д. Осиновка, заметив движение конницы численностью в 1500 сабель, сбросил 3 бомбы (две по 10 фунтов, одну пудовую) и обстрелял противника из пулемета ^{[13, д. 712, л. 106]}. С уверенностью можно предположить, что это была одна из колонн повстанцев, выдвигавшаяся на позиции для ночного штурма Рассказово. По всей видимости, эта воздушная атака никак не повлияла на план операции партизан, а тамбовское командование, в свою очередь, не придало должного значения сведениям пилота.

Одновременно с самолетом Мухина, с аэродрома в Тамбове вылетел «Ньюпор», пилотируемый военным летчиком 47-го авиаотряда Зенковым. В 12 верстах к юго-востоку от Рассказово им были обнаружены банды, двигающиеся в сторону 1-го Никольского как по дорогам, так и по полю. Летчик «сбросил две бомбы по 10 фунтов. В результате удачного попадания возникла паника» ^{[13, д. 712, л. 114]}. Военный летчик 2-го авиационного отряда Магеров на истребителе «Ньюпор» атаковал кавалерийский отряд повстанцев, выходивший из с. Рассказово, сбросив при этом на него две бомбы ^{[13, д. 712, л. 113]}. Три боевых вылета совершил в течении дня летчик Брекке, израсходовав в ходе бомбометания в общей сложности 11 снарядов ^{[13, д. 712, л. 111]}. Бомбардировку двух колонн кавалерии противника, двигавшихся из Ивановки и Туляны в сторону 1-го Никольского, произвел летчик Гусев ^{[13, д. 712, л. 112]}. В ходе второго полета, время вылета 12 ч. 25 мин., пилот Мухин обнаружил движение конных партизан в сторону д. Павловки. По бандам был открыт пулеметный огонь и сброшено 4 бомбы по 25 фунтов. По словам «красного» авиатора, он заметил «удачные попадания как своих бомб, так и сброшенных другими самолетами», а также «сильную панику» в рядах противника ^{[13, д. 712, л. 110]}. Неудачным стал вылет для летчика Шурыгина. После часа полета пилот был вынужден повернуть свой «Фарман» на аэродром по причине поломки мотора ^{[13, д. 712, л. 115]}.

В течение дня в ходе воздушной операции летчики совершили 13 боевых вылетов, израсходовав при этом до 200 кг бомб ^{[9, с. 355]}. По сообщениям красных пилотов, от действий авиации повстанцы потеряли до 300 чел. убитыми и ранеными ^{[12, д. 369, л. 88]}. Однако наземная разведка данные летчиков о потерях противника не подтвердила. Как признались позднее жители с. Рассказово, именно благодаря активности авиагруппы, противник не смог долго задержаться в селе, и подвергнуть его полному разграблению. Также действия авиации не позволили отряду Антонова практически в течение всего дня пробиться к с. Никольское, где были сконцентрированы его дополнительные силы.

В приказе командующего войсками Тамбовской губернии № 216 от 3 августа 1921 г. говорилось, что самолеты тамбовской авиации с 20 мая совершили 140 вылетов, общей сложностью 235 часов ^{[14, д. 86, л. 272об]}. По данным, приведенным М. Хайрулиным и В. Кондратьевым, общий налет «Боевой воздушной эскадрильи» составил 4385 часов. Экипажами было сброшено 4158 кг бомб и 432 кг агитационной литературы. Потери составляли не менее семи самолетов, четыре из которых разбились в авариях, а еще три были уничтожены повстанцами на местах вынужденных посадок. Еще несколько аэропланов получили серьезные повреждения в летных происшествиях ^[17]. Ряд авиаторов получили награды и поощрения за участие в боевых операциях по борьбе с бандитизмом. Орденов Красного Знамени были удостоены летчики В. Денисов, С. Корф (повторно), А. Муратов, В. Савин, Я. Южак. По итогам участия самолетов в подавлении восстания Штаб Красного Воздушного Флота сделал заключение, которое состояло в том, что «авиация для подавления бандитизма незаменима, при достаточной численности она способна подавить большое бандитское движение» ^{[10, д. 21, л. 16]}.

Участие авиации в подавлении Тамбовского восстания выразилось в осуществлении воздушной разведки с целью обнаружения мест расположения и установления маршрута передвижения повстанческих отрядов. Аэропланы использовались для нанесения бомбовых и штурмовых ударов по расположению партизанских соединений, а также на марше конных и пеших колонн противника. Самолеты применялись также для агитационной работы, проводимой посредством разбрасывания листовок, газет и воззваний в районах, охваченных повстанческим движением. Боевые действия авиации не вели к значительным потерям в рядах партизан, но оказали на восставших крестьян сильное эмоциональное воздействие. Воздушная разведка лишала «бандитскую» конницу скрытности в передвижении, чтобы не быть обнаруженной партизанская кавалерия была вынуждена осуществлять маневрирования в ночное время. Применение карательными войсками авиации и бронемашин в боях против восставших крестьян, наглядно демонстрировало их превосходство в военной технике, снижало былое преимущество тактических действий тамбовских повстанцев.