Speech portrait of a journalist V. M. Peskov as a carried of the full-range type of speech culture

Речевой портрет языковой личности представляет собой формирование, включающее смысловые, стилистические параметры речи, совокупность используемых языковых и коммуникативных средств, прагматические свойства речи, жанры и т.д., отличающие речевую манеру одного человека. В последнее время в современной лингвистике появилось множество научных работ, посвященных исследованию языковой личности и лингвистических приемов создания речевого портрета. К проблеме речевого портретирования обращались такие исследователи, как М.В. Панов (фонетический портрет), В.И. Карасик, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова, Т.М. Николаева, Г.Г. Матвеева, Т.П. Тарасенко и многие другие. Объектом речевого портретирования могли стать как деятели науки (М.Ю. Лотман ^[1], А.А. Реформатский ^[2]), политики (депутат Евгений Ройзман ^[3], губернатор Красноярского края А.Г. Хлопонин ^[4]), журналисты (Александр Гордон ^[5], Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова ^[6]), так и представители определенного языкового коллектива (современные юристы, финансисты, преподаватели, школьники, студенты и др.). Материалом для анализа могли быть устные и письменные тексты, продуцируемые в разных сферах (в разговорной и художественной речи, в блогах, в медиапространстве и т.д.). Речевой портрет, представляющий собой, по мнению М.В. Китайгородской и Н.Н. Розановой ^{[7, с. 10]}, функциональную модель языковой личности, формируется под воздействием многих факторов: внешних (социальных) и внутренних (психологических и биологических) ^[8]. Во многих исследованиях определяющим для речевого портрета становится именно принадлежность языковой личности к определенной социально-языковой общности: «Речевой портрет свидетельствует о социальной и профессиональной принадлежности языковой личности, которая определяет индивидуальность ее языковой и речевой компетенции» ^{[9, с. 5]}. В подобных речевых портретах «характеристика индивидуальных особенностей в речи субъекта сочетается с выделением черт, типичных для той или иной социальной группы, причем акцент делается именно на последних» ^{[10, с. 36]}. В рамках социокультурного аспекта в ходе речевого портретирования исследователями учитываются гендерные, психологические, возрастные особенности языковой личности. Индивидуальный речевой портрет свидетельствует также о неповторимости речевой манеры языковой личности, о ее речевых предпочтениях в определенной коммуникативной ситуации. Именно совокупность уникальных черт языковой личности способствует ее «узнаваемости» и созданию целостного образа. В современной российской журналистике возник ряд острых проблем в области профессиональных и творческих умений журналистов и даже их языковой и коммуникативной компетенции, наметилась негативная тенденция к упрощению подходов к подаче информации и как следствие – небрежное отношение к языку. На смену авторитетным публицистам, речь которых можно по праву назвать образцом хорошего языкового вкуса и творческого мастерства, приходят блоггеры, ориентированные не на языковое творчество, а на поиск сенсационного материала. На первый план выходит манипулятивное воздействие языка СМИ на аудиторию. Постепенно у массового потребителя контента «размывается», а затем и вовсе утрачивается представление о том, какой должна быть речь высокопрофессионального журналиста. Поскольку СМИ играют важную роль в формировании языкового вкуса читателей, неоправданное употребление современными авторами вульгаризмов, грубо-просторечной и бранной лексики, жаргонизмов, а также нарушение норм литературного языка воспринимаются как норма и стандарт публицистической речи, что не может не вызывать тревогу. В связи с этим поиск образцов журналистской речи и реконструкция речевых портретов мастеров отечественной публицистики приобретает особую актуальность. При описании речевого портрета в условиях газетно- публицистического дискурса необходимо акцентировать внимание на индивидуальном стиле публициста, или идиостиле. Идиостиль, представляющий собой совокупность речевых характеристик отдельной языковой личности, дает четкое представление о творческой индивидуальности языковой личности журналиста, специфических мировоззренческих установках, нравственных представлениях и ценностных ориентирах. Создание подобного речевого портрета возможно только при анализе речи элитарной языковой личности (Т.В. Кочеткова ^[11]), для которой характерно творческое отношение к слову. Целью статьи является воссоздание индивидуального речевого портрета журналиста В.М. Пескова, а именно: выявление в письменной публицистической речи специфических речевых характеристик конкретного публициста-профессионала – с одной стороны, и черт, типичных для речи пишущего в газете журналиста, – с другой, их интерпретация в аспекте типологии внутринациональных речевых культур ^{[12, с. 111]}. Материалом для исследования послужили газетные статьи В.М. Пескова, опубликованные в отдельных номерах газеты «Комсомольская правда» за 2002, 2003 годы. Подчеркнем, что именно в письменных текстах наглядно проявляется индивидуальная речевая манера автора (что является одной из главных составляющих речевого портрета), его языковой вкус, особенность мировидения, ценностные ориентиры. Василий Михайлович Песков – известный журналист, советский писатель, фотокорреспондент, тележурналист, по праву считающийся мастером слова в современной российской журналистике, постоянный автор рубрики «Окно в природу» в газете «Комсомольская правда». Тщательный анализ статей этой рубрики способствует созданию впечатления о принадлежности В.М. Пескова к высокому, а именно к полнофункциональному ^{[13, с. 110]} типу речевой культуры. Именно носители полнофункционального типа речевой культуры характеризуются максимально полным владением всеми возможностями литературного языка (системой функциональных стилей, системой жанров), соблюдением различий устной и письменной формы речи, кодифицированных норм литературного языка. Речи носителя полнофункционального типа речевой культуры свойственен творческий подход к языку, умение целесообразно и соразмерно использовать в речи различные экспрессивно-выразительные средства. Не вызывает сомнения, что подобная речевая деятельность оказывает «регулирующее воздействие на носителей других типов внутринациональных речевых культур, ориентируя любого собеседника на духовное совершенствование и открывая для него иной способ познания действительности» ^{[11, с. 8]}.

Статьи В.М. Пескова отличаются большой силой эстетического воздействия. Образность и яркость они приобретают благодаря умелому и профессиональному владению журналистом системой изобразительно-выразительных средств языка. При создании индивидуального речевого портретаважнейшим направлением характеристики языковой личности является отбор и частотность использования в тексте различных средств выразительности. Как показало исследование, наибольшим демонстрационным потенциалом в текстах журналиста В.М. Пескова обладают метафоры:С полки достал я книгу «Год серого гуся», прочитанную лет двадцать назад, но которую захотелось перелистать заново с карандашом – наковырять «изюма» из замечательной «булки» австрийца Конрада Лоренца – отца молодой науки этологии, науки о поведении животных(«С гусями рядом», 31.01.03); сравнения: Этой весной у Вышнего Волочка, наблюдая из шалаша токованье тетеревов, я отметил одного, сидевшего неподвижно, как черное изваянье; Щелчок фотокамеры рванул лося с места, как запущенного катапультой («Тревога», 21.06.02);фразеологизмы:всех как будто ветром снесло («Тревога», 21.06.02); вся их жизнь на свободе у вдумчивого наблюдателя – как на ладони («С гусями рядом», 31.01.03). Перечисленные изобразительно-выразительные средства дают четкое представление о специфике образно-понятийной сферы автора.

Индивидуальность стиля В.М. Пескова ярко проявляется и в особом синтаксическом оформлении материалов. Наиболее характерна для стиля автора инверсия в сочетании с простыми (нераспространенными двусоставными и односоставными) предложениями:Паромы я видел разные. Через реку Красную во Вьетнаме платформу с людьми и машинами тянет притороченный сбоку катер («Калитвянский паром», 27.09.02). Посредством инверсии автор сближает свои очерки с устными рассказами о своих путешествиях по разным уголкам страны и за ее пределами, о простых и "душевных" людях, встретившихся на пути.

Многочисленные примеры намеренного использования простых, неосложненных конструкций, близких к парцелляции, в зарисовках В.М. Пескова: Снимать бы. Но мало света. Надо дождаться восхода солнца; Светло. Ток утих («Апрельские страсти у косачей», 26.04.02) – нередко контрастно сменяются фигурами множественности однородных членов предложения: Поводов для тревоги и даже паники бывает в природе немало. Но это не значит, что олени, лоси, кабаны, лисы, волки, разные птицы живут в постоянном напряжении. Подобной жизни никакой организм долго вынести бы не мог. Животные кормятся, играют, что-нибудь исследуют, спят («Тревога», 21.06.02) – и синтаксического параллелизма: Все это выставлено природою напоказ, все движется и поет, все призвано демонстрировать здоровую силу соперникам («Апрельские страсти у косачей", 26.04.02).

Одной из ярких черт очерков В.М. Пескова является активное использование рефлексивов: кавычек, вводных конструкций, выполняющих разные функции и показывающих работу автора над словом. Так, журналист может подчеркнуть общепринятость употребленных им слов, выражений, названий: Очень интересна их групповая, стайная, как сейчас говорят, социальная жизнь («С гусями рядом», 31.01.03); указывать на последовательность развертывания своих мыслей: Опасность для птиц существует. Во-первых, люди – в шалашах ведь могут сидеть охотники с ружьями; во-вторых, за током постоянно следят ястребы («Апрельские страсти у косачей», 26.04.02); выражать особое отношение к своим персонажам:Птиц уже видно на поле – черные силуэты с белыми подхвостьями. Ближе всех к шалашу сидит "дирижер" предстоящего действа. Он чуфыкает, кажется, прямо в ухо, и весь оркестр ему откликается теми же звуками («Апрельские страсти у косачей», 26.04.02); передавать особенности речи, быта, традиций жителей глубинки: Паромщик всегда был фигурой уважаемой (какой-нибудь немолодой уже "Степаныч" с цигаркой) («С гусями рядом», 31.01.03).

Наиболее активным и эффективным приемом оформления авторских комментариев и создания иллюзии живой и непосредственной беседы с читателем является фигура парантезы (или вставная конструкция с добавочным значением): Неподвижно стоящего человека медведь, кабан, лось могут и не увидеть. Но они загодя обнаружат его по звуку и запаху (вот почему охотники идут к зверю всегда против ветра) («Тревога», 21.06.02); Чуть в стороне от них сидит неподвижный, как сфинкс, тетерев-сторож. Его задача – заметить опасность и просигналить криком разгоряченным, потерявшим от страсти головы соплеменникам. (Кто и как назначает на этот пост сторожа?) («Апрельские страсти у косачей», 26.04.02).

Установлению контакта с адресатом и повышению эмоциональности очерков способствуют риторические фигуры, например, в форме вопросов: Изучать животных следует в естественной для них среде обитания. Легко сказать, но как это сделать? Кто поверит тому, что рассказывает биолог? Не будут ли его выводы и суждения похожи на байки охотников? («С гусями рядом», 31.01.03); восклицания типа: Но поди угадай свое счастье!; Но где без греха! («С гусями рядом», 31.01.03.)

Таким образом, анализ письменной публицистической речи журналиста В.М. Пескова, а также ряда его интервью, позволил определить его как носителя полнофункционального типа речевой культуры. Его речевой портрет – это портрет человека, обладающего не только профессиональным, но и жизненным опытом, со сложившейся системой нравственных ценностей, в которой любовь к родной земле, природе, простым людям сочетается с интересом естествоиспытателя к животному миру и тайнам природы. Для его речи характерно, с одной стороны, творческое своеобразие, проявляющееся в умелом использовании экспрессивно-выразительных средств, благодаря которым узнается «рука мастера», с другой – типичные для профессионального журналиста черты: следование законам жанра, реализация основных функций публицистического стиля (информационной и воздействующей), стремление к чистоте литературного языка.