Travel as a Motive Structure and Genre in Mikhail Kuzmin's Prose

Osipova Ol'ga Ivanovna Doctor of Philology Head of the Department of Russian as a Foreign Language at Far Eastern State Technical Fisheries University 690087, Russia, g. Vladivostok, ul. Lugovaya, 52, of. B fia-fa@mail.ru

Изучение семантического комплекса путешествия в произведении позволяет глубже понять особенности литературного процесса в конкретный период, кроме того дает возможность увидеть особенности творческого сознания автора.

Путешествия является чрезвычайно значимым для литературы Серебряного века, ярко он представлен и у М. Кузмина. Семантический комплекс путешествия в творчестве М. Кузмина отчасти являет собой отражение цеховой установки акмеизма на «тоску по мировой культуре», но это скорее толчок для поиска кода творчества, вписанного в мировой художественный процесс. В исследовании А. В. Гик отмечается, что в идиостиле Кузмина-поэта образ пути занимает огромное место. Рассматривая стихотворения Кузмина, исследовательница отмечает следующие принципы поэтики пути: «Главный путь, который интересует Кузмина – это путь Духа» ^{[1, c. 389]}, «Путь лирического субъекта Кузмина хоть и направляется высшей силой, однако может быть определен как странный и капризный» ^{[1, c. 387]}, «Человеческая душа может постепенно утратить самое себя и погибнуть, если человек не обрекает себя на вечный путь странника, ищущего красоту, духовно сливающегося с ней и тем самым приближающегося к благу, к истине» ^{[1, c. 385]}. Похожие установки мы встречаем и на примере прозаических произведений, в которых семантический комплекс «пути», «путешествия», «странствия» также является константой.

Вслед за И. Ф. Головченко мы считаем, что семантический комплекс «путешествия» проявляется «1) в виде жанровых структур (включающих сюжетно-тематическую и хронотопическую основу); 2) в виде совокупности мотивов, играющих различные роли в произведениях (морально-философские, образно-характерологические, символико-метафорические и пр.)» ^{[2, c. 11]}. Основные мотивы, формирующие устойчивый семантический комплекс путешествия: «мотив душевной трансформации героя в ходе путешествия, мотив социальной трансформации героя, обусловленной перемещением во времени и накоплением жизненного опыта, мотив антитезы героя-путешественника герою-домоседу, мотив артефакта как свидетельства о путешествии» ^{[2, c. 12]}.

В прозе М. Кузмина представлен семантический комплекс «путешествие» как на уровне жанровой структуры произведения, так и на уровне мотивной организации.

В виде совокупности мотивов путешествие проявляется в «Крыльях». Необходимо отметить, что мотивы путешествия и странствия связаны в произведении с идеей становления личности главного героя, его внутренним и внешним изменением. Ориентируя свое произведение на роман-воспитание, Кузмин включает в него путешествие, после которого герой определяется в выборе идеалов и жизненного пути.

Мотив дороги проходит через всю историю Вани. Читатель знакомится с главным героем в вагоне поезда, который везет Ваню в Петербург, потом он переезжает летом в деревню, потом в Италию. Сам путь не показан, но перемещения героя связаны с его духовным становлением. Отметим также, что в системе персонажей есть деление на путешествующих героев и остающихся на одном месте. И в повести очевидно прослеживается идея о герое, который может перемещаться в пространстве и развиваться духовно. На каждом отрезке пути Ваня Смуров встречает людей, которые в той или иной степени оказываются его наставниками, делятся с ним своим представлением о жизни, открывают ту или иную сторону бытия.

Здесь проявляются жанровые установки романа воспитания: в жизни героя появляются спутники-учителя, которые пробуждают в нем чувства или формируют ту или иную сторону личности. Такими героями, которые преподносят Ване уроки жизни, оказываются Штруп, члены его кружка, учитель греческого Даниил Иванович, Мария Дмитриевна. Их устами Кузмин провозглашает свои идеи об эросе, чувственности и роли культуры в этом. Как на это указывали Н. А. Богомолов и Д. Малмстад, в утопическом видении М. Кузмина физически реализованный эрос и прекрасное неразрывно связаны друг с другом ^[3]. Штруп и другие формулируют идеи эстетического преображения жизни «нового человека» через чувственный эротизм, эллинские принципы подчинения образцам прекрасного. Погружение в античность, диалоги с людьми, представляющими разные точки зрения, становятся смысловой доминантой произведения. То есть путешествие в романе воплощает классический образец духовного поиска героя: Италия становится одновременно конечной точкой, после которой Ваня Смуров способен понять и себя и другого, и начальной точкой для дальнейшего жизненного пути, в который он отправляется вместе со Штрупом. Все пространственные перемещения героя связаны с мотивом пути наверх, пути к обновлению и просвещению главного героя, что определяется обретением крыльев, о которых говорил Штруп.

Семантический комплекс «путешествие» определяет жанровое своеобразие других произведений М. Кузмина. Как отмечает Л. Г. Кихней, «миромоделирующая модель жанра ценна в методологическом плане, ибо позволяет учесть сразу несколько жанрообразующих факторов. Особенно она продуктивно «работает» на эпическом материале, там, где действительно автор художественно воссоздает «картину мира» ^[4]. Ученый в рамках определения жанра как термина выдвигает четыре концепции: формалистская, содержательно-типологическая, миромоделирующая и генетическая. Жанры, включенные в произведение, сохраняют в нем свою конструктивную сущность, а также самобытную языковую и стилистическую неповторимость. Путешествие как жанр определяет конструкцию «Подвигов Великого Александра», характеризуют его стилистическое и языковое своеобразие.

Мотив пути становится не просто сюжетообразующим элементом романа, он встраивается в модель пространства произведения, актуализирует проблему потенциального мира и судьбы героя, который желает уйти от пророчества ранней смерти.

Актуализируется путешествие в момент, когда Александр покинул Вавилон, на первый план выдвигаются мотивы блуждания, путешествия, похода, странствования. Заметим, что одновременно появляются мотивы, связанные с возвращением. Мотив «странствование – возвращение» становится сюжетообразующим в произведении. Рассмотрим на некоторых примерах. В главе «Странствование по пустыне» Александр отправляется морем на край земли, но возвращается: «Наконец, туман так сгустился, что казался порфировой стеною, и король принужден был вернуться к берегу. Долго стоял Александр у туманного моря и потом, вздохнув, направился в глубь страны» ^{[5, c. 190]}. Голоса богов в главе «Покорение воздуха» приказывают вернуться, когда царь посягает на их пространство. Возвращение Александра – это символ прекращения бунта против судьбы, знак покорности неизбежному.

Сюжет путешествия заведомо устанавливает хронотоп произведения. В своих странствиях Александр посещает такие места, где никто не бывал, но это уже не историческая реальность Александра Македонского. Авторский замысел позволяет герою выйти за рамки этого мира. Путешествие Александра становится фантастическим, нам предстает мир, построенный по законам мифа ^{[6, с. 264-266]}.

Травелог культурного героя мифа обычно строится по модели: уход («Зима, проведенная в мире и бездействии, удручала Александра смутною и неопределенною тоскою, и часто, уже весною, сидя на террасе с другом своим Гефестионом, вздыхал король о дальних походах» ^{[5, c. 188]}; проникновение к источнику силы (Александр ищет «страну блаженных») и жизнеутверждающее возвращение (но в романе Александр возвращается, чтобы умереть). Особенность кузминского мифологического путешествия в том, что герой в конце пути не проходит инициацию полностью. Александру не доступны испытания лиминальной стадии. Самым частым в романе является мотив пересечения границы: странствование по пустыне, испытание воздуха, испытание воды, испытание, устроенное Кандакией. Данный мотив связан с рядом архетипических топосов: пустыня, мосты, леса, врата – все это обозначает грань, которую стремится перейти Александр: «Через болота, темные леса, высокие, в темное небо уходящие горы, мглу и туманы - шли они, мимоходом покоряя безропотные народы» ^{[5, c. 190]}. Интересен образ пустыни, который традиционно связан с поиском особого духовного состояния, с открытием в себе божественных сил. Для Александра, такой силой будет бессмертие, которое он ищет, но каждый раз принужден отступить.

Вавилон, откуда в поисках «страны блаженных» начинает путешествие Александр, представляется профанным пространством, из которого герой стремится к сакральному центру. Путешествующий Александр хочет постичь истоки жизненного начала. Дорога в произведении символизирует и путешествие в загробный мир, и поиски обетованной земли («страны блаженных»), спасения, и внутренними исканиями, стремлением к познанию мира. Поэтому основные вехи путешествия Александра соотносимы с сюжетом космогонического мифа, назначение которого показать катастрофичность бытия человека, невозможность препятствовать року ^{[5, c. 278]}. В целом это соответствует идеям катастрофичности бытия человека в мире ^{[7, c.182]}.

Еще одним путешествующим героем у М. Кузмина является граф Калиостро. Рассказывая о жизни героя, повествователь скрупулезно отмечает место действия. Пространственные характеристики актуализируют семантический комплекс «путешествие». Образ дороги антиномичен образу дома, который в романе предстает чужим необжитым пространством: «Джузеппе не был хозяином, который вернулся в насиженный дом. Непоседливость, любопытство и стремление к знанию увлекали его дальше» ^{[5, c. 341]}. «Бездомность» - характеристика героя романа, который считает, что он «взялся ниоткуда». В финале романа дом становится тюрьмой. Такая характеристика личного, «своего» пространства, в котором обитает человек, дополнительный способ создания образа скитальца и авантюриста Калиостро. Отметим, что точная хронология жизни героя ведется повествователем в тот момент, когда он покидает отчий дом. В данном романе повторяется тот же мировоззренческий постулат, что и в «Крыльях»: автора интересует герой, который находится в пути, а путь героя связан с совершенствованием духа.

В Риме Иосифа Бальзамо его подруга переименовывает в графа Александра Калиостро. Так у него появляется имя, к которому герой настолько привыкнет, что, «когда иногда в минуту нежности жена называла его «Бальзамчик мой!», он совершенно серьезно хмурил брови и думал, кого имеет в виду графиня» ^{[5, c. 320]}. С этого момента начинаются его странствия: Рим – Лондон – курляндский город Митаву – Петербург – Варшава – Страсбург – Лион – Париж – Лондон – Рим. Путь Калиостро цикличен: начинается и трагически завершается в Риме, Лондон занимает промежуточное место в пути героя по кругу.

Сюжетный комплекс пути разворачивается в произведениях М. Кузмина по-разному: герой романа «Крылья» оставлен повествователем в период становления и духовного роста, он на пути к самосовершенствованию, он станет «новым человеком». В последних из рассматриваемых нами романов можно наблюдать двухчастную композицию. В первой части мотив пути (как воплощения судьбы героев) предстает в модификации пути наверх, что связанно с обретением силы, известности, со стремлением Калиостро познать возможности духа и способы его «регенерации», с построением Александром великой империи. В заключительной части странствия представлены как путь вниз: в пространственном отношении – это возвращение в Рим (откуда и началось путешествие) для Калиостро, в родной город для Александра, в духовном плане – утрата силы, надежды и скорая смерть.

Во романах показаны только ключевые, поворотные события жизни героев. Диалоги о «новом человеке», об «эросе», о восприятии себя и своего тела – важнейшая составляющая романа «Крылья». Каждый человек, встреченный Ваней Смуровым, выражает свою точку зрения, отвечает на невысказанные вопросы героя, тем самым формируя его взгляд на мир. В романе об Александре завоевательные походы описываются пунктирно, а путешествие в поисках бессмертия детально изображено. То же можно сказать и о жизнеописании Иосифа Бальзамо: повествователь оставляет только ключевые события жизни героя: встречи с таинственным вестником, диалоги героев о «регенерации духа». Только духовный рост и падение становятся ключевыми аспектами произведения.

Таким образом, семантический комплекс «путешествие» в рассматриваемых произведениях Кузмина занимает такое же важное место, как и в его лирике. Основой повествования романов-путешествий становится постоянное духовное самосовершенствование, сюжетно воплощенное в пространственных перемещениях героя.