Translation of the realias of state-administrative structure and public life from English language into the Russian language

Fedorova Natalia Vladimirovna PhD in History Associate Professor of the Department of Linguistics and Foreign Languages at Don State Technical University 344000, Russia, Rostovskaya oblast', g. Rostov-Na-Donu, ploshchad' Gagarina, 1 fnavl@mail.ru Other publications by this author

Dudukalov Egor Vladimirovich PhD in Economics Docent, the department of State and Municipal Administration, South-Russian Institute of Management (branch) of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration 344000, Russia, g. Rostov-Na-Donu, ul. Pushkinskaya, 70/54 edudukalov@gmail.com Other publications by this author

Актуальность темы работы обусловлена необходимостью дальнейшего изучения безэквивалентной лексики и способов ее передачи. Реалии содержат в себе важную информацию, касающуюся уникальности культурной и общественной жизни каждого народа, страны, поэтому для осуществления эффективного межкультурного диалога и познания в условиях расширяющихся межкультурных контактов необходимо продолжать изучение способов перевода безэквивалентных лексических единиц. При этом надо отметить, что в связи с поставленной задачей по обеспечению экспорта российского образования путем обучения в отечественных вузах значительного числа студентов-иностранцев, актуализируется взаимодействие интернациональных и национальных студенческих организаций, развитие социально-культурной среды и межкультурного диалога в университетах ^{[6, с. 69]}, что затруднительно без понимания социокультурных особенностей, отражаемых реалиями.

Предметом исследования выступают реалии государственно-административного устройства и общественной жизни в английском языке и их передача на русский язык. Материалом исследования выступил текст оригинала англоязычного романа Дафны Дю Морье «Ребекка» и его перевод на русский язык, выполненный Г. Островской. Выбор материала исследования обусловлен тем, что в тексте романа изображены характерные черты повседневной жизни обитателей английской усадьбы 1930-х гг. и он предоставляет широкие возможности для изучения способов и особенностей перевода таких категорий реалий, как ономастические, бытовые реалии и реалии государственно-административного устройства и общественной жизни.

В ходе исследования применялся аналитический метод для анализа литературы по теме исследования, описательный метод при изложении особенностей различных способов передачи реалий, а также методы количественного подсчета, сравнения и сопоставления для анализа способов перевода безэквивалентных лексических единиц в рассматриваемом художественном произведении. Отбор языкового материала для исследования был произведен методом сплошной выборки.

В отечественной традиции проблема передачи слов-реалий разрабатывается обычно в рамках лингвистической теории перевода, то есть перевод изучается в контексте соотношения исходного языка и языка перевода, исследователи стремятся выделить модели перехода от одной системы знаков к другой и описать особенности реализации этих моделей при переводе текстов различных стилей и жанров ^{[11, с. 121]}. Однако разработчики теории видели ограничения лингвистического пути исследования перевода, в частности, по отношению к художественному переводу ^{[10, с. 24]}. Реже исследователи опираются на интерпретативную теорию перевода, разработанную французскими лингвистами, где постулируется, что перевод осуществляется только на уровне текста, с которым переводчик взаимодействует ^{[11, с. 124]}. Такой подход видим, например, у Л. Ю. Титовой, которая обосновывает, что перевод безэквивалентной лексики есть не только трансформация языковых структур, но, прежде всего, «процесс передачи смысла данных языковых единиц с учетом фоновых знаний» ^{[8, c. 6]}. Е. А. Алексеева, Т. С. Велла также указывают, что при переводе художественного произведения, адресованного носителям определенной культуры, имеет место восприятие именно смысла оригинала, а не отдельных лексических единиц, и перед переводчиком стоит задача с учетом экстралингвистических факторов передать читателям художественное впечатление и авторскую эстетику, доступные читателям оригинала ^{[1, c. 21]}. В рамках этой концепции процесс перевода включает три стадии: понимание смысла текста оригинала с учетом культурного подтекста, девербализацию — абстрагирование от языковой формы текста оригинала, ревербализацию — выражение смысла текста оригинала во всей его полноте (включая передаваемые чувства, намеки, оттенки и т. п.) средствами языка перевода. Основой стратегии перевода предстает использование эквивалентов — единиц смысла, создаваемых переводчиком для данного текста ^{[11, с. 124—125]}. При этом существуют универсальные критерии, которые должны влиять на выбор решения на перевод: реалии следует передавать, во-первых, с учетом контекста всего произведения, во-вторых, принимая в расчет роль и значимость реалии относительно других элементов текста, и в-третьих, понимая необходимость передать атмосферу, колорит, эстетическое воздействие произведения, единство эксплицитного и имплицитного, познакомить реципиента с другой культурой ^[16]. Однако на практике данные теории вполне могут применяться совместно, что будет показано на материале исследуемого произведения и его перевода на русский язык.

Языковеды расходятся во мнении как по вопросу определения реалий, так и по проблеме их классификации. В рамках данной работы будем опираться на определение, данное С. Влаховым и С. Флориным, согласно которому реалии — это слова, называющие элементы быта и культуры, исторической эпохи и социального строя, государственного устройства и фольклора, в которых отражены специфические особенности данного народа либо страны, несвойственные другим народам или странам ^{[4, с. 6]}. Следует отметить, что, многие исследователи, излагая свои взгляды по вопросу классификации реалий, основывались именно на приведенных С. Влаховым и С. Флориным тематических категориях слов-реалий. Приведем некоторые отечественные и зарубежные классификации реалий (таблицы 1, 2).

Таблица 1. Классификация реалий отечественными авторами

Таблица 2. Классификация реалий зарубежными авторами

В данной работе за основу взята классификация реалий, приведенная отечественным ученым В. С. Виноградовым, так как она достаточно развернута и наиболее конкретизирована автором. Согласно этой классификации методом сплошной выборки осуществлялся отбор реалий государственно-административного устройства и общественной жизни. В художественном произведении, выбранном в качестве источника языкового материала, присутствует немало слов-реалий, обозначающих уникальные воинские и гражданские должности, чины и профессии, а также названия административных единиц и общественных партий и организаций. Перечислим некоторые из них, распределив по логическим группам согласно выбранной классификации.

1. Административные единицы и государственные институты: district — округ; county — графство.

2. Общественные организации, партии и т. п., их функционеры и участники: Whigpolitician — политический деятель из вигов; friendlysociety— благотворительное общество.

3. Основные воинские и полицейские подразделения, чины: Coroner — коронер; policeman — полисмен; Colonel — полковник; magistrate — полицейский судья; Customs — таможенник; Captain— капитан.

4. Гражданские должности и профессии, титулы и звания: vicar - приходской священник; butler - дворецкий; footman - ливрейный лакей; prefect - префект; youngfootman - младший лакей; lodge-keeper - привратник; MP - член парламента; page-boy - рассыльный; newsboys - мальчишки-газетчики; lift-boy - мальчик-лифтер; valet - слуга; Duke - герцог; scullery-maid - судомойка; menials - слуги; harbour-master - инспектор порта; under-house-maid - младшая горничная; coastguard - спасатель береговой охраны; commissionaire - посыльный; hawker - уличный торговец; agent - управляющий; errand-boy - посыльный; ship-breaker - подрядчик по слому судов.

При переводе художественного текста сопоставляются не только языки оригинала и перевода, но и разные культуры. Ввиду неповторимости национального колорита культуры и жизни общества каждой конкретной страны буквальный перевод реалий невозможен. Согласно С. Влахову и С. Флорину, существует две главных проблемы при передаче реалий: во-первых, по причине отсутствия у носителей данного языка объекта, обозначаемого реалией, в языке перевода отсутствует и эквивалент искомого слова; во-вторых, в тексте перевода не менее важно сохранить, помимо предметного значения (семантики) реалии, ее неповторимый национальный и исторический колорит (коннотацию) ^{[4, с. 80]}. В этой связи В. С. Виноградов выделяет следующие способы передачи реалий: транскрипция и транслитерация, когда иноязычная лексическая единица совпадает по форме звучания / написания с лексической единицей языка перевода, а также кальки, уподобления (замены понятий, соподчиненных по отношению к общему родовому, то есть на неполный эквивалент), перифрастический (описательный, дескриптивный) перевод, или экспликацию, и гипо-гиперонимический перевод (замена обобщенного родового понятия более узким видовым, и наоборот) ^{[3, с. 117]}.

Рассмотрев различные варианты перевода слов-реалий в художественном тексте через такие критерии, как эквивалентность и адекватность, современные исследователи выделили три основных аспекта данного вопроса:

1. главная проблема — правильный выбор способа передачи такой лексики на язык перевода в рамках каждой конкретной ситуации (в этой связи анализ способов передачи реалий практикующими переводчиками позволяет выделить набор способов «первого выбора» – наиболее продуктивных при передаче реалий, относящихся к той или иной категории);

2. адекватный и эквивалентный перевод требует от переводчика точного и глубокого понимания реалии им самим, что, в свою очередь, подразумевает наличие достаточных фоновых знаний о данной стране либо конкретном народе; в противном случае становится неизбежной утрата одного или нескольких значимых аспектов, которые присутствуют в оригинальном тексте;

3. влияние на переводческий процесс целого ряда других факторов: выбирая способ перевода реалии, переводчик должен принимать во внимание, во-первых, распространенность безэквивалентной лексической единицы в исходном языке (как часто используется реалия, присутствует ли у нее широкий контекст, который позволит носителю иной культуры легко понять значение слова-реалии, не обладая знаниями о ней самой), во-вторых, наличие либо отсутствие контекста и дополнительной смысловой нагрузки, обязательной для передачи в тексте перевода, и, в-третьих, степень влияния реалии на атмосферность текста оригинала ^{[7, с. 168]}.

Ввиду того что колорит каждой страны и народа уникален, вероятность наличия у реципиента всех необходимых знаний о культуре, к которой он не принадлежит, крайне мала. Поэтому исследователи отмечают, что при передаче труднопереводимых элементов художественного произведения на другой язык требуется внесение в текст перевода трансформаций, которые позволят сохранить национальные особенности оригинальной культурной среды ^{[12, с. 290]}. С другой стороны, для художественного перевода особенно актуально восприятие языка не только с точки зрения его коммуникативной функции, но и с учетом эстетической функции, что подразумевает передачу (воссоздание) в тексте перевода не только идейно-художественного содержания произведения, но и эстетической формы оригинала, что акцентирует интерпретативная теория перевода ^{[2, с. 5]}.

Проанализировав реалии государственно-административного устройства и общественной жизни с точки зрения способов их передачи (по В. С. Виноградову) и сохранения колорита и эстетического воздействия оригинала в тексте перевода, приведем ряд показательных примеров.

Так, анализ показал, что одна и та же лексическая единица, обозначающая реалию государственно-административного устройства и общественной жизни, может передаваться на русский язык разными способами в рамках одного произведения. Рассмотрим пример:

«Yes, Madam,» said Robert, «it's Captain Searle, the harbour-master of Kerrith, on the telephone. He wants to know if he can come up and see Mr de Winter personally» ^{[13, с. 363]}.

— Да, мадам, — сказал Роберт.

— Его спрашивает капитан Сирл, инспектор порта в Керрите. Хочет знать, может ли он сейчас приехать и повидаться лично с мистером де Уинтером ^{[5, с. 351]}.

Здесь переводчик передает безэквивалентную лексическую единицу, используя калькирование. Однако далее в тексте встречаем уже другой перевод той же реалии:

That would be the harbour-master from Kerrith, and the Lloyd's agent with him ^{[13, с. 351]}.

Вероятно, портовый инспектор из Керрита, а с ним агент морского страхового общества Ллойда ^{[5, с. 339]}.

Использование Г. Островской двух вариантов перевода данного понятия обусловлено тем, что во втором случае сопутствующую реалию Lloyd's agent она передает с помощью транскрипции и перифрастического перевода: «агент морского страхового общества Ллойда», и, чтобы избежать грамматического повтора, заменяет «инспектор порта» на «портовый инспектор», сохраняя при этом суть реалии.

В тексте присутствует еще несколько примеров двойного перевода одной и той же лексической единицы. Так, agent в примере выше означает «агент», но в английском языке это слово имеет и другое значение, выступая наименованием иной должности:

«I'd like to have taken you round the garden, but I must see Crawley, my agent» ^{[13, с. 112]}.

— Я был бы рад показать тебе сад, но мне надо повидаться с Кроли, моим управляющим ^{[5, с. 109]}.

Так как из контекста становится известно, что в данном случае agent – это не просто агент, а человек, который занимается всеми личными делами своего клиента, и что клиент советуется с ним по всем важным вопросам, переводчик использует способ уподобления и подбирает аналог, который отличен от первого варианта перевода и более точно передает специфику реалии.

Передавая на русский язык элементы английской безэквивалентной лексики с помощью гипо-гиперонимического перевода, Г. Островская использует генерализацию, заменяя наименования конкретных должностей обобщенным понятием. Например, это имеет место в следующих предложениях:

An errand-boy passed us whistling on his bicycle ^{[13, с. 500]}.

Мимо, посвистывая, проехал на велосипеде посыльный ^{[5, с. 486]}.

Здесь должность курьера в конторе, занимающегося доставкой вещей, заменяется гиперонимом «посыльный».

Далее мы встречаем еще один пример гипо-гиперонимического перевода, а именно генерализации:

The page-boy flung open the gates ^{[13, с. 28]}.

Рассыльный распахнул дверцы ^{[5, с. 27]}.

В этом случае все тот же гипероним заменяет название должности служащего гостиницы.

В третьем примере обобщенным понятием «посыльный» передана совсем другая должность:

I was so deep in my picture, I even saw the porter pocketing his tip and going back through the swing-door of the hotel, saying something over his shoulder to the commissionaire… ^{[13, с. 55]}.

Я была так поглощена этой картиной — я даже видела, как швейцар сует в карман чаевые, и проходя обратно в холл, говорит что-то через плечо посыльному… ^{[5, с. 53]}.

Значение слова commissionaire более узкое – это обслуживающий персонал, который в униформе встречает посетителей у дверей гостиницы, театра либо иного социального объекта. Перевод реалий данного типа с помощью гипо-гиперонимического перевода, а именно обобщающим понятием, и отсутствие переводческого комментария можно объяснить тем, что некоторые должности уже вышли из употребления в языке оригинала, устарели и для реципиента перевода также являются малознакомыми, а различия между этими должностями, расценены переводчиком как малозначимые и не влияющие на полноту передачи художественного эффекта текста. Однако, надо все же отметить, что в переводе Г. Островской в отдельных случаях прослеживается отсутствие конкретики, недостаточный учет контекста, и, в свою очередь, неполная передача колорита, уникальной атмосферы английской действительности.

Во многих случаях реалии общественной жизни переданы в романе путем уподобления, когда переводчик приводит контекстуальный аналог исходной лексической единицы:

I called in my dream to the lodge-keeper, and had no answer, and peering closer through the rusted spokes of the gate I saw that the lodge was uninhabited ^{[13, с. 5]}.

Я позвала привратника, но не получила ответа, и, прижавшись лицом к ржавым прутьям, увидела, что сторожка покинута ^{[5, с. 3]}.

They sent letters to the Home Secretary and it was not any good ^{[13, с. 437]}.

Они посылали письма министру внутренних дел, и от этого не было никакого толку ^{[5, с. 422]}.

В следующем примере переводчик заменила данную реалию, обозначающую государственную должность, более понятным русскоязычному читателю аналогом:

"It was Colonel Julyan,» he said; «he's just been talking to Searle" ^{[13, с. 396]}.

— Звонил полковник Джулиан, — сказал он.

— Он только что разговаривал с Сирлом ^{[5, с. 384]}.

Немного более затруднительной для восприятия нам представляется перевод названия профессии a nursery governess словом «бонна». В данном случае переводчик в стремлении сохранить исторический колорит при передаче понятия использует реалию с другим национальным, а именно французским, колоритом и кроме того, с менее известной для русскоязычной аудитории семантикой по сравнению, например, со словом «гувернантка».

Присутствуют в тексте романа и случаи перифрастического перевода безэквивалентной лексики:

"He's the magistrate for Kerrith. He has to be present" ^{[13, с. 396]}.

— Он — полицейский судья Керрита. Он обязан присутствовать ^{[5, с. 384]}.

И еще один пример, в котором название должности передается описанием:

"He had to go and see the vicar" ^{[13, с. 442]}.

— Ему надо было поехать поговорить с приходским священником ^{[5, с. 427]}.

Гораздо реже встречается передача реалий государственно-административной и общественной жизни с помощью приема транскрипции и (или) транслитерации.

В рассматриваемом художественном произведении имеется небольшое количество таких примеров:

I wondered what they were doing, the Coroner, Frank, Maxim, Colonel Julyan ^{[13, с. 423]}.

Что они там делают сейчас — коронер, Фрэнк, Максим, полковник Джулиан ^{[5, с. 409]}.

Здесь передача реалии осуществляется с помощью транслитерации.

Что касается следующего предложения, то в нем имеет место транскрибирование слова-реалии:

A policeman appeared from nowhere ^{[13, с. 423]}.

Откуда-то возник полисмен ^{[5, с. 410]}.

Нередко переводчик дает комментарий, который оформляется в виде сноски, например:

I was like a little scrubby schoolboy with a passion for a sixth-form prefect… ^{[13, с. 51]}.

Я была похожа на жалкого маленького первоклассника, переполненного обожанием к префекту старшего класса… ^{[5, с. 49]}.

При переводе этого предложения переводчик дает сноску, в которой раскрывает суть реалии с помощью переводческого комментария, поясняя, что префектом в английских школах называют старшеклассника, наблюдающего за поведением учащихся.

На основании анализа передачи обнаруженных в романе реалий, отражающих государственно-административное устройство и специфику общественной жизни, выявлено процентное соотношение использованных способов перевода безэквивалентных лексических единиц и составлена таблица (таблица 3).

Таблица 3. Способы передачи реалий государственно-административного устройства и общественной жизни (на материале романа Дафны Дю Морье «Ребекка» и его перевода на русский язык)

В таблице наглядно показано, что с помощью калькирования передано 29 % реалий, уподобление применяется к 32 % слов-реалий, 21 % лексических единиц передан при помощи гипо-гиперонимического перевода, транскрипция (транслитерация) использована в 10 % случаев передачи безэквивалентной лексики, а перифрастический перевод прослеживается лишь в 8 % случаев.

Итак, из 38 обнаруженных нами реалий государственно-административного устройства и общественной жизни подавляющее большинство передано при помощи уподобления и калькирования. Самым нераспространенным способом передачи англоязычных реалий государственно-административного устройства и общественной жизни на русский язык оказался перифрастический перевод.

Наиболее востребовано уподобление, которое, действительно, может способствовать пониманию слова-реалии русскоязычным читателем, хотя зачастую и не позволяет в полной мере сохранить колорит реалии. Использование уподобления позволило переводчику максимально адаптировать данный художественный текст для восприятия русскоязычным читателем. В случае применения калькирования, переводчику, с одной стороны, удается избежать переизбытка транскрибированных слов, описаний и комментариев, делающих чтение художественного текста менее удобным для русскоязычной аудитории, а с другой, — достаточно точно передать суть оригинального понятия через сохранение семантики каждой его части.

Можно заключить, что Г. Островская в своей работе над переводом данного романа отдавала предпочтение тем способам передачи англоязычных реалий, которые способны сделать безэквивалентную единицу более понятной для русскоязычной аудитории. Не все переводческие решения видятся оправданными в полной мере, и в некоторых случаях наблюдается частичная утрата смысловой нагрузки, колорита переводимого слова и эстетического воздействия, однако данная проблема является специфической проблемой передачи реалий на другой язык. Тем не менее, переводчик приложила значительные усилия, чтобы как можно более полно раскрыть уникальные особенности английского быта и культуры данного периода.

Новизна исследования заключается в том, что языковой материал и переводческие решения анализируются как с позиции лингвистической теории перевода, так и с точки зрения интерпретативной теории перевода. По результатам исследования можно сделать вывод о том, что при передаче реалий переводчик в ряде случаев отходит от цели сохранить и максимально точно передать национальный колорит, что обусловлено, в первую очередь, стремлением «приблизить» перевод к русскоязычному реципиенту. Но, в то же время, именно поэтому в некоторых случаях применение обоснованных с точки зрения лингвистической теории перевода способов перевода приводит к потере колорита, атмосферности, смысловых нюансов. Таким образом, можно говорить о том, что удачные переводческие решения в случае передачи слов-реалий в художественном произведении – это решения, которые, с одной стороны, учитывают обоснованность и продуктивность тех или иных способов перевода для данной разновидности реалий, а с другой стороны, не противоречат интерпретативной концепции и принимаются с учетом контекста произведения (текста), значимости реалии на фоне других единиц текста и необходимости передать атмосферу, колорит, соответствующее эстетическое воздействие текста.