On the Question about the Civil Status of the Peasant (Farm) Households and the Legal Regime of the Property of Household Members

Zolotovskaia Elena Anatol'evna Senior Lecturer at the Department of Civil and Legal Disciplines of Vladivostok State University of Economics and Service  690014, Russia, Vladivostok, ul. Gogolya, 41 elena-zlato@rambler.ru Other publications by this author

К вопросу о гражданско-правовом статусе крестьянского (фермерского) хозяйства и правовом режиме его имущества

Реализация политики импортозамещения привела к бурному росту производства именно в крестьянско-фермерских хозяйствах: только за 2015 г. оно увеличилось на 27% (при общем росте сельхозпроизводства в 3%) ^[1]. При этом специалисты ожидают кратного роста числа фермерских хозяйств, что необходимо потребует устранения многих пробелов и коллизий их правового регулирования.

С другой стороны, в настоящее время в России существуют лишь приблизительные объективные данные о численном составе крестьянских (фермерских) хозяйств (далее – КФХ) (в частности, о соотношении собственников КФХ и наемных работников), об образовательном уровне собственников имущества КФХ, об их реальной обеспеченности технологическими и финансовыми ресурсами, об их реальных потребностях, финансовом состоянии (в т.ч. степени закредитованности) и т.д., без чего крайне сложно определить необходимые характер и степень государственно-правового воздействия на сложившиеся отношения. Тем не менее, в правовом регулировании статуса КФХ существует ряд очевидных проблем.

Предваряя исследование, нельзя не отметить, что некоторые вопросы правового регулирования КФХ выглядят скорее надуманными, нежели реальными. Так, С.А. Зинченко усматривает проблему в том, что «глава - индивидуальный предприниматель в критических хозяйственных ситуациях в явочном порядке лишает себя статуса предпринимателя, и хозяйство становится неправоспособным в возникающих коммерческих спорах» ^[2]. Однако представляется, что утрата предпринимательской правоспособности главой КФХ – не исключает гражданскую правоспособность лиц, образовавших это объединение, которые с этого момента и должны стать соответчиками по заявленным искам. Еще одна проблема, усматриваемая С.А. Зинченко – неясность того, о каких хозяйствах идет речь в ссылке на статью 86.1 ГК РФ ^[3], которая сделана пунктом 7 статьи 2 Федерального закона от 30.12.2012 N 302-ФЗ ^[4]. Однако в данном пункте закреплено вполне определенное указание на те КФХ, которые созданы в качестве юридических лиц на основании Закона РСФСР от 22.11.1990 №348-1 ^[5]. Несмотря на то, что все эти КФХ в большинстве своем прошли новую регистрацию и перерегистрацию, сам по себе факт создания их на основе данного закона позволяет применять к ним правила статьи 86.1 ГК РФ.

В то же время, нельзя не согласиться с указанным автором в том, что в настоящее время законодатель под одним понятием крестьянского (фермерского) хозяйства объединил два разных института: объединение граждан на основе соглашения о создании КФХ и одноименное юридическое лицо (п. 1 ст. 86.1 ГК РФ).

В отношении КФХ как юридического лица решение законодателя видится верным. Вопреки суждению о том, что «наделение фермерского хозяйства статусом юридического лица противоречит теории права»^[6], законодатель в качестве альтернативы допустил такое существование юридической личности КФХ: оно отнесено к разряду коммерческих юридических лиц, а среди них – к числу корпораций. Однако к тексту статьи 86.1 ГК РФ возникают, как минимум, три вопроса. Во-первых, данное юридическое лицо, согласно части первой данной статьи, вправе создать лишь граждане, уже ведущие совместную деятельность в области сельского хозяйства без образования юридического лица на основе соглашения о создании крестьянского (фермерского) хозяйства. Означает ли это, что граждане, лишь намеревающиеся создать КФХ, не могут учредить данное юридическое лицо? Второй вопрос, возникающий в отношении КФХ как юридического лица, заключается в установлении отличий этой формы от производственного сельскохозяйственного кооператива: обе формы – означают объединение лиц и капиталов: основаны на членстве и имущественных взносах, обе формы – требуют личного участия (т.е. трудовой деятельности), обе – являются собственниками своего имущества.

Третий вопрос состоит в следующем. В конструкции КФХ существует запрет члену КФХ участвовать в двух юридических лицах-КФХ одновременно (ч. 3 ст. 86.1 ГК РФ), однако неясен смысл этого ограничения. Если речь идет о защите интересов кредиторов таких КФХ, то неясно, почему отсутствует запрет членам КФХ состоять не только в ином КФХ, но и в полном товариществе (а также в коммандитном товариществе в качестве полных товарищей).

Кроме того, проблема состоит в том, что, создав КФХ в качестве юридического лица, законодатель почему-то не озаботился необходимостью особым образом урегулировать банкротство этого юридического лица, что, с учетом наличия у КФХ земельного участка, используемого под сельскохозяйственное производство, а также с учетом целевого характера всего имущества КФХ и его целевой правоспособности – очевидно необходимо. В законодательстве о банкротстве присутствует лишь параграф 3 главы 10, регулирующий особенности банкротства КФХ как индивидуального предпринимателя, управляющего комплексом имущества - сельскохозяйственным предприятием (с учетом массы особенностей процедур и условий этого банкротства) ^[7], но нет никакого упоминания о юридическом лице – КФХ.

Нельзя не высказаться в отношении ряда предложений по совершенствованию правового статуса КФХ, исходящих от ученых. Как полагает С.А. Зинченко, даже в случае наделения крестьянского хозяйства статусом юридического лица, собственниками его имущества должны остаться члены хозяйства, а само это лицо может наделяться имуществом лишь на «вторичном вещном праве». Однако если общей тенденцией российского корпоративного права является сокращение числа юридических лиц-несобственников, то предложение об установлении новой организационно-правовой формы, основанной на ограниченном вещном праве, как представляется, необходимо было бы обосновать.

Несмотря на указанные сложности, наиболее проблемным при этом видится правовой режим КФХ как объединения.

Прежде всего, крайне неопределенно сформулирован состав участников КФХ.

Во-первых, пунктом первым части второй статьи 3 ФЗ от 11 июня 2003 г. № 74-ФЗ «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» ^[8] (далее – ФЗ о КФХ) установлено, что членами фермерского хозяйства могут быть: супруги, их родители, дети, братья, сестры, внуки, а также дедушки и бабушки каждого из супругов, но не более чем из трех семей. Дети, внуки, братья и сестры членов фермерского хозяйства могут быть приняты в члены фермерского хозяйства по достижении ими возраста шестнадцати лет.

Гендерная оценка норм, содержащихся в данном пункте, приводит к выводу, что законодатель полагает существенным половой признак, постоянно подчеркивая его: супругу – соответствует супруга, братьям – сестры, дедушке – бабушка. Однако возникает вопрос: почему мужскому роду существительного «внук» не соответствует женский род этого же существительного - «внучка»? Вряд ли требуется обращение к словарям русского языка, чтобы обосновать существующее отличие первого термина от второго.

Во-вторых, оценка характера и степеней родства иных, помимо супругов, лиц, показывает, что ФЗ о КФХ признает членство в КФХ за родственниками супругов до третьего колена как по восходящей, так и по нисходящей линиям. Очевидно, что допускается родство по прямой линии. Однако остается неясным, имеют ли значение боковые линии родства, т.е. могут ли быть членами КФХ родственники супругов не только по прямой линии, восходящей и нисходящей, но и по боковым линиям: двоюродные, троюродные (и т.д.) братья и сестры, двоюродные и троюродные бабушки и дедушки и т.д. Таким образом, очевидный дефект данной нормы состоит в отсутствии ясно выраженных ограничений линий родства, которое могут иметь члены КФХ.

Устранение означенного дефекта данных норм возможно ее изложением в следующей редакции: «…супруги, их родители, дети, братья, сестры, внуки и внучки, а также дедушки и бабушки по прямой линии каждого из супругов, но не более чем из трех семей. Дети, внуки и внучки, братья и сестры по прямой линии членов фермерского хозяйства могут быть приняты в члены фермерского хозяйства по достижении ими возраста шестнадцати лет».

Помимо состава участников, безусловно проблемным является правовое регулирование отношений общей собственности членов КФХ.

Во-первых, представляется, что существенным недостатком конструкции соглашения о создании КФХ (пункт 3 статьи 4 ФЗ о КФХ) является отсутствие в нем такого существенного условия, как условие об имуществе, объединяемом под режимом общей собственности членов КФХ. В пункте 4 части 3 статьи 4 ФЗ КФХ существует лишь условие о «порядке» формирования имущества КФХ, но и оно может быть понято лишь как «процедура» внесения его членами своих имущественных вкладов, а также как процедура поступления имущества в состав КФХ в процессе деятельности последнего. Таким образом, это условие не отражает в необходимой мере конкретно требование о поименном объектном составе того имущества, из которого будет складываться общая собственность КФХ. В определенной мере такое положение может быть компенсировано правилом пункта 4 статьи 6 ФЗ о КФЗ, где содержится указание на возможность соглашения между членами КФХ о составе его объектов, но и оно не восполняет недостатка конструкции соглашения о КФХ, связанного с отсутствием в нем данного условия в качестве существенного.

Между тем, регулируя схожий по природе договор товарищества, статья 1042 Гражданского кодекса РФ указывает не только на возможный состав вкладов, но и на обязательность их денежной оценки; последнее из условий также отсутствует среди условий соглашения о создании КФХ.

Таким образом, соглашение о создании КФХ не требует от его участников ни указания на конкретное имущество, подлежащее внесению в состав КФХ, ни его денежной оценки.

Во-вторых, отсутствует и существующее в части второй статьи 1042 ГК РФ диспозитивное указание на равенство в стоимости вносимого имущества членов КФХ – в случаях, когда доли в праве собственности на общее имущество членов КФХ по каким-либо причинам не определены.

В-третьих, помимо названных недостатков правового регулирования соглашением о создании КФХ имущественных отношений, в ФЗ о КФХ отсутствует какое-либо указание на возможность внесения в общее дело неимущественного вклада (личный профессионализм, деловая репутация и связи). Между тем, проблема реализации продуктов сельскохозяйственного производства нередко связана с именем (фамилией) фермера: им может определяться не только стоимость, но и весьма значимая для скоропортящейся сельскохозяйственной продукции ликвидность. В условиях усиления конкуренции сельхозпроизводителей все указанные обстоятельства (во всяком случае, личный профессионализм, деловая репутация и «брендовая» известность имени фермера на соответствующем товарном рынке) должны быть признаны юридически значимыми, подлежащими учету при определении размера вкладов членов КФХ, что остается без необходимого внимания законодателя.

Сказанное приводит к выводу о необходимости закрепления в законодательстве о КФХ правила о распространении субсидиарного действия правил договора простого товарищества как на соглашение о создании КФХ, так и на иные гражданско-правовые отношения членов КФХ. В часть третью статьи 1 ФЗ о КФХ целесообразно внести абзац третий в следующей редакции: «Правила о договоре простого товарищества, иные правила гражданского законодательства, иные акты, содержащие нормы гражданского права, применяются к отношениям, связанным с участием в деятельности фермерского хозяйства, в части, не урегулированной настоящим Федеральным законом». Тем самым была бы достигнута ясность в вопросе о распространении гражданского законодательства не только на предпринимательскую деятельность КФХ (абзац второй части 3 статьи 1 ФЗ о КФХ), но и на внутренние отношения его членов. В частности, посредством данного приема на соглашение о создании КФХ распространялись бы более удачно сформулированные положения гражданского законодательства.

В-четвертых, сомнения вызывает как правомерность, так и сама необходимость установления режима общей совместной собственности членов КФХ. «Дело в том, - замечает Е.А. Суханов, - что отношения совместной собственности могут возникнуть не между любыми субъектами гражданского права, а только между гражданами, связанными семейной общностью (родством)» ^[9]. Только исключительный уровень родственного доверия и родственно-близких отношений, а также отношений единой семьи - могут стать основой для отношений совместной собственности, основная особенность которой состоит не столько в том, что доли сособственников не определены, сколько в том, что каждый сособственник, в отличие от участников долевой собственности, вправе распорядиться общим объектом (ч.ч. 2 и 3 ст. 253 ГК РФ).

Между тем, к созданию КФХ могут быть допущены лица, не имеющие с создателями этого объединения никаких родственных отношений (пункт 2 части 2 ст. 3 ФЗ о КФХ). Следовательно, правило об общей совместной собственности КФХ становится сомнительным исключением из правила о семейно-родственном характере отношений между совместными собственниками, не позволяющим гарантировать защиту имущественных интересов остальных его членов. С другой стороны, представляется возможным оставить таких лиц в случае, когда КФХ становится юридическим лицом. Поэтому целесообразно изложить пункт второй части второй статьи 3 ФЗ о КФХ в следующей редакции: «2) в случаях создания крестьянского (фермерского) хозяйства в качестве юридического лица - граждане, не состоящие в родстве с главой фермерского хозяйства. Максимальное количество таких граждан не может превышать пяти человек».